И хотя в Мафеньюзе наконец настали светлые дни, дождь капал, когда проходили похороны девочек, словно сама мать-природа оплакивала утрату. За погребение Триумфальной должна была отвечать миссис СэдРэйн, но незадолго до начала самой церемонии Фокс всё же решил обратиться к Мурмявочке.
– Мадам Мурмявочка, разрешите мне осмотреть тело.
– Ну что за вздор, зачем вам осматривать тело покойной?
– Оно вызывает интерес чисто с научной точки зрения. Обещаю, что верну его в целости и сохранности.
– Помилуйте! Ну что за богохульство. Триумфальная будет погребена в том виде, в каком умерла, – Мурмявочка сердито посмотрела на Фокса, – А вы держитесь подальше от девочки.
Фокс знал, что обращаться к СэдРэйн не было смысла: она бы впала в ещё большее порицание. Обследовать труп в тёмном монастырском подвале тоже плохая идея. Но осмелившись спросить разрешения, мужчина только навлёк на себя подозрения настоятельницы, поэтому теперь, обнаружив лежащее под окнами монастыря тело, Фокс решил не беспокоить Мурмявочку и сразу обратился к СэдРэйн. К тому же, новость о ещё одной смерти монахини могла бы окончательно расстроить и без того уже расшатанную психику Мурмы.
Фокс отвёл миссис Рэйн в сторону, игнорируя обращённые на него любопытные взгляды, и рассказал о случившемся.
– Сестра Кислота выпала из окна и разбилась, – Фокс не прогадал, и старушка стойко приняла трагичную новость. СэдРэйн недоверчиво оглядела обитателей комнаты, будто теперь между ними не могло быть и капли общего.
– Самоубийство? – окно второго этажа было открыто, а под ним, на каменных плитах, в луже крови лежало тело девушки.
– Похоже на то, но при нынешних обстоятельствах…– мистер Фокс вместе с СэдРэйн принялись осматривать комнату.
Триумфальная не захотела делиться спальней с новой монахиней, поэтому Кислоту поселили одну. Но это было ей на руку, так что все остались довольны. Комната Кислоты была небольшой и мало чем отличалась от комнат монахинь: ветхие шторы, потёртый ковёр. И сейчас в ней не было ничего, что выдавало бы причины убийства: ни предсмертной записки, ни следов на ковре, ни кровавых царапин на раме.
– А ведь это можно проверить. Миссис СэдРэйн, не могли бы вы забраться на подоконник, вот так, – Фокс показал, как нужно сделать, – И постоять тут, пока я не спущусь к вам под окна.
Миссис СэдРэйн покорно повиновалась, хотя хрупкие косточки не позволяли ей проделывать такие трюки до этого. Она стояла на подоконнике, держась руками за оконный проём, имитируя жертву самоубийства. Спиной кверху внизу лежала погибшая Кислота, которую ещё недавно большинство подозревало в убийствах. Высота была небольшой, но случай не разбирает расстояний: либо жизнь, либо смерть.
СэдРэйн впервые оглядывала Мафеньюз с высоты птичьего полёта, хотя уже столько лет регулярно наблюдала за ним из окна. Как же эти несколько сантиметров, разделяющие надёжный пол комнаты от опасного подоконника, меняют мировоззрение: монастырь ощущался совершенно другим. Внизу показался Фокс, стоявший совсем рядом с убитой, и кажется делал какие-то умственные расчёты, вычисляя угол падения жертвы, её позу и расстояние до точки столкновения. Но СэдРэйн не могла наблюдать за этим. За свою жизнь ей пришлось пережить немало потерь любимых, сколько монахинь умирали здесь то от старости, то от болезней. Однако сейчас ключница предпочитала наблюдать за птичкой, поселившейся в одной из щелей наружной стороны здания.
