Но его речь прервал один из его коллег, уродливый горбун, которого Питер поначалу вовсе не заметил – настолько низко тот сидел в своем кресле.
– Бла-бла-бла, мистер Суинни–Свинни! – издевательски пропел горбун. Остальные угодливо рассмеялись. – Болтайте меньше! Все знают, что камеры нужны нашему народу сильнее, чем воздух!
Девушка, которой принадлежало первое слово, тоже улыбнулась – казалось, хамское поведение здесь нравилось всем, кроме Питера.
– Господин Шмиссер, как всегда, снова попал в точку! Зачем разводить бесполезные дебаты, когда все и так все понимают? Ведь так?
Остальные стали что-то шумно обсуждать, хмуро косясь на покрасневшего мистера Суинни, некоторые одобрительно хлопали по плечу уродливого горбуна.
– Разумеется, решение проблемы всем известно, мисс Боулл! – поднялся со своего места упитанный блондин и ослепительно улыбнулся в телекамеру, нависшую прямо над ним. – Нужно ввести в прайм-тайм дополнительный выпуск “Внушений от Его Великолепия”, чтобы тележители в очередной раз убедились, что им не стоит испытывать стыда или угрызений совести, когда за ними наблюдает Его Великолепие – он не преследует каких-то личных целей и уж точно не будет никому раскрывать ваших тайн, он всего лишь хочет, чтобы вы жили свободно, ничего от него не тая, не храня никаких секретов! Вся информация, которую получают телекамеры – идет на благо самим жителям нашего прекрасного государства, почему же еще есть люди, которые этого не понимают? Жители порой сами не догадываются о том, какие товары или услуги им следуют заказать – но их повседневные дела, бессознательно брошенные слова и фразы, их поступки и проступки расскажут об их нуждах все, что нужно знать Великим Корпорациям! Именно благодаря камерам и возможна эта, не побоюсь этого слова, утопия!
Устройство снова воспроизвело одобрительные рукоплескания, на этот раз они были более длительными и сопровождались хвалебными отзывами и улюлюканьем. Участники телевизионного фарса под названием “Парламент” снова загомонили, каждый на свой лад – кто-то хвалил блондина за его монолог, кто-то осуждал, а кто-то вообще стал скандировать имя Хэйла. Камеры жадно следили за всеми участниками, при этом не всем внимания уделялось одиноково: например, на господина Суинни камеры после того, как его оборвал горбун, вовсе не смотрели, зато на блондина сейчас было уставлено больше половины всех объективов, в каждый из которых он попеременно улыбался своей широкой, но фальшивой улыбкой.
– Прошу тишины, коллеги! – снова подала голос мисс Боулл, встав со своего кресла. – Сегодня, в конце рабочей недели, проводится очередное, уже ставшее традиционным, голосование на исключение неактуальных участников. Давайте взглянем на рейтинги!
Над серединой стола зависло голографическое изображение таблицы, в которой указывались фамилии с фотографиями и цифры напротив них. В самом верху столбца стояла мисс Боулл, а конец замыкал горбун.
– Итак, на таблице указан рейтинг парламентеров на момент прошлого голосования. Как видим, кандидатом на исключение до сегодняшнего дня считался господин Шмиссер…
Горбун вдруг жалобно заскулил и захлопал по столу ладонями, обезображенными какими-то болезнями.
– Но, – улыбнулась мисс Боулл, – возможно, сегодня голоса зрителей изменят текущую ситуацию. Давайте дадим нашим телезрителям время на раздумья.
Прошло несколько минут. “Парламентеры” негромко переговаривались, некоторые сочувственно гладили по голове хныкающего горбуна. Наконец, раздался звук оповещения. Таблица загорелась синим светом, и строчки с фамилиями в ней стали стремительно менять свое положение. Спустя несколько секунд все остановилось, и в самом низу оказался господин Суинни.
