RENDEZ-VOUS. Паскаль Фроссар (Франция). ETRE PROCHE. Часть вторая.
06.02.2016
В одном из недавних выпусков новостей мы опубликовали эксклюзивное интервью с Паскаль Фроссар (Pascale Frossard), французской певицей, не только выступающей босиком, но и предпринимающей смелые босоногие прогулки по Парижу и другим городам, где проходят её выступления. Это первый случай, когда иностранка такого уровня даёт интервью одному из сайтов Босонета. Наши читатели это оценили. Вот что пишет, например, Александр Черепанов из Екатеринбурга: «Приятно удивили откровенные признания в чувственных мотивах босоногости Паскаль: это очень по-французски, хотя и совсем не характерно для наших соотечественниц - многие из которых, уверен, испытывают то же самое, но лучше они тыщу раз скажут о закаливании, чем признаются в том, что находят в этом "женственность, элегантность и очарование", а также якобы открывают свои собственные чувства…». И это действительно так! Паскаль Фроссар не стесняется говорить о чувственности, как и предоставлять нам фотографии, которые условно можно считать интимными. Мало того, что она сделала специальное селфи для нашего сайта, так она ещё и написала автограф.
Мой солнечный зайчик. В моей жизни он скользит…
Как незнакомец, с неузнаваемым лицом…
Я пытаюсь его поймать – зря!
Я закрыла это окно – в прошлом…
Игорь, вот вам фрагмент – для ваших читателей и читательниц из моей новой композиции, Ma Solihicle, которая выйдет на моём следующем CD и которую я вам представляю. Спасибо за комментарии, обжигающие меня жаром своих слов…
Паскаль Фроссар, Мюлуз, Франция.
ПАСКАЛЬ ФРОССАР. ETRE PROCHE. БЫТЬ БЛИЖЕ.
Интервью с чувством острой ностальгии.
…Да, нас познакомила Линда Марачелли. Да-да, та самая бывшая босомодель Арно Феррана и ныне детский психолог, живущий в коммуне Оней – кстати, Паскаль живёт в Мюлузе, а это совсем недалеко, это соседний Эльзас! – она написала мне: у нас есть босоногая певица, сделайте с ней материал. «Она очень живая и чувственная!» - сказала Линда и добавила – «Я уверена, она согласится дать вам интервью! Она совершенно сумасшедшая в хорошем смысле!».
Линда увидела её на одном из концертов 2005 года в Париже. Судя по описанию, это был типичный российский «квартирник». Вот как описывает его Линда: «…Большая квартира в районе площади Бастилии, в старом доме. Много комнат, очень много парижской богемы. Было очень накурено, люди сыпали пепел прямо на пол, были лужи небрежно пролитого вина и виски. Я пришла туда босиком, как обычно, стоял август, и это вино засыхало, мои голые ступни сразу стали липкими… такой милый творческий бедлам: пили, разговаривали, обнимались, спорили. В самой большой комнате выступала Паскаль и несколько чернокожих музыкантов, играли что-то между ритм-энд-блюзом и фанком. Паскаль не выпивала. Она только время от времени подходила к общему столу и пила чистую воду. Меня поразило то, что она была также босиком в этой грязноватой квартире, она не пугалась грязного паркета… Я познакомилась с ней за несколько минут очень легко и также легко потом общалась, как будто мы были подругами уже десяток лет…». Да, это было именно так, я не сомневаюсь: Паскаль уже свела знакомство с Мишелем Майтела и его трио, и уже выступала босиком. Хоть на «квартирниках», хоть на сцене.
После такого вступления было совершенно невозможно не влюбиться в Паскаль Фроссар, еще даже не слыша её песни. А уж когда услышал её воркующий голос – среднего тембра, но я бы всё-таки назвал его близким к низкому – и, как у многих французских исполнителей, у той же Матье или Каас или того же Дассена, с мягкой хрипловатостью, интимный, то уже точно – всё, пропал. Паскаль Фроссар моя новая любовь после Патрисии. Более сильная, может быть, потому, что я с ней говорил.
