«Связь человека с местом его обитания – загадочна.., очевидна.., несомненна.., таинственна», – утверждал писатель и журналист Петр Вайль. И, наверное, он прав. Особенно относительно людей талантливых, незаурядных.
В декабре 2018 года российская и мировая культурная общественность отметят 100-летие со дня рождения выдающегося писателя, публициста, мыслителя, общественного деятеля, Нобелевского лауреата Александра Исаевича Солженицына.
Этого человека знают во всем мире, его книги совершили переворот в сознании целых поколений, а сам он стал символом бескомпромиссной гражданственности и правдоискательства.
А начиналось духовное становление «великого нравственника и справедливца» на Донской земле, в городе Ростове-на-Дону. Здесь прошли его детские и юношеские годы…
Вместе с тем будущий великий писатель не был природным дончанином – он родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. Любопытна его родословная.
Этимология фамилии «Солженицын» связана с простонародным бытом («соложенье» – ращение зерна на солоде). И это неслучайно. Предки писателя со стороны отца происходили из воронежских слобожан. В «Поручной записи» от 5 октября 1698 года упоминается в числе жителей Бобровой слободы некий «Филип Соложаницын». Интересно, что по велению Пётра I за сочувственное отношение к бунтовщику Булавину жители слободы были выселены на Кубань. Там и обосновался род Солженицыных. Выходцами из простого народа были и родственники Александра Исаевича по материнской линии. Примечательно, что дед – Захар Фёдорович Щербак – достиг впечатляющего жизненного успеха благодаря труду и исключительным деловым качествам: бывший простой чабан из Таврии обладал к 1917 году крупным землевладением, двухэтажным особняком с великолепным парком и большим садом. В округе Захара Щербака знали как щедрого и доброго хозяина. С наемными работниками он обращался так, что после революции они давали приют и кормили обнищавшего старика. А разорение, полный крах наступили внезапно и трагически. Большевики экспроприировали землевладение и дом Щербака. Сам он долго бедствовал, жил у родственников, знакомых. В 1932 году был в очередной раз арестован и бесследно исчез.
Будущие родители великого писателя, Исаакий и Таисия, были людьми просвещенными, образованными.
Исаакий окончил пятигорскую гимназию, некоторое время обучался в Московском университете (окончить его помешала Первая мировая война). Интеллектуальный и впечатлительный юноша увлекался толстовством и один раз даже встречался с великим писателем в Ясной Поляне. В 1914 году Исаакий добровольцем пошёл на фронт. Воевал артиллеристом в Белоруссии, был награжден Георгиевским крестом. Судьба этого красивого, подающего большие надежды молодого человека оказалась нелепой и трагичной. На охоте Исаакий был ранен (прислонённое к телеге ружьё внезапно выстрелило от толчка лошади) и 15 июня 1918 скончался в больнице города Георгиевска от заражения крови.
Мать писателя, Таисия Щербак, окончила с золотой медалью лучшую ростовскую частную гимназию, затем училась в Москве на сельскохозяйственных женских курсах.
Ростов вошел в жизнь Саши Солженицына в 1924 году. Именно тогда Таисия Захаровна вместе с шестилетним сыном переехала сюда в поисках работы и лучшей доли. Однако реальность оказалась намного труднее, чем предполагалось. Молодая женщина долго не могла найти работу. А когда служба появлялась, Таисия Захаровна надолго не задерживалась: сослуживцы узнавали о том, что она «из бывших» и беспрестанно третировали. Приходилось бедствовать. Саша с матерью долго жили в тесных, холодных съёмных каморках, где Таисия Захаровна заболела туберкулёзом. Наконец, они обрели постоянное пристанище – в убогом, заселённом нищим рабочим людом и регулярно затапливаемом переулке Никольском (ныне переулок Халтуринский). Домик, который Солженицыны арендовали, был расположен в конце безлюдного тупика, в крутом и грязном каменном провале. Мать и сын занимали одну из нескольких каморок с отдельным входом. Однако было и утешение: при домике располагался маленький садик с качелями и скамейкой – место для отдыха. (Позже, когда будущий автор «Архипелага ГУЛАГА» поступил в университет, семья переселилась в дом на проспекте Ворошиловский. Это строение было разрушено в войну немецкой бомбой).
