— Итак, конфирмант находится перед самим Господом — перед лицом Божьим. Господь принимает тех, кто обращается к Нему. На причастии Он хочет видеть тех, кому нужно прощение, кто хочет быть Его детьми. Дорогие друзья, а сейчас давайте все вместе прочитаем благословение: «Да благословит нас Господь и сохранит нас; да призрит Господь светлым лицем Своим и помилует нас; да обратит Господь лице Свое на нас и даст нам мир! Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь».
Это говорится майским вечером в одном из боковых приделов Домского собора, где Якоб собрал своих учеников перед предстоящим им завтра первым причастием. Шестнадцать человек, из них четверо — юноши. Год — 1907‑й, одна из девушек — Анна Окерблюм, семнадцати лет.
На сохранившейся фотографии она сидит справа от пастора собора, на ней красивое, сшитое специально для конфирмации платье. Голова чуть выдвинута вперед, она пристально разглядывает меня.
В этот же вечер она одета буднично — клетчатая блузка с широким кружевным воротником, заколотым серебряной брошью, и синяя, в складку, юбка из тонкой шерсти. На безымянном пальце правой руки — кольцо с маленькой камеей. Возможно, эта юная дама и не красавица, но она выделяется, не прилагая к тому ни малейших усилий.
Якобу сорок шесть, это высокий, широкоплечий, грузный человек с крупными руками, облаченный в пасторский сюртук безупречного покроя и бросающейся в глаза элегантности. Каштановые волосы расчесаны на косой пробор, глаза большие, {423} ярко-голубые, чуть навыкате, высокий лоб, густые, прямые брови. Нос величественно доминирует на его тяжелом лице. Широкие губы частично скрыты под мощными, немного непослушными усами, подбородок тоже широкий, хорошей формы. Насколько я помню, у него был низкий голос с призвуком диалекта.
В настоящее время — то есть в 1907 году — Якоб вот уже несколько лет служит в епископальном приходе, и ожидается, что в недалеком будущем он станет епископом. Должен добавить, что он давно желанный гость в окерблюмовском доме на Трэдгордсгатан.
— В половине одиннадцатого собираемся в приходском зале. Когда колокол пробьет без четверти одиннадцать, мы все вместе отправимся в церковь. Я остановлюсь возле зарезервированной для вас скамейки и прослежу, чтобы всем хватило места. Каждый должен взять сборник псалмов. До мессы принимать цветы или подарки нельзя. Поблагодарим же друг друга за сегодняшний вечер и увидимся завтра на нашем общем торжестве. Доброго вечера и спокойной ночи, мои ученики.
Пастор на секунду склоняет голову и закрывает глаза, потом смотрит на учеников с отсутствующей улыбкой: можете идти. Молодые люди немедленно следуют его призыву, сперва молчаливо и серьезно, а через несколько минут с шумом и гамом.
Материализовавшийся у алтаря бокового придела церковный сторож господин Стилле выравнивает ряды стульев и поднимает с пола оброненный сборник псалмов. Якоб какое-то время стоит и задумчиво глядит вслед ученикам.
— Ужас, до чего они расшумелись, — констатирует господин Стилле. — Кто-то забыл свой сборник псалмов, даже на пол уронил. Да‑да‑да. Тут подписано, но я не большой мастак читать написанное от руки. Что-то вроде Самселиуса?
— Господин Стилле, если вы все равно идете в приходской зал, будьте добры, положите книгу на стол у окна.
— Хорошо, господин пастор.
— Пойду за пальто. Спокойной ночи, господин Стилле.
— Спокойной ночи, господин пастор.
Якоб торопливо направляется в ризницу, представляющую из себя большую, неправильной формы комнату. Сонные лампочки в зеленых абажурах теряются в высоте свода. Вдоль стен стоят застекленные шкафы с облачением и реквизитом для церковных ритуалов. В центре — стол из светлого дуба, который сторожат шесть стульев с высокими резными спинками {424} и потертой черной кожаной обивкой. У двери узкое, в человеческий рост зеркало. В этом темном помещении холодно, пахнет известкой, плесенью и костями мертвецов.