Ну, а её прогулка босиком по Парижу – это добило окончательно. Снова предоставлю слово всё той же Линде, которая описала эту прогулку. «Это было после выхода её альбома «Seule in the City» («Одна в городе» - пр. авт.). Паскаль уже была довольно известна. А я уже жила в Камарге с мужем, но иногда приезжала в Париж по делам, и, как только отпускала собственно моя работа, избавлялась от туфель. Я пришла на концерт, мы встретились, а потом она посмотрела на мои чёрные пятки и сказала: о-ля-ля, ты так и ходишь, как же тебе легко, наверно… Она выглядела уставшей, на ней был такой чудесный костюмчик, розово-пастельного тона, с юбочкой и кружевными штанишками. Я предложила ей погулять босиком, очень солнечная погода и тепло – май. Она с радостью согласилась. Мы сели в её «Ситроен» и поехали в центр. Бросили где-то машину и шатались. Пили вино в ресторанчике на улице Ожро, ели копченого угря… Мы много говорили о психологии детей, Паскаль ею интересуется, это было началом моего выбора специализации. Мы шли босые, как две сумасшедшие. Я к тому времени вряд ли ощущала себя без обуви как-то необыкновенно, но для Паскаль, вероятно, это был один из первых таких выходов. Меня поразила её детская непосредственность, с которой она ощупывала босыми ногами парижский асфальт. Это её забавляло, умиляло, восхищало и возбуждало одновременно. Оно ощущала подъем от каждого шага и прикосновения. Я помню, что мы были в центре, потом пошли к Лувру – и сфотографировались на фоне знаменитой стеклянной пирамиды, которая, что удивило меня, ничуть не раздражает Паскаль, достаточно тонкого знатока парижской архитектуры!».
Эти фотографии мы сегодня публикуем. Их немного – их делала Линда. Она фотографировала Паскаль, и не подумала, как здорово будут смотреться вместе эти две женщины, чем-то похожие; но так или иначе, а фото этой бесшабашной высокой брюнетки, азартно подпрыгивающей на плитах Марсова поля, сейчас у нас есть…
ОДНА В ГОРОДЕ
- То есть вы свободно гуляете босиком и вне сцены, и дома, и по другим городам?
- Босой хожу, конечно! Не увлекаюсь этим, не делаю это специально, но если есть возможность и мне позволяет климат, я с удовольствием исследую город босиком. Чаще всего это был Париж, Женева, Монпелье, Страсбург… не гуляла босиком в Лондоне: в мои приезды была отвратительная погода!
Также, как я выбираю платья для фото или музыку, я выбираю этот способ для получения вдохновения… Особенно восхитила Италия, её улочки. Прикасаешься босыми ногами к настоящей вечности. Я много была в музеях, в Риме обошла их все, кстати, нигде ничего не говорили про босые ноги!
- Ваш альбом, «Один в городе» - он самый пронзительный, мне кажется. Самый грустный. Почему?
- Да, это основная тема альбома, это печаль, тревога и страх… Речь идет о человеке, который скрывается в городе. Скрывается от опасных соперников и полиции, он напряжен, у него обострены все чувства… Он пытается бежать, мечется по этому лабиринту улиц, пытается сохранить свою свободу. Я попыталась вложить в образ моего музыкального героя то, что произошло, его метания и, возможно, надежду. В финале голос словно бы «улетает», я полагаю, это должно дать аллюзию ухода на Небо. А тут каждый пусть понимает так, как ему это кажется доступным.
- Вы сказали, что основные темы ваших альбомов навеяны кинематографом…
- Я вот сейчас сама задумалась о том, как сильно меня вдохновляет кино. Я люблю ленты filme-noir пятидесятых годов (американские криминальные драмы 40-50-х годов, в которых главной темой является насилие, пессимизм, обречённость – пр. ред.), в частности, много смотрела серии "Старски и Хатч", причем того самого сериала, который создал Спеллинг и который шел в конце семидесятых годов. Это вот то самое кино, с которым я выросла. Кроме того, в этих фильмах играла музыка Lalo Schifrin (аргентинский джазовый пианист и композитор, длительное время проживающий и работающий в США. Автор музыки к многочисленным кинофильмам, аранжировщик известных джазовых произведений – пр. ред.), что также оказало сильное влияние на моё творчество.
И даже, если я пою о любви… Собственно, я очень часто пою о любви, это вечная тема. Но даже, если она такова, то любовь – не ложе из роз. Она может быть источником невероятного счастья, немыслимой радости, но она также может приносить большие страдания, быть источником печали…
- Не могу не задать традиционный наш вопрос: вы считаете, что босая женская нога, ступня – может быть сугубым объектом эротического интереса?
