Наши диссиденты, попав на Запад, делают поразительное открытие: оказывается, ТАМ в цене только работающие. Расписан день каждого члена семьи, каждый знает свой маневр, никто не ждет манну небесную, не уповает на чудо, нового правителя. Нам представляется, массу поучительной информации содержит весть с ТОГО берега («Комсомольская правда», 11 декабря 1991 г). Автор – если по нашим понятиям, то начинающая журналистка, ей всего 26 лет, выпускница МГУ; если по‑американски – ей уже 26 лет, она подзадержалась в своей карьере, давно бы пора назвать ее имя – Аня Ермоленко, волей судьбы попавшая в Штаты, работающая и на телевидении и в газете. Суждения ее в полном смысле слова выстраданы. Только там она поняла, что такое РАБОТА:
– Знаете ли вы, сколько мне придется платить за следующий семестр обучения в Университете Денвера? 4998 долларов. Плюс медицинская страховка, питание, учебники, одежда, обувь... Мне пришлось учиться всему – и как пользоваться чековой книжкой, и как заработать себе на жизнь. Это было не просто, не просто и сейчас, и вряд ли когда‑нибудь станет просто.
Представители среднего класса в Америке – те, чьей жизни мы так завидуем в Советском Союзе, – вынуждены очень много работать, чтобы обеспечить себя на уровне принятых стандартов. Рабочая неделя в 70 часов не является чем‑то из ряда вон выходящим, а это значит, каждый день работать по 10 – 12 часов, пять дней подряд, а иногда и в выходные.
Отпуск такие люди чаще всего проводят на Гавайях или в Западной Европе, но он редко бывает больше двух недель.
Сейчас я, кроме газеты и работы на телевидении, выступаю с платными лекциями, но до сих пор у меня нет ни видеокамеры, ни микроволновой печи, ни даже стиральной машины – я не могу себе позволить купить их.
Мои коллеги по работе – прекрасные люди, они всегда готовы мне помочь, но коллективные кофепития и перекуры здесь не приняты. Здесь каждый соревнуется со всеми, пытаясь каждый день подтвердить свое право на работу, потому что все работают по контракту, действительному максимум 5 лет.
Я не пытаюсь, нарисовать мрачную картину жизни в Америке. Я лишь хочу, чтобы вы знали, что и в Америке полно проблем. Пусть совсем других, чем в Советском Союзе, но они беспокоят людей ничуть не меньше».
Не правда ли, вывод контрастирует с распространенным мнением, но и в письме – масса информации, наводящей на раздумья.
РАБОТА – БЫТЬ БОГАТЫМ
Если мы хотим догнать и перегнать быстроногую Америку, как пригрозил в свое время Маяковский, нам надо работать производительнее американцев. Если мы даже сравнимся с ними в темпах, все время будем видеть их спину.
Корреспондент ТАСС интервьюирует Форда:
– Что бы вы сделали, мистер Форд, если бы ваши рабочие в несколько раз стали бы перевыполнять производственные нормы?
– Выгнал бы с работы тех, кто установил им такие дурацкие нормы.
Анекдот – с глубоким подтекстом. Давайте честно признаем; Америка богатела и потому, что хотела и умела работать. Потому что быть богатым – это РАБОТА. Разницу между НАМИ и ИМИ афористично объяснил человек, не нуждающийся в представлении, – Никита Михалков: «В цивилизованном мире принято: можешь сделать – делай! В России: можешь не сделать – не делай! Какая поразительная, простая формула! Так рассуждают все: если я могу этого не сделать, я этого не сделаю» («Российская газета», 14 декабря 1991 г.).
СПЛОШНАЯ «НАПЛЕВИЗАЦИЯ»
С этим мы сталкиваемся ежечасно: сплошная «наплевизация». Даже в весьма высоких кабинетах излюбленная фраза: «Мне что, больше всех надо?!»
У нас, у МЕНАТЕПа, есть имя, вес, авторитет, за нами масса реализованных программ, сановник знает, что мы не суемся в воду, не испытав броду, не подвержены конъюнктуре, мы основательны, расчетливы, надежны, сотрудничество с нами выгодно – нет, раз он может не поставить подпись на принесенном нами документе – ни за что не поставит. И ведь будет клясть перестройку, ему неуютно идти домой, где ждет разгневанная жена, которой намяли бока в очередях, ждут попреки, скандалы, вызванные нехваткой самого необходимого, от него тоже зависит, чтобы скорее проходило смутное время, – и хоть под пистолет его ставь, но, если можно не сделать, – не сделает.
НАШ УДЕЛ – ДЕНЬГИ
Мы не западники и не славянофилы, мы – бизнесмены, предприниматели, наш удел – деньги. И если мы порой касаемся и политики, то лишь тех ее аспектов, которые имеют к нам непосредственное отношение. Мы боимся нашествия дилетантов. Мы боимся тех, кто проводит – один к одному – путь на европеизацию, американизацию страны. Мы боимся и тех, кто полностью игнорирует западный опыт. Мы за то, чтобы опыт цивилизованного мира преломлялся с учетом наших особенностей. Каждое государство Запада шло к богатству своим путем. Структуры власти, и те индивидуализированы. В США – президент, в Канаде – губернатор, в Великобритании – королева, в Ватикане – Папа. Где‑то многопартийность, где‑то двупартийность, но везде – Его Величество Закон, строго карающий за малейшее покушение на демократию. И на работе – не отдыхают.
