罪の街
Давай же, тряси своим кошельком! Здесь это любят. Продажные девки и подростки-наркоманы, дрянные подстилки для больших дядь, они вылижут тебе ноги(хах,и не только) до блеска за чертов доллар. О да! Угадал, никто бы не догадался торговать телами в этой стране, кроме как иностранные извращенцы: «инвесторы», «бизнес- партнёры»-их так, вроде, называет наше государство.
В стране произошло большое землетрясение, мой отец был портовым рабочим и был на раздаче гуманитарной помощи. Я с любопытством разглядывал цветные машины и вертолёты, что кружили вокруг. Казалось, весь ООН приехал в Токио. Люди в галстуках выступали по телевизору. Они говорили о том, что нас не забыли другие страны, объясняли где находятся точки выдачи провизии. Все были так воодушевлены, это настроение передалось и мне. Я был ещё совсем мальчишкой. Папа обычно разрешал мне гулять, но в этот раз он чем-то был очень озабочен, наверно его «друзьями». Каждый раз, когда они приходили, папа укладывал меня и включал мою любимую шкатулку. В последний раз он получил слишком уж серьёзную «производственную», как он мне всегда объяснял, травму, в тот вечер он пришёл с изрезанными и руками упал на пороге, это меня испугало так сильно, что я просидел, положив его голову себе на колени всю ночь. Я вспоминаю, когда он пришёл в себя, он как бы незаметно убедился, что я сплю, поцеловал меня в ногу и заплакал, горько. Вот так я был зачат.
Папа умел создавать иллюзию нашего благополучия, он строил этот карточный домик так долго и старательно, с величайшей любовью, пока его не разрушили его товарищи по работе. Всё произошло настолько быстро, у отца не было времени даже сказать что-то, он вбежал ко мне весь запыхавшийся, схватил меня, завернул в одеяло и поцеловал, сказав чтобы я сидел тихо и никуда не выглядывал и не выходил, а если я захочу в туалет или станет страшно, надо положить под язык сладкую витаминку, и крепко запер шкаф со мной -место моего рождения и вскоре смерти. Мне было очень страшно, под глухие и сухие звуки я пытался заснуть, но когда они сменились криками и звуками смачных шлепков, будто кто-то прямо мне в шкаф плескал жидкость, я ощутил животный страх и хотел уже было вскочить и заколотить в дверь, как понял, что моё тело не слушается меня, я лежал смирно, а сердце в голове отстукивало безумные ритмы. Я видел страшные картины,мне казалось на меня бегут толпы монстров, я стоял, а какой-то рыбак бил камнем по огромной рыбе, дабы оглушить её. Топот чудовищ стал невыносимым, они визжали, скалились, танцевали надо мной, и поливали меня слюной. Я чувствовал, что моя голова наливается кровью, мои виски ныли от давления. Я почувствовал что-то теплое и кислое под носом, а потом монстры взяли меня в лапы и растащили по сторонам, разорвав на части. Кровь, на мгновение, фонтаном брызнула у меня из носа и заляпала весь шкаф изнутри, я пытался глотнуть побольше воздуха, но монстры жарили меня на сковородке. Удар. Топот. Шлепок. Крики. Безумный смех. В конце концов я уснул. Вот так я и родился.
Я проснулся в шкафу, тут воняло ужасно. Через щель лился дневной свет и я обнаружил, что я сижу в какой-то луже, я понял, что меня стошнило и не раз, ещё вся моя одежда была вся в уже давно запёкшейся крови. Мне предстояло валяться в очередной луже собственной не переваренной пищи. Только я хотел позвать папу, открыв шкаф, как я увидел мою комнату всю в крови, а след тянулся коридор, там я обнаружил людей склонившихся над мешком. Какая-то женщина, вся заплаканная, стиснула меня в объятиях, от запаха в коридоре у меня подкосились ноги, к горлу подступило что-то нехорошее и я упал…
В темноте…снова. Ты вопишь от боли, но никто не знает как найти тебя, ты чувствуешь себя потерянным в этой темноте, никто не знает как добраться до тебя. Встречать свою постепенную гибель -ужасно, лучше быть погребенным заживо в могиле и не чувствовать это всё. Это продолжается меньше двух минут, но мне кажется я бьюсь здесь уже около часа. В моей руке находился банан, не знаю съел ли я всё от ужаса. В такие моменты начинаешь ценить жизнь…Сосредоточься же! Уйди без мучений.
Я проживал в Восточном Токио с самого детства. Мне здесь не нравилось. Убийства, грабежи, проститутки, наркоманы – всё это было моей рутиной, друзей у меня не было. Да что уж там и говорить, я сам был торчком, странно было бы сказать, что это был не мой выбор, но ты выживаешь там, где придётся.
