Мы с Камрадом лежали в кустах на обочине дороги, пережидая, пока пройдёт вооружённый конвой военных. Два БТРа, один военизированный УАЗ и двадцать человек сопровождения. Сойдёт.
Выброс был эти утром и теперь мы входили в новую, перетасованную Зону. Интересно, какие гадости она подсунет нам на этот раз? Выброс этот был необычайно сильным, хотя каким-то необычным – он был короче где-то на сорок минут, чем обычные.
Конвой никуда не торопился. На самом деле, куда же им торопиться – птички поют, солнышко светит? Мы шли по обочине, услышали гул позади и мигом скатились в кусты. Теперь сидели и хмуро ожидали своего часа. Хреново всё получается, простите мне мои слова. Если нас пропалят, этот конвой не оставит от связки ветеранов и мокрого места. Будет весьма обидно. Обычно на блокпосте, рядом с которым мы собирались прорваться, человек пятнадцать охраны, проблем не возникает. Они спокойно стоят на посту, не мешают добрым людям нелегально проникать на запретную территорию. Эти же распределят патрули и начнут прочёсывать близлежащие окрестности. Если нам не повезёт, прорыв в Зону придётся отложить, а для золотоносного Тараса каждый час дорог.
Когда я в таких случаях прошу судьбу об удаче, я имею в виду небольшую, скромненькую ситуацию, которая помогает нам и никому больше ничего не несёт. Повезло и забыли. Сегодня я ожидал нового чуда, которое поможет нам пройти через Периметр незамеченными. И вскоре чудо произошло.
Конвой добрался до блокпоста, и мы с Камрадом решились подобраться поближе. Я достал бинокль и осмотрел позиции вояк. Японский магнитофон, что же, чуда не будет? У него есть полчаса на исполнение. Если нет, мы с Камрадом сворачиваемся. Я пока лишний раз пересмотрю нашу экипировку. Так, оружие, еда, боеприпасы. Одеты мы были в камуфляжные комбинезоны, поверх карманы разгрузки, увесистый рюкзак с аптечками, бинтами, энергетиком, куском батона и банкой консервов, завёрнутых в полиэтилен, трубка противогаза идёт от кислородного баллона на спине к респиратору, который весит на груди. В жилете три рожка к АКМу, четыре к «беретте», две гранаты, рация, детектор аномалий, ПДА, кучка болтов и любимая открывалка. Штаны заправлены в ладные военные сапоги, в одном из них хороший охотничий клинок. Вокруг головы обвязана тёмно-зелёная бандана. Это что касается меня. Камрад был одет обычную кожаную куртку, старую, с заклёпками и множеством карманов, под которой скрывался облегчённый бронежилет. В руках LR-300 с прицелом, хорошая винтовочка, но уж больно ненадёжная. Я же планировал добраться до схрона на Янтаре и разжиться там «Винторезом», настоящей машиной смерти, которую я искренне любил. Как сейчас стоит перед глазами рыжий приклад, любовно замотанный мной белым скотчем. Для куража. Для красоты. Кстати, скотч отличный, умельцы из «Бриза» на основе «красной ленты» смастерили. Так вот, ещё на Камраде был такой же противогаз, как у меня, отличный новый рюкзак и подсумок с электроникой. Говорит, не люблю около сердца носить эту дрянь. Интересное оправдание.
Мы встали и приблизились к блокпосту ещё на двадцать метров. Едва мы нырнули в траву, как раздался рёв двигателя, и со стороны блокпоста мимо нас, словно удирая, пролетел бронированный джип. Водителю явно было плохо. Я с удивлением наблюдал, как джип, вильнув, с жутким грохотом съехал на обочину и свалился с оврага. Мы с Камрадом переглянулись. Он снял с плеча автомат и двинулся в сторону аварии. Я тоже вооружился и внимательно смотрел по сторонам. Кажется, удача пришла. Интересно, что это такое с джипом?
Камрад вернулся через пятнадцать минут.
-Такого я давненько не видел, - покачал головой товарищ. – Месиво на всю кабину, будто граната взорвалась, вот только панель и салон в порядке. Странно.
-Нашёл что-нибудь? – спросил я, потеряв интерес к произошедшему. В Зоне может случиться, что угодно. Какая-нибудь неизвестная мобильная аномалия, залезла в кабину, взорвала водителя… Мдя, даже для Зоны звучит диковато. Ладно, дело не наше.