– Теперь в Мафеньюзе точно начнётся паника, – рассуждала она про себя в надежде оттягивать новость как можно дольше.Но вы же знаете законы Вселенной? Пускай учёные до сих пор не нашли, в какой из точек сингулярности они обитают, но они определённо есть и отлично работают.
Бродячая собака, так удачно полакомившаяся с лёгкой руки Кислоты, решила попытать счастье снова и битый час постояла под окнами. Поняв, что интуиция обитателей не у всех такая хорошая, собака дерзнула намекнуть о себе более явно, поэтому безутешно завыла.
На дикий вой одичалой сбежались и некоторые, кто сейчас сидел в комнате: Аллар отложил в сторону тарелку винограда, Энфилд, не любящий вечерние холода, выглянул в форточку, а мистер Слалом даже свернул свой кроссворд, будучи в доле секунды от разгадки самого сложного слова.Все они поспешили выйти на улицу, так что возглас Фокса о том, что это не самоубийство, они услышали раньше, чем продолжение воя собаки.
***
Кислота вернулась в красную комнату вечером. Коморка под лестницей, в которой так редко бывали. Закуток с красными стенами, почти без мебели и без окон, единственный, что закрывалось на ключ в Мафеньюзе. Как же миссис СэдРэйн рискнула поселить туда Аллара? С другой стороны, посели она туда саму Кислоту, девушка даже и не пыталась бы искать в этой комнате камень.
В темноте горели только зелёные глаза Энфилда.
– Кыш, – выгнала его Кислота. Обиженный на её котоненавистнеческий утренний поступок, Энфилд и не думал находиться с ней в одном помещении.
Кислота знала, что делать и, отодвинув часть искусственной стенки, нашла тайный проём, который так долго искала. Кто бы ни спрятал туда драгоценность, мыслили они с Кислотой одинаково, ведь у неё и у самой был похожий. Огромный рубин в 2475 карат теперь был в руках Кислоты.Сколькими багряно-красными оттенками переливался он под пламенем свечки!
– Я богата, богата, богата! – оставалось только перепрятать рубин до отъезда. Кислота обернула камень передником, засучив его потом за пояс.
Когда она приехала в Мафеньюз, мать-настоятельница Мурмявочка выделила ей небольшую личную комнату, но она не гарантировала полной сохранности документов. Воспитанницы часто наведывались в гости друг к другу, смотрели чужие вещи, а значит, могли заглянуть в чемодан, даже в отсутствие Кислоты. Нужно было придумать тайник, но такой, чтобы о нём точно не знали.
Ответ подсказала природа. По ночам Кислоту нередко пугали шуршащие непонятные звуки, словно невидимый дух живёт в самих стенах. Но то был не дух, а всего лишь птичка. Она вытащила камушки и паклю из небольшого отверстия рядом с оконной рамой, обустроив себе там жилище. О, чудо природы, как жалко было его прогонять, однако место хватило обеим. Кислота достала оставшиеся кусочки цемента, вытащила кирпичную крошку и отогнула деревянную панельку: тайник готов! Вряд ли кто догадается искать что-то снаружи здания. Хотя всё это время, спрятанное будет в нём.
Мафеньюз был достаточно тихим местом, но внутри не часто можно было услышать тишину. Монахини сновали туда-сюда, топая ногами, шурша своими платьями. Нужно поторопиться! Кислота поднялась на второй этаж в свою комнату, и рубин впервые предстал её глазам в свете солнца.
– Выкуси, мистер Смус! – рубин был великолепен.
Открыв окно, она перегнулась сквозь подоконник, чтобы дотянуться до своего хранилища. Покидать Мафеньюз опасно, пока в нём орудует убийца, ведь преступления неизбежно повесят на неё. Но оставаться в нём было ещё более рискованно, Кислота не могла допустить, чтобы камень ещё тысячелетия пролежал в новом убежище, однажды уже будучи найденным.
