https://gorkiy-lit.ru/gorkiy/articles/article-318.htm
В Союзе Социалистических Советов научная мысль оживлена и заострена революционной энергией эпохи, а также вторжением в область научной работы юной энергии пролетариата-диктатора.
Опираясь на вековой опыт буржуазной науки и отходя от него, наша молодая наука не должна забывать, что в число ее задач включается задача проверить доброкачественность унаследованного опыта. Не может быть познания, которое голословно отрицало бы предшествовавшее ему знание, но наука — это область, в которой не должно быть места доверию и верованию. Истина — орудие познания, и придавать временной истине значение "вечной" значит — превращать орудие познания в оковы критической творческой мысли. Нет утверждения, которое не подлежало бы критическому изучению революционизированной, социалистической мысли пролетариата.
Сквозь всю историю культуры проходит постыдный факт, который до сего дня не получил должного критического изучения и утверждается в качестве незыблемой "истины" и "закономерности". Факт этот — отношение к женщине как к существу низшего — сравнительно с мужчиной — типа, — существу, якобы органически не способному развиваться до высоты интеллектуального роста мужчины. По рассказам истории культуры, основанным на изучении данных археологии, а главное — бытовых условий и верований культурно отсталых племен, "дикарей" XVIII— XIX веков, отношение к женщине как к низшему типу человека было известно уже "доисторическому" самцу. Но гораздо более наглядно красноречивое, презрительное и даже враждебное отношение к половине населения земного шара выражено в исторические времена в религиозном, церковном взгляде на женщин, а особенно резко враждебно — у жрецов христианской церкви. Религия всех времен и народов внушала мужчине право считать женщину "собакой его хозяйства". Ее основным достоинством признавалось деторождение и безусловное подчинение воле мужа. "Рабу божию" доказывалась необходимость относиться к жене как к рабе его. Христианская церковь наименовала акт оплодотворения женщины "блудодеянием", грехом. Женщина считалась опоганенной актом деторождения, и в течение сорока дней после родов ее не пускали в церковь, войти в нее она могла только после того, как поп прочитает над нею "очистительную" молитву. И, чтоб устранить противоречие в догмате — рождение Христа от женщины, — церковники выдумали сказку о "непорочном зачатии", о возможности оплодотворения женщины не семенем мужчины, а "духом божиим".
Один из наиболее знаменитых отцов церкви, Афанасий Великий, считал женщину противнее козла и опаснее дьявола. Философы древности, например, Сократ, Платон, в оценке общественного значения женщины не отличались от жрецов религиозных культов. Аристотель определил женщину как "ошибку природы" и социально ставил ее на одну ступень с рабом.
Враждебное отношение к женщине философов легко можно проследить от Аристотеля до Шопенгауэра, Ницше и далее, вплоть до наших дней. Весьма часто различные "мыслители" пытались оправдать это отношение "научно", исходя от физиологических особенностей женщины. В конце XIX века этим делом занимался швейцарский физиолог, кажется, Вернер, по его пути пошел некто Вейнингер, автор озлобленной и пошлой, но очень популярной книги "Пол и характер". И вообще ученых-женоненавистников было много.
От жрецов церкви, от эксплуататорской философии и науки презрительное и враждебное отношение к женщине перешло в словесное, народное творчество — в "фольклор", ярко отразилось в сказках, легендах, пословицах, свадебных обрядах, в быте всех стран и народов. В конце концов сложился как бы международный и мировой образ женщины: это очень мало человек, это — существо суетное, лживое, глупое, злое и способное, преимущественно, к жизни чувственной. Конечно, признаются исключения, но — в качестве фактов, подтверждающих правило, санкционированное церковью и философией господствующих классов. Это отношение к женщине глубоко вошло в жизнь, окрасило отношение полов грязно, пошло, унизительно для обеих сторон, создало и создает бесконечное количество глупейших, но жестоких и позорных драм, которыми — кстати сказать — мы, восхищаясь в театрах и романах, возмущаемся до озверения, когда они разыгрываются в наших семьях.
Вся эта дымная, угарная, книжная драматизация быта, основанная на чудовищной действительности, продолжает и в наши дни служить отравой людям обоего пола. Но — "нет дыма без огня". Поэтому нам, строителям нового общества, новой культуры, неизбежно следует вскрыть, изучить основные причины этой древнейшей отравы. Необходимо понять, почему на протяжении всей истории старой культуры классового общества умственное развитие женщины искусственно задерживалось, почему особенно умело и усердно питали вражду к половине населения земли именно служители религиозных культов, какова мотивация этой их вражды. Нельзя отрицать, что в этом направлении церковники достигли значительных успехов: только в XIX столетии и только в Европе женщины начали чувствовать сами себя социально равноправными и равносильными мужчине во всех областях его деятельности. Но это можно сказать о женщинах командующих классов, а крестьянка, работница буржуазных государств повсюду остаются далеко сзади мужчин, даже в наши дни, когда уже исторически явно необходима совместная и дружная борьба рабочих масс обоего пола за свою свободу, за власть над миром.