-Нет, ничего интересного, - сказал Камрад, при этом пряча глаза. Вот тут мне стало интересно. Если хабар заныкал, а делиться не хочет, ладно, дело его. А вот если не хабар… Да и не способен так со мной поступить Камрад. Наверное.
Чуду оставалось пять минут на то, чтобы показать себя. Я взял бинокль и осмотрел блокпост вновь. Вот только там всё переменилось.
-Камрад, подъём, - резко вскочил я. – Кажется, пора.
Не задавая лишних вопросов, Камрад бросился ко мне. Я, не отрываясь, смотрел на блокпост. На въезде со стороны Зоны валялся свеженький труп, остальные попрятались за баррикадами. БТРы вертели башнями изо всех сил. И тут неподалёку мелькнула вспышка, один из них покачнулся и через мгновение был объят пламенем. Что тут началось! Пехотинцы появились из ниоткуда. Вот уже слышатся автоматные очереди, и на блокпост бежит волна… «монолитовцев». Японский магнитофон, сажать твои огурцы, это что же такое происходит в Зоне, что «монолитовцы» оказались здесь? Я в смятении глянул на Камрада, тот лишь удивлённо пожал плечами. Что ж, что бы это ни было, а для прорыва лучшего момента не найти. Воякам сейчас не до нас, а если промедлить, в небе будет черным-черно от вертолётов, а к блокпосту будет подбираться свежая рота. Я сорвался с места, забирая влево.
А на блокпосту тем временем разгорелась нешуточная борьба. Вояки опомнились и организовали какую-никакую, но всё же оборону. И первая волна «монолитовцев» была успешно отбита. Но религиозным ребятам из секты «Монолит», терять, видно, было нечего, поэтому они после минутной передышки снова бросились в атаку. Второй БТР подожгли, едва тот тронулся с места в сторону укрытия, человек двадцать, сбившись в серую массу и стреляя на бегу, двинулись на приступ. Стоял непрерывный грохот автоматных очередей. Затем череда взрывов и снова треск автоматов. Минут через пять он начал затихать. Нам с Камрадом, было, честно говоря, неинтересно, чем закончилась эта разборка, мы в это время как раз разрывали проволоку перед минным полем. А на поле у нас стояли вешки, сразу после выброса старый знакомый прапор по просьбе Бульбы, подкреплённой солидным вознаграждением, наметил безопасный путь через мины. Нам проверять было некогда, оставалось надеяться на то, что свой ящик водки прапор отработал хорошо.
Прапор сработал отлично. Мы без единой задержки прошли минное поле и рванули к лесу со всех ног. Рюкзак подпрыгивал при беге и больно бил в спину чем-то острым. По-моему, краем консервной банки. Вот, японский магнитофон, непростительная оплошность для ветерана. На ходке ничто не должно отвлекать сталкера от дела. Хорошо подготовиться к походу – уже полдела. А я подготовился нехорошо – значит, мне осталось целое дело! Какой кошмар!
Мы уже почти достигли спасительных деревьев, когда, наконец, услышали стрёкот вертолётов. Если блокпост в руках «Монолита» - перепашут всё, да ещё в окрестностях на орехи раздадут всем, кто имел несчастье оказаться поблизости. А в том, что вояки проиграли сражение, я не сомневался, а это значило, что нам с Камрадом следовало как можно скорее убираться подальше от Периметра. Вот-вот уже должны были раздаться глухие звуки разрывов. Но шли минуты, вертолёты, похоже, висели на одном месте, а тишина после такого боя становилось очень уж неестественной. Мы углубились в чащу и остановились отдохнуть там, где листва была наиболее густой. Я закрыл глаза и внимательно прислушался к звукам вокруг. Вертолёты зашли на вираж вглубь Зоны, видимо преследуя противника. А это значило, что вояки таки сумели удержать блокпост! Что ж, меня очень сложно удивить. В Зоне может случиться всё, что угодно. Здесь столько неизвестных факторов, влияющих на бой и появляющихся в самый неподходящий момент, что может случиться, что четверо сталкеров сдерживают бешеный натиск волны монстров с ЧАЭС после выброса. В открытом бою. А это, если кто не понял, тяжеловато.
Наконец, вертолётчики, пустив пару ракет, успокоились и развернулись к блокпосту. Мы для верности переждали ещё пять минут и двинулись дальше. Так, больше всего сейчас меня интересовало, как «монолитчики» добрались со своей ЧАЭС сюда. На ПДА никаких сообщений не поступало, эфир спокоен, «Долг» в таких ситуациях обычно вывешивает алярм на всеобщий доступ. Не в первый раз «Монолит» предпринимает попытку прорыва к южным областям. Ну ладно, по пути разберемся.