В комнате три двери: одна, сводчатая, ведет в алтарь, другая, узкая и высокая, с лесенкой, — на кафедру, а третья, широкая, двойная, — к северным воротам церкви.
Анна стоит возле двойной двери. Она в светлом демисезонном пальто и пыльной шляпке с длинной булавкой. В затянутых перчатками руках — сборник псалмов. Пастор, успевший уже надеть пальто и взять с полки шляпу, обнаруживает Анну и останавливается.
— Я бы хотела с вами поговорить, дядя Якоб. Если это возможно. Я хочу сказать, если у вас есть время. Это ненадолго.
— Было бы лучше подождать с беседой до следующей недели. В среду у меня будет сколько угодно времени.
— Тогда будет поздно.
— Поздно? Что ты имеешь в виду?
— Мы можем сесть? Всего на пару минут.
— Конечно, разумеется. Я только скажу господину Стилле, чтобы он подождал гасить свет и запирать.
Якоб исчезает в глубинах церкви, слышно, как он разговаривает со сторожем: «Нет‑нет, конечно, у меня есть дела. Скажете, когда надо, — я буду тут».
Якоб возвращается, кладет шляпу на стол и садится на стул с высокой спинкой. Анна сидит у дальнего закругления стола, на большом расстоянии. Поля шляпы затемняют глаза и лицо, придавая ей анонимность. Подняв руки, она вытаскивает блестящую булавку, откладывает шляпу в сторону и извиняюще улыбается:
— Это новая шляпа. Мне она показалась очень элегантной.
— Ну, постепенно дорастешь до нее. Она наверняка будет тебе к лицу.
Пастор уже совсем было собрался спросить, что за дело у Анны, но передумал, он ждет. У девочки явно что-то на душе, но ей трудно решиться.
— Да, папа просил передать вам, дядя Якоб, что вас ждут на обед в следующее воскресенье. Ведь тетя Мария на курорте, и папа думает, что вам одиноко.
— Очень мило, но я пока не знаю.
— В воскресенье в три часа в большом зале университета будет выступать квартет Аулина, а потом они придут к нам на обед. Папа сказал, что они приятные люди и что вы, дядя, знакомы по крайней мере с двумя — Туром Аулином и Рудольфом {425} Клаэссоном. А вечером мы помузицируем.
— Да‑да, весьма соблазнительно.
— Мама позвонит. Но я, собственно, не потому…
— Понимаю.
Ожидание. Анна, ковыряя сломанный ноготь, пытается что-то сказать. Якоб ждет, не торопит ее.
— У меня одно затруднение.
— Не сомневаюсь.
— И я боюсь, что вы рассердитесь.
— Не думаю, чтобы ты, Анна, могла сказать нечто такое, из-за чего я бы рассердился.
Ожидание. Анна извиняюще улыбается, на глазах у нее выступают слезы.
— Дело вот в чем.
— Ну, Анна. Давай же, говори!
Пастор остается в неведении, в чем же дело. Но он не задает наводящих вопросов, не делает попытки выведать.
— Да. Дело вот в чем. Я не хочу идти к причастию. Вынув платок из сумочки, она сморкается.
— Если ты, Анна, не хочешь идти к причастию, значит, у тебя должны быть веские причины.
— Я пытаюсь представить себя стоящей на коленях возле алтаря, и облатка, и вино — нет. Это было бы обманом.
— «Обман» — сильное слово.
— Тогда ложью, если это лучше. Приняв участие в этом ритуале, я бы просто разыграла спектакль… Не могу.
— Давай немного прогуляемся. Пойдем в Одинслунд, полюбуемся на весну.
Анна кивает со смущенной улыбкой. Якоб придерживает дверь, и они проходят в церковь. Сумеречный свет за высокими окнами придает загадочную бесконечность сводам и галерее, где стоит орган. Сторож Стилле машет — «спокойной ночи». И запирает церковные ворота.