ОКАЗЫВАЕТСЯ, НА РАБОТЕ – РАБОТАЮТ!
Представьте только: на работе – РАБОТАЮТ! Это заметно даже по числу прохожих на улицах: днем гораздо меньше, чем в вечерние часы. А в Москве улицы одинаково запружены с утра до вечера. Выходной длится уже который год...
КОРНИ СЛЕПОТЫ
Истоки нашей экономической слепоты уходят в далекое, предреволюционное прошлое. Особливо преуспел в этом великий пролетарский писатель Максим Горький, который был гением и по части того, как узреть то, что надо видеть. Аксиома, что выводы делаются из фактов. Буревестник революции был великим докой по части того, как факты подгонять под выводы. В период первой русской революции Горький был болен большевизмом, пропагандировал ленинские идеи, видел только эксплуататоров и эксплуатируемых. Он и в Америку весной 1906 года приехал весь пропитанный неприятием всего буржуазного, а значит и американского. Одному из своих друзей он писал из Америки: американцы «...слишком бизнесмены – люди, делающие деньги, – у них мало жизни духа». Тогда же: «Мы далеко впереди этой свободной Америки, при всех наших несчастьях! Это особенно ясно видно, когда сравниваешь здешнего фермера или рабочего с нашими мужиками и рабочими». По каким параметрам проводилось сравнение – известно только автору этого утверждения. Когда налицо тенденциозность, заданность, – доказательства не требуются.
Еще из письма Горького: «Я скоро напечатаю статью «Страна подростков», в которой буду доказывать, что американцы, даже когда они лысы, седы и жуют вставными зубами, даже когда они профессора, сенаторы и миллионеры, – имеют не более 13 – 15 лет от роду» (М. Горький. Соч., в 30 томах. М. Т. 7, с. 521 – 522). Хорошо, что этот замысел остался нереализованным.
ЭХ, АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ!
Горький хотел видеть и увидел в Америке много зла. Увидал и первопричину этого зла – в богатстве, в Желтом Дьяволе. «Лица людей неподвижно спокойны – должно быть, никто из них не чувствует несчастья быть рабом жизни, пищей города‑чудовища. В печальном самомнении они считают себя хозяевами своей судьбы – в глазах у них, порою, светится сознание своей независимости, но, видимо, им непонятно, что это только независимость топора в руке плотника, молотка в руке кузнеца, кирпича в руке невидимого каменщика, который, хитро усмехаясь, строит для всех одну огромную, но тесную тюрьму. Есть много энергичных лиц, но на каждом лице, прежде всего, видишь зубы. Свободы внутренней, свободы духа – не светится в глазах людей». Эти свободы Горький раньше видел в босяках, но продолжим цитату: «И эта энергия без свободы напоминает холодный блеск ножа, который еще не успели иступить. Это – свобода слепых орудий в руках Желтого Дьявола – Золота.
Я впервые вижу такой чудовищный город, и никогда еще люди не казались мне так ничтожны, так порабощены. И в то же время я нигде не встречал их такими трагикомически довольными собой, каковы они в этом жадном и грязном желудке обжоры, который впал от жадности в идиотизм и с диким ревом скота пожирает мозги и нервы...
О людях – страшно и больно говорить». (Т. 7, с. 10‑11) Почему?! Да очень просто: Ленин и К° лишили людей права на непохожесть, только чтоб было удобнее стричь всех под коммунистическо‑большевистскую гребенку. При оценке американцев Горький исходит из своих стереотипов: «Живому человеку, который мыслит, создает в своем мозгу мечты, картины, образы, родит желания, тоскует, хочет, отрицает, ждет, – живому человеку этот дикий вой, визг, рев, эта дрожь камня стен, трусливый дребезг стекол в окнах, – все это ему мешало бы. Возмущенный, он вышел бы из дома и сломал, разрушил эту мерзость – «воздушную дорогу»; он заставил бы замолчать нахальный вой железа, он – хозяин жизни, жизнь – для него, и все, что ему мешает жить, – должно быть уничтожено. Люди в домах города Желтого Дьявола спокойно переносят все, что убивает человека». (С. 12.)
Вывод напрашивается однозначный: все зло проистекает от Золотого Тельца, богатство делает каждого из людей непохожим на человека. Богатство, с которым посланец Ленина сталкивается на каждом шагу, его только раздражает. Раздражает реклама, то, что «со стен домов, с вывесок, из окон ресторанов – льется ослепляющий свет расплавленного Золота. Нахальный, крикливый, он торжествующе трепещет всюду, режет глаза, искажает лица своим холодным блеском. Его хитрое сверкание полно острой жажды вытянуть из карманов людей ничтожные крупицы их заработка, – он слагает свои подмигивания в огненные слова и этими словами молча зовет рабочих к дешевым удовольствиям, предлагая им удобные вещи. (Недорогие удовольствия, удобные вещи – так ли уж плохо? – Авт.) Страшно много огня в этом городе! Сначала это кажется красивым и, возбуждая, веселит. Огонь – свободная стихия, гордое дитя солнца. Когда он буйно расцветает – его цветы трепещут и живут прекрасней всех цветов земли... Но когда в этом городе смотришь на огонь, заключенный в прозрачные темницы из стекла, понимаешь, что здесь, как все, огонь порабощен. Он служит Золоту, для Золота и враждебно далек от людей». (С. 16.)