Работал на старичка – главу одной влиятельной семьи якудза. Платили мне, скажем так, ничем, иногда приходилось самому подкидывать денег, чтобы дойти до дома живым. Дома у меня было пусто – 4 стены и коврик на котором я спал.
В один престранный день занимаясь своей рутиной на работе, я неожиданно встретил нехреновый бада-бум, который разнёс на камешки комнату бедного старичка.
После этого я очнулся и в поисках правды взял арматуру потяжелее из груды обломков.
Но прежде поспать, переодеться и закинуться колёсами.
Дома меня ждала парочка увальней с которыми я расправился с трудом – один полетел из моего окна с проломленной башкой, другой, утыкав моё бедро своим ножом, отведал зубами ржавчину с арматуры и перестал двигаться после того, как я размашистыми движениями погладил его по затылку этой железной палкой. Крови было много, я истекал ею,сидя у двери и чувствовал как моя нога отнимается – так я и уснул.
Меня разбудил звук тяжёлой поступи в коридоре, по звуку можно было судить, что на этот раз было больше трёх человек. Я попытался шевельнуться, но моя раненая нога отказалась слушаться. Я мерно проползал к ящику у моего матраца, который хранил склянки с таблетками. Я забросил в вену первитин как раз в тот момент, когда самый смелый детина появился в двери. Ожидания, пока подействует наркотик длилось казалось вечно, я искал руками хоть что-то подходящее для защиты. Он же неспешно продвигаясь ко мне и сообщив остальным где я открывал свою бритву. Он понял, что я был совсем беззащитен и валялся как тряпичная кукла и расслабившись опустился передо мной на корточки – этого момента мне хватило, чтобы я с размаху разбил об его голову склянку с жидкостью, попавшуюся мне так удачно в последний момент. Я сам не ожидая того вскочил на ноги как ни в чём ни бывало и начал колоть его в шею шприцом с невероятным остервенением. Наркотик теперь действовал в полную силу. В этот момент входи его дружки. Я схватил стул и размахивая им перед собой напал на них. Выбив у одного из рук бейсбольную биту я развернулся, ударил второго по голове стулом и полоснул первого бритвой по шее. Вытолкнув второго из комнаты в коридор, взяв его в ловушку между ножек стула сверху в плечах я три раза ткнул бритвой ему в живот и освободив его пока он скатывался по стене, оставляя кровавый след кинул стул в наступавших и сбил почти всех с ног. Не медля я схватил биту моей последней жертвы и прыгнул на остальных сразу выведя двоих из игры, засадив бритву в затылок одного и ударив битой в висок другого. Я с разворота попытался ударить в голову и третьего, но тот порезал мою руку. Тогда я ударил его в пах и прижал к стене битой пиная его в колено в живот и вдруг заметил, что нож в его руке насквозь прошил мою руку в районе предплечья. Я потянул его на себя, а потом резко толкнул обратно, ударив его головой о стену, так что у меня появилось несколько секунд отдыха. Не найдя подручных средств я оттесняя его битой стал молотить своей головой по его лицу. Когда же от сдался, то я лёгким движение руки вывел его из игры обхватив его шею обоими руками. Последний из моих гостей достав в это время пистолет начал палить в меня и угодил мне в раненую руку, разбив её – так что я плохо её чувствовал. Я бросился в укрытие в тот момент, как дверь справа от него открылась и оттуда показалось дуло винтовки. Мой обидчик было хотел повернуться и среагировать,но палец моего соседа с винтовкой в руках дрогнула и из головы бандита брызнуло облачко крови и он упал замертво.
Мы с моим соседом неслись на моей рабочей машине по яро-освещённым улицам ночного Токио, собрав хвост из копов позади. Мы не могли остановиться, мы сами были на хосте у одного из напавших ублюдков.
Он привёл нас на подземную парковку перед громадным зданием, бросил свою машину и скрылся в двери, поднимавшейся наверх. Мы с моим соседом обезвредили двух охранников около этого входа, протаранив их на полном ходу и впечатав их в стену навечно. Мы забрали их оружие и сами отправились по лестнице наверх оставляя за своими спинами прибывших копов.
На лестницах никого не было, да мы и не старались идти тихо – мы неслись что было мочи. Мы слышали сбившееся дыхание и шаги бандита за которым гнались.