– Как мы все видим, по результатам сегодняшнего голосования нижнюю строчку занял господин Суинни – что в очередной раз доказывает непредвзятость нашей аудитории, у которой нет любимчиков, ведь для наших зрителей в первую очередь важен сам политический процесс, а не мишура вокруг него! И, кстати, мистер Суинни, ваши тату и проколотая бровь уже давно вышли из моды… Прощайте – возможно, вам повезет в другой раз, и когда-нибудь мы еще увидимся с вами за этим столом! А с вами, дорогие телезрители, мы прощаемся до завтра!
Испугавшись, что сейчас может начаться столпотворение, Питер быстро вернулся назад, прикрыв за собой дверь, и перевел дух. В его голове до сих пор не могло уложиться произошедшее – настолько абсурдным оказался парламент Дома! Люди, стоящие за его организацией, умело отводят глаза зрителей от насущных проблем вот уже много лет, подбрасывая им глупые интрижки, словно в каком-то дешевом телешоу – хотя, какая разница между этим шоу и другим? Все в Доме уже давно подчинялось совсем другим законам, отличным от нормальных.
Но адмирал так и не был найден – а ведь он может быть ключом к Хэйлу или хотя бы к его планам. Его следовало найти незамедлительно. Наугад выбрав следующую дверь с табличкой “Фабрика Славы”, Питер решительно вошел внутрь.
В этом павильоне было гораздо оживленнее и шумнее: огромная освещенная сцена с удобными диванчиками, огромные телеэкраны, сейчас потухшие, несколько зрительских трибун, парящие над наблюдателями дроны, транслирующие происходящее для тех, кто не видит того, что творится на сцене. Камеры уже были нацелены на улыбчивого ведущего, приветствующего гудящую толпу на трибунах. Шоу, похоже, вот-вот начиналось.
– Приветствую всех, это шоу “Фабрика Славы”, и мы снова вместе! – ведущий обвел затихших в ожидании хлеба и зрелищ зрителей горящим взглядом, затем продолжил: – Сегодня мы вынесем вердикт очередному гладиатору, жадному до славы – или, может быть, жертве, жаждущей вернуть утраченную честь? – пока весь зал напряженно обдумывал сложную формулировку, ведущий закончил: – Да предстанет перед “ТелеСудом” Джеймс Рон!
Под оглушительные аплодисменты на сцену вышел щуплый невзрачный паренек в огромных черепаховых очках и жизнерадостно помахал рукой. Тут вспыхнул большой телеэкран, и все уставились в него.
– Джеймс родился вне стен Дома и прожил удивительно скучную и бесполезную жизнь! – веселым голосом сообщил телеведущий, а на экране тем временем стали показывать фотографии с участием паренька – все время за компьютером или видеофоном в руках, реже – с родителями, и совсем редко – с кем-то кроме них. – После учебы он решил стать программистом, что полностью поставило крест на его личной жизни!
Зал взорвался смехом. Но Джеймс, вместо того, чтобы показаться пристыженным, напротив, улыбался так, будто сейчас его жизнь ставят в пример остальным – хоть Питеру и казалось, что ведущий изо всех сил пытается его пристыдить.
– Но Джеймс обратился в правильное место! – Зал одобрительно загудел. – Сегодня ему, возможно, удастся попасть на телеэкраны нашего государства – может быть, он даже запомнится нам! Итак, мои дорогие друзья, – ведущий выдержал полную загадочности паузу, зал затих, словно по мановению дирижерской указки. Телеэкран на мгновение потух, чтобы снова загореться, показав четыре видеофрагмента. – Вместе с вами мы поможем нашему другу Джеймсу в его нелегком деле. Поехали!
Питер, забыв про адмирала Холлуэя, поудобнее уперся в дверной косяк, ожидая, каким же образом этот невзрачный паренек сможет прославиться среди обитателей этого странного “государства”. На экран вывели первый видеофрагмент.