Медленным прогулочным шагом они пересекают Бископсгатан.
— Остановимся. Не замерзла, Анна? Нет. Давай присядем на скамейку. А известно ли тебе, что церковь Троицы изначально называлась Крестьянской церковью по названию прихода — Приход Крестьянской церкви. Он существовал еще в конце двенадцатого века. Здесь хорошо. Можем говорить о вечных вопросах под защитой вечности.
— Вы верующий, дядя Якоб?
{426} — Пожалуй, я могу ответить утвердительно. И скажу почему: есть факты, которые не в состоянии опровергнуть даже самый умный неверующий. Хочешь послушать?
— Да.
— Ну так вот. Когда Христа казнили, распяв Его, Он ушел из мира, Его больше не стало. Конечно, в Писании рассказывается о пустой гробнице, об ангеле, говорившем с обеими женщинами. Рассказывается и о том, что Мария Магдалина видела Христа и беседовала с Ним и что Учитель посетил своих учеников и позволил Фоме Неверующему дотронуться до Своих ран. Все это евангельские утверждения. Рассказы на радость и в утешение. Но они не имеют ничего общего с настоящим чудом.
— Чудом?
— Да, Анна. Чудом, непостижимым. Подумай об учениках, разбежавшихся в разные стороны, как испуганные зайцы. Петр отрекся. Иуда предал. Все было кончено, ничего не осталось. Спустя несколько недель после катастрофы они встречаются в тайном месте. Перепуганные, в отчаянии. Мучительно сознавая, что потерпели крах. Их мечты построить вместе с Мессией новое царство развеяны. Они унижены, им стыдно, трудно смотреть друг другу в глаза. Они говорят о побеге, об эмиграции, о покаянии в синагогах и перед священниками. И вот тогда-то и происходит чудо — сколь непостижимое, столь и великое.
Якоб делает небольшую паузу — короткую искусственную паузу, наверное, чтобы проверить интерес своей слушательницы. Поблизости ни души. От длинных цветников Одинслунда и свежей зелени вязов исходит густой аромат. Маленький трамвай с трудом взбирается на пригорок возле университета Густавианум, скрежещет на повороте и соскальзывает на Бископсгатан, чтобы бесшумно исчезнуть внизу у Трэдгордсгатан. Слабо светятся окна вагона, он похож на скользящий голубой фонарь.
— Чудо?
— Да, невероятное. Самое достоверное, самое простое и в то же время самое великое из всех евангельских чудес. Представь себе учеников, сидящих в длинной сумрачной комнате. Возможно, они только что вкусили нехитрую трапезу, которая, быть может, напомнила им о последней вечере с Учителем. Но теперь они расстроены, в отчаянии и, как я говорил, напуганы буквально до смерти. И тут поднимается Петр, тот, {427} что отрекся, и молча стоит перед товарищами. Они поражены — неужели он собирается говорить? Воистину оратором он никогда не слыл, а после катастрофы стал еще молчаливее. И тем не менее он стоит перед ними, собираясь что-то сказать, и начинает говорить, заикаясь, неуверенно. А потом с все большим жаром. Он говорит, что пора покончить с временем трусости и стыда, разве он сам и его друзья за девять месяцев не пережили удивительнейшие вещи, которые испокон веков не приходилось переживать ни одному человеку? Они слышали послание о непобедимой любви. Учитель смотрел на них, и они обратили к Нему свои лица. Они услышали и поняли. Осознали, что они избранные. Девять месяцев они жили, окруженные новым знанием и непостижимой заботой. И что же мы делаем? — спрашивает Петр, гневно обводя их взглядом. На дар Учителя мы отвечаем тем, что прячемся в норах, словно чесоточные крысы. Идут часы, дни и недели, говорит Петр, а мы тратим время, драгоценное время, на то, чтобы сохранить свою никчемную жизнь без всякой пользы. И сейчас я спрашиваю, говорит, стало быть, Петр, я спрашиваю, не пора ли нам в корне изменить положение вещей. Ибо нет ничего хуже, чем наша сегодняшняя жизнь или ее отсутствие. Зачем нам барахтаться во мраке и трусости, когда мы можем выйти на свет и сказать людям — стольким, скольким успеем, прежде чем нас схватят, подвергнут пыткам и казнят, — сказать, что в нашей жизни есть упущенная реальность, то есть любовь. У нас нет выбора, если только мы не предпочтем задохнуться в своих норах. Подумайте: совсем недавно Учитель, случайно проходя мимо, посмотрел на нас и назвал по именам и велел следовать за ним. Он выбрал нас, каждого по отдельности и всех вместе, ибо знал или думал, что знает, что мы разнесем Его заповеди по всему свету.