Рубин занял всё пространство птичьего гнёздышка, но это ненадолго. Кислота пыталась засунуть его поглубже, прикрыть остатками пакли, чтобы вороны не приманились на блеск, как вдруг померещился тихий звук. В пол-оборота она обернулась, чтобы посмотреть что случилось, но точка опоры была потеряна, и Кислоте не за что было ухватиться, чтобы устоять от толчка.
Не знаю, сочли ли ангелы намерения Кислоты преступлением, успел ли засчитаться её поступок как акт вероломства, но единственным атеистом во всём этом сборище должен быть автор, и ему абсолютно плевать, попадёт ли Кислота в рай или ад.
Через пару секунд она лежала мёртвой на плитках.
***
Кукла зажгла свечи на люстре в зале. Мокрые глаза Мэри Джейн и Тианы от света стали ещё более влажными. Случившееся выбило из колеи каждого. В том, что убийца может сидеть с ними в зале, не оставалось больше сомнения.
– Итак, господа, что мы имеем, – начал было Аллар, – несколько дней, три жертвы, три девушки. Кто-то явно пытается истребить всех монахинь.
– Кандидатов не много, можно пройтись по каждому, – поддержал обсуждение Фокс, – Может, начнём с вас, Аллар? Сколько вы уже здесь?
– Несколько дней.
– Какое любопытное совпадение. И появились вы как раз, когда убили первую девушку. Вы, кажется, спешили в город по делу?
– У меня было время в запасе.
– Несколько дней?
– Я не на службе и волен сам распоряжаться своим временем, – вспомнил Алларнедавнюю отмазку Фокса.
– Хватит, – взяла слово Мэри, – Мистер Фокс, по-моему, очевидно, что Аллар не виновен. Кислоту толкнули в окно сегодня, но мистер Аллар целый день проходил в повязке. Не думаю, что у раненого человека хватило бы силы.
– Столкнуть ту, которая его подозревала?
– А кого подозреваешь ты, Мэри Джейн? – спросила Тиана, – Мистера Фокса? Он так и вовсе весь вечер отсутствовал.
– И ваш визит в город могут там подтвердить? – обратился к Фоксу Аллар.
– Не сомневайтесь, мсье. И не обольщайтесь, вы не первый мой кандидат в подозреваемые. Что же скажет сама Тиана? Если Аллар отлично подходит под первое убийство, Тиана кажется главной претенденткой второго.
– Ещё раз повторюсь, что не выходила из комнаты в ночь, когда Триумфальной не стало, – ответила девушка.
– Той ночью мне написали письмо, – вступила в разговор Славная, – Кто-то хотел встретиться со мной ночью на кухне.
– Кто бы это мог быть? – всем ясным намёком иронично заметила Кукла, поглядывая то на Фокса, то на Славную, – Значит, и ты выходила той ночью?
– Ту ночь я спала.
Обвинения Куклы, казавшиеся столь правдоподобными Тиане ещё вчера, сегодня не имели никакого значения. Если бы Фокс встречался со Славной, он бы так не отреагировал на её поцелуи со Смусом.
– Кажется, только Кукла осталась у нас без мотивов, – отвлеклась от своих мыслей Тиана.
– А что я? – удивилась на то Мэри Джейн.
– Мы не исключаем версию, что у тебя был мотив убить Славную, – ответил Аллар, – В первый раз ты могла перепутать близняшек. Второй – предусмотрительно написала письмо, но опять неудача, и в коридоре показалась не Славная, а Триумфальная. Они ведь ближайшие соседки. Кто из девочек ещё живёт в этом закоулке?
– А у Триумфальной были поводы покидать монастырь, – вспоминал прошлое Фокс, – Я часто видел, как она ходила к домику Вежливого. А в ту ночь, он как раз ночевал в Мафеньюзе, – эта новость была откровением для многих присутствующих, и все внезапно вспомнили про отца-настоятеля.
– А где Вежливый? – никто не видел его, ни до, ни после того, как умерла Кислота.