Джеймс сидит на кухне и что-то ест. Кто-то снимает его на камеру, отпуская колкие шуточки. Джеймс начинает смеяться, из его рта вываливается еда. Сквозь смех он пытается выговорить: "Ну я же кушаю!"
Экран потух. Что за бред? – подумал Питер. Начало какого-то сумасбродного фильма? В этом что, есть какой-то смысл?
Зал тем временем оживился, зрители стали общаться между собой. Ведущий, выждав пару минут, задал вопрос:
– Ну как, мои дорогие друзья? Достойно ли это нашего повседневного внимания?
Зрители стали неодобрительно гудеть, некоторые даже выставляли вперед кулак с опущенным вниз большим пальцем, словно были на представлении Колизея во времена Древнего Рима.
– Нет, нет и еще раз нет, Джеймс! – наиграно воскликнул ведущий, поправив свои косматые волосы. – Это – явное повторение, я бы даже сказал, наглый плагиат небезызвестной фразы Ника Фицджера трехлетней давности. Тогда это сработало, но ведь времена-то меняются! Давайте дальше!
Далее был еще один полный абсурда фрагмент, в котором зрителям демонстрировали безуспешные попытки Рона залезть на механическую лошадь. В конце концов он упал и под смех оператора, чьи руки тряслись во время съемки, выдал еще одну бессмысленную фразу.
И снова все повторилось: совещание зрителей, вопрос ведущего, неодобрительные восклицания.
– Ай-яй-яй! – поцокал языком ведущий и погрозил Джеймсу, уже нервно елозящему на своем кресле, пальцем. – И снова не то! Подобное могло выстрелить – и выстрелило, смею заметить – пять лет назад, когда у нас в студии находился будущий Самый Смешной Человек Дома, Перси Норрис… Но сейчас, Джеймс, публике нужно что-то совсем новое! Едем дальше!
Третий фрагмент: Джеймс сидит у себя дома, разглядывая какой-то документ. При приближении камеры видно слово “УВОЛЕН”, написанное большими буквами. Джеймс ухмыляется и выдает очередную фразу:
– Ну и ладно, в принципе, все по плану!
Ожидая повторения реакции ведущего и зрителей, Питер уже приготовился покинуть студию, как вдруг произошло нечто странное. Зрители стали улыбаться, некоторые из них заразительно рассмеялись. Прошло пару мгновений, и в зале уже стоял хохот. Некоторые, катаясь по полу от смеха, повторяли, словно сломанные диктофоны:
– Все по плану!.. Ой, не могу!.. По плану!..
Даже ведущий, широко улыбаясь, громко повторил эту фразу в микрофон. После этого зал еще более обезумел – некоторые стали звонить по телефону и пересказывать последний фрагмент своим знакомым, не переставая улыбаться и хохотать; другие стали умолять Джеймса, покрасневшего от смущения, повторить эту фразу. Было видно, что она, ничего, по сути, не означая, произвела фурор.
– Итак, жители Дома сделали свой выбор! – под улюлюканье зрителей сказал ведущий, глядя в одну из камер, скрытых от Питера. – Сегодня Джеймс Рон вошел в историю, и его остроумный экспромт, столь полюбившийся нам, целые сутки будет транслироваться по нашему каналу, избавляя нас от негативных эмоций и заражая нас будничным, но неизменно веселым настроением. Удачи вам, мои теледрузья – и помните, каждый из вас может стать легендой в нашей “Фабрике Славы”!
Шоу стало завершаться, зрители покидали трибуны, камеры разъезжались в разные стороны. Ведущий, пожав напоследок Джеймсу руку, куда-то пропал. Телеэкран погас. Питер, стараясь не шуметь, вернулся за дверь.
Что за безумие! Похоже, жители Дома настолько погрязли в культуре морального упадка и деградации, что готовы каждый день смеяться над бессмысленными фразами и пересказывать друг другу эти глупые “экспромты”. Вот до чего доводит мнимая свобода Хэйла и его сводящие с ума экраны – целый народ с пустыми душами и умами! Но Блок еще может спасти их – нужно только добраться до главного виновника этого сумасшествия!