Петр посмотрел на каждого из своих друзей и назвал их по именам. Их было одиннадцать, поскольку Иуда повесился. Тот, что был самым преданным и мстил, ибо считал себя обманутым. Помните, что сказал Учитель, когда позвал нас: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков»? Когда Петр закончил свою речь, все, собравшиеся в темной комнате, почувствовали большое облегчение. Зажгли лампы, разлили вино и определили, кто в какую сторону пойдет, дабы исполнить свою миссию. Назавтра рано утром они отправились в путь. И вот оно — чудо: за два года христианство распространилось по всему Средиземноморью и в большой части Франции. Миллионы {428} и миллионы людей крестились и готовились выдержать пытки и преследования.
— Да.
— Вот так. Так выглядит чудо. И на этом я заканчиваю. Позорные деяния, совершающиеся во имя любви, — дело рук человека, сокрушительное доказательство того, что мы свободны совершать всевозможные преступления.
— Да.
— Понимаешь?
— Понимаю.
— Причастие — это подтверждение, которое должно напоминать тебе о твоей причастности к чуду.
— Следующей осенью я поступаю в медицинское училище.
— Вот как? Это решено?
— Да, решено. Мама хочет, чтобы я получила хорошую профессию и могла бы стоять на собственных ногах и быть независимой, как она выражается. Хотя, по ее мнению, затея насчет сестры милосердия не слишком удачна.
— Но это уже решено.
— Если я что-то решила, то будет так, как я хочу. О чем вы думаете, дядя Якоб?
— О чем думаю! Ну, не всегда надо говорить «я люблю тебя». Но можно совершать деяния любви.
— Именно так я представляю себе свою жизнь. После получения диплома сестры милосердия я собираюсь стать миссионером и поехать в Азию. Я уже говорила с Русой Андре, и она записала меня, но одновременно сказала, что я имею право передумать, поскольку я еще несовершеннолетняя.
— Но об этом твоя мать не знает.
— Нет, я не говорила с мамой.
В мае река Фюрисон превращается в стремнину, водопад, — вздымаясь, она бросается на камни набережной. Бурлит черно-бурая вода, глухо, порой угрожающе. Под Железным мостом стремнина нетерпеливо клокочет, кипит и грохочет, от нее исходит едкий запах и ледяной холод.
Они стоят на некотором расстоянии друг от друга, положив руки на парапет моста, и глядят вниз, на постоянно меняющуюся, кипящую воду. Еще не стемнело, но фонарщики уже принялись за дело. Анна, сняв свою элегантную шляпку, держит ее в руке. Вдруг она отпускает ее, и шляпка с булавкой, цветочными украшениями и шелковой лентой летит вниз, в {429} буйный поток. Подхваченная буруном, она, кружась, исчезает под мостом.
— Уронила шляпу?
— Нет, она улетела.
Анна, перебежав на противоположную сторону, со смехом наблюдает, как забавно уносится вдаль ее головной убор. Якоб подошел поближе, он с удивлением, смешанным с уважением, смотрит на свою ученицу.
— Анна, ты выбросила шляпу?
— Ну да. Ведь вам она не понравилась.
И, повернувшись к нему, она обвивает руками его шею и лбом утыкается в его грудь, в грубую ткань летнего пальто и в жесткие пуговицы. Он делает движение, чтобы отодвинуться, но она не отпускает его — нет, погодите, это скоро пройдет, молчите, нет, подождите, ничего страшного.