Из всего вышесказанного явствует, что наша молодая советская наука должна включить в число своих задач просмотр и всестороннее критическое изучение всех данных истории культуры, освещающих историю женщины, то есть половины населения земного шара, половины людей, которые так или иначе участвовали рядом с мужчиной в строительстве культуры, но вызвали к себе пренебрежительное, презрительное, даже враждебное, а в общем отрицательное отношение, существующее в разной степени у всех народов, а также как будто и в каждом из нас.
Мне лично кажется, что необходимо написать "Историю женщины" и что план истории этой должен быть приблизительно таков.
Мужчина — охотник. Едва вышедший из зоологического состояния, в котором безраздельно господствовали животные инстинкты, физическая сила, подавление и устранение слабых, он нуждается в самых сильных и жестоких мерах, чтобы предотвратить возрождение в коллективе охотников грубой животной борьбы самцов, угрожающей распадом и гибелью человеческому коллективу. Отсюда все суровые испытания и "табу" — запреты — для молодежи, и отсюда у некоторых племен особые меры для сохранения жизни и опыта стариков. Отсюда же и начало отношения к женщине как к возможной нарушительнице социальных отношений среди мужчин, ограничения сношений с женщинами, предписания потреблять определенные виды пищи и т. п.
Труд мужчины-охотника носит еще, по существу, животный характер: выслеживание, преследование, окружение добычи, огромное напряжение сил и затем длительный полный отдых, беспечность и праздность. Между тем труд женщины развивается как человеческий: регулярный, систематический, дисциплинирующий сознание и воспитывающий трезвое, разумное отношение к жизни.
Беременность и роды останавливают женщину, заставляют ее ограждать себя и детеныша от зверей, дождя, ветра, зноя. Она прячется в пещеру, сплетает шалаш из ветвей кустарника. Открывает съедобные корни, злаки, семена трав, ягоды, употребляет в пищу яйца птиц. Замечает, что кислые травы имеют свойство останавливать кровь ран, находит целебные травы. Вполне допустимо, что это она освоила огонь, собирая угли лесных пожаров, а в дальнейшем научилась постоянно поддерживать и, возможно, добывать огонь, наблюдая образование теплоты при трении дерева о дерево и явление искр при ударах камня о камень. Этнография не приписывает женщине эту заслугу, но логика позволяет думать, что огонь освоен именно женщиной. Следует помнить, что этнография не может быть поставлена в ряд наук особенно "точных". Именно женщина пользуется огнем для приготовления пищи и других нужд, огонь — единственная сила природы, которую подчинил себе в те времена первобытный коллектив. Женщина приручает детенышей животных и птенцов птиц, надламывая им ноги и крылья. Ее вкусовые ощущения должны были развиться быстрее и острее, чем эти ощущения мужчины: употребляя в пищу семена, травы и ягоды, она раньше его ознакомилась с кислым, горьким, сладким и с влиянием растительной пищи на процессы пищеварения.
Исходя из этих данных, можно думать, что путь к оседлой жизни был указан мужчине женщиной. Разнообразная и полезная деятельность женщины приобрела* решающее значение в жизни человеческого общества с переходом к оседлости, особенно в тех случаях, когда вместе с домашним хозяйством развивалось примитивное, но еще уцелевшее до наших дней, так называемое "мотыжное" земледелие, находившееся в руках женщин. Создается основанный на кровном родстве материнский род, где женщина занимает господствующее положение, оказывая влияние даже на военные дела мужчин. Все, что связывалось с мудростью и знанием, с представлением о естественных законах и господстве над природой, относилось к женщине. В этот период развития человеческого общества уважение к женщине и авторитет ее в общественных делах, переходящий нередко в страх перед женщиной, были настолько велики, что и до сих пор не только среди малокультурных племен, но и в быту Европы сохранились образы матери-земли, "судьбы", "доли" и т. п. Отсюда же идут представления, изуродованные последующим ходом событий, — о волшебницах, "вещих девах", "добрых феях" и т. п., превратившихся в образы "бабы-яги", ведьмы и пр.
Первобытного человека устрашали не только знания женщины, но и некоторые физиологические ее особенности, например, роды. Особенно поражало, когда женщина рожала двойни или тройни, или, когда происходили случаи рождения детенышей-уродов: хвостатых, собакоголовых, покрытых шерстью или девочек со многими сосцами на груди. Эти уроды внушали мысль о сожительстве женщин со зверями. На основе этой же легенды о способности женщины сожительствовать с козлами и другими домашними животными церковь обвинит женщин в сожительстве с дьяволом и тысячи их сожжет живыми на кострах, и в форме легенды мысль эта удержалась до наших дней. В девяностых годах XIX века полицейский чиновник Якутии доносил губернатору о тунгуске, которая родила ребенка от сожительства с медведем.