Скорее всего, адмирал прячется где-то здесь, за одной из этих проклятых дверей. Осталось всего две: серая металлическая с надписью “Бизнес-Город” и загадочная абсолютно белая без надписи. Решив оставить загадки на десерт, сыщик осторожно потянул на себя очередную ручку.
Телевизионная биржа, сразу понял Блок. Длинный стол, за которым сидят около десятка мужчин и женщин в строгих костюмах, они что-то оживленно обсуждают. На каждого из них нацелены камеры, под каждым лицом – табличка с поясняющей надписью “Бизнес-аналитик”. Похоже, аналитика была в самом разгаре – сидевшие в небольшом отдалении на трибунах зрители жадно ловили каждое их слово.
– Сегодняшняя цена на электронные курсы “Как создать собственный бизнес с нуля, не вставая с дивана” достигла абсолютного минимума! – вещала молодая девушка, демонстрируя сначала бездушной камере, а затем – зрителям, какую-то диаграмму. – Спешите приобрести и получить в подарок учебник по развитию внутренней мотивации!
– Безусловно, каждый из нас думает в первую очередь о повышении эффективности своего бизнеса! И одно из самых эффективных предприятий в наши дни – это организация бизнес-мероприятий! – доказывал ее сосед, глядя в свою камеру. – Приходите на нашу конференцию “Организация бизнес-мероприятий” двадцать второго числа, и мы расскажем, как привлечь действительно большую аудиторию!
– Хозяйственные процессы в вашем предприятии протекают не так медленно, как бы вам хотелось? Не можете контролировать все информационные потоки одновременно или просто хотите потрепать нервы ваших подчиненных? Покупайте нашу электронную систему “Авто-Бюрократ”, на этой неделе – всего двадцать тысяч хэйлов! Наш лозунг: “Поспешишь – коллег рассмешишь”!
– Словарь бизнес-терминов для начинающих предпринимателей! Стань своим среди элиты! В пробной версии учим такие слова как: “бизнес-обучение”, “бизнес-развитие”, “бизнес-мероприятие”, а также изменяем мышление, говоря вместо примитивного “мое дело” – “мой бизнес”, вместо обывательского “деньги” – “финансы” и вместо инфантильного “друзья” – “бизнес-партнеры”!
– В сегодняшнем выпуске новостей Дома – разбор самой прогрессивной денежной системы, основанной на хэйлах! Как известно, эмиссия новых хэйлов проводится только тогда, когда количество “хэйла”, приходящегося на одного жителя Дома, превысит определенное значение, которое увеличивается с каждой последующей эмиссией. Таким образом, для того, чтобы общество Дома становилось все богаче, необходимо принимать самое активное участие в каждом ежедневном “хэйле”!
– Очередные Свободные Игры стартуют через несколько часов! Немедленно включайте трансляцию, среди первых ста зрителей проводится голосование на самое нелепое исключение!
– Рекомендуем посетить наше мероприятие “Организация сети для сети”! Если в вашей торговой сети очень много работников – то вы упускаете свой шанс! Запустите круговорот потребления внутри вашей сети! Эксклюзивные товары с брендом вашей сети, которые можно приобрести, продавая исключительно товары с брендом вашей сети! Все гениальное – просто!
– Приобретите курс маркетинга от Ройнальда Рига, основателя сети ресторанов быстрого питания “Мясо”! На первом занятии – объяснение базовых принципов: как с помощью рекламы убедить население в том, что в ваших закусочных подают настоящее человеческое мясо, а также как избежать народного негодования, когда вскроется обман…
– Хотите получить место за столом “Бизнес-Города”? Достичь этого способен любой житель Дома – вы можете обменять свое место в Парламенте, также вы можете продать свой бизнес одному из бизнес-аналитиков либо же купить одно из мест за десять тысяч хэйлов!
– Продается Дом…
Человек, сказавший это, улыбнулся; остальные недоуменно посмотрели на него.