Мы решили идти в Рыжий лес через Агропром и Янтарь. Курс выходил отличный, по пути мы получали отличную точку отдыха в лагере учёных, возможность сбыть найденные артефакты и просто безопасный перевалочный пункт. Лагерь был полностью восстановлен после давнего разорения вырвавшейся на свободу гигантской псевдоплотью. С тех пор новый лагерь успел сделать немало «важных» открытий. Некоторыми из них мы, сталкеры, пользуемся и сейчас. Например, они фактически сумели упаковать аномалию «электра» в гранату РГД-5, что сделало её страшно смертоносным оружием, накрывающим радиус в 50(!) метров. Вот только далеко не каждый сможет её так далеко забросить, да и цена оставляла желать лучшего, так что пока гранату приобрели только пять, что ли, сталкеров. Ну и конечно вояки. Ради них всё, родимых. Куда более полезным оружием я считаю открывалку для банки. Многие, если не все, остальные научные открытия зависли примерно на таком же уровне. Да, сделали, хвала и честь, но пользоваться то как?
Я сейчас абсолютно не желал ввязываться в какие-либо территориальные разборки, проверки и тому подобные проволочки, поэтому мы обходили все известные места обитания сталкеров и других группировок. Пару раз за холмами слышался стук автоматных очередей, один из них особо продолжительный. И эти оба раза нам пришлось закладывать по солидному крюку вправо. Дело было не в том, что мы не можем отбиться, показать зубы мы как раз смогём, а в том, что все сталкеры в этой области сейчас на взводе, если что – пальнут, не задумываясь. Мы, конечно, всех положим, но кому потом охота объясняться с местными главарями?
Ещё раз мы слышали, как ухали взрывпакеты на блокпосту. Видимо, «монолитовцы» никак не могут успокоиться. Какого чёрта их понесло? Тут к гадалке не ходи, кипеш на всю Зону поднимется. Если они так рванули на юг, то украли у них что-то настолько важное, что потери клана переносятся на второй план. А это признак большой беды. А большая беда, когда я в Зоне, это просто гигантская беда.
Ладно, оптимизм потом! А пока я должен полностью сосредоточиться на маршруте. После последнего выброса волна мутантов со станции ещё только успела рассосаться, а это значит, что путь может выдаться беспокойный.
Мы шли по небольшому полю, открывшемуся между двумя подлесками. Это была довольно хоженая тропа, хорошо мне знакомая, да и аномалии виднелись отлично – всё поле обильно заросло какой-то коричневой травой до колен. Гравиконцентраты, «жарки», «трамплины» и «карусели» - все эти наиболее распространенные на юге Зоны аномалии отлично проявляли себя. То тут, то там виднелись примятые круги травы, голая выжженная полоска земли или закрученные спиралью, склоняющиеся к центру общего круга растения – всё указывало на наличие аномалий. Так что это поле мы пересекли без особых проблем. Правда, на левом краю поля из леса внезапно вышел незнакомый сталкер в противогазе. Он навёл на нас, замерших в ожидании ствол, постоял, блеснул стёклами противогаза и медленно скрылся в лесу. Ладно, с нами Чёрный Сталкер. Нейтралы пусть будут подружелюбнее. Если бы этот открыл по нам огонь, смертельная доза свинца ему была бы обеспечена. В конце концов, для его «Гадюки» расстояние великовато, а вот для Калашникова или LR-300 с оптическим прицелом – совсем плёвое. Так что сталкер поступил правильно, что не стал осложнять себе и другим жизнь.
После поля снова шла лесополоса. Мы постепенно забирали к северо-западу, чтобы суметь таки выбраться на Агропром, обойдя Свалку лишь по краешку. Но едва мы вышли к бывшему, ещё до первой катастрофы построенному блокпосту, который открывал безопасную дорогу к Агропрому, стрельба поднялась нешуточная. Обычно там был перевалочный пункт нейтралов, и всегда было около десяти стволов. Я выглянул из зарослей мутировавшей ежевики около дороги. Десятка два военных вели чёткую стрельбу по целям. Едва кто-то попадал в поле зрения – огонь из десятка стволов. Им пытались отвечать «Гадюкой», дробовиками, пистолетами, даже кинули один раз гранату. Но кидали вслепую, из-за бетонной стены и слегка ранила она только одного солдата. Такую рану можно и в полевых условиях без особых проблем обработать.
