И Зинаида Семёновна Зверева.

Начало

Журнал Института богословия и философии

№ 10. СПБ. 2001

М. Лаптева

У следа стопы Богородицы

Об одной поездке в Псковскую епархию

…Нас еще ждали в деревне Кануновщина прихожане Каменно-конецкой церкви, Валентина Дмитриевна Ферсенкова (1934 г.р.) и ее мать Зинаида Семеновна Зверева (1909 г.р.). В комнате было очень чисто и уютно, в углу перед иконой Спасителя горела лампадка. На стене висели семейные фотографии, среди которых — портрет Зинаиды Се­меновны в молодости — строгая красивая де­вушка лет двадцати. Хозяйки рассказали нам о жизни прихода и о себе. Зинаида Серге­евна во время оккупа­ции была актрисой и по распоряжению немцев играла в разных спек­таклях.

Мы были очень рады познакомиться и побеседовать с этими гостеприимными, открытыми женщинами. Вот запись этой беседы.

 

Расскажите, пожалуйста, как вы здесь поселились?

З.С. Я из деревни Подолешье, которая находилась совсем рядом. Родители были крестьяне. С детства ходили с мамой в церковь, молились, причащались. Сюда вышла замуж.

Что было с храмом во время войны?

В.Д. Когда пришли немцы, дали нам молитвословы. Прихожан было очень много. Мы пели на клиросе, молодежь знала все основные молит­вы.

З.С. Я состояла в «двадцатке», выбранной из постоянных прихожан для помощи при храме. Это были в основном женщины — и доски носи­ли, и на службе стояли.

Что это за молитвословы? (перед нами лежит небольшой старенький молитвослов с надписью «для освобожденных территорий»).

В Д. Давали в церкви во время оккупации в 1942 году для освобожденных немцами от советской власти территорий. Так они это называ­ли. Но мы получали их из рук русских.

Ходили ли сами немцы в церковь?

З.С. Немцы ходили очень редко, в основном, церковь посещало на­чальство.

 

Жительницы д. Кануновщина

Валентина Дмитриевна Ферсенкова (слева)

и Зинаида Семёновна Зверева.

 

Заставляли ли кого-нибудь ходить в церковь?

З.С. Нет, мы сами ходили. Священники тогда приезжали из Гдова, еще служили в часовне.

В.Д. В 1942 году мы пошли в первый класс. В классе висела икона. Ка­ждое утро уроки начинались с того, что приходил старшина области (не­мец) и говорил «Хайль Гитлер». Все отвечали. После этого выходил де­журный по классу, вставал на колени и читал молитву «Царю Небес­ный».

Как относились немцы к населению?

З.С. Когда оккупировали — разговаривали, хохотали. Жестокости не проявляли (по сравнению с другими местами России), но в Гдове веша­ли коммунистов.

В Д. По распоряжению немцев совершали молитвы, крестные ходы в Гдов. Нам, детям, дали однажды книжку («Заяц и еж») и по пирожку. Идти было сказано всем. Еще ходили в д. Кярово на Казанскую (пре­стольный праздник).

З.С. При немцах страшно было жить. Могли прийти ночью, попро­сить молока или сапоги. Земля была поделена на полосы, им нужно было сдавать сельхоз продукты. Немцы спалили д. Полично, а в Подос-- татье партизанку.

Когда отступали, взорвали церковь в Гдове (тот храм, к которому ходили с крестным ходом).

Как изменилась жизнь с уходом немцев?

В Д. После того, как немцы ушли, народу в деревне стало меньше. Начали восстанавливать Ленинград — молодежь поехала туда. Из школы 400 человек отправилось, оставалось все меньше и меньше детей. Потом и школы вообще не стало.

Закрылся ли храм с приходом Красной армии в конце тридцатых годов?

З.С. Церковь закрыта не была. Люди ходили, венчались. В 1938 году венчалась и я. Тот же священник крестил и дочь. Тогда его семью уже стали выселять, крестить приехал на дом, после крещения стал про­щаться: «Последний раз служу». Потом заплакал. Впоследствии был сослан с семьей (но никого не расстреляли), а после ссылки вернулся. Здесь и умер. Это был очень хороший священник.

А чем отличалась жизнь прихода во времена вашей молодости?

З.С. Все ходили в церковь по праздничному, не так, как теперь. В вос­кресенье не работали. А в будни — работа в колхозе, и поэтому в церковь в эти дни не пускали.

В Д. После войны уже в 1952—1953 гг., детей крестить не давали. На Пасху устраивали танцы и под строгим приказом надо было идти в клуб. Но после окончания танцев мы бегом бежали в церковь. А директор школы (Гагарина Валентина Анатольевна) в 9—10 классе ругала скорее за то, что кино тайком смотрели, чем за то, что в церковь ходили.

Как изменилась ситуация в хрущевское время и позже?

В Д. В 60-е годы крестили дочь. В это время к вере люди приобщались верующими родственниками прошлого поколения. Многие сверстники уже ничего не знали о вере и церкви. Сейчас народ в церковь не ходит. Если зайдут, то очень редко. Что-то передается от родителей. Но в целом люди ничего не знают.

Совсем уж поздно мы вернулись в сторожку, где нас давно ждали.' После вечерней трапезы я разговорилась с Наташей, девушкой 24-х лет, которая живет и трудится при храме, поет в хоре. Родом она из Москвы, но живет здесь одна. К сожалению, она очень плохо видит и почти не может читать, но постоянно молится, слушает записи проповедей и песно­пений, трудится. И душа ее полна веры, христианской простоты и наде­жды, что дает ей силу Духа во Христе. Наташа рассказывала про преды­дущего батюшку-настоятеля. Он был очень сильным духовником и мо­литвенником. Тогда не было поблизости воды, и он указал место, где, прокопав немного землю, нашли чистую, вкусную воду.

Еще в сторожке с нами были бабушка и отец о. Василия, служащий в храме псаломщиком. Мне запомнились его очень добрые радостные глаза. «Это — наш корабль», — сказал он о храме, рядом с которым мы его сфотографировали.

Рано утром мы отправились на богослужение. Была родительская суббота и батюшка служил утреню вместе с литургией. Мы вошли в еще пустой и темный храм, оживленный только чтением утренних молитв. Постепенно стали подходить люди. С восходом солнца в храме станови­лось все светлее — лучи проходили сквозь окна, освещая внутреннее уб­ранство, высокий красивый иконостас с изображением библейских со­бытий, святых. На клиросе пел хор — несколько прихожанок. Все было очень просто, отлично от городских приходов. После службы батюшка благословил прихожан, окропляя св. водой.

Народу в этот день находилось много, обычно же, когда нет праздни­ков, в храме бывает около десяти человек. Дочь о. Василия Маша, перво­классница, рассказывала нам, что скоро будет читать в храме Апостол на церковно-славянском языке.

Поездка всем нам очень понравилась. Конечно, местность чрезвы­чайно бедная, народ невоцерковленный, людям некуда податься в смыс­ле духовного образования. По словам батюшки, он исповедывал всего человек 10—15 со всей деревни. Но в то же время мы увидели источаю­щие свет храмы и святыни, людей, сердца которых исполнены веры и надежды, и жизнь их является продолжением храма, его строительст­вом.

Сейчас, когда дороги в церковь открыты, люди в большинстве своем все-таки еще не определились в духовном отношении, подвержены влиянию толпы. Говоря об этом, хочется в заключение привести стихи иеромонаха Романа:

 

Без Бога нация — толпа,

Объединенная пороком,

Или слепа, или глупа