– Ах, ну конечно! – воскликнул его коллега спустя мгновение и громко рассмеялся. – Его Великолепие снова шутит! Уже второй раз за этот месяц! Браво, браво!
Остальные присоединились к его смеху, трибуны восхищенно переговаривались. Но тут внезапно и из ниоткуда раздается уверенный голос:
– Покупаю!
Этот голос разрывает наигранную атмосферу словно нож. Все замирают в священном ужасе. Девушка, объявляющая новости, нервно икнула; ее сосед старательно пучил глаза, желая найти обладателя голоса – Питера Блока.
– Неужели это он?.. – шелестят трибуны. – Шпион, Пришедший Извне?..
– Здесь?..
– Он сказал “покупаю”… Что за дерзость…
– Никто не смеет заканчивать шутки Его Великолепия… Кроме него самого, конечно…
– Покупаю! – повторил тот же голос.
Потолок оживает, сверху раздаются неясные звуки, после чего прямо на его поверхности загорается экран.
– Кто решил купить Дом? – с интересом спрашивает Хэйл, чье лицо нависает над залом словно само небо. – Могу я увидеть лицо покупателя?
– Ты увидишь его тогда, когда я приду за тобой! – храбро восклицает сыщик. Казалось, в студии сейчас были только они двое, а остальные пытались слиться с окружением, не в силах принять для себя столь грандиозное противостояние. Стараясь быть ближе к своему противнику, Питер залез прямо на стол, сиденья перед которым опустели.
– О, это снова ты, Питер Блок! – улыбается Хэйл, и все присутствующие вслед за ним тоже начинают облегченно улыбаться, тревога постепенно пропадает с их лиц. Какую же силу он имеет на их умы и на их чувства! – Ты сбежал от меня тогда, в Либерталии…
– Чтобы добраться до тирана, управляющего Домом!
Трибуны взрываются возбужденным шепотом:
– Тирана! Нет, вы слышали?..
– Какой ужас…
– Его Великолепие наверняка уязвлен…
– “Тирана”? – воскликнул Хэйл и звонко рассмеялся, словно мальчишка. Да он и был мальчишкой – лишь с виду, но все же. – Очень сильное заявление. Мои агенты всегда рады будут выслушать любого недовольного – сейчас, например, свободен агент Шон, он находится на этаже номер…
– Мне не нужны твои посредники. Мне нужен Хэйл!
– Ну что ж, ваше желание – закон, – задумчиво ответил Хэйл, почесав подбородок. – Если ты так сильно хочешь увидеться со мной, то буду ждать тебя в Залах Благих Намерений, ровно через двенадцать часов… До встречи! Да, охрана – не трогайте этого… человека. Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось до нашей беседы.
Экран с Хэйлом затухает, обнажая мертвую тишину в студии. Зал Благих Намерений, через двенадцать часов – Хэйл сам назначил себе место и время своего поражения! Наконец-то Питер сможет положить конец правлению тирана со столь доброжелательными манерами и столь гнусными намерениями. Не желая более находиться в этом зале, Питер спустился со стола, ветром пронесся мимо застывших зрителей, ведущих, операторов, охранников и потянул дверь за ручку.
И сразу же голова загудела, возвращая обратно в безумный больничный кошмар… Нет, нет, только не сейчас, когда он уже готов встретиться с Хэйлом! Но было поздно – он снова увидел, а перед этим буквально почувствовал кожей ненавистные обшарпанные стены, зрителей-наблюдателей вокруг, адмирала…
Побег из больницы
…стерильно-белые стены, пациентов вокруг, Эрмана Холлуэя, озабоченно склонившегося перед ним, а также Лойда, недоуменно разглядывающего свое кошмарное растение.
– Лойд, что не так с твоим цветком? – донесся до Питера чей-то возмущенный голос. – Что это сейчас было? Какой-то газ?
