Год
ЯНВАРЯ
Верстеган* пишет, что вервольфы это «колдуны, которые покрывают тело снадобьем, что создали по наущению дьявола, надевают зачарованный пояс, дабы не только выглядеть аки волк, но и мыслить, и вести себя подобно волку все то время, что они носят сей пояс. И они ведут себя как истинные волки, в буйстве и убийствах превосходя любое человеческое существо».
(Примечание: * Верстеган — скорее всего, имеется в виду Ричард Верстеган — английский ученый.)
Верстеган дает понять, что, находясь в состоянии трансформации, человек уже не отдает отчета своим действиям и потом ничего о них не вспомнит. Другие источники передают верования, что верфольфы могут превращаться только во сне.
Из Вергилия*:
Трав вот этих набор и на Понте найденные яды
Мерис мне передал сам — их много родится на Понте.
Видела я, и не раз, как в волка от них превращался
Мерис и в лес уходил; нередко души умерших
Он из могил вызывал и сводил урожаи к соседу.
Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!
Перевод С.Шервинского (1933 г.)
(Примечание: * Публий Вергилий Марон (15 октября 70 год до н. э., Андес близ Мантуи — 21 сентября 19 год до н. э., Брундизий) — один из наиболее значительных древнеримских поэтов. Создал новый тип эпической поэмы.)
ЯНВАРЯ
Дину исполнилось 16. Мы в Монтане и, похоже, идем по следу оборотня. Вот и пригодятся уроки стрельбы из лука. Порой огнестрельным оружием воспользоваться не с руки, и это как раз тот самый случай. Завтра мы выходим на охоту, и я позволю Дину взять инициативу в свои руки.
ЯНВАРЯ
В яблочко. Дин, как ни крути, отличный стрелок. Он становится настоящим охотником.
Оборотни сторонятся волчьего корня*, а также святых реликвий и серебра. Удар серебряным ножом может заставить оборотня вернуться в человеческое обличие. Легенды о серебряных пулях, возможно, правдивы, но не все охотники в них верят. При встрече частенько можно услышать их брюзжание. Не так давно я был в Доме у дороги и слышал, как трое охотников жаловались на то, что то ли не совсем правильно отлили серебряные пули, то ли на некоторых вервольфов они не действуют. Ликантропия, возможно, излечима.
(Примечания: * Волчий корень, волкобой, царь-трава, чёрный корень — все это названия аконита — ядовитого растения из семейства лютиковых. Зелье на его основе способно остановить превращение, отсрочить его или же оставить разум при оборотне.)
Согласно некоторым источникам, убив какого-то одного вервольфа, можно снять проклятие со всех тех, кого он покусал, то есть обрубить кровавую линию.
Тот же, кто желает совершить оборот, пусть идет в чащу лесную, найдет дерево, расщепленное донизу, да вонзит в то дерево медный нож, да пойдет вокруг дерева, приговаривая:
На Море-океане, на Острове Буяне,
На полой поляне светит месяц ясный на осинов пень,
Около того пня ходит волк зубатый,
У него на зубах весь скот рогатый.
А в лес волк не ходит, а в дол волк не забродит.
Месяц, месяц — золотые рожки!
Расплавь пути, притупи ножи,
измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада,
чтобы они серою волка не брали
и теплой бы с него шкуры не драли.
Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской!
И когда он трижды обойдет вокруг дерева — обернется волком серым и скроется в лесу дремучем*.
(Примечания: * Древний русский заговор, записанный Иваном Петровичем Сахаровым.. Джон Винчестер его почерпнул, скорее всего, из «Книги о вервольфах» (The Book of Were-Wolves) Сабина Бейринг-Гаулд, 1865.)
Мой хозяин уехал в Капуа, чтобы продать старую одежду. Я воспользовался случаем и убедил нашего гостя проводить меня за город на 5 миль, так как он был солдатом и храбр до ужаса. Мы двинулись в путь с петухами, от света луны было светло как днем. Проходя кладбище, мой попутчик начал общаться со звездами, пока я тащился рядом, пел и считал их. Вскоре я оглянулся и увидел, как он раздевается и складывает свою одежду у дороги. Я в миг затаил дыхание, будто окаменел во мгновение, он обращался в волка. Не думай, что я шучу: за все сокровища мира я бы не солгал тебе.
Но продолжим: обратившись волком, он взвыл и бросился в лес. Сначала я растерялся, но, в конце концов, решил подобрать его одежду, однако обнаружил, что она превратилась в камень. Пот ручьями стекал по мне, я и не надеялся выбраться оттуда живым. Мелиса поинтересовалась, почему я пришел так поздно. «Будь ты пораньше», сказала она: «Ты хотя бы мог помочь нам, волк ворвался на ферму и задрал весь скот; хотя он и ушел, но ему было не до смеха, наш слуга погнался за ним с колом». Услышав это, я не мог сомкнуть глаз, но как только рассвело, я помчался домой подобно разносчику, с пустым лотком. Придя на место, где одежда превратилась в камень, я увидел лишь лужу крови, а, придя домой, я застал солдата, лежащим в кровати, будто теленок в хлеву, врач забинтовывал ему шею. Я понял, что этот парень может менять свою шкуру*, никогда после я не смог бы переломить куска хлеба с ним, ни за что, только под угрозой смерти. Если у кого-то есть другое мнение — пожалуйста. Можете послать меня к черту, если я солгал вам, умники*.
(Примечания: * Версипеллис — в Древнем Риме так называли людей-волков (ликантропов). * «Книга о вервольфах» (The Book of Were-Wolves) Сабин Бейринг-Гаулд, 1865.)