Они замерли, Якоб бережно обнимает ее, она еще крепче вжимается лбом ему в грудь — нет, не надо, так хорошо. Помолчим.
— Ты не можешь запретить мне говорить, Анна.
— Но я не хочу разговаривать.
— А я хочу.
— И что вы хотите сказать?
— Да вот собирался сообщить, что на Фюрисоне семь мостов: Исландский, Вестготский, Новый, Домский, Железный, Хагалюндский, Лютагенский. Семь мостов.
— Семь, как смертных грехов.
— Можешь перечислить?
— Равнодушие, Гнев, Пьянство, Зависть, Похоть, Жадность, Гордыня. Получилось семь?
— Семь. Идем, Анна, а то замерзнем.
У берегового устоя они останавливаются и прислушиваются. Сквозь рокот воды доносится ясный звон колокола Гуниллы.
— Колокол Гуниллы пробил девять. Твой папа уже недоумевает, куда ты подевалась.
— Мама уже сердится.
Вскоре они стоят на углу Дроттнинггатан и Трэдгордсгатан.
— Дальше я не пойду. Попрощаемся здесь.
— Спасибо. Спокойной ночи.
Тем не менее они не двигаются с места, он по-прежнему держит ее руку в своей.
{430} — Анна, если ты не захочешь идти к причастию, позвони мне завтра в восемь утра. Я буду у себя в кабинете. И ты скажешь, придешь или нет.
— Я позвоню. Самое ужасное — это мама и наши гости. И мое красивое конфирмационное платье. Вы ведь не видели моего красивого платья, дядя Якоб.
— Будь серьезной, Анна!
— Я серьезная, скоро всерьез зареву.
— Тогда иди к себе в комнату, запри дверь и поплачь. А поплакав, прими решение.
— Неужели вот так просто?
— Конечно. Так просто.
Коснувшись ее щеки, он быстрым шагом направляется в сторону Слоттсбаккен и «Каролины Редививы»[86]. Анна тоже не стоит на месте. Она спешит домой.
Форё, 8, 8 июня 1994 г.
[1] LATERNA MAGICA. © Ingmar Bergman, 1987. Norstedts Förlag, Stockholm.
[2] Эстермальм — аристократический район Стокгольма (Здесь и далее прим. переводчика.)
[3] Юргарден (букв. — зоопарк) — район Стокгольма, где расположены Сканеен (музей народной архитектуры на открытом воздухе), зоопарк и многочисленные музеи.
[4] Форганг — цирковой занавес.
[5] Колокол Гуниллы — отдельно висящий колокол в Уппсале, очевидно, названный в честь шведской королевы Гуниллы Бьельке (1568 – 1597).
[6] «сестричка» (нем.).
[7] В Швеции Ваня — женское имя.
[8] Rubato, сокращенное от tempo rubato (итал.) — свободное, не строго в такт, музыкальное исполнение; здесь — в переносном смысле — как несоблюдение общего ритма, постоянного на протяжении всего спектакля.
[9] Муландер, Улоф (1892 – 1966) — один из основоположников шведской театральной режиссуры; прославился постановками пьес А. Стриндберга. В 1934 – 1938 гг. возглавлял Королевский драматический театр (Драматен). Спорадически работал в кино, поставил фильмы «Дама с камелиями» (1925), «Супружеская жизнь» (1926), «Только та, кто танцует» (1927), «Генерал фон Добельн» (1942), «Женщины в тюрьме» (1943), «Я убил» (1954), «Аппассионата» (1944), «Между нами, ворами» (1045), «Юханссон и Вестмэн» (1946). Младший браг известного шведского кинорежиссера Густава Муландера.
[10] В пьесе эта реплика принадлежит Дочери.
[11] Убивайте своих возлюбленных (англ.).