-В общем так, Камрад, - оглянувшись на друга, сказал я. – Идём через Свалку.
Да, я не ошибся, когда сказал, что кипеш на всю Зону поднимается. Это что б вояки начали такую операцию на Кордоне, их должно было что-то очень сильно припугнуть. Или кто-то. Сверху. То есть из генеральского кресла. А это попахивает большими неприятностями. Мы уже направлялись к Свалке, когда выстрелы стихли. Всех нейтралов перебили, теперь кратчайший путь к Агропрому был надёжно перекрыт.
Глава 4. Погоня.
Снова на Свалке. Я ничуть не соскучился по этому месту. Всё такие же груды фонящего мусора, выглядящие, словно останки древнего города. В какой-то мере так и есть. Эти мусорные монбланы – отрыжка цивилизации, извергнувшей из себя ненужные, неприятные и бесполезнее вещи, которые будут гнить, даже когда цивилизация, породившая их, канет в пучину времени.
Меланхолия, етить её! Задуматься в Зоне о смысле бытия и тщетности всего сущего мне приходилось не раз. Да и всем остальным, кто испытал на себе эту обратную сторону нашего мира. Эффект бессмысленности – самый распространённый в Зоне. И это один из самых что ни на есть отрицательных минусов Зоны – воздействие на внутренний мир человека. Тебе хочется просто сесть и никуда не идти. Зачем? Скоро весь мир станет такой же Зоной. Всё станет таким же серым, смертельным, страшным, инфернальным. Зачем? Можно просто сидеть и ждать своей судьбы – она рано или поздно приходит ко всем. Зачем? Чтобы освободить тебя от бессмысленности земной и повергнуть в пучину бессмысленности небесной. Всё есть бессмысленность.
Я и сам пару раз попался. Падальщику пришлось пинками гнать меня от того места, где я хотел присесть и дождаться явления лика судьбы. Я помню, как тихо плакал тогда на привале.
Иногда и сейчас накатывает такое чувство. Но я сжимаю зубы и вспоминаю о жизни там – о домике на берегу озера, о тихом, туманном утре в лодке с удочкой, о пламенеющем закате с книжкой в гамаке, о заходе солнца не под аккомпанемент псевдособаки. Я сжимаю зубы и иду вперёд. Зло топчу грязь и пыль Зоны.
Вот такая она поганка – эта Зона.
Мы с Камрадом стали поворачивать на запад. Шли медленно – Свалку перекрывали сплошные аномальные поля. Здесь было очень безлюдно, казалось, мы одни на всём пространстве Чернобыльской зоны отчуждения. Если б не писк детектора, напоминающий о реальности этого мира, можно было представить, что никакой Зоны нет, есть лишь обычная – только радиоактивная и безлюдная – Чернобыльская зона отчуждения. А мы туристы, приехавшие сюда ради острых ощущений.
Ан нет, не получается.
Камрад аккуратно тронул меня за плечо и подбородком указал в сторону близлежащего радиоактивного холма. На склонах сгрудилась стая слепых псов в двадцать голов. Они уже заинтересованно водили носами в нашу сторону и жутко пялились на нас своими безглазыми харями. Я, чувствуя тревогу на душе, предложил ускорить темп и двигаться как можно быстрее. Одна слепая собака поднялась, постояла и деловитой трусцой последовала за нами. Едва она отошла от холма на пять метров, за ней постепенно потянулась вся стая. Японский магнитофон! Да, он родимый!
Не успеваем. Я посмотрел на стаю, почти целиком снявшуюся с места и почтительно преследующую нас. Мы находились в непосредственной близости от аномального поля, и собаки не рисковали соваться к нам. А вот как только мы выйдем из него… Тогда из нас сделают шиш-кебаб. Из жилистого сталкерского мяса. А ждать собачки могут очень долго. Скорее мы друг друга перегрызём. Вот собаки!
Камрад уже деловито стягивал с плеча винтовку. Будет серьезный бой. Это ещё ладно, я и не из таких передряг выбирался. А вот расход патронов… не очень меня радует. Целиться в собак не получится, они уходят с линии огня за секунду до выстрела. А это значит, что их нужно подпускать поближе и мочить чуть ли не вслепую. На три собаки по рожку. Нормально?
-Ну, чего ждём? – спросил Камрад.