- Конечно же, ноги женщины, её ступни, как и всё, чем она обладает – руки, лицо, плечи, грудь, бедра, могут и должны быть объектами чувственности и физического наслаждения. Я говорю, это, как женщина и во мне нет ни капли соображений феминизма, я это отчетливо понимаю. Женщина создана для того, чтобы ею восхищался и наслаждался мужчина. В этом суть понятия «женственность».
Поэтому, если вы говорите об эротике ступней… я не люблю слово "эротизм". Оно в данном случае более грубое, чем хотелось бы сказать. Я всё-таки скажу – «чувственность», они могут возбуждать своей формой и качеством.
Я понимаю, что резко повышаю уровень чувственности, будучи перед вами босой, показывая свои ноги и также понимаю, что мои голые ступни на концертах дают дополнительный градус чувственности песне. Они являются в данном случае фоном, приправой, своеобразным оформлением…
- На ваших прекрасных ногах часто видны украшения… как вы их выбираете?
- Да, да, я люблю носить украшения на ступнях. Иногда это кольца на двух пальцах ступни, чаще – это цепочка на щиколотку, я очень люблю это украшение. Всё время шоу "Femme Animal" я носила это украшение, оно великолепно попадало в стилистику шоу, эти фото есть на моём сайте.
Что касается изготовления украшений для босых ног, то, конечно, я не делаю их сама. Я иногда покупаю то, что подходит для украшений ног, в моём городе. Но чаще я заказываю их в ювелирной мастерской по своим эскизам. Я не люблю шаблонную бижутерию.
Мне кажется, что если бы женщины чаще задумывались о своих ногах, как способе привлечения, повышения чувственности образа, они бы чаще использовали украшения для ног, нежели для рук… Браслет на тонкой голой щиколотке смотрится не хуже, чем на запястье, более того, он элегантнее и изысканнее. Я видела у вас на сайте некоторых девушек с самодельными украшениями на ногах, это очень красиво, я им аплодирую!
АРХИТЕКТУРА И ЕЩЁ МНОГО ВСЕГО…
Нет, она не добровольная затворница, как Линда – в её профессии это невозможно. Она побывала во множестве городов с концертами, кстати, она рассказала, что почти везде она повторяла босоногие прогулки после концерта, по городу – это оказалось лучшим способом разгрузиться, снять усталость. Она любит гулять по старой брусчатке: та своей ребристостью великолепно массирует босые ноги… ей нравится горячий асфальт итальянских улиц, кстати, по её ощущениям, такой пыльный, будто присыпанной вековым прахом; и смачная мокрота марсельского рыбного рынка, его острые, йодистые морские запахи.
Но в то же время Паскаль, искренне любящая Париж, избрала для проживания Эльзас. Это всё-таки не столица. Это не центр страны. Она тоже обожает тишину, уединение, особенно, когда нужно писать новую песню, когда она рождается – не зря она сравнила этот процесс с вынашиваем ребёнка! – и живет в городе, где чуть больше ста тысяч населения, нет суеты, хотя, как признает Паскаль, Мюлуз тоже не избавлен от туристической суеты, в связи с обилием легендарных музеев – Железнодорожного и Автомобильного, братьев Шлумпф; мы разговаривали с ней, когда она сидела в кафе с ноутбуком и я слышал, как снуют рядом автомобили – туда-сюда.
Она очень домашняя. Она любит готовить. Любимое её блюдо для готовки – та же шарлотка, яблочный пирог, но я представляю, какая это божественная шарлотка! И "брилья-саварен", вы себе вряд ли можете представить, как и я, это нежно-воздушное творение, пропитанное ромовым соусом и подаваемое со свежими ягодами и кремом. Вы понимаете, что женщина, любящая готовить пироги – это Женщина с большой буквы? Правда, сама она пироги, как и пиццу, есть не торопится. Ну, сами понимаете, почему – фигура!
Я ловил себя на мысли, что хотел бы вызнать у Паскаль множество бытовых подробностей; и уверен, что она бы их рассказала – западный человек не делает из это секрета, в чём я уже убедился; но останавливало ощущение нескромности этого, да и ведь лучше – просто провести с Паскаль хотя бы один день, хотя это вряд ли достижимо. Я просто понял, что она так же, как и Линда, как и множество её соотечественников, склонна бежать – или уставать? – от бешеного ритма жизни, искать свою норку, искать свою скорлупку. Искать свою раковину… Только Линда делает это в Оней, в предгорье Юры, а Паскаль – в Мюлузе.