[12] Хансон, Ларс (1886 – 1965) — выдающийся шведский актер театра и кино. В 1913 – 1920 гг. играл в Интимном театре, с 1928 г. — актер Драматена. Снимался в знаменитых шедеврах шведского немого кино: «Ингеборг Хольм» (1913) В. Шёстрема, «Песнь о багрово-красном цветке» (1918), «Сага о Йосте Берлинге» (1924) М. Стиллера и др.
[13] Имеется в виду Эрланд Юсефсон (род. 1923), известный шведский актер, театральный деятель и писатель. В 1966 – 1975 гг. возглавлял Драматен. Снимался во многих фильмах И. Бергмана. В 1985 г. снялся в фильме А. Тарковского «Жертвоприношение».
[14] Нюквист, Свен (род. 1922) — выдающийся шведский кинооператор; систематическую работу с И. Бергманом начал в фильме «Источник» (1959) и с тех пор снял фактически все фильмы Бергмана. В 1985 г. снял фильм А. Тарковского «Жертвоприношение».
[15] Шёберг, Альф (1903 – 1980) — выдающийся шведский актер, режиссер, известен блестящими постановками классики (Шекспир, Мольер, Стриндберг) на сцене Драматена. Среди фильмов наиболее выделяются «Травля» (1944, но сценарию И. Бергмана), «Фрекен Жюли» (1951), «Судья» (1960), «Отец» (1969).
[16] Фильм, поставленный А. Вайдой в 1980 г.
[17] Герои старинной шведской баллады для детей.
[18] Имеется в виду Ингрид Карлебовон фон Русен, жена И. Бергмана с 1971 г.
[19] В Швеции руководитель театра сочетает обязанности директора и художественного руководителя.
[20] «Свенск Фильминдустри» — ведущая шведская кинокомпания по производству и прокату фильмов. Создана в 1919 г. Речь идет о фильме А. Шёберга «Травля».
[21] Мармстед, Лоренс (1908 – 1966) — шведский продюсер, выпускал фильмы X. Экмана, И. Бергмана, А. Матссона и других.
[22] Дюмлинг, Карл Андерс (1898 – 1961), возглавлял «Свенск Фильминдустри» с 1942 г.
[23] Мать-животное, матка (дат.).
[24] Шёстрём Виктор Давид (1879 – 1960) — известный шведский режиссер и актер. Поставил такие фильмы, как «Возница» (1920), «Тсрье Виган» (1916) и мн. др. Последняя актерская работа — роль профессора Борга в «Земляничной поляне» И. Бергмана.
[25] Орден добрых темплиеров — организация трезвенников, первоначально созданная в США в 1851 г.
[26] Линдблум, Гуннель — шведская актриса театра и кино. В 1954 – 1959 гг. работала в Городском театре г. Мальме под руководством И. Бергмана. В 1968 г. была приглашена в Королевский драматический театр (Драматен) в Стокгольме. Снимается в кино. Среди фильмов: «Песнь о багрово-красном цветке» (1956, римейк) Г. Муландера; «Земляничная поляна» (1957), «Источник» (1959), «Гости к причастию» (1962), «Молчание» (1963), «Сцены из супружеской жизни» (1973), все — И. Бергмана; «Влюбленные пары» (1964), «Девочки» (1968), «Любовницы» (1968), все — М. Сеттерлинг; «Голод» (1966) Х. Карлсена, «Отец» (1969) А. Шёберга. С 1977 г. самостоятельно снимает фильмы: «Летний рай» (1977, по сценарию «Райская площадь», о котором далее идет речь в тексте), «Солли и свобода» (1980), «Летние ночи» (1987).
[27] Шайн, Харри (род. 1924) — один из инициаторов создания Шведского киноинститута; в 1963 – 1970 гг. был его исполнительным директором, затем до 1978 г. — председателем правления.
[28] Греде, Чель (род. 1936) — шведский кинорежиссер; среди фильмов: «Харри-весельчак» (1969), «Клара Желание» (1972), «Слово безумца в свою защиту» (1973, по роману А. Стриндберга), «Простая мелодия» (1974), «Моя любимая» (1979), «Гип‑гип, ура!» (1987).