Я пожал плечами и достал из жилета увесистую Ф-1. Подкинул её в руке, как болт перед аномальным полем. А затем выдернул чеку и, широко размахнувшись, бросил куда-то, не задумываясь куда, лишь бы в сторону собак. Взрыв посёк шесть псов. Хорошее начало. Даже отличное начало! Правда двое из павших уже встали на ноги и оказалось, что их просто контузило, но сражаться они уже не могли. Лапы и них были очень сильно посечены, и рано или поздно раненых съедят товарищи по стае. Так что этих тоже не в счёт.
Остальные, уже не таясь, на полной скорости рванули к нам. Я, как и любой человек в моей ситуации, почувствовал неприятный холодок в животе. Столько мускулистых, поджарых тел, каждое весом около шестидесяти килограмм, с жёлтыми клыками и глазами без зрачков, из щелей вокруг глаз выбрызгивается кровь вперемешку с жёлтой слизью… Каждая из этих тварей может разорвать тебя в секунду.
Я встряхнулся и, для пущей верности отвернул голову за плечо и веером выпустил короткие очереди. При этом я представлял, что стреляю в то место, где сейчас должна находиться собака, а сам клал пули левее или правее. Оружие послушно дёргалось в руках, и на третьей очереди я услышал визг, затем ещё один, затем короткий выстрел винтовки и глубокий собачий предсмертный вздох. Я посмотрел вперёд. Да, собаки, потеряв троих собратьев, сбросили темп и стали наворачивать вокруг нас круги. Голова начинала кружиться от этого слаженного действа. Чёрт, твари, подонки! Я выпустил в одну собаку оставшиеся в рожке пули. Конечно, не попал. Дьявольское отродье в последний момент увернулось.
Так, сталкер, успокойся! Со всеми бывает, сейчас главное взять себя в руки. Чем сильнее эмоции, тем лучше собаки считывают твои мысли. Проверено и доказано. Чёрный Сталкер их знает, почему так, вот только плохие эмоции вызывают плохие мысли и для тварей с пси-способностями воняют, что твои портянки.
Потому я прибегнул к проверенному способу. Я закрыл глаза и расслабился. Да, в боевой обстановке. Но всего на пару секунд. Я мигом унял бушующие эмоции и спрятал их в воздушный шарик. Мысленно, разумеется. Затем вдохнул воздух из этого шарика и выдохнул его на самом деле. Затем, глубокий вдох… Гнилой воздух Зоны проникает в лёгкие, но я представляю, что это лёгкий ветерок с речки, и я вдыхаю только спокойствие и хладнокровие. Вдыхаю воздух в шарик. Кладу себе в мысли. Всё успокаивается.
Я открыл глаза. Прошло две секунды, а я уже был спокоен и собран. Я хладнокровно наставил ствол на одну из собак и представил, как пули жадно кромсают её мягкое тело. Кровь, кровь, кровь… Я почти поверил, что нажал курок…
Собака с визгом метнулась в сторону. Я холодно усмехнулся. Работает.
Помню, сколько мучался Болотный Доктор, обучая меня этому трюку. Я всё время сердился, что у меня ничего не получается. Говорил, что не могу в это поверить. Ну в самом деле, какой, к снорку, шарик? Однажды даже психанул и ушел с Болот. Злой был тогда, чуть плоть не загрызла. Доктор тогда мягко успокаивал меня, усаживал в удобное кресло и настойчиво предлагал продолжать тренировку. И через месяц я овладел этим методом в совершенстве. За что был Доктору очень благодарен и несколько раз выполнял для него важные поручения.
Я слышал позади лаконичные выстрелы Камрада и скулёж собак. Мой друг не терял времени даром. Я тоже поднял автомат и стал раздавать щедрые оплеухи роящимся вокруг мутантам. У тех было ограниченное поле действия из-за близости аномалий, и атаковали они только в лоб. Иногда собаки пытались прорываться к нам группами или поодиночке, но мы расстреливали их в два ствола. Наконец, порядком поредевшая стая, жалобно скуля, позорно бежала с поля боя. Зона наконец-то показала зубы. В смысле, зубы привычные нам. А вот атака «монолитчиков» на Кордон или деятельность военных – это уже что-то новенькое. Новое слово в области стоматологии.
Я перевёл дыхание и проводил глазами удаляющуюся стаю.
-Ты как, Камрад? – спросил я, поворачиваясь к сталкеру.
-Нормально, - пожал плечами Камрад. – Вот только двигаться нам надо поскорее. Ещё неизвестно, что на пути попадётся.
Я согласно кивнул, и мы двинулись дальше, между двумя мусорными кучами.
На одной из них находилось местное чудо света. Большие, блестящие свежей краской детские качели. Они гордо стояли на вершине мусорной горы, точно как на детской площадке и уж никак не могли оказаться здесь, в Зоне просто так.
