Тот факт, что Иоанн крестил всех подряд, сближает его с концепцией Иез18: беззаконный может обратиться в праведность и обрести вечную жизнь. Но здесь может оказаться потерянным важный для Иезекииля критерий: не просто раскаяние, не просто отказ от некоторого зла, но праведность.
Иезекииль имеет в виду именно полную праведность, иначе его концепция была бы несовместима с Торой: «Б.-ревнитель, наказывающий детей за грехи отцов {идолопоклонство} до четвертого колена». Иезекииль же говорит, что праведный сын не несет грехов беззаконника.
Христиане неправильно полагают, что раскаяние само по себе, без обращения в праведность, может обеспечить спасение: даже если оно сопровождается очищением от прежних грехов в крещении.
Христианское крещение имеет мало общего с иудейским. Во-первых, из крупных групп только фарисеи были активны в обращении и эта их деятельность воспринималась отнюдь не однозначно. Во-вторых, крещение было одним из нескольких обрядов для прозелитов, наравне с обрезанием. Само по себе крещение не означало перехода в иудаизм. В-третьих, крещение не было массовым, но довольно индивидуальным процессом, результатом реального обращения язычников в иудаизм. В-четвертых, иудейский обряд крещения прозелитов сам по себе был, по-видимому, не без эллинских корней, как и бассейны – mikvah. Иезекииль совсем по-другому описывает процедуру крещения, Иез36:25: «Я окроплю вас чистой водой, и вы очиститесь от своей нечистоты, и от всех идолов Я очищу вас». То есть, речь шла об обрызгивании, а не погружении в воду.
Интересно, как христиане отошли, а потом вернулись к иудейской концепции. Иезекииль говорил о раскаянии, как постоянно идущем процессе. Иоанн и за ним первые христиане делали акцент на срочности раскаяния в связи с приближением конца дней. Именно эта срочность (и подготовленность их доктрины к близкому концу света) изрядно способствовали привлечению новообращенных. В связи с ненаступлением конца света, раскаяние в христианстве стало постоянно идущим процессом (и даже регулярным – см. исповедь), а крещение из очищения от грехов стало и вовсе символом.
Крещение в младенческом возрасте лишено смысла прощения грехов. Прежний обряд обрел новый смысл – причащения к церкви. Если вспомнить восходящую к Павлу традицию аллегории церкви как тела Иисуса, то такое причащение уж более корректно в ритуале эвхариста.
Вероятно, младенческое крещение и подобие эвхариста соединены церковью в одном ритуале больше по административным соображениям, нежели теологическим. Во-первых, крещение (а не эвхарист) изначально было ритуалом перехода в христианство. Соответственно, традиция сохранила крещение как обряд христианизации (но уже не осмысленный – как крещение взрослых людей в покаяние, а, когда обращать стали уже и младенцев, - имеющий чисто символическое значение). Во-вторых, крещение в младенческом возрасте резко уменьшало конкуренцию с другими религиями за обращение в сознательном возрасте.
Впрочем, возможно, что нам совсем неизвестно реальное происхождение ритуала крещения. Так, Campbell описывает крещение как древний обряд в Шумерии. Бога воды звали Иа, позже - Оаннес – Иоанн. Рождение Иоанна Крестителя отмечается во время языческого праздника воды.
Те тезисы Иисуса, которые похожи на аутентичные, лишены истеричного ожидания конца дней (кстати, в отличие, по-видимому, от Иоанна Крестителя). Иисус, если и говорит о нем, то без указания сроков, и как о непременном, но не обязательно скором событии. Заповеди Иисуса рассчитаны на применение в обычной размеренной жизни.