Со школой у Саши тоже получалось не все просто. Высоко ценящая качественное образование, Таисия Захаровна надеялась отдать сына на обучение в частный пансион, гимназию. Однако послереволюционная действительность устанавливала свои реалии. С 1926 года Саша начал посещать общеобразовательную школу № 15 в переулке Соборный (сейчас там находится экономический колледж, на котором расположена гранитная мемориальная доска).
Поначалу мальчику было очень трудно. В классе он сразу же стал изгоем из-за того, что носил на шее крестик и ходил с матерью в последнюю, не закрытую ещё городскую церковь. Но постепенно ситуация менялась.
Красная пионерия и звонкая комсомолия настойчиво вытесняли из души Саши детскую набожность и искреннюю веру. Слова молитв и имена святых уходили в глубокое сердечное подполье и жили до поры до времени только там. И вот уже вместе с ребятами Саша гонял мяч «в ограде закрытой, недоразрушенной церкви Казанской Божьей Матери, на площадке у бокового притвора, ударяя мячом то в решетчатое оконце, то в надгробные камни».
Впоследствии Солженицын признается, что его ростовские детские и юношеские годы прошли в полном соответствии с нарочитым оптимизмом и безоговорочным целомудрием эпохи двадцатых и тридцатых: в велосипедных походах, шахматных страстях, футболе, художественной самодеятельности, выпускных и вступительных экзаменах.
И еще было одно увлечение с самых ранних лет. Сашу, сколько он себя помнил, тянуло к книгам. Они всегда были в доме, среди жалкой, убогой обстановки, появлялись от случая к случаю из рук знакомых, задерживались, оставались надолго и перечитывались по много раз. Лермонтов, Джек Лондон, Некрасов, Диккенс… В десять лет прочитанная «Война и мир» Л. Толстого. Как вспоминал сам Александр Исаевич, чтение в детстве было, хотя и полезным процессом, но бессистемным и хаотичным. Причина – дефицит новых книг («А, в общем, я задыхался, не понимая того, что у меня мало книг, и неоткуда было их взять…»).
С книголюбием напрямую было связано и еще одно увлечение, определившее будущее призвание. По свидетельствам самого Солженицына, он очень рано задумался о литературном творчестве: «В девять лет я твёрдо решил, что буду писателем». С 1929 года Саша начал писать в ученических блокнотах свои первые детские произведения – приключенческие повести. Чуть позже он завёл рукописные «журналы» – «XX век» и «Литературная газета», где выступал единственным автором. К шестнадцати годам Саша Солженицын был, по школьным понятиям, опытным, продвинутым литератором, работавшим в разных жанрах и имевшим основательный творческий багаж, который прошёл апробацию в рукописных журналах (детском самиздате). Также Саша участвовал в школьной художественной самодеятельности, интересовался историей, общественной жизнью.
Потребность описывать, анализировать, рассуждать проявлялась у будущего писателя, порой, самым неожиданным образом. Например, сам Александр Исаевич вспоминает, что страстно увлекаясь в детстве, подобно всем мальчишкам, футболом, он всякий раз… описывал на бумаге ход каждого матча: «Когда я был маленьким, я был таким же футбольным болельщиком, как и теперь, даже, пожалуй, больше, потому что тогда, приходя после матча домой, я немедленно садился и писал подробный отчет о матче. Так и лежит у меня до сих пор стопка тетрадочек с регистрацией каждого мяча, забитого в ростовские ворота или ростовскими форвардами. Потом я бросил эти футбольные мемуары».
Уже, закончив школу, в университете Александр продолжил заниматься сочинительством. Об этом свидетельствует его университетский приятель, впоследствии известный донской писатель Борис Изюмский: «Был восемнадцатилетний Саня юнцом восторженным, весь светился правдоискательством, сочинял огромные поэмы в подражание «Мцыри». Для меня встреча с Солженицыным имела ещё и особое, личное значение. До войны, студентами, бегали мы с ним в литкружок при Доме медработников. Сдружила нас любовь к литературе. Оба сочиняли стихи, нещадно критиковали друг друга, но это ни разу не осложнило нашей дружбы».
Много лет спустя Солженицын назовёт свои первые литературные опыты «обычным юным вздором». Однако в 1938 году из «Гослитиздата», куда Саша послал свое стихотворение «Дыхание войны», посвященное испанским событиям, пришло письмо. В этом послании некий литературный консультант весьма благосклонно отозвался о произведении юного ростовчанина, посоветовал побольше читать, а также учиться точно выражать свои мысли, овладевать техникой ясной и чёткой речи. Для юного Саши такой отзыв был обнадеживающим знаком.