Я ненавидел эти качели. Они отняли у меня одного из моих самых лучших, самых приятных знакомых. Просто Петрович, мой самый старый товарищ, решил однажды слазить наверх и посмотреть, что же это такое. А качели как раз первый день там и стояли – после выброса появились из ниоткуда. Мы тогда шли на Свалку втроём – я, Петрович и Очкарик. Мы были ещё совсем новичками и втроём проникли за Периметр. У Петровича была отличная противорадиационная экипировка, и он полез наверх. Я всё ещё помню его облик. Как он остановился и помахал мне. А затем его не стало. Он подошёл к качелям, постоял минут пять и уселся на них. Он качался долго-долго, с улыбкой на лице. Я в бессильной ярости сжимал кулаки, уже поняв, что всё кончено, что Петрович не решил пошутить… А затем Очкарик дал очередь по эти качелям, наверняка убив и Петровича. Очкарик, кстати, в этот же день умер в «Бризе» от неизвестной болезни, съевшей все его внутренности буквально за час.
С тех пор никто к этим качелям не приближался, даже лишний раз не смотрел в их сторону.
Мы миновали ангар, который частенько бывал местом столкновений бандитов и сталкеров. Об этом красноречиво свидетельствовали красные капли на бетоне, автоматные гильзы, разбросанные по территории, пулевые выбоинки в кирпичной стене и рваные дыры в стальных воротах. За воротами виднелись наспех сваленные в кучу бочки, мешки с песком, стальные рельсы. Это была баррикада. Было видно, что воевали здесь частенько и с увлечением. Хотя при этом, ангар считался одним из самых безопасных лагерей на Свалке.
-Ты слышал? – вдруг спросил Камрад, посмотрев в сторону ближайшей кучи. – Словно какой-то двигатель.
-Что-то серьёзное? – насторожился я. Я знал по собственному опыту, что Камрад просто так тревогу не бьёт.
Я прислушался. Что-то действительно рычало за холмами. Рычало металлически, с лязгом, словно большая колонна автомобилей. Я усердно вспоминал, где же слышал этот звук раньше. Что-то прочно связанное с Зоной.
Я вспомнил это как раз в тот момент, когда из-за холмов выскочили три бронированные серые военные машины, занавешенные какими-то тряпками, флагами и чуть ли не коврами. В багажниках тюки с одеждой, припасами и утварью. Станковый пулемёт на крыше. Это – братья Кочевники.
Кочевники – одни из самых долбанутых и отчаянных психов. Чёрный сталкер их знает, зачем они делают свои сумасшедшие рейды, но адреналин они при этом получают аховый. Но я не думаю, что люди способны на такое ради адреналина.
Эти ребята гоняют по Зоне в своих джипах, нанимаясь на самые невыполнимые задания и всегда создавая кучу проблем сталкерам. Но они очень прославились благодаря паре своих ходок-поездок и безупречно выполненных заданий.
Например, однажды им было приказано в кратчайшие сроки выбраться к Припяти, встретить там группу наёмников, забрать у них Жутко Секретный Чёрный Чемоданчик и донести его до места встречи с заказчиком. Так вот у этих ребят что-то не заладилось с бензином перед самым выездом и они потеряли полные сутки. До выброса. Успели добраться только до Милитари. А сразу после выброса на полных парах неслись в Припять! Нормально? Если кто не понял, ехали они навстречу волне мутантов, дикой, многотонной своре, порвущей в клочья любого на их пути. И при этом Кочевники умудрялись всё снимать на камеру. Видео это потом стоило бешеных бабок, и было продано куда-то в Голливуд. Весёленькая получилась поездочка. Задание они тогда выполнили в сроки, получили крупненькую сумму денег и все просадили на свой автопарк, прокачав машины для езды по Зоне. Жили внутри Периметра(!), изредка прорывая военные кордоны на дальних рубежах, где почти нет крупных сил, для пополнения боезапаса и топлива. Такие вот безбашенные идиоты.
Сейчас я смотрел на них, пытаясь успокоиться. Да, нервишки пошаливают. Спокойно. Хотя, стоп, излишней нервозностью я никогда не страдал. Чувство опасности упорно не хочет отпускать меня. Значит… Элементарно, Ватсон, значит, что-то не так.