Что же касается неаутентичных апокалиптических тезисов в Евангелиях, то они вполне похожи на аналогичную иудейскую псевдоэпиграфию. Пророчество о текущем положении дел, скорый конец дней, разрушение мирового порядка и уничтожение мира огнем, вечное наказание злых, суд и торжество праведных (членов секты и их библейских предшественников). Как иудейские сектанты приписывали авторство библейским фигурам, так и христиане приписывали авторство апокалиптических концепций Иисусу и апостолам. В абсолютном большинстве, апокалиптическая псевдоэпиграфия настолько схематична и откровенно фальсифицирована, что нужно обладать богатым воображением, чтобы рассуждать о ее происхождении в результате откровения.
Уточним значение термина «апокалипсис». Это не обязательно конец мира в огне, но «открытие» небесных сфер, взгляд на небесные силы. Апокалипсис, как взгляд снаружи, сменил библейское пророчество, как передачу слов ангела. Как правило, апокалипсис не нес никакого послания, кроме наиболее общих: о пользе праведности, например.
Большинство апокалипсических авторов писали именно о конце дней. Не имея статуса пророков, авторы приписывали происхождение своих текстов известным фигурам: Эзре, Баруху. Апокалипсические тексты датируется гораздо позднее Торы и пророков, и носят сильный отпечаток культов: многочисленные демоны, ангелы с собственными именами, вполне человеческие отношения на небесах.
3:11: «Идущий за мною сильнее меня… Он будет крестить вас Духом Святым и огнем…»
Явно идет речь о не близком времени, после Иоанна.
Иисус не крестил – по крайней мере, в синоптиках. Ин4:1 (до фарисеев дошел слух, что Иисус крестит больше учеников, чем Иоанн) был откорректирован Ин4:2 (на самом деле, крестили его ученики). Такая позиция понятна. С одной стороны, Иисус христиан не должен был конкурировать с Иоанном Крестителем, у которого тогда было множество поклонников. С другой стороны, он должен быть отдельно и выше Иоанна. Соответственно, Иисус не мог заниматься тем же, чем и Креститель.
Вообще, речь могла идти о ком угодно. Новозаветная хроника полна загадочных фигур. Фм12: «Ученики сказали Иисусу: ‘Мы знаем, что Ты оставишь нас. Кто будет нашим руководителем?’ Иисус сказал им: ‘Где бы вы ни были, идите к Иакову Праведному, во имя которого небо и земля были созданы’».
Евсевий установил традицию отождествления Иакова Праведного с Иаковом, братом Иисуса, ЦИ2:23:4-7. Но слова этого историка не могут вызывать доверия.
Чересчур высокопарное описание брата. Ин7:5 утверждает, что братья Иисуса не верили в него. Если бы Иаков, брат Иисуса, был такой заметной фигурой, Иоанн (даже, конечно, не будучи апостолом) не мог его не знать.
Деян15:13 упоминают авторитетного Иакова, а Деян12:2: Ирод казнит Иакова, брата Иоанна Зеведеева. Нет упоминаний о высоком положении Иакова Алфеева. То есть, Деян15:13, скорее, ведут речь о Иакове Праведном. Однако нет ссылок на его связь с Иисусом.
Описывая преображение, 17:1 упоминает Петра, и Иакова, и его брата Иоанна. Трудно представить, чтобы евангелист уточнил, что Иоанн – брат Иакова, но не сказал, что оба они – братья Иисуса. 10:2-4 называет Иакова и Иоанна сыновьями Зеведея, а другого Иакова – сыном Алфея.
Поздний текст 27:56 перечисляет женщин, присутствовавших при казни Иисуса. В их числе была «Мария, мать Иакова и Иосифа». Она упомянута после Марии Магдалины и без всякой связи с Иисусом. Откуда вероятно, что Иаков не был, в родственном смысле, братом Иисуса.
Трудно совместить святой дух и огонь, теологический и материальный объект. Правильный перевод: «воздухом и огнем» или «ветром и огнем». Это идеально логичная конструкция в рамках тогдашней коллизии иудаизма с греческой философией.
Иоанн крестит в воде – наиболее спокойном элементе. Он предсказывает приход другого человека, который будет крестить в бурных элементах ветра и огня. Возможно, речь шла даже о двух разных людях, из которых один будет крестить ветром, а другой – огнем.