Сознание вновь стало к нему возвращаться, и Питер понял, что все еще лежит на полу. Когда он зашевелился, Эрман, напряженно наблюдающий за ним, облегченно выдохнул. Он подал сыщику (или безумному пациенту, считающему себя сыщиком?) руку, и тот с благодарностью ее принял.
– Вы слышите этот звук? – спросил его Холлуэй и приподнял палец к потолку. Питер прислушался.
– Сирена?
– Верно. По всей больнице тревога, – быстро сказал Лойд, бережно опустив цветок на пол. Его рука нырнула в гущу листьев и извлекла баллончик, который, судя по всему, и являлся источником галлюциногенного газа. От его прежней наглости и напускного пренебрежения не осталось и следа. – Нам нужно идти… Ну же, Питер, пойдемте! Мы сейчас все объясним!
Он схватил сыщика за руку, и они втроем – Питер Блок, Лойд и Эрман Холлуэй – устремились к решетчатой двери, служившей также и выходом из зала. Едва Питер захотел поинтересоваться, как же они выйдут наружу, если она закрыта с обратной стороны, как во тьме коридора он заметил какое-то движение.
– Это за нами, – ответил Лойд на незаданный вопрос Питера. И куда только делась его хамоватая наглость? У сыщика было множество вопросов, но сейчас, похоже, следовало просто плыть по течению, не думая ни о чем.
Из коридорного мрака вынырнул человек с винтовкой в руках. Он выглядел так, словно последние несколько лет жил и воевал исключительно в лесах: основательно потрепанный боевой камуфляж, испачканные лицо и руки, ветки и палочки, забившиеся в черные волосы и бороду, а также запах давно немытого тела.
Партизан, подумал про себя Питер. Но что ему нужно здесь, в больнице? Между тем, неожиданный гость вынул из сумки на поясе длинные отмычки и, ловко орудуя ими в замке, быстро справился с дверью.
– Мы сожгли наблюдательный пункт в лесу, – хриплым голосом сообщил он прошедшим мимо него Эрману и Лойду. Затем он глянул на Питера и, заговорщицки кивнув, сказал: – Наши люди сдерживают охрану сержанта Роя, но надолго их не хватит. Пожар немного отвлечет их, но, если мы хотим разобраться с доктором, нам нужно поторопиться.
– Так поторопимся же! – ответил Лойд, прикрыв за собой дверь. Остальные пациенты продолжали безучастно смотреть на них, с опаской взирая на оружие в руках незнакомца.
Они побежали по коридору, затем вышли на лестничный пролет и стали следовать тем путем, который проделал Питер по дороге от кабинета Хэйла до обиталища умалишенных. Эрман, который совсем не был похож на адмирала Холлуэя из Дома (безумный кошмар!), постоянно выглядывал из-за угла в поисках охраны, когда они собирались пересечь очередной коридор, но на протяжении всего пути им не попалось ни одного стража.
– Что происходит, Лойд? – наконец решился спросить Питер. Краем глаза он увидел, что прекрасная изумрудная роща за окном была охвачена все разрастающимся пламенем. – Кто вы с Эрманом такие?
– Мы – такие же участники Сопротивления, как и вы, – ответил Лойд. – С вашей памятью основательно поработали… Вы были лидером нашей ячейки до того, как солдаты Патруля схватили вас. Кстати, вот, держите. Это может помочь вам, если все пойдет не так, как мы планировали… – он протянул баллончик с газом Питеру, показывая на незаметную кнопку: – При нажатии отсюда высвободится большое количество газа, но будьте осторожнее. Что касается нас, то мы с Эрманом проникли в больницу под видом пациентов, чтобы освободить вас…
– … и положить конец злодействам доктора Хайла! – прибавил Эрман. – Именно он ответственен за то, что произошло с государством, когда к власти пришел прикормленный им президент, этот чертов Хоуп…
– Успокойтесь, мой дорогой друг, – прервал его Лойд, и Эрман замолчал. – Доктор ответит за свои преступления, причем очень скоро.