Я сорвал с пояса бинокль и устремил взор вдаль на пыльное облако, приближающееся к нам. Сначала ничего необычного я не заметил. Кочевники в своих ярких, вызывающих одеждах. Но вот промелькнула серая фигура, пустые глаза-стекляшки респиратора экзоскелета… вставшего за пулемёт! «Монолитовец» чёрт знает как оказавшийся за пулемётом Кочевников, явно шутить не собирался. Я вообще не думал, что эти фанатики способны шутить. НО что же там делает «монолитовец»?
-Камрад, валим! – закричал я.
Мы сорвались с места. Чёрт, если б дело было до этого выброса, у нас был бы шанс уйти. Теперь же я не знал ни одного безопасного пути к Агропрому. Мы планировали спокойно прощупать его, но теперь, как я заметил, не до этого. Значит, нужно срочно думать.
Позади раздался тяжёлый стук пулемёта, мгновенно разогнавший кровь по венам. А когда очередь 14мм пуль разметала сухую листву прямо около нас, оставив после себя довольно большие, испускающие синеватый дымок воронки, кровушка моя буквально взбурлила! Как при температуре сто градусов по Цельсию! Мне страшно захотелось упасть на землю и притвориться мёртвым, переждать пока всё пройдёт.
Но эти мысли недостойны Везунчика! Едва на губах осело слово «везение», как я мигом успокоился. Госпожа Удача со мной, сегодня всё отлично! Гуляем, парни!
Передовая машина налетела на трамплин. Я возликовал, но тут же сердце рухнуло вниз. Конечно, Кочевники не будут так спокойно раскатывать по Зоне без особой защиты. У них бронированные джипы с особым противоаномальным корпусом – машина лишь чуть приподнялась от земли, но тут же приземлилась. «Трамплин» обидчиво плюхнул ещё раз, и тут на него наехала ещё одна машина. Ноль эффекта.
Я в отчаянье осматривал близлежащие окрестности. Мы находились в голом поле. Абсолютно ничего. Ближайшая группа домов, до которой мы могли добраться бы сейчас, была недоступна. Нас отделяло небольшое аномальное поле, но пройти его за пять минут не представлялось возможным. Оставалось одно. Мусорная куча. С качелями.
Японский магнитофон… Дружище. Прощай.
Я указал Камраду на вершину горы. Тот лишь кивнул. Груды мусора на склонах завала обеспечивали нам отличное прикрытие, но вот хитрить нам придётся так и так. Я уже запивал на бегу противорадиационные таблетки водой из фляги, но хватит их при такой радиации минут на десять. Потом – счётчик покрутит в обратную сторону. Поближе к кладбищу.
Мы начали восхождение. Кочевники, видимо, поняли, что мы совсем рехнулись и даже не стреляли. Мы слышали, как возмущённо гудит карусель, не удержав столь большую добычу у себя. Камрад не выдержал – обернулся. Дал предупредительную очередь из винтовки, но это уже так, для успокоения души.
Вдруг у меня родилась идея. Наконец-то, удача, ты здесь! Я прекратил восхождение и потянул Камрада за ближайшее нагромождение железа. Обрисовал ему вкратце свой план.
-Ты сумасшедший, - покачал головой Камрад. И улыбнулся. – И мне это нравится. Давай сделаем это!
Я продолжил восхождение. К качелям. Они находились прямо у меня перед носом. Как не боялся я оказаться под неизвестным ментальным воздействием, я ничего не чувствовал, кроме волнения за успех плана. Я остановился, обернулся. То есть повернулся к ним спиной.
И тут проняло. Мне словно съездили по мозгам гигантским молотом. Резанули со всей силы. Результат обработали напильником. Я медленно повернулся к качелям лицом. Там, раскачиваясь, сидел Петрович и весело улыбался мне. Сидел в своей любимой синей рубашке, которую носил ещё до Зоны, и новых отутюженных брюках. Свежий весь такой… Небрежно прислонившийся плечом к поручню и призывно похлопывающий ладонью по свободному месту рядом с ним…
Над головой прогрохотала очередь, и качели разлетелись вдребезги. Рубашка Петровича пропиталась кровью, кровь заливала всё, я съезжал в ней вниз…
Наваждение прошло, и я обернулся. Внизу дымился джип. Столб дыма поднимался к небесам, медленно тлел свешивающийся из окна персидский ковёр. Я глянул на качели. Обычный искореженный метал, какого полно здесь. Краска облупилась, дерево, на котором сидел Петрович прогнило, а поручни проржавели. Зона… Зона, твою мать…
Я постарался вспомнить, зачем я здесь. Двинулся вперёд. Постепенно до меня дошло, что ничего ещё не закончено. Надо обдурить Кочевников. Я обернулся, артистично помахал ручкой и начал спускаться с другой стороны. Остановился.