Или же крещение ветром и огнем – это одно и то же. Святой дух, pneuma, ассоциировался как с воздухом (обычно), так и с огнем («огненным ветром»). С точки зрения иудаизма, конечно, крещение святым духом ассоциировалось бы с крещением ветром (ruah обозначает и ветер, и дух, ruah ha-qodesh – святой дух, и дыхание, и душу). Но в тот период Иоанн (тем более – редактор Евангелия, если это не аутентичная традиция Иоанна) мог легко употребить эллинизм pneuma.
Очищение водой считалось более слабым, чем огнем. Так, Числ31:22: «что не может выдержать огонь, должно быть пронесено через воду». Крещение – процесс очищения от грехов. То есть, к нему применимы те же нормы.
Поздняя традиция (сама уже будучи несвободной от греческой теософии и требований литературного стиля) значительно более вольно употребляла метафоры духа. Leviticus r.1:1: лицо осененного святым духом «горело, как пламя» (кстати, это позволяет сомневаться в сколько-нибудь ранней датировке Деян6:15: лицо осененного духом Стефана сияло, как лицо ангела). Gen.r. 70:8: святой дух уподобляется воде из колодца. В дальнейшем, под влиянием заимствований, святой дух приобрел определенную теологическую самостоятельность. Наклонности (yetzer) материализовались в духов. На месте плохого стремления (ha-yetzer ha-ra) появился злой дух Sitra Ahara (например, Zohar4:179).
Насчет четвертого элемента, земли, предположения могут быть различны. Не исключено, что крещение землей – это последний день, воскрешение. Либо, все умершие крещены землей. Либо, аналогично 2Эзра3:19, это землетрясение – апокалипсис.
Комбинации «дух – огонь» традиционно придавался глубокий смысл. В Gen.r.14:7 р.Иосия бен Халафта сравнивает человека со стеклянным сосудом, который может быть склеен (возвращен к будущей жизни) потому, что он выдут в огне. В этом контексте, Иоанн мог говорить, что идущий за ним создаст людей заново. Речь могла идти как о Мессии (наступлении тысячелетней мессианской эры), так и о Б. (наступает последний день и воскресение). Последнее более вероятно, если учесть, что Иоанна принимали за пришедшего Илию.
Концепция крещения огнем и духом почти наверняка принадлежит язычникам. Они связывали огонь с очищением. Потом, эта аллегория перешла в стандартные апокалиптические описания. Напротив, Иез36:25-27 описывает очищение водой от грехов и обретение святого духа. То есть, в терминологии Евангелий, крещение водой и духом.
Для Павла крещение было мистическим ритуалом пробуждения к новой жизни. То есть, конечно, что-то подобное имел в виду и Иоанн, но количественные различия двух подходов явно перешли в качественно иной смысл крещения.
Деян19:3 подтверждает, что еще во время Луки крещения Иоанна и христиан воспринимались как совершенно различные. Здесь мы видим типичный прием христианских теологов: придавать старому термину новый смысл, совершенно не связанный с прежним. А затем устанавливать – на основании тождественности термина – древнее происхождение нового обряда или концепции.
Христианство предполагает, что Иоанн во время крещения говорил об Иисусе. Но Иоанн не произнес его имени.
Доводы о том, что Иоанн боялся произнести имя, не соответствуют действительности. Ведь имя «Иисус» не несет никакой мессианской окраски.
Не опасался Иоанн и за Иисуса. Обратившись к Иисусу при крещении, Иоанн уже достаточно скомпрометировал его в глазах власти. Если же Иоанн верил в божественную сущность Иисуса, то вряд ли бы он опасался за вред, который Иисусу могут нанести люди.
Кстати, крестился ли Иисус от Иоанна? Лк12:50: «Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» Мф20:22: «…можете ли… креститься крещением, которым Я крещусь?»