[29] Имеется в виду Гун Хагберг, третья жена Бергмана (брак заключен в 1951 г.). в 1971 г. погибла в автомобильной катастрофе.
[30] Полицейский Паулюс Бергстрём — комический персонаж из сатирического журнала «Грёнчёпингс веккублад», символ глупого полицейского.
[31] Прессомбудсман — уполномоченный по прессе, осуществляющий надзор за соблюдением прессой законов и постановлений. Назначается правительством, однако не имеет права самостоятельно выносить решения.
[32] Здесь — школьник, выезжающий по обмену в другую страну (нем.).
[33] Здесь — сестра-прислужница. Женщина, занимающаяся церковной благотворительной деятельностью (нем.).
[34] Дорогой Ингмар, это следует рассматривать просто как вежливость (нем.).
[35] Истории религии (нем.).
[36] «Буря» (нем.).
[37] Отравлено евреями (нем.).
[38] Ах, Иигмар, это не для иностранцев! (нем.).
[39] «Союз немецких девушек» (нем.).
[40] УФА («Унивсрзум-фильм-акциенгезельшафт») — крупнейшая немецкая кинокомпания, созданная в 1918 г. В годы фашистской диктатуры выпускала пронацистский киножурнал.
[41] Имперская кинопалата, созданная в Германии в 1933 г., подчинила себе производство и прокат фильмов, в результате чего немецкая кинематография была полностью поставлена под контроль нацистского государства.
[42] Сегерстедт, Торгни (1876 – 1945) — журналист и историк. С 1917 г. был главным редактором «Гётеборгс Хандельс ок Шёфартстиднинг», где беспощадно бичевал нацизм.
[43] холодные закуски (нем.).
[44] Перевод С. Апта.
[45] Мой любимый Ингмар, крепко обнимаю тебя, ты по-прежнему такой же худой? Клара (нем.).
[46] Арборелиус, Улоф (1842 – 1915) — шведский пейзажист.
[47] Ханссон, Пэр Альбин (1885 – 1946) — журналист, известный политический деятель, социал-демократ. После смерти (в 1925 г.) Яльмара Брактинга стал председателем Социал-демократической партии Швеции, в 1932 – 1945 гг. — премьер-министр страны.
[48] Ламм, Мартин (1880 – 1950) — известный шведский литературовед, профессор Стокгольмского университета.
[49] Бергман, Яльмар (1883 – 1931) — выдающийся шведский писатель, автор романов «Маркуреллы из Вадчёпинга», «Завещание его милости», «Клоун Як» и др.
[50] Муландер, Густав (1888 – 1973) — шведский режиссер театра и кино, актер. Наиболее примечательны фильмы «Интермеццо» (1936). «Невидимая стена» (1944), «Женщина без лица» (1947), «Ева» (1948), «Разведенный» (1951) — три последние по сценариям И. Бергмана.
[51] Типично шведское блюдо из кусочков мяса, сосисок с картофелем и другими овощами.
[52] «В твой день рождения я приду к тебе в гости на целую ночь» (нем.).
[53] Вигман, Мари (1886 – 1973) — немецкая танцовщица, хореограф, одна из зачинательниц современного экспрессионистского танца.
[54] Имеется в виду Эресунд, разделяющий Швецию и Данию.
[55] Хаммарен, Торстен (1884 – 1962) — шведский актер, режиссер, театральный деятель. Возглавлял Городской театр Гётеборга.
[56] великая старуха (англ.).
[57] Лагеркранц, Улоф (род. 1911) — писатель, литературный критик. В 1951 – 1960 гг. возглавлял отдел культуры, а в 1960 – 1975 гг. был одним из двух главных редакторов крупнейшей шведской газеты «Дагенс Нюхетер».
[58] Речь идет о фильме И. Бергмана «К радости» (1950).
[59] хозяйка (франц.).
[60] подруга сердца (франц.).