Да! Как я и рассчитывал, взревел мотор, и одна из машин решила объехать гору вокруг и любезно подогнать лимузин к моим ногам. Я прислушался. Звук мотора дёрнулся вправо, а я рванул влево. Обежав гору, я стал спускаться к тому месту, где мы начали подъём. Бытовая техника, старые коробки, корпуса автомобилей и ржавых труб сослужили мне отличную службу – благодаря им я спустился незамеченным. Глянул наверх. Да, Камрад стоял на краю покачивающейся вертолётной лопасти, воткнутой в землю где-то на середине горы, ожидая моего сигнала. Его, конечно, заметили, но я высунулся, дал очередь по машине и точно убил водителя. Прицел пулемёта метнулся ко мне, затем снова вернулся на край лопасти. Но Камрада там не было. Он уже приземлился позади пулемётчика, вскочил и всадил нож по рукоять в затылок «монолитовца».
-Транспорт наш! – крикнул Камрад.
Я добежал до него, открыл дверь машины, вытащил труп водителя и уселся на его место. Выбил прикладом стекло, разбитое пулями и покрытое трещинами. Вся панель была залита кровью. Ничего, я не брезгливый.
-Ты прямо Чёрный Плащ! – сказал я Камраду, проверяя бардачок машины. Камрад возился с пулемётом. – Кто подбил первую машину?
-Не знаю, - пожал плечами Камрад. – Какая-то дьявольщина. Из этой машины дали очередь по тебе, а потом словно с неба кулаком долбанули, смотрю – уже горит.
-Чудесно! – прокомментировал я.
-Гони давай! – крикнул Чёрный Плащ, открывая огонь по внезапно вырулившей из-за горы третьей машине.
Я вжал педаль газа до максимума. Двигатель послушно взревел, и пятитонная махина двинулась по направлению к аномальному полю. Сзади стояла нешуточная стрельба. Камрад делал, что мог, но нас банально осыпали количеством свинца. Внезапно я заметил яркую вспышку в зеркале заднего вида и резко вильну в сторону. Мимо окна пролетела ракета из РПГ-7 и уткнулась носом в землю. Взрыва я уже не увидел.
-У них что там, арсенал? – прокричал я.
-Похоже, да, у них вся машина груженная ящиками! – ответил Камрад, высаживая последние патроны. Затем через окно пролез в кабину.
-Уф, дружище, - сказал он.
-Точно! – радостно согласился я. – Это самое!
-Ты чего расцвёл?
-Увидишь.
Мы неслись по аномальному полю. Машина то и дело тряслась, подпрыгивала, скрипела днищем. Но я уверенно вёл к центру поля. Там находилась та аномалия, которая мне нужна. Я ловко обогнул жарку и вот. Вот она!
Огромное вздутие земли, словно угорь на лице земли. Я несся прямо к нему.
-Говоришь, они тяжелее? – спросил я, держа курс к этой аномалии.
-Не знаю, - бледнея, ответил Камрад – он понял, что я собираюсь делать.
Над полем возвышалась большая арка из земли, словно половину бублика воткнули в землю. И распилив пополам, убрали серединку. Теперь между двумя краями «бублика» было расстояние в пять-шесть метров, которое нам предстояло перепрыгнуть.
Я вдавил газ. Максимум! И вдруг… Сильный удар, и мы буквально взлетаем! На краю своеобразного трамплина находилась аномалия «трамплин», настолько мощная, что подняла нашу машину в небеса. Мы, очень громко крича, пролетели всё расстояние и приземлились у подножия «бублика», едва не перевернув автомобиль.
-Вот и всё, - спокойно улыбнулся я.
Но это оказалось не всё. Я уже говорил, что Кочевники долбанутые ребята? Повторяю.
Раздался глухой удар, и мы увидели, как с того края вылетает новая машина. Она, довольно своеобразно уткнувшись бампером в верхушку «бублика», постояла так, а затем продолжила движение. Вперёд. С высоты двенадцать метров автомобиль полетел вниз крышей и с жутким скрежетом приземлился.
-Вот теперь точно всё.
Я осмотрел себя с головы до ног. А затем тихо выругался.
-Ранен? – с тревогой спросил Камрад.
Я показал ему куртку. Свежие пятна крови водителя сложно было спутать с другими, более ранними. Кровь Петровича была на куртке вполне реальна.