- Скажите, решение стать певицей было у вас с ранних лет или пришло потом?
- Вы знаете, я совсем не мечтала стать певицей. Я была очень тихая и очень застенчивая девочка, чтобы рассматривать это, как вариант будущей профессии и жизненного выбора. У меня не было никакого опыта публичных выступлений… я страстно любила кинематограф, это верно.
Те самые «чёрные фильмы» я смотрела десятками, прекрасно помню Риту Хейворт, Джоан Кроуфорд, Лорен Бэколл, Барбару Стэнвик и Джин Тирни из ранних фильмов того времени. А насколько великолепна Ава Гарднер в «Barefoot Contess»! Это было несколько необычной темой, потому, что тогда я, может быть, ощутила этот толчок: быть более привлекательной, женственной, именно босиком.
Но основе влияние оказал сам музыкальный фон этих фильмов. Я слушала и смотрела выступление Big Band с красивыми темнокожими певицами, мне это очень нравилось.
- Чем вы ещё интересуетесь, кроме музыки и кино?
- О, меня интересует множество вещей в жизни, и я бы с удовольствием ими занималась при наличии свободного времени! Это архитектура, археология, психология детей и подростков, психология взрослых – почему нет? Мне интересна юриспруденция. А также всё, что связано с искусством… реставрация картин, живопись и чтение. Очень много чтения, очень много книг. Как ни парадоксально, а это развивает мой голос, мои песни.
- А вот что вы скажете о «философии индивидуализма», о которой пишут вши соотечественники Бегбедер и Уэльбек?
- Видите ли, это больная тема для сегодняшнего общества. Я думаю, что это проблема не только во Франции. Изоляционизм является часть такой «добровольной религии» современных людей. В этой жизни мы все смертельно устали от уровня напряжения – всё, никто не хочет нести ответственность, терпеть проблемы, не хочет переживать; переживать – это вообще очень затратно для эмоций, это трудно, это надо уметь делать! Это феномен того, что называется «устал от жизни».
Никто не хочет менять свою жизнь, так как это чертовски тяжело, но ещё меньше кто-то хочет менять жизнь других. У меня есть удобная форма для этого: я немного меняю ощущение людей своей музыкой и песнями, я надеюсь, что это происходит… но это я, а спросите простого человека? Нет, он будет изолировать себя от жизни, от дополнительных случаев ответственности и отсекать себя от общения, насколько это возможно. Такова современная жизнь…
- Вернусь к Борису Виану. Для наших русских читателей – тех, кто не згнает этого имени: это один из самых загадочных писателей ХХ века. Французский прозаик, поэт, а также джазовый музыкант и певец! Автор модернистских, блестящих, невероятных и эпатажных произведений, ставший после смерти классиком французской литературы, предсказавший бунт нонконформистских произведений 60-х годов XX века. Писал не только под своим именем, но и под 24 псевдонимами, самый известный из которых Вернон Салливан. «Пена дней» 1946 года, которую невозможно читать неподготовленному человеку, шокирующий рассказ «Собаки, желание, смерть», изданные под псевдонимом Салливана. И легендарный нуар-роман «Я приду плюнуть на ваши могилы»! Мало того, что Голливуд ТРИ РАЗА уже делал по этому роману кассовые фильмы, так до сих пор тираж этого романа превышает суммарный тираж других произведений Виана. Тиражи сжигали, общества борьбы за нравственность организовывали движение против романа. Устав бороться с «поборниками нравственности», Виан прекратил писать под этим псевдонимом… И вы всё это – читали!
- О, Борис Виан! Это гениальный писатель, да. Я открыла его для себя в самом юношеском возрасте. Меня привлек магический абсурдизм его вещей, и, с другой стороны, потрясающая жестокость, такая острая, повести «Уничтожить всех уродов» - да, очень жестокой, построенной на теме мщения, но с другой стороны, проникнутой ощущением неизбежной расплаты, справедливости. Вообще. его стиль, в какой-то мере безумен, он как молниеносные удары по сознанию… и сам его жизненный путь впечатлил меня!
А спустя много лет я встретила Albert Assayag, что усугубило влияние Виана, он писал в похожем стиле и начал сочинять для меня песни – я была очень тронута.
