Внутренние процессы в Османской империи и их влияние на становление арабского национализма
Традиционное мусульманское государство и европейские институты
До начала XIX в. мусульманские ученые и правители концептуализировали властные отношения в терминах уммы (единого сообщества мусульман), халифата или султаната (систем традиционного мусульманского правления при относительном доминировании, соответственно, религиозного или политического элемента). Термин дауля, который сегодня используется в арабском языке для обозначения государства, встречается и в Коране, и у средневековых мусульманских авторов. В глагольной форме это слово первоначально означало «чередоваться», «меняться» и «прекращать свое существование». В эпоху Аббасидов и позже оно часто использовалось для описания превратностей судьбы, взлетов и падений. Известный востоковед Бернард Льюис отмечал, что впервые этот термин был употреблен в его современном смысле (т.е. не династии и не господства) в османском меморандуме около 1837 г. Для наполнения его реальным политическим содержанием должно было пройти еще немало десятилетий.
В XIХ в. арабские территории имели политический статус вилайетов Османской империи, где султан был верховным носителем политической власти и главой мусульманской общины. Такое положение дел соответствовало представлениям традиционного арабского общества.
К концу XVIII в. Османская империя в целом сохраняла легитимность власти и основную институциональную структуру. Однако политико-экономическое давление ведущих западных держав, которые осуществляли переход к конституционализму и индустриальной экономике, а также растущая мощь периферии поставили перед ней вопрос о реформах. Первый этап реформ (до 1839 г.) не затронул властных структур. Правитель Египта Мухаммад Али (1805–1849) первым предпринял попытку трансформировать этот вилайет в ядро независимого арабского государства. Египет имел к тому предпосылки: длительную и славную историческую государственность в пределах более или менее постоянных границ, в основном мусульманское арабоязычное население, военный, культурный и экономический потенциал. Его быстрое усиление, однако, привело к вмешательству великих держав, восстановивших статус-кво. Именно при Мухаммаде Али выпускник исламского университета Аль-Азхар Р. ат-Тахтави, несколько лет проживший во Франции и написавший книгу «Имам в Париже» – первый опыт осмысления сложных взаимоотношений между исламом и современностью, подготовил путь к восприятию политии не только как уммы, но и как территориального пространства, введя в политический дискурс концепт родины как «гнезда человека».
Следующий этап реформ в империи (танзимат, 1839–1876) был направлен на модернизацию управления, включая его унификацию и централизацию. Султанский рескрипт 1839 г. провозгласил (со ссылкой на шариатское право) принцип равенства и безопасности всех подданных империи, гарантии индивидуальной безопасности и равенства перед законом. Идеи танзимата и контакты с европейцами привели к появлению в Тунисе и Египте первых институтов представительства (совещательных палат) и конституций.
Одновременно интенсивное европейское воздействие стало причиной зарождения в 1840-х годах в Египте и исторической Сирии просветительского движения (в основном среди христиан), стоявшего у истоков арабского национализма. В 1875 г. Т. аль-Язиджи организовал первое в Сирии Арабское тайное общество, которое призывало к освобождению страны от турецкого гнета, отмене цензуры, свободе слова и просвещения. В 1904 г. в программе Лиги арабской родины, основанной в парижской эмиграции сиро-ливанским христианским политиком Н. Азури, говорилось, что организация в интересах ислама и арабской нации стремится к отделению гражданской власти от религиозной и созданию конституционной монархии [6].
Модернизационные реформы в Османской империи породили дуализм ориентаций. Стянуть образовавшийся разрыв между традиционным и современным впервые попытались сторонники доктрины османизма, которые выдвинули идею о возможности укрепления имперской власти путем утверждения конституции, парламентаризма и создания «османской нации» на основе интегрирования сотен этнических, религиозных, региональных и социальных групп. Мусульманские реформаторы (Дж. аль-Афгани, М. Абдо, А. аль-Кавакиби, Р. Рида), считая взаимоотношение ислама и современности ключевым моментом для развития мусульманских сообществ, пытались найти точки соприкосновения в исламской и западной политической мысли. Они подчеркивали, что конституционализм и парламентаризм соответствуют принципам и институтам ислама, таким как джамаат (местное сообщество), шура (совет), иджмаа (мнение сообщества), мушавара (консультации с целью принятия решения). Истоки превосходства Запада большинство мусульманских интеллектуалов видело в европейском политическом устройстве. Аль-Афгани, например, считал основными причинами упадка мусульманского мира отсутствие справедливости (адль), принципа консультаций в общине и конституции, ограничивающей правителя. В его концепции халифат имел не только религиозное, но и политическое значение: он должен был обеспечить мусульманское политическое единство [7].
В 1876 г. в Османской империи была принята конституция, которая провозгласила основные права и свободы граждан империи независимо от вероисповедания, учредила двухпалатный парламент и косвенно (признав правомочность выборов и представительства) несколько ограничила права султана. Она впервые провозгласила существование общности, именуемой народом, как источника власти. Был провозглашен курс на строительство османской нации, состоявшей их различных этнических групп.
Ограниченный эффект реформ периода танзимата, вызовы сепаратизма, недовольство консервативного духовенства и некоторые другие причины привели к государственному перевороту 1878 г. и корректировке идейно-политического курса в сторону панисламизма. Султан Абдул Хамид II (1876–1909) распустил парламент и приостановил действие конституции. Ради сохранения государства и собственной власти он признал приоритет мусульманского сообщества (как эквивалента народа) над государством и поставил принцип халифата выше султаната в отношениях с общиной. Фактически это был первый шаг к разделению политической и религиозной подсистем, противопоставлению рационального и идеального.
Большое значение для формирования арабской политической идентичности имел вопрос о халифате. Великобритания, стремясь разъединить турок и арабов, через публикации в прессе и своих эмиссаров на Аравийском полуострове противопоставляла османизму «этнонациональный» подход, состоявший в том, что халифом должен быть шериф Мекки, араб-курейшит. Одновременно она, как и Франция, поддерживала контакты с арабскими националистами Сирии и другими сторонниками арабской автономии.
Когда Османская империя вступила в Первую мировую войну на стороне Германии, британское правительство попыталось осуществить план вооруженного выступления арабов против султана. Первые две попытки (арабских националистов в Сирии и эмира Неджда) потерпели неудачу, и Лондон обратился к правителю Хиджаза шерифу Хусейну, пообещав поддержку в создании независимого арабского государства. Позднее к соглашению был добавлен пункт о признании любого халифа, которого сами арабы сочтут достойным избрания. В этом документе термин дауля был использован в значении западного state.