В 1936 году Солженицын поступает в престижный Ростовский государственный университет. Испытывая неподдельное влечение к литературе, он, однако, выбирает физико-математический факультет. И причина тому весьма характерна для юного Саши – именно на этом факультете в середине тридцатых годов прошлого века работали самые образованные и талантливые ростовские преподаватели (например, легендарный ученый Д. Д. Мордухай-Болтовской).
Студент Солженицын, безусловно, был талантом и, как принято говорить сейчас, «п ерфекционистом». Учился только на «отлично», даже являлся сталинским стипендиатом. И что примечательно, помимо обязательных занятий, самостоятельно очень тщательно изучал российскую историю начала XX века и теорию марксизма-ленинизма.
А, вообще, студенческие интересы Александра Солженицына отличались разнообразием. Он был активным комсомольцем, старостой группы, участвовал во всех общественных мероприятиях, увлекался туризмом. Например, Александр совершал с друзьями-однокурсниками путешествие на байдарке по Волге, велопробеги по Донскому краю, Закавказью (этот период описан им в автобиографической поэме «Дороженька»).
Не забывал Солженицын-студент и литературных увлечений: выступал в художественной самодеятельности с чтением своих стихов, даже поступил на заочное отделение факультета литературы Института философии, литературы и истории в Москве. Живо интересовался театром: летом 1938 года пытался (однако, неудачно) сдать экзамены в театральную школу работавшего тогда в Ростове легендарного Ю. А. Завадского.
В общем, отличник-студент и активист Саша Солженицын был обычным советским парнем. Даже имел кличку – «Морж». Наталья Решетникова, первая любовь Солженицына, впоследствии ставшая женой, так объясняет происхождение этого прозвища: «Морж – это потому, что Саня до поздней осени ходил без пальто и всю зиму нараспашку».
Не чужды были юному Солженицыну и романтические переживания. «В школе я влюблялся много», – утверждал он, но признавался, что был проникнут целомудренным духом, присущем молодежи того времени («без вина, без девушек сухая юность наша»). Саша был очень застенчивым юношей: даже специально ходил в главный городской парк, чтобы присмотреться, как ухаживают за девушками опытные, уверенные в себе мужчины. Тем не менее, в сентябре 1936 года Александр Солженицын познакомился с Натальей Решетниковой, которая впоследствии стала его первой женой…
Неизменно возникает вопрос: «Как успешный советский студент стал ниспровергателем незыблемых стандартов современной ему жизни?».
А началось все с детских лет, омраченных трагической правдой жизни… Каждый день по дороге в школу и обратно Саша проходил мимо большого, мрачного здания, находившегося неподалеку от дома, на центральной улице им. Энгельса (ныне – Большая Садовая). Это было здание НКВД. Будущий автор «Архипелага Гулага» постоянно наблюдал здесь молчаливо стоящих часовых на входах у массивных дубовых дверей, а у задней стены двора здания – бесконечные очереди женщин к окошку для приема тюремных передач… Пешеходы старались быстрее проскользнуть прочь от страшного здания. И вот однажды город потряс слух об ужасном случае, взорвавшем бесстрастность фасадов и неподвижность окон каменного монстра. Рассказывали, что из самого высокого окна, на глазах у беспечных прохожих, на проезжую часть дороги выбросился человек …
Этот ростовский эпизод произвел на юного Сашу такое сильное впечатление, что через несколько лет, пребывая на допросе в Москве, на Лубянке, он вспоминал его, испытывая при этом самоубийственную «манию окна»: «Играло солнце в тающих морозных узорах просторного окна, через которое меня иногда очень подмывало выпрыгнуть, – чтоб хоть смертью своей сверкнуть по Москве, размозжиться с пятого этажа о мостовую, как в моём детстве мой неизвестный предшественник выпрыгнул в Ростове-на-Дону».
Тайны хранил не только ужасный дом на улице Энгельса. Многие ростовчане (как, впрочем, и жители других городов и весей бескрайней страны Советской) корчились от страха, боясь обнаружить свой «скелет в шкафу». Так, со своим убийственным секретом жил и ростовский друг юного Солженицына – Кирилл Симонян. Его отец, богатый купец, спасаясь от ГПУ, вынужден был после революции оставить семью и пешком перейти персидскую границу. Жена, сын и дочь всю жизнь скрывали, что Симонян-старший жив и находится в Иране. Конечно, они не писали ему и от него не получали писем, не поддерживали никаких отношений. Позднее Солженицын с горькой иронией вспоминает духовную слепоту, лицемерие и страх того времени: «В нашем большом городе каждую ночь сажали, сажали, сажали, – но ночью я не ходил по улицам. А днём семьи арестованных не вывешивали чёрных флагов, и сокурсники мои ничего не говорили об уведённых отцах».