- Хорошо. Расскажите о Мишеле Майтела (Michele Maytela). Даже в Сети Интернет о нём олчень мало информации…
- Я встретила Мишеля у друзей. На дружеском концерте-вечеринке. Мы много общались, смеялись, у нас нашлось много общего и не только в том, что касается музыки, но и во взглядах на жизнь. Много шутили и смеялись… Нас сблизили наши подходы к музыке. К тому, как передавать через неё свои эмоции, свое настроение. Это было почти что любовь с первого взгляда. Мишель – отличный гитарист, виртуоз… Поэтому, когда я захотела петь в трио, я сразу же позвонила Мишелю.
- Почему всё-таки «чёрная музыка»? Я сам обожаю Армстронга, но выбор для французской певицы нехарактерный…
- «Чёрная музыка» для меня прежде всего, великое разнообразие стилей: соул, фанк, блюз, джаз, госпел, поп, рок, латиноамериканские мелодии… Я знаю, что Motown (Мотаун Рекордз, также известна как Тамла Мотаун или просто Мотаун — американская звукозаписывающая компания, первый лейбл звукозаписи, созданный афроамериканцем; Motown-Tamla специализируется на продвижении чернокожих исполнителей в мейнстрим мировой поп-музыки - пр. ред.) вывела в мир величайших исполнителей - Стиви Уандера, Марвина Гэйса, Дайану Росс и других. Музыкальные традиции этого стиля идут от блюза, от госпела. И, конечно, от исконных африканских мотивов.
С детства я была потрясена темой рабства, сегрегации, расизма, линчевания несчастных негров – мне это казалось невероятно диким, чудовищно несправедливым, я удивлялась, как Бог мог допустить такое… я была в шоке от многих картин и рассказов об этой мрачной страницы истории западного мира.
- У вас были… сомнения в выборе музыкальной карьеры? У меня такое ощущение, что вы её не сразу начали.
- Вы знаете, я слишком уважала блюз, чтобы придти туда певицей. Мне казалось, я так не смогу. Но потом я встретила Big Poppa E («Большой Папа Е», американский эстрадный исполнитель слам-поэзии. Его живые выступления сочетают поэзию, элементы эстрадной комедии и драматический монолог – пр. ред.), и он сказал мне: «Девушка, вы поёте блюзовые песни, вы должны придти туда!». Я начала бывать на многих концертах, чтобы понять технику ми проникнуться атмосферой – и, наконец, решилась.
- Расскажите немного о встрече с Бертраном.
- Встреча с Жаном-Клодом Бертраном был волшебным моментом. Он пригласил меня на один из своих концертов. Мы встретились, обсуждали совместный проект… я вскоре стала петь с ним. Сейчас мы надеемся выпустить полный альбом, найти подходящую студию звукозаписи.
- Я прошу прощения, если мой вопрос вызовет неприятные воспоминания. Но в биографии сказано, что вы теряли голос…
- О, это была автомобильная авария в канун Рождества 25 декабря 2007 года. Я вела машину, ей занесло на обледенелой дороге, был сильный удар в голову. Были повреждены шейные позвонки, была сложная операция. До сих пор идут судебные слушания, я признана потерпевшей, и я взыскиваю компенсацию, но это всё очень долго и трудно. Самое печальное было в том, что я практически потеряла голос. Это было хуже смерти… Да, я вернулась на сцену благодаря Крису, моему директору с 2005 года, и благодаря моим музыкантам. Я сделала это и очень счастлива с тех пор.
- Также, если можно, о вашем семейном положении…
- Я не замужем, хотя у меня двое детей – девочка и мальчик. Как вам сказать? Я не хочу, чтобы личное мешало моему профессиональному, я выбрала этот путь музыки и придерживаюсь его. Семья – это прекрасно, но прежде всего я хочу заниматься музыкой. Я свободна, это даёт мне возможность реализовать мои музыкальные проекты, не отвлекаясь на бытовые проблемы.
А о своих родителях я не говорю, потому, что там была драма: мне было полтора года, и они развелись. Мой отец сейчас живёт в Женеве и я иногда вижу его, а с матерью у меня нет контактов. Но, как я сказала, у меня есть итальянские корни.
- Потрясающий вариант: певица, человек высокой известности и… гуляющая босиком. Не стесняющаяся грязных пяток. Неужели это правда?