Дверь в которую он зашёл оказалась дверью в клуб. Мы ворвались туда вслед за ним. Там было народу столько, что и не протолкнуться, громко играла музыка, но мы услышали как наш беглец кричит что-то своим товарищам, мосле чего те открыли по нам огонь. Началась настоящая мясорубка – мы не видели их в толпе, а они нас, даже ориентироваться по всполохам было сложно, лазерное шоу, устроенное в клубе, не давало увидеть хоть что-то. Началась паника, давка, мы разделились и стреляли в разные стороны наугад. Когда глаза привыкли, я стал замечать, что бандиты заняли не лучшие позиции наверху толпы. Я целился и стрелял над макушками толпы, устроившей адскую круговерть, что они и меня иногда сбивали с ног. Иные же пытались отбирать автоматы, но кончали они плохо.
Мы бились пять минут, пока в клубе не стало заметно меньше народу, как позади меня показались полицейские, они выстрелили в моего соседа и тот скрылся за стойкой. Я же рванул вперёд, отстреливаясь то вперёд, то назад. Патроны в очередном автомате кончились и я пригнувшись бешено бежал, пригнувшись в укрытиях и перепрыгивая через перила, пока наконец не достиг лифта.
Я беспокойно нажимал на кнопку этажа пока двери не скрыли из моего вида происходившее побоище. Поднимаясь наверх я осел у стенки и теряя сознание проверял содержимое моего кармана. Я достал оттуда гранату патроны и коробочку с химией, содержимое которой принял целиком. Это была смертельная доза, но я не думал ни о чём, я просто уже не мог, моё тело было ватным, боль была, но только глухая и далёкая,но она покрывала всё тело, пальцы автоматически заряжали магазин патронами. Глаза застилала кровь на моём лице.
На половине пути у меня случился приступ и у меня начала идти кровь из носа и тошнило. Я думал, что испускаю свой дух, я прощался с жизнью, вспоминая своих родителей – единственное богатство, которое забрал ублюдок сидящий наверху. Он наверно обделался уже от страха. Я должен встать. Но тело перестало слушаться. Я чувствовал непереносимую боль, жар охватил меня и я начал потеть. Я барабанил в дверь лифта кулаками и ногами. Припадок колотил меня всего, заставляя меня блевать и пускать кровавые струи из носа. Дыхание пропадало, каждый вздох был болезненным, мои виски начали ныть. Я вколол себе в сердце адреналин, прижавшись вместе со шприцом к стенке. Я кричал и издавал рычащие и стонущие возгласы. Неожиданно почувствовал кровоизлияние в мозг. Я начал стрелять в узком лифте. Чудо, что я себя не поранил, но я этого хотел, хотел умереть поскорее. Как вдруг настал момент, когда я ничего больше не чувствовал. Свет стал ярче, я чувствовал ужасный запах, моя рука была простелена так, что не хватало куска мяса на ней.
Когда лифт прозвенел, указывая, что я прибыл на последний этаж я выкатил гранату на потеху охранникам, стоящим и поджидающим меня. Взрыв. Когда я вошел в просторные роскошные апартаменты на самом верху откуда открывался великолепный вид, я занялся расстрелом оставшихся агрессоров, коих было слишком много там. Я словил ещё тройку пуль в живот и руку.
Когда у меня кончились патроны я рванул в рукопашную орудуя сначала прикладом пистолета вскоре я завладел ножиками, палками, убивая один за другим этот сброд, сворачивая им шеи и раскалывая лбы. Когда же я отобрал катану у очередного бандита оставалась уже четверть – человек 9, на вскидку. Она легла в моей руке так славно, что вскоре я научился отсекать конечности у этих бедолаг. Отправив клинок в щеку последнего я направился за своей главной целью. Этот урод спрятался за колонной, я еле как смог поймать его,перебив ему сухожилия на ногах. Взяв его за ворот халата я направился к компьютеру и оторвал от него шнур питания. Я собирался придушить грязного ублюдка как, вдруг, из лифта показались полицейские, они приказывали мне опустить оружие, что я и сделал. Я бросил меч на землю и мы отошли к окну, мои руки дрожали от злости. Полицейские стали мерно продвигаться к нам, держа нас на прицеле.
Я взглянул на свинью, которую только что собирался убить. Взглянув понял, что не отступлюсь,теперь терять нечего,а он сможет от всего откупиться.
Накинув петлю, что я сделал из шнура, на его шею, я с размаху кинул его в поврежденное от взрыва громадное окно. Оно треснуло, и эта собака полетела вниз к земле. Другой конец шнура я держал у себя и когда, тело моего обидчика израсходовало запас его длинны я меня потянуло за ним, и я схватившись за створку окна, чтобы не выпасть держал тело, пока полицейские не добрались до меня. Я посмотрел на лицо этого, предателя. На нём застыл ужас, его старая шея не выдержала напряжения и её свернуло.
Он был мертв.