Тот, о ком говорил Иоанн, должен был крестить сам. Иисус же этого не делал – по крайней мере, у синоптиков.
Тем более, Иисус не крестил огнем. Говорил ли Иоанн об отдаленном грядущем крещении, или под «крещением огнем» Иоанн предсказывал разрушение Второго Храма, речь явно не шла о действиях Иисуса.
Увидев Иисуса, Иоанн всего лишь пытался удержать его от крещения. К явлению Сына Иоанн явно отнесся бы по-другому. Действительно, реплики Иоанна, обращенные к Иисусу, не слишком значительны для кульминационного события в жизни Иоанна, события, ради которого он явно рисковал жизнью. Иоанн явно воспринимал Иисуса как раввина. Если бы Иоанн принял Иисуса как Мессию, то почему же все ученики Иоанна не отправились немедленно за Иисусом?
Новый Завет опровергает фальсификацию в 11:2-3: «Иоанн...послал...сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» Трудно представить, чтобы Иоанн так быстро забыл Мессию, которого он только недавно крестил.
3:12: «Вилы в руке Его, и Он… соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым».
Иисус еще не произвел разделения, и это еще одна причина, почему Иоанн говорил не о нем. Кроме того, в христианском понимании, «солома» - неверующие в Иисуса. То есть, в частности, иудеи. Тогда зачем и Иоанн, и Иисус проповедовали к ним?
Лк22:31-32, Иисус Петру: «Сатана получил разрешение просеять вас, как пшеницу, но Я молился за тебя, чтобы вера твоя не оскудела…»
У Матфея просеивает Иисус, у Луки – сатана. Поскольку Иисус проповедовал «не судите» и прощение, то текст Луки представляется если не аутентичным, то оригинальной традицией.
Метафора пшеницы и соломы, зерен и плевел была стандартной. Смысл ей, однако, придавался разный. Так, Pesikta r.10:4: «Стебель и колос пшеницы спорили, кто важнее. Когда пришла жатва, солома была сожжена, а зерна оставлены. Так Израиль и язычники спорят, кто важнее. Когда придет Судный День, Израиль будет спасен, а язычники понесут наказание».
3:14-15: Иисус пришел к Иоанну креститься; «Иоанн же удерживал Его и говорил: ’… Ты ли приходишь ко мне?’ Но Иисус сказал ему в ответ: ‘Пусть будет так; ибо надлежит нам исполнить всю праведность…’»
В силу неоднозначности греческого перевода речь может быть о праведности или о имеющем праведность. Вопреки традиционной интерпретации, второй вариант представляется более правильным. Иисус говорит, что путем крещения все они должны стать праведниками, а отнюдь не исполнитььпредначертание.
Вероятно, Матфей пытается хоть как-то (ссылкой на «всю праведность») согласовать крещение Иисуса (в покаяние) с его безгрешностью. В Эби4 события развиваются более естественно: после того, как Иоанн видит сияние, он просит Иисуса крестить его самого. На это Иисус отвечает: «Все в порядке. Так всему надлежало исполниться». То есть, Иисус не призывает Иоанна исполнить нечто непонятное (как у Матфея), а абстрактно объясняет ему происшедшее, фактически, успокаивая его. Впрочем, Эбионитов также вряд ли излагают реальные события, судя хотя бы потому, что Иоанн продолжал крестить, а не отправился тут же за Иисусом.
В Эби4, Иоанн узнает Иисуса по сиянию после крещения. Вероятно, Матфей использует усиленный тезис, исходя из оскорбительности для христиан того, что Иоанн не узнал Иисуса сразу.