Наконец, последний коридор. В самом конце – дверь, ведущая в кабинет Хэйла, из-за нее пробивается яркий свет. Питер слышал раздающиеся с улицы приглушенные взрывы, крики, звуки выстрелов – там шла настоящая война, и все ради того, чтобы они четверо выполнили свою главную задачу. Питер, уже не зная, в какой мир верить – эту странную больницу, где у него нет ни прошлого, ни будущего, или в не менее причудливый небоскреб без конца и края – приобрел какую-то внезапную уверенность, словно дарованную ему самой судьбой, с такой легкостью и непринужденностью швыряющей его по разным потокам сознания.
Партизан, так и не представившийся Питеру по имени, приблизился к двери и, получив всеобщее одобрение кивками, решительно потянул на себя ручку.
На мгновение Питера ослепило: в кабинете ярко горела исполинская люстра, абсурдно выглядящая в столь тесном для нее кабинете. Спустя мгновение, привыкнув к свету, сыщик шагнул вперед, и дверь за его спиной неожиданно закрылась, оставив в коридоре всех его спутников.
– Я удивлен невероятными, если можно так выразиться, изгибами вашего разума, господин Блэкмур, – донесся до Питера знакомый голос. Сыщик попробовал открыть дверь, но та была словно продолжением стены, и ничто не могло заставить ее переменить свое решение. За дверью послышалась какая-то возня, неразборчивые разговоры, ругань, затем все стихло.
Сдавшись, Питер обернулся. Хэйл стоял у окна, не глядя на неожиданного гостя, словно он не испытывал никакого страха перед психически нездоровым пациентом.
– Я не знаю, что происходит со мной, Хэйл, – проговорил сыщик, непроизвольно сжав кулаки, – но вы ответите за все то, что делаете… в обоих мирах.
– Вы ведь ничего не помните, господин Блэкмур, – насмешливо ответил Хэйл и обернулся. На лице его была озорная улыбка. – Когда-то давно вы подумали, что нашли четвертую стену, но давно уже пора понять, что ее нет, ведь она – такая же выдумка вашего больного разума, как и все то, что вы рассказывали мне на многочисленных сеансах. Более того: ваши фантазии стали настолько сильными, что сами убеждают вас в том, что реальный мир – это фантазия, а они – якобы и есть реальность. Любые логические нестыковки в этих фантазиях легко объясняются вашим сумасшествием… То есть, вы понимаете, что эти ваши фантазии, этот ваш “Дом” – или как вы его там называете – имеют над вами абсолютную власть и управляют вами? Наверняка они нашли логическое объяснение даже тому, что происходит здесь, в этой больнице – я прав? И, будьте уверены, эта фантазия закончит игру по своим правилам.
Сыщик уже давно перестал считать, что перед ним стоит обычный молодой парень – внешность его была так же обманчива, как и все в Доме. Питер попытался вспомнить все, что было до этого… Разговор с доктором, его пространные речи о книгах, служащих оружием в руках террористов, санитары Уильям и Блейк, комната пациентов, фиолетовый цветок… Что было перед этим? Он знал, он помнил…
Студия! Он прошел в очередную телевизионную студию, одну из миллиона студий “Телемира”, этот бесконечный улей, в котором вместо сот – офисы и съемочные студии, а вместо пчел – актеры и съемочные команды.
Так, значит, все это – тоже телешоу? И он – актер? Тот, кто настолько погрузился в актерский мир, что стал забывать, где грань между выдумкой и реальностью? Или – действительно психически больной человек, один из множества пациентов этой странной больницы?
– Ваши друзья рассказали вам, почему вы здесь? Почему они допустили ваше попадание сюда, в это ужасное место? – продолжал Хэйл.
– Нет… – выдохнул Питер. Голова раскалывалась, словно пыталась вместить в себя оба мира и соединить их. Это было сложно, ведь они оба казались такими… реальными. Он сел на стул, силы покинули его.