Очень рано к Саше пришло осознание о необходимости осмысления имеющихся в жизни, истории страны противоречий. Еще со старших классов школьных лет особый интерес проявлял он к периоду Первой мировой войны, революции.
А родной город спешил подсказывать ему сюжеты, мысли, идеи…
Писатель вспоминал, что во время прогулки по одной из самых красивых ростовских улиц – Пушкинской его осенил замысел о написании большого прозаического произведения, посвященного революции. Александр даже точно запомнил место и время этого озарения – 8 ноября 1936 года.
Тот осенний солнечный день запомнился Солженицыну навсегда. Он шёл по Пушкинской в каком-то смутном волнении, и в одном месте, под уже оголёнными ветками деревьев, его вдруг будто осенило. Именно в тот день, напоенный дыханием теплой донской осени, как вспоминает сам писатель, стало очевидно нечто важное: надо писать роман о революции, начиная не с Октябрьского переворота (до сих пор он думал, что именно это корень революционной истории), а с событий 1914 года.
Уже в 1937 году Солженицын-студент собрал в ростовских библиотеках доступную информацию по сражениям в Восточной Пруссии и смог написать первые главы романа, которые почти без изменения войдут в будущем в грандиозную эпопею «Красное колесо»…
Ростов-на-Дону подарил Солженицыну друзей. И многие из них гордились потом всю жизнь, что входили в круг доверенных лиц выдающейся персоны столетия.
Один из них – известный педагог южной столицы,«Заслуженный учитель школы России», преподаватель математики Эмилий Александрович Мазин. Александра Солженицына и Эмилия Мазина связывала крепкая дружба, длившаяся всю жизнь. Их отношения начались еще на физико-математическом факультете Ростовского государственного университета. Эмилий Александрович с щемящей ностальгией так вспоминал о далеком времени юности: «На лекциях у нас было разделение обязанностей: я записывал формулы, а Саня – комментарии преподавателей. Это здорово выручало нас обоих, и Солженицын к тому же успевал сдавать экзамены еще в одном вузе – в Московском институте философии, литературы и истории, в котором учился параллельно, начиная с третьего курса РГУ… От переулка Крепостного по улице Социалистической ходили в университет. По пути часто останавливались, чтобы выпить томатного сока по 11 копеек. Вино тоже любили, но только в те дни, когда сдавали экзамены на «отлично». Когда оба друга находились на фронтах Великой Отечественной, Солженицын прислал Мазину фотографию с надписью: «На шестом курсе жизненного факультета. Эмилию от Александра. 1943 год». Эта фотография хранилась у Эмилия Александровича всю жизнь. После изгнания Солженицына из СССР связь с ним прервалась. Только в 1992 году Эмилия Александровича посетили приехавшие первыми из Америки сыновья Солженицына, Ермолай и Степан: они привезли в подарок парижское издание книги «Бодался теленок с дубом». Любопытно, что позже, во время своего приезда в Ростов-на-Дону, Солженицын отказался селиться в гостинице и заночевал в доме своего друга.
Другой университетский приятель Солженицына – Петр Колобов – вспоминал, насколько дорога была память о Саше Солженицыне многим его сокурсникам, насколько близки им были духовные воззрения писателя. Об этом свидетельствует такой эпизод. Когда начались гонения на Александра Исаевича, у ростовских друзей не поднялась рука уничтожить свою переписку с ним: письма были спрятаны в банку и закопаны в старейшем районе города, в Нахичевани. К сожалению, в годы перестройки их отыскать не удалось…
В 1941 году Солженицын окончил с отличием Ростовский государственный университет, ему была присвоена квалификация научного работника II разряда в области математики и преподавателя. Деканат рекомендовал его на должность ассистента ВУЗа или аспиранта. Но судьба решила иначе…
Грянула война. Александра Солженицына по причине здоровья мобилизовали не сразу. В сентябре 1941 года вместе с женой он получил распределение школьным учителем в город Морозовск Ростовской области. Однако Александр активно добивался призыва на фронт. И уже 18 октября был призван Морозовским районным военным комиссариатом и определён ездовым в 74-й транспортно-гужевой батальон.