Иоанн обходит вопрос о крещении Иисуса, хотя Ин1:29: «на другой день видит Иоанн {Креститель} идущего к нему Иисуса». Вероятно, в раннем христианстве крещение Иисуса от Иоанна способствовало его авторитету. Так, Деян19:3 упоминает, что многие знали Крестителя, но не слышали об Иисусе. Позднее, христианство приобрело собственный вес, и крещение безгрешного божественного Иисуса стало выглядеть несуразицей. Почему Иоанн и избегает его описывать, хотя четко намекает. Никакой беседы Иисуса с Иоанном Евангелия не приводят. Тогда для чего бы еще Иисус шел к Иоанну, если не для того, чтобы креститься от него?
3:16: «И когда Иисус был крещен, когда выходил из воды, внезапно небеса открылись ему {Иоанну?}, и он увидел Дух Б., спускающийся, как голубь, и воссиявший на Нем»
Иоанн видит знамение после крещения Иисуса. Но Матфей при крещении не присутствовал. С Иоанном Матфей также не встречался, поскольку вскоре после крещения Иоанн был арестован и позднее казнен. Матфей не мог знать о знамении.
Толкование текста 3:16 неоднозначно. Духа увидел то ли Иоанн, то ли Иисус. Ин1:32 утверждает, что духа видел Иоанн. Лк3:21 не ограничивает круг тех, кто увидел духа. Обработанный гностиками Мк1:10: духа видел только Иисус. Эта трактовка лучше всего согласуется с гностическим крещением как индивидуальным опытом. И оставим циничный вопрос, как отличили духа, пребывавшего в виде голубя, от обычной птицы.
Интересно другое. Иоанн предвозвещал Иисуса. Но практически никак не прореагировал на пришествие Иисуса. Иоанн продолжал проповедовать сам, не общался более с Иисусом, не ходил с ним, не учился у него И, более того, послал учеников осведомиться, кто же такой Иисус (Мф11:2). Неужели Иоанн Креститель, всю жизнь предвозвещавший Мессию, настолько бы пренебрег им пришедшим? Неужели же Иоанн никак не заинтересовался тем, чьим предтечей он сам являлся? Почему Иоанн не бросил все и не пошел за Иисусом? Ответ вполне очевиден: Иоанн считал Иисуса учителем, но не Мессией. Иоанн в синоптиках не называет именно Иисуса Мессией. Слова Иоанна Крестителя в Евангелии от Иоанна об Иисусе как спасителе – явная фальсификация, сдобренная цитатами Иоанна Крестителя из самого себя и пророчеств.
Кстати, а до крещения Иисус не обладал Духом? Лк2:47 говорит, что он проповедовал еще в 12 лет. Если допустить историю с непорочным зачатием, волхвами и пр., то неужели же Иисусу понадобилось еще и креститься, а до этого он не обладал духом? И в чем смысл крещения Иисуса, который, видимо, был безгрешен и посвящен и без того?
Евреев2 более реалистично указывает, что Иисус отказался (по крайней мере, не считал нужным) креститься у Иоанна в прощение грехов, поскольку считал, что чист.
Эби4: «Иисус пришел и был крещен Иоанном. Когда Он выходил из воды, небеса разверзлись и святой дух в виде голубя сошел и вошел в Него. И был голос с небес: ‘Ты Сын Мой избранный…’ И опять: ‘Сегодня Я стал Твоим Отцом».
Значение этого описания трудно переоценить. Эбиониты были иудейскими христианами, использовавшими Евангелие от Матфея. Едва ли кто-то мог быть ближе к реальному Иисусу, чем они. Важно, что эбиониты не были гностиками. Но они говорят то же самое: прошедший посвящение, обретший святой дух становится Сыном Б. Иисус не был богочеловеком. Он был просто человеком, но обрел святой дух и стал божественным – как может и другой человек.
Иисус даже слышал голос с неба – часто упоминаемый в Талмуде Bath Kol. Его слышали многие и по поводам весьма умеренной значимости. Именно этот голос (дословно, «дочь голоса») иудеи представляли в виде голубя.