- Да, я могу с уверенностью сказать, что мне нравится ходить именно босиком и я ни о чём другом не думаю, когда мои ноги босы. Мне нравится исследовать голой подошвой разнообразные поверхности… я легко делаю это в городе, я ничего не боюсь. Тем более в музыке, на сцене, на выступлении для меня это большое благо, я лучше чувствую себя.
Да, отличные ощущения возникают, и настроение творческое, когда идешь босиком, концентрируешься на этих камешках, камнях мощёной улицы, они так пощипывают подошвы. Приятно, горячий асфальт он также согревает кровь. Какое-то чувство единения с Землей? Безусловно. Это нельзя объяснить научными понятиями, но радость от этого присутствует, я твёрдо уверена, что стоять босыми ногами на земле, даже на слое городского асфальта, это быть ближе к этой земле, к нашему миру и природной его первопричине.
Но, конечно, я не могу истязать свои ступни постоянным хождением босиком, не могу позволить им стать грубыми или неаккуратными, потому, что это имеет значения для выступления – публика постоянно видит меня босую. Если я пойду куда-то, где будут плохие дороги, горные тропы или будет опасная химическая грязь, технические жидкости, я буду в обуви.
- Наверняка для ухода за ступнями вы используете кремы. Расскажите для наших читательниц, какие?
- О, это просто. Это натуральные кремы марки Caranssa, также Сreme Mixe vernis от Saint Laurent. Я использую их для уходя за ступнями и руками, это отличные средства для кожи. Если хочешь много ходить босой и не думать о повреждении кожи своих ступней, надо использовать кремы.
КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ – НЕ НАБЛЮДАЕТСЯ…
- Наконец, вы, как человек компетентный, можете судить о нынешнем состоянии европейской музыки. Что в ней происходит?
- О, это сложный вопрос! Текущее состояние нашей музыки… Можно очень много говорить об этом. Сегодня музыка очень коммерческая. Она больше потрафляет вкусам публики, она приноравливается к тому, что та хочет слышать. Очень мало экспериментальных вещей, кажется, что всё уже сделано. Что-то новое возникает очень редко. Культурной революции в музыке, как это было в шестидесятые, даже в семидесятые и даже 80-е годы, нет. Конечно, есть клубы, фестивали, вечеринки и исполнители, которые отсылают к этой эпохе, но их мало.
А эти мелодии, эти направления, они очень важны, потому, что это была гипертворческая эпоха, богатая на различные новее имена и таланты. Это было музыкальным преображением мира!
Я могу сказать, что очень много погубил какой-то мейнстрим, средняя волна исполнения, средний вкус, очень много подражания и копирования, без души и смысла.
Да, бесплатной музыки много в Сети Интернет, но это не помогает, потому что живая музыка ценнее, а концертная деятельность коммерциализована. Это подрывает вкус и опошляет произведения, опошляет авторов. Это также большая проблема, об этом все говорят, как найти лекарство в данном случае. Но мало кто знает, как стать оригинальным исполнителем, какими были и есть Prince, Майкл Джексон, Элвис Пресли, Майлс Дэвис. Или такие великие певцы, как Рэй Чарльз, Элла Фицджеральд, Этта Джеймс, Уитни Хьюстон, Джо Кокер. Не у каждого есть такой голос и не каждый может найти такую манеру исполнения, свою…
Мало громких имён, которые бы сделали музыкальный прорыв. Это также зависит не от того, что природа даёт нам мало талантов. Таланты открываются продюсерами, музыкальными агентами, но они ищут то, на что согласна публика – а вкусы публики стали более средними. Никто не хочет экспериментов, мало людей хотят слышать новое, они предпочитают слышать привычные мелодии, они требуют от музыки фона, успокоения, но не открытия и катарсиса.
Я не отношу себя к великим певицам, в коммерческом плане я также принадлежу к мейнстриму, хотя пытаюсь делать что-то своё. Во Франции такая же проблема с музыкой, но я могу назвать имена, которые, без сомнения, выделяются из общего ряда, и я очень надеюсь на их дальнейший творческий путь к мировой известности: Это Nolween Leroy, Veronique Sanson, Michel Berger, Serge Gainsbourg, Claude Nougaro, и наш крупнейший певец, по моему мнению, Жильбер Беко.