А потом была целая жизнь: военная служба, арест, лагерная «одиссея», литературное творчество, слава, вынужденная эмиграция…
Только через полвека посетил Солженицын, уже к тому времени известный всему миру писатель, город своей юности.
Его приезд в Ростов-на-Дону в 1994 году произвел подлинный фурор среди творческой интеллигенции да и всей широкой общественности. «Великого российского правдолюбца» встречали священники, писатели, журналисты, казаки, представители областной администрации. Как просил Александр Исаевич, ни митингов, ни пламенных речей, ни пышных корзин с цветами не было. Вместо привычных приветственных формальностей – улыбки, объятия, рукопожатия, слезы радости.
Посещение Ростова вылилось в целую программу. Прежде всего, Солженицын вместе с журналистами совершил экскурсию по памятным местам, связанным с его детством и юностью. Надолго остались в культурной памяти города встречи писателя с ростовской творческой интеллигенцией, преподавателями и студентами ВУЗов. Все те, кто побывали на тех встречах, отмечали «открытость, демократичность, выдержанность, интеллигентность» Солженицына, неустанную работу его мысли, энергию душевной и интеллектуальной деятельности. Во время общения обсуждались различные насущные вопросы. Так, в бесконечных разговорах с ростовчанами Александр Исаевич высказывал беспокойство относительно «кризиса нравственности, дефицита духовности, недостатка просвещенности, утраты национальной гордости». Велись дебаты о судьбе крестьянства, роли казачества, ответственности интеллигенции, соотношении естественных и гуманитарных наук в формировании духовности, перспектив общественно-политического и социального развития, значении православия в духовном возрождении России и т.д.
Социально-политические, экономические, духовно-нравственные проблемы Александр Исаевич обсуждал и с властями. «Солженицын – одна из значимых фигур в стране, которая может сплотить россиян», – признался тогда один из чиновников областной администрации.
Вместе с тем посещение Ростова-на-Дону постперестроечного оставило в душе писателя не только позитивные настроения.
И причиной тому стал тот самый старый дом из далекого детства писателя. Бесспорно, Александр Исаевич испытал некое тягостное дежавю, увидев здание по адресу: Халтуринский, 48. Писатель был поражен тем, что дом выглядел почти также, как в тридцатые годы: полуразвалившаяся хибара, удобства во дворе, печное отопление. И в этой «реликтовой хижине», которую планировалось снести еще до войны, почти в центре города-миллионника накануне XXI столетия жили люди!
А жила там семья Серафима Николаевича Ганина, ровесника Солженицына, человека со схожей судьбой (он также прошел сталинские лагеря). Александр Исаевич близко принял к сердцу жизненные тяготы Серафима Ганина. Известно, что Солженицын хлопотал об улучшении жилищных условий хозяина своего бывшего дома, даже помогал материально. Забегая вперед, следует сказать, что Серафим Николаевич был и похоронен на деньги писателя (мечта о новой квартире, увы, так и не сбылась).
В настоящий момент практически ничего не изменилось. Едва отреставрированная «избушка на курьих ножках» продолжает являться частным домовладением потомков Ганина. Утверждение этого дома в статусе мемориального объекта и даже размещение на нем памятного знака уже давно не рассматривается.
К слову сказать, увековечение памяти А. И. Солженицына в Ростове-на-Дону сегодня – проблема далеко не однозначная.
С одной стороны, установлены мемориальные доски на школе и на здании факультета Южного федерального университета, где учился писатель, а также именем Солженицына назван один из городских проспектов. С другой стороны, инициатива присвоения имени Нобелевского лауреата Южному федеральному университету была в свое время отклонена, а вопрос о памятнике А. И. Солженицыну в Ростове-на-Дону до сих пор не решен положительно.
Вместе с тем в донской столице есть учреждение культуры, которое с первого дня своего существования планомерно занимается популяризацией личности и духовного наследия выдающегося писателя. Это открывшаяся в 2016 году библиотека им. А. И. Солженицына. Здесь организована мемориальная экспозиция титульного имени, где особое место занимает фотовыставка «Солженицын в Ростове». Разработаны для читателей различные интерактивные формы (например, эрудит-викторина «Архипелаг российской совести и чести»), создаются видеоролики по циклу миниатюр «Кро́хотки» и т.д. В планах – интернет-марафон «100 дней с Солженицыным», виртуальная экскурсия «Ростов Солженицына», городской литературный праздник «Архипелаг совести Александра Солженицына».