– О, это забавная история! – весело ответил Хэйл и отошел от окна. Взяв в руки стул, он поставил его напротив Блока и тоже сел. – Не только забавная, но и грустная, конечно… Дело в том, что вы были агентом на службе господина президента. Одним из лучших, между прочим… И тут появилось это дурацкое Сопротивление. Глупые и бесполезные члены общества, маргиналы и изгои, не нашедшие себе места в новом, прогрессивном обществе. Они решили, что насильственное свержение власти – это самый гуманный выход из сложившейся ситуации. Весьма инфантильный подход, как мне кажется, – доктор помолчал, затем продолжил: – И мы решили поместить вас в это Сопротивление. Чтобы вы, применив все ваши навыки, весь ваш опыт и все ваше мастерство, уничтожили бы его изнутри. Но такое задание все равно казалось крайне сложным – слишком многое было на кону, и мы не могли доверять агенту, даже такому опытному, как вы, не будь мы абсолютно уверены в успехе. Поэтому мы позволили доктору Коннору Приму испытать на вас эту замечательную микстуру, которая повысит ваш уровень ощущения реальности до максимума. Иными словами, эта микстура, “эсприд”, если угодно, делала вас идеальным агентом, ведь до определенного момента вы верили в то, что являетесь настоящим членом Сопротивления. И уже там, внутри, вам было несложно, следуя заранее заложенным в вашу голову инструкциям, без задних мыслей и будучи абсолютно уверенным в своей правоте, развалить последнюю ячейку. Гениально, не правда ли?
– Ложь!.. – выкрикнул Питер. – “Эсприд” – это невидимость! И я не предатель!
– Ну какой же вы предатель? – удивился Хэйл, всплеснув руками. – Вы – наш лучший шпион, и оставались бы им, если бы микстура не имела столь сильный побочный эффект… Но даже это мы смогли использовать себе во благо, ведь сегодня благодаря вам Сопротивление перестало существовать!
Хэйл громко хлопнул в ладоши, и неприступная дверь отворилась. В кабинет гордой поступью вошел сержант Рой, а за ним – солдаты, которые вели за собой брыкающихся Эрмана, Лойда, безымянного партизана и еще нескольких его товарищей.
– Утром этих людей отправят в столицу, – продолжал Хэйл, – где ими займется суд. Но, учитывая все их военные преступления против своего народа, шансов у них немного…
В кабинет тем временем вошли санитары, среди которых Питер увидел мрачного Уильяма, улыбающегося Блейка и… принцессу Элли! Точно, Уильям ведь говорил ему, что и она участвует в этом безумном шоу… Но как это возможно? Ведь не так давно Блок оставил ее на вилле принца Эдриана!
Нужно выбираться отсюда!
– Питер! – воскликнула принцесса и заключила его в объятиях. Ее шея и волосы благоухали каким-то неземным ароматом, и он, робея, положил руку на ее спину. Ее обеспокоенный голос: – Ты подвергал себя такой опасности! Но теперь, я надеюсь, все это закончилось? Правда, доктор? Эта дурацкая игра в разведчиков окончена?
Казалось, он готов был отдать все на свете, лишь бы принцесса всегда находилась в его объятиях. Может быть, приключение окончено? И он, чтобы не сойти с ума окончательно, должен остаться здесь, в мире, столь похожем на реальный? Все перемешалось, уже сложно найти грань между шоу и жизнью… Да и есть ли оно, это шоу? Он точно знал, что девушка в халате медсестры более чем реальна – что ему еще можно желать?
Значит, это и есть его жизнь? Дом, безумный кошмар, был лишь странным отражением действительности, в которой все перемешалось так, что не найти ни начала, ни конца нитей этого клубка? Это было похоже на правду – он тоже был сыщиком, и у него тоже было какое-то задание – кажется, кого-то найти или спасти, но память ускользала, будто вода, пролитая на пересохшую землю – друзья стали врагами, а враги – друзьями…