Это очень важно, потому, что они составляют оппозицию «американизму» в музыке, американскому стилю «упрощения» музыкальных идей и проектов. Они являются антиподов всего того, что является «стилем янки» в искусстве.
- У вас сложный райдер? Что он в себя включает?
- О, нет, никаких особых требований мой стандартный райдер не содержит. Ну, разве что коврик под мои босые ноги, если холодная сцена! У меня нет бодигардов, ко мне свободно можно зайти в гримёрку, если человек имеет добрые намерения. Я всегда в первую очередь забочусь о своих музыкантах и о технических условиях звука на сцене – да, это важно. Важно также, чтобы мои музыканты получили комфортабельные номера.
Сама я в своём номере просто хочу хорошо выспаться! Если речь идёт о питании, то я прошу наличие рыбных блюд. Очень люблю горячий суп. Это просто профессионально. Для связок… ничего особенного я никогда не пишу в райдере, я обыкновенная женщина. Я не веду особенно здоровую жизнь, если говорить о диетах… Мне от природы досталось нормальное тело, хорошее здоровье. Да, я не курю, но позволяю себе выпить немного вина. Гастрономические удовольствия. Немного занимаюсь йогой, гимнастикой, это всё.
- И последний вопрос: у вас натуральный цвет волос?
- О, это совсем просто. Я брюнетка, волосы у меня темно-тёмно рыжие, такой цвет от природы. Я не крашу их.
ОСТРО, КАК СЫР – FROMAGE. РОМАНТИЧНО, КАК FLOBERT.
Я давно не учусь в школе. Я забываю простые французские слова, если говорю с французами – например, в разговоре с Паскаль мучительно вспоминал, как сказать: «быть ближе». Быть дальше, быть недалеко помнил, а вот «ближе» - никак…?tre proche, oui! Да, теперь вспомнил. Но поздно. Закончен разговор, и давным-давно вернулась в кабинет французского языка 162-й школы та самая розово-сиреневая карта с красивыми картинками-иконками достопримечательностей французской столицы. Нет её, и нет… нет того Парижа.
Сейчас мне в Париж не хочется. Точнее, не особо хочется. Я примерно представляю, что я там увижу. Судя по лентам «Ягуар» - не той, которая с Жаном Рено и смотрится, как комедия, а жесткая лента Скарамуша; по фильму «Набережная Офёвр, 36» от бывшего полицейского Оливье Маршаля, двенадцать лет проработавшего в полиции и тем более по боевикам про парижские кварталы-гетто, не помню названия… да и не суть важно; судя по ним, моего Парижа уже нет. Умер он, исчез навсегда. На месте и Башня, и Лувр, и темная вода всё также Сены бежит под мостами, но моего Парижа уже нет…
Паскаль говорит, что город стал грязнее. Всё то же самое, что и у нас: плевки, окурки, собачьи фекалии. Все просто – загаживаем всё под собой. Я подозреваю, что и Линда бы сейчас, выбравшись из своего Онея в Париж, ужаснулась бы пространству, которое может лечь под её босые ноги. Муниципальные службы Парижа работают с каждым годом всё хуже… Поразило то, что было сказано о памятниках и домах: за историческими памятниками плохо следят. Если раньше на Эйфеловой всё блестело и сверкало, то сейчас астматически хрипят лифты, на металлических сочленениях знаменитой стальной красавицы – осязаемая патина ржавчины. Хуже всего приходится старым особнякам в центре. Жить там уже не очень престижно: коммуникации прогнили, хозяева домов не меняют их; на фасадах даже таких столпов культуры, как Отель де Вилль (Ратуша – пр. авт.) трещины, что говорить об особняках в предместье Сен-Жермен-де-Пре?! Они отсырели, в этих больших квартирах селятся целые семьи из стран «третьего мира», на лестницах пахнет карри, ямайским перцем и рисовой лапшой. И ещё чем-то таким… африканским. О состоянии домов не заботятся, всем наплевать. Сырость ползёт не из подвалов, а уже из rez-de-chausse (по французской терминологии, это наш «первый этаж» - пр. авт.). Мусорные контейнеры убираются через раз. Крысы снова стали неотъемлемой частью этого пейзажа, увы, совсем кинематографично.