Мф4: искушение Иисуса дьяволом. Здесь, конечно, имеется прямая аналогия с искушением Адама змеем (тоже дьяволом). Возможно, этот эпизод появился не раньше, чем начался процесс гармонизации синоптиков с Павлом (у которого присутствует концепция Иисуса как «второго Адама»).
Как считается в иудаизме, Сатана искушал Адама с ведома (или по поручению) Б. Вообще, искушать имеет смысл человека. Странно выглядит искушение всезнающего Иисуса всезнающим Сатаной, когда каждый из них должен заранее знать вопросы и ответы. Так же и в отношении Лк3:13: дьявол «отошел от Него до подходящего времени». Но ведь дьявол должен был знать, что Иисус никогда не поддастся на искушение.
В иудаизме дьявол отождествляется со злым побуждением (Zohar2:263), а Zohar1:106: «Б. создал злое побуждение, чтобы испытывать человека». Отсюда циничный вопрос, зачем понадобилось испытывать Иисуса, если он был божественной сущностью?
ТайнИак4:3: «Если вы исполняет волю Отца вашего… Он даст вам, как часть Своего подарка, искушение Сатаны. Но, если… вы будете исполнять Его волю, говорю вам, что Он будет любить вас, и сделает вас равными Мне… по Его Провидению, через ваш собственный выбор».
Евреев4: Иисуса искушает не дьявол, а святой дух.
В гностицизме искушение было радостным событием. Вероятно, существовало много историй о (почетном) искушении Иисуса, доказывающих его избранность. Христиане же поняли их буквально.
Дьявол искушает Иисуса три раза. Не исключено, что здесь след концепции ессенов: дьявол уловил священников в Храме с помощью трех сетей. Иисус же избежал трех искушений.
Ответы Иисуса на предложения дьявола, заимствованные из Торы, резко вырваны из контекста. Иисус использует их как формальные аргументы, опираясь на слова без контекста и содержания.
Подобный схоластический метод является классическим для раввинистических диспутов. Позднее он был в еще более выхолощенном виде, уже действительно с полным отрывом от контекста, перенят христианскими теологами. И вот именно на такой, доведенной до абсурда схоластике, и построен диалог Иисуса с дьяволом. Добавим - диалог, которого никто не слышал.
Обитание демонов в пустыне – традиционное верование восточных культов. Впрочем, существовавшее и среди иудеев.
7:29: «Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи».
То есть, в отличие от фарисеев, Иисус не прибегал к раввинистическим методам доказательств: в данном случае, доказательству по аналогии текста (причем очень выхолощенному, без реальной аналогии контекста). Евангелисты же постоянно ссылаются на пророков, причем сильно искажая цитаты. Отсюда вывод о фальсификации эпизода.
Иисус не ссылался, как это было принято у иудеев, на предыдущих учителей или традицию, в обоснование того или иного тезиса, но объявлял его как факт. То есть, основывался только на своем собственном мнении. Этот способ несколько чрезмерен: даже философы того времени ссылались на авторитетных учителей. Впрочем, именно такого метода доказательства следует ожидать от необразованного человека, не знакомого с раввинистической традицией. Формулируя иначе, это единственный способ, который мог бы избрать языческий фальсификатор, придумывая тезисы иудейского учителя. На это же указывает характерная особенность избранного Иисусом стиля доказывания. Он не ссылался на учителей, но зато апеллировал к искаженным цитатам Писания. То есть, потребность в авторитетах у него имелась. Он (или евангелист) просто не был знаком с мнениями раввинов, для изучения которых требовались многие годы. А для использования популярных цитат не требовалось образования вне пределов того минимума, который изучали иудейские мальчики со времен бар Шеты.
Подобный подход Иисуса, очевидно, постоянно вызывал нарекания. Так, в 21:23-27 священники в Храме спрашивают Иисуса, чьей властью он творит «эти вещи». Эпизод в таком виде лишен смысла, потому что Иисус в это время учит, а не делает чудеса. По-видимому, спрашивали его как раз о другом: на чей авторитет он ссылается, формулируя свое учение. Языческий редактор этого не понял, и решил подправить текст.