[61] Шёман, Давид Харальд Вильгот (род. 1924) — шведский режиссер, сценарист, критик, актер. Работал ассистентом у Бергмана. Первая самостоятельная постановка — фильм «Любовница» (1962). Далее поставил «491» (1963), «Одежда» (1964), «Постель для брата и сестры в 1782 году» (1965), «Я любопытна (в желтом)» (1967), «Я любопытна (в голубом)» (1968), «Вы лжете!» (1969), «Счастливчики» (1970), «Супруги Тролль» (1971), «Пригоршня любви» (1974) и др.
[62] «Вермландцы» — музыкально-драматическое произведение шведского писателя Ф.‑А. Дальгрена (1916 – 1895), история «деревенских Ромео и Джульетты».
[63] «петух в вине» — национальное французское блюдо.
[64] Грабов, Карл Людвиг (1847 – 1922) — шведский театральный художник. Его декорации в духе немецкой театральной живописи конца XIX в. отмечены псевдореалистическим, романтизированным стилем.
[65] Вальпургиева ночь — праздник весны, отмечаемый 30 апреля. Восходит к древнегерманским языческим традициям. Сейчас в основном студенческий праздник.
[66] Дальбек, Эва — шведская актриса театра и кино. Стажировалась в Драматене, где дебютировала в 1941 г. в кино — с 1942 г. у Бергмана снималась в основном в комедиях: «Женщины ждут» (1950), «Урок любви» (1954), «Женские грезы» (1955), «Улыбки летней ночи» (1955), «У истоков жизни» (1958), «Не говоря уж обо всех этих женщинах» (1964).
[67] Диктор Мабузе — герой фильмов знаменитого немецкого режиссера Ф. Ланга «Доктор Мабузе — игрок» (1922; в советском прокате — «Позолоченная гниль»), «Завещание доктора Мабузе» (1933), «Тысяча глаз доктора Мабузе» (1960). Бандит-безумец, одержимый манией величия.
[68] Ион-Анд, Йон (1889 – 1941) — шведский художник. С 1927 г. главный художник-декоратор Королевской оперы. Считается одним из зачинателей кубизма в Швеции (в 10‑е гг.). известен новаторскими работами в области театральной живописи.
[69] профессия (франц.).
[70] Памина еще жива (нем.).
[71] Речь идет о фильме «Не говоря уж обо всех этих женщинах» (1964).
[72] Я на вас в суд подам за этот проклятый фильм! (англ.).
[73] Здесь — это грандиозно! (англ.)
[74] Имеется в виду Лоренс Оливье.
[75] Речь идет о фильме «Двуличная» (1941, реж. Дж. Кьюкор), провалившемся в прокате и оказавшемся последним в творчестве этой выдающейся киноактрисы. Чем бы ни мотивировалось решение Гарбо отказаться от дальнейшей актерской деятельности — страхом перед старением, утратой популярности, крушением романтического идеала на экране, кризисом нравственных общечеловеческих ценностей, обостренным начавшейся войной, — решение это оказалось поистине драматичным и по-своему уникальным.
[76] Здесь — пьяный бред (нем.).
[77] Под «социалистическим адом» здесь, конечно, понимается Швеция, которую многие западные политики и экономисты рассматривали (и рассматривают до сих пор) как страну «социалистического толка», избравшую «третий» путь развития (то есть смешанную экономику с большой долей государственных предприятий, хорошо развитую систему социального обеспечения и как итог высокий жизненный уровень).
[78] верность произведению (нем.).
[79] всезнайка, умник (нем.).
[80] SÖNDAGSBARN © Cinematograph Fårö 1993. Norstedts Förlag AB, Stockholm.
[81] Сборник песен Альмквиста.
[82] «Обнаженная красота» (нем.).
[83] ENSKILDA SAMTAE © Ingmar Bergman. Norstedts Förlag AB, Stockholm.
[84] Букв.: Дубовое Гнездо (швед.).
[85] Роман шведского писателя XIX века Карла Юнаса Луве Альмквиста.
[86] Название университетской библиотеки Уппсалы.