Связь великого человека с местом его обитания (постоянного или временного) не только «загадочна.., очевидна.., несомненна.., таинственна», но и обоюдна. Незримое присутствие гения преображает дом, улицу, город, придает им значимость, наполняет духовностью. Хочется верить, что Ростову-на-Дону еще предстоит стать тем социокультурным пространством, где достойно, с надлежащим пиететом хранят память о великом человеке XX столетия.
Кравченко Марина Валерьевна,
зав. сектором организационно-методического отдела
ЦГБ им. М. Горького МБУК Ростовская-на-Дону городская ЦБС.
Библиография
1. Гегузин, И. Возвращение к родным пенатам: [о жизни писателя А. И. Солженицына в Ростове-на-Дону] / И. Гегузин // Город N. – 1994. – 31 авг. – С. 20
2. Гегущин, И. Александр Солженицын - ростовский житель // А. Гегузин // Дон. – 1994. - № 4-5. – С. 208-230.
3. Джичоева, Е. Г. Возвращение: [в Ростов-на-Дону - город своего детства и юности в 1994 году писателя, лауреата Нобелевской премии А. И. Солженицына] // Вспоминать и жить / Е. Г. Джичоева. – Ростов-на-Дону, 2011. – С. 48-68
4. Круглов, Ю. Н. Воспоминания о пророке: [о приезде А. И. Солженицына в Ростов в 1994 году] / Ю. Н. Круглов // ProRostov. – 2008. – № 9. – С. 28-29.
5. Мазин, Эмиль "Мы пили вино на Садовой, но большелюбили томатный сок за 11 копеек": [интервью университетского другаписателя А. И. Солженицына] / Э. Мазин; беседа и фото И. Потеря // Комсомольская правда на-Дону. – 2008. – 5 авг. – С. 7
6. Оленев, А. Старейший педагог Ростова хранит фронтовой автограф Солженицына [о многолетней дружбе ростовчанина Э. А. Мазина с известным писателем] / А. Оленев // Вечерний Ростов. – 2013. – 25 сент. – С. 2
7. Подорожнова, В. Письма из "шарашки": Солженицын не говорил с ростовским другом о политике, потому что берег его: [об учителе математики ростовской школы N 106 Э. А. Мазине, университетском. товарище А. И. Солженицына] /В. Подорожнова // Российская газета – на Дону. – 2006. – 3-9 февр. – С. 26.
8. Посиделов, В. Ростов вспоминает Солженицина: [о доме в Ростове-на-Дону, где 10 лет жил писатель (Халтуринский, 48)] / В. Посиделов // Ростов официальный. - 2008. – 13 авг. – С. 6.
9. Пустовойтов, С. Ростов Солженицына: [о местах в городе Ростове-на-Дону, связанных с именем известного писателя] / С. Пустовойтов // Собеседник. – 2012. – 6-12 июня. – С. 10-11
10. Решетовская, Н. А. В споре со временем / Н. А. Решетовская. – Москва, 1975
11. Смирнов, В. Все мысли Солженицына своевременны: [об А. И. Солженицыне, его жизни в городе Ростове-на-Дону] / В. Смирнов // Вечерний Ростов. – 2012. – 13 апр. – С. 4
12. Солженицын, А. И. Встречу в "Кавказском крае" я наметил еще в Америке: [из выступления в Ростовском государственном университете 20 сент. 1994 г.] // А. И. Солженицын // Кавказский край. – 1997. – 20-26 марта. – С. 4.
13. Солженицын в РГУ был любимчиком! // Вечерний Ростов. – 2006. – 30 мая. – С. 4.
14. Солженицына, Н. Д. Солженицын глазами жены: [интервью о писателе и о его друзьях] / Н. Д. Солженицына // Кто главный. – 2013. – № 88 (июнь). – С. 44-46
15. Шпачков, В. Уже в четвертом классе Солженицын начал писать полное собрание своих сочинений / В. Шпачков // Комсомольская правда-на Дону. - 1992. - 31 окт.
Интернет-ресурсы
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D0%BB%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%86%D
https://www.rostovnews.net/tag/serafim-ganin/
https://www.proza.ru/2003/09/24-60
https://studopedia.ru/10_145443_solzhenitsin-v-rostove-na-donu-detstvo-otrochestvo-yunost.html