***
Отец Вежливый не хотел возвращаться домой. Он обходил его кругом, якобы собирая в соседнем лесочке грибы, которых там и в помине не было. Зато дом был в поле его зрения. Он собирался угостить найденным Слалома, чтобы был повод попроситься пожить на ферме. Вдалеке завыла собака, но отец Вежливый отлично знал, что это, скорее всего, верный пёс городского бродяги. Старый и верный друг. С годами он утратил своё идеальное зрение, но не нюх. А ведь пёс может найти его по следу, где б он не спрятался.
– Ну что, грибничок, думал, мы тебя не найдём? – навстречу Вежливому шли городские головорезы, коллекторы казино, которому он задолжал столько денег. Убегать не было смысла, и он решился.
– А я и не собирался от вас прятаться.
– Ууу, да кто-то у нас теперь смелый, – продолжил один из них, – Ну, где деньги?
– Я кажется вам сказал, джентльмены, что ещё отыграюсь. Но ваш хозяин не хочет пускать меня в партии!
– Это ты нам не рассказывай. Или забыл о наших угрозах? – весь вид мужика заставлял поверить, что если он угрожает, то это серьёзно, – Что, прикончить одну из монашек, чтобы показать, что ты для нас лёгкая жертва?
– Свои угрозы вы уже показали. Невинные девушки гниют в могилах! – набрался стойкости Вежливый – И кого этим вы запугали? А? – мужчины опешили в недоумении. Им ещё не доводилось приводить свои слова в действия, обычно должники боялись лишь их обещаний.
– Совсем юные прекрасные создания! Я это просто так не оставлю, – теперь был страшен сам Вежливый, – В монастыре сейчас детектив, и уж он то выведет вас на чистую воду! Я показал ему все доказательства, все ваши записки на стенах, ваши подброшенные обезглавленные куриные тушки, подожжённые бочки, записки!
Мужчины не знали, как реагировать на слова настоятеля. Он был так серьёзен, но в то же время опасно было доверять ему на слово.
– Вы же слышали, как звонил днём наш колокол, – и они слышали, это была погребальная песнь. Как бы теперь сам должник не накинул им петлю на голову. Кто знает, на что способен священник на грани отчаяния? Думаю, не следует напоминать.
***
Пока в гостиной началось обсуждение, миссис СэдРэйн вернулась на место преступления. В красной комнате было пусто, а значит, ей всё-таки не показалось, и в стенке комнаты Кислоты действительно должно что-то храниться. Бывшая настоятельница хранила секрет прапрабабушки, которая видела, как Бонни Паркер специально толкнула строительные леса у фундамента, поддерживающие новую крышу. С неё началась первая смерть в Мафеньюзе, желание обладать рубином толкнуло основательницу на этот поступок. Это же желание загнало в могилу и Кислоту спустя несколько столетий. Конечно, все эти тайны со временем обросли легендами: Бонни Паркер обвиняли в убийстве воспитанниц, проклинали за то, что та ведьма. СэдРэйн знала правду, знала, что был найден второй рубин, маленький, и был отдан девочкам за их молчание. Они и уехали, а прабабушка миссис Рэйн была слишком маленькой, чтобы с ней кто-то считался. Но уже тогда она умела хранить тайны.
Миссис СэдРэйн, в точности как Кислота несколькими часами ранее, перегнулась через подоконник, чтобы дотянуться до гнёздышка. Хорошо, что Фокс проделал этот эксперимент с имитацией. СэдРэйн уже давно не проверяла рубин, она была уверена в девочках, уверена в надёжности его места хранения. А ведь Кислота ей сразу не понравилась!
Достав куски пакли, которых не хватало, чтобы прикрыть алые блики сокровища, СэдРэйн достала тот самый проклятый рубин. Камень играл миллионами красок даже в вечернем тумане, но СэдРэйн прекрасно помнила, как он играл в первый раз, когда она взяла его в руки. Да, давно она не рассматривала его вне красной комнаты…Ведь этот рубин был подделкой!