Похоже, Иисус вполне осознавал проблему. Он отказывается отвечать священникам и ставит их в тупик встречным вопросом: от людей или с неба было крещение Иоанна?
Отметим, что, в отличие от христианства, иудаизм никогда не называет других богов бесами. Можно предположить такое развитие процесса. Христиане должны были выделить Иисуса из других духовных существ. Соответственно, все эти многочисленные проявления духа (daimonia) были объявлены бесами, а само слово – «демоны» - приобрело негативную окраску.
Bennett, более или менее спорно, полагает, что пророки именно богов язычников называют ангелами – показывая их подчиненный статус.
Маймонид объясняет Втор32:17: «Они приносили жертвы духам, не Б., божествам, которых они никогда не знали, новым, только появившимся, которых не знали их предки». Иудеи верили, что духи обитают в пустыне, но не в городах. Выйдя из Египта и находясь в пустыне, они собирались вокруг крови убитых животных, ожидая духов. Причем, речь шла даже не об идолопоклонстве, а об общении с несуществующими духами. В заблуждение вводит обычный перевод «демонов» вместо «духов».
Искушение дьяволом вообще непопулярно в иудаизме, где Б. Един и Всемогущ. Примеров буквально несколько: искушение Евы наездником змея, искушение Авраама в его готовности принести в жертву Исаака, искушение Давида провести перепись израильтян (1Хрон21; знаменательно, 2Сам24:1 в той же истории описывает, что указание о переписи Давид получил от Б.) Как пишет Маймонид в GFP2:30, Б. смеялся над попытками дьявола. То есть, искушение никогда не было борьбой с Б. Но как же тогда дьявол мог искушать Иисуса, если тот был богочеловеком?
Понятие дьявола как существа, противодействующего Б., заимствовано христианством из сектантского иудаизма. Гностические секты придавали большое значение описаниям дьявола у пророков. Отметим, что все эти ссылки (именно указывающие на противоборство) появились не ранее 4-5в.в. до н.э. и носят явный отпечаток персидского культа. Впрочем, в иудаизме дьявол превратился в подчиненную фигуру ha-satan, обвинитель, действующий на земле и только с одобрения Б. (см., напр., Иов1. Отметим, что Иов использует мифологические образы, и не может обосновывать теологические доктрины. Например, Иов28:22 упоминает Смерть в качестве отдельного персонажа. Талмуд прямо называет Иова притчей, а не историческим эпизодом), никакого особенного влияния на мирские дела не имел и упоминается буквально несколько раз.
Впрочем, сатана обрел черты культового злого бога (или гностического воплощения зла) в иудейской мифологии. Ессены прямо называли предводителя сил зла в последней битве сатаной. Между тем, в ортодоксальном иудаизме даже гораздо позже сатана упоминался именно в качестве судебного обвинителя (например, Zohar4:231, Yoma20).
Здесь, как и в других местах, нужно сказать, что иудаизм за свою многотысячелетнюю историю ассимилировал в той или иной степени черты окружающих культов. Сатана (или, в любом случае, иудейский аналог этой фигуры, как ее представляют христиане) часто (например, Zohar5:261) называется Sitra Ahara (другой дух). Конечно, формально здесь противопоставление святого (ha-qodesh, qadisha) и другого духов. Но такая структура с высокой степенью вероятности является монотеистической адаптацией доктрины двух сил, принятой, в частности, гностиками.
Злое побуждение (ha-yetzer ha-ra) также похоже на христианского дьявола в том, что живет в человеке и искушает его. Конечно, различия значительны: yetzer постоянно находится в человеке. Злое и доброе побуждения действуют одновременно, и человек выбирает между ними. Они являются, в известной мере, частью собственно человека, а не проявлением внешней фигуры, дьявола.