Вот сейчас я пишу это и слушаю нон-стоп песни Паскаль: достаточно набрать в Яндексе или Гугле: «паскаль фроссар слушать» https://music.yandex.ru/artist/546362?from=serp
И вы насладитесь этим звучанием, сколько хотите… Она бесконечно далека и как будто рядом, как будто поёт в соседней комнате. Как моя жена, которая напевает то одно, то другое, готовя на кухне.
А Парижа нет. Это факт, с которым придется примириться.
И всё же – Паскаль! Мадам Фроссар, я не знаю, когда вы приедете в Россию. Я не знаю, когда ваша босая ножка коснется сцены БККЗ или другого концертного зала – но я буду ждать вас! Может быть, когда вы сойдете на российскую землю в Шереметьево, вы будете помнить, что вы ещё не пели тут, не видели наших зрителей, но одно сердце в России уже принадлежит вам, принадлежит виртуально, без обязательств, один яростный поклонник у вас уже есть…
Оно острое, это чувство поклонения-ностальгии – ха, ностальгии по той стране, в которой я никогда не был? – очень острое. Как сыр Munster. Который делают в Эльзасе и который очень любит мама Паскаль… а ведь моя прабабушка, мать моего дедушки, она из Эльзаса, она обрусевшая немка, Эльза Мюнстер. Вот чудно-то история переплетается.
И хотя я отчего-то догадываюсь, что это не последнее наше общение с певицей Паскаль Фроссар, очень грустно заканчивать это интервью; не хочется делать это так же остро, как и нажимать на иконку «закончить разговор» в Skype. Хочется длить эти минуты, даже проклиная себя за усушку и утруску знаний французского разговорного и отвратительный призвук микрофона, крошащий многие слова в труху.
Ну, не могу я…
Да, и ещё. Я об этом просто не могу не сказать. Я тут взялся отбирать фото со страничек Паскаль в Фейсбуке. Это… проклятье какое-то! У неё дикое количество босоногих фото. В номере отеля. На концертах. На диване. В кресле. На фоне ободранной стены. На расстеленной газете. За столиком кафе. В студии, на фоне портьер. Дома. В машине. На улице. За кулисами. В гримёрке. Ещё черт знает где…
Даже, если она в туфлях, это бывает, она сбрасывает их и задвигает по стол, стул, диван. Я утонул в этих фото… у многих других выцарапываешь их по крохе. А тут – водопад!
Такое ощущение, что ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нравится быть босиком и демонстрировать свои отличные ноги. И свой босоногий образ. И быть вообще – без обуви! Такого я не наблюдал, наверное, ни у кого из моих интервьюируемых.
И посмотрите вот это: https://www.facebook.com/pascalefrossardsinger/videos/t.100001845112565/10153791347499204/?type=3&theater - здесь Паскаль поёт песенку своей дочке!
Линда говорила: «Она очень естественная. Я была поражена, как она легко допустила меня в свою жизнь, близко к себе. Я помню, как зашла к ней в отель, она готовилась к выступлению – даже не в номере, а в крошечной «хозяйственной комнате» для сушки белья. Один из её чернокожих музыкантов снимал видео, а Паскаль пропевала про себя песню, тренируя движения. Её босые ноги переступали по холодному полу из плитки: видно было, что она сначала пробовала делать так на коврике, но потом отказалась от этого, отбросила его от себя. Её крупные и загорелые ступни на оливковом полу… она махнула рукой: подожди, я сейчас. Она была вся в музыке. А я стояла и смотрела, думая, почему именно мне позволено быть близко в этой творческой лаборатории и понимала, что перед Паскаль – всего лишь стена. Она воображает зал, и поёт шепотом, чтобы не перенапрячь связки раньше времени: seule in the city… она так пела, с английским словом, это не экспортный вариант альбома. Одиночество в городе. Одиночество среди людей. Глядя на её босые ноги на этом холодном кафеле, на ухмыляющегося оператора с голым торсом, я понимала, что я тоже одна в городе…»
Быть ближе. Быть ближе к Паскаль. Быть ближе к Франции и Парижу, которого нет.
Возможно, мне это удалось.
Игорь Резун, член Союза журналистов России.
ДИСКОГРАФИЯ:
I'm A Woman Blues: Jerry Leiber and Mike Stoller
Музыка: https://soundcloud.com/pascalefrossard/01-im-a-woman-1
Miss Celie's Blues Blues: Quincy Jones/Lionel Richie
Музыка: https://soundcloud.com/pascalefrossard/08-miss-celies-blues