Естественность и даже необходимость злого побуждения осознается в традиции. Так, Zohar1:61: «Если бы израильтяне не поклонялись золотому тельцу и не привлекли к себе злое побуждение, они бы утратили желание иметь зачинать детей, и после них не было бы других поколений».
Искушение было придумано, когда Иисуса еще не считали воплощением Б. Иначе трудно объяснить искушение бога его ангелом, Сатаной.
Иов6:1: «В один из дней, сыны Б. предстали пред Господом, и между ними был Сатана».
Иисус называет себя сыном Б. Но сыном Б. является и сатана.
4:1: «Тогда Иисус был возведен Духом в пустыню для искушения дьяволом».
После того, как святой дух снизошел на Иисуса во время крещения, его способность противостоять искушению еще вызывала сомнения? Интересное сотрудничество святого духа с дьяволом для искушения Иисуса.
Не исключено, что история о дьяволе была добавлена позже. Иисус мог, аналогично ессенам, считать, что святой дух покинул Храм и обитает в пустыне. Он отправился туда искать дух. Либо, считая, что принял духа во время крещения, отправился в обычное место, где пристало находиться духу. А уже позже христиане, не знакомые с ессенизмом, решили, что он там испытывал искушение.
4:2: «И, постившись сорок дней и ночей, напоследок взалкал…»
Похоже на заимствование из Исх34:28: Моисей сорок дней не ел, когда принимал Тору от Б.
Ин1-2: через шесть дней после встречи с Иоанном Крестителем, Иисус отправляется на свадьбу в Кане. Когда же он мог провести в пустыне с дьяволом сорок дней, как описывают синоптики?
4:3-4: дьявол предлагает Иисусу обратить камни в хлеба. Иисус отвечает словами Б. из Втор8:3: “не хлебом единым живет человек, но каждым словом, исходящим из уст Б.” Но контекст этой фразы строго противоречит отказу Иисуса.
Втор8:3: «Он смирял тебя, давая тебе голодать, а потом кормив манною, которой не знал ни ты, ни предки твои, чтобы заставить тебя понять, что человек не живет только хлебом, но каждым словом, исходящим из уст Господа».
“Словом, исходящим из уст Б.”, иудеям посылалась манна в пустыне, в отсутствие хлеба. То есть, во Втор8:3 речь как раз и идет о сотворении пищи. Превращение камней в хлеба точно укладывается в эту концепцию - как совершенно верно заметил дьявол, но чего почему-то не понял Иисус.
4:5: «Потом берет Его дьявол в святой город и поставляет Его на верхушке храма…»
У Храма не было куполов, башен и т.п. Если эпизод искушения был вставлен в Иудее, то это не могло произойти ранее начала 2в., так как фальсификатор не видел Храма: родился после его разрушения. Вероятно неиудейское происхождение вставки или значительно более поздняя датировка, когда в секте Матфея уже не помнили вид Храма, и не могли убрать ошибку.
4:5-7: дьявол предлагает Иисусу броситься вниз с верхушки Храма, мотивируя усеченной цитатой из Пс91:11-12: “Ангелам Своим заповедает о Тебе… и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею”.
Лк10:19 тот же Пс91:13: «на аспида и василиска наступишь» применяет по отношению не к Иисусу, а к его ученикам. Причем, NRSV: «молодого льва и змея прижмешь своею ногою».
В частности, в Пс91 речь четко идет именно о верующем человеке: Пс91:14, 16: “За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его... Долготою дней насыщу его, и явлю ему спасению Мое». Речь не идет об Иисусе.
Но и Иисус продолжает передергивание: “Не проверяй Господа Б. твоего”. В реальности, Втор6:16 содержит принципиально иное указание: “Не проверяйте Господа, Б. вашего, как вы проверяли Его в Массе”. Исх17:2: в Массе иудеи требовали от Моисея воды, косвенно сомневаясь в желании Б. им помогать. Причем, их требования были удовлетворены. Иисус же не мог сомневаться в помощи Б., поэтому тезис здесь никак не к месту.