ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА
«Библиотечка избранной лирики»
Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1967
Scan, OCR. Spellcheck А.Бахарев
Содержание
От составителя. С.Смирнов
Я поэт сугубо комсомольский
Золотая кровь
«Трусиха»
Падает снег
Они студентами были...
Цыгане поют
«Люблю я собаку за верный нрав...»
Зимняя сказка
Прямой разговор
Что такое счастье
«Сатана»
Разрыв
«Чудачка»
Стихи о рыжей дворняге
Дикие гуси (лирическая быль)
Книги Э.А.Асадова
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Хорошее звание появилось у нас после революции — комсомольский поэт. Комсомольский — это значит боевой, напористый, принципиальный, нужный комсомолу. Это оптимист по всей своей сути, как говорится — парень с огоньком.
Эдуард Асадов прямо и уверенно говорит о себе: «Я поэт сугубо комсомольский». Главная его тема — любовь ко всему молодому, остро современному, советскому, сегодняшнему. Поэт неравнодушен к человеку нашего времени и во всём стремится помочь ему дружеским советом, добрым словом, разговором на самую острую и животрепещущую тему. Разговор этот ясный, бескомпромиссный и всегда взволнованный. В нём нуждаются многие наши сограждане. Вот почему творчество лирика Эдуарда Асадова пользуется широкой популярностью у молодых читателей и слушателей, и со всех концов земли советской к автору летят письма благодарности.
Эдуард Асадов — поэт мужественного характера. Это подлинный солдат, умеющий преодолевать любые испытания, оставаться нежным и сильным, человеком-жизнелюбом, искателем радости на земле, глашатаем большой, чистой и самоотверженной любви.
Лирика Эдуарда Асадова не чурается бытовых сторон бытия, но ей не чужда и романтика мирных дней и героика войны. Поэт чувствует пульс современности, знает своё особое место в поэзии и в жизни. Постоянное стремление помочь человеку, попавшему в беду, найти для него слова ободрения, а если надо, то и заслуженного порицания, жажда подать дружеский совет, быть всегда и во всём соучастником доброго дела — это характерная черта творчества поэта. Он живёт в мире повседневных чудес и лирически повествует о них своим многочисленным читателям. Его популярности могут позавидовать многие поэты, а настоящая популярность даётся не легко. Асадов самоотверженно работает за письменным столом. Его творческая активность не иссякает, чему свидетельством многие книги стихов, выходящие в свет в наших центральных издательствах. Мы и впредь вправе ждать от Эдуарда Асадова новых поэтических сборников, нужных молодости, нашему комсомолу. Утверждение, что «я поэт сугубо комсомольский», ко многому обязывает.
Сергей Смирнов
Я поэт сугубо комсомольский
Мои друзья! Я вам скажу по-свойски:
Хотя я больше лирику пишу,
Но я поэт сугубо комсомольский!
И вы об этом помните. Прошу!
Я рассказал бы, как цеха дымятся,
Познал бы всё, увидел, превзошёл,
Когда б в свои мальчишеских семнадцать
Я б на войну с винтовкой не ушёл.
Я всей судьбою с комсомолом слился,
Когда учился и когда мечтал.
Я им почти что даже не гордился,
Я просто им как воздухом дышал!
Я взял шинель. Я понимал в те годы,
Что комсомол, испытанный в огне,
Хоть до зарезу нужен на заводе,
Но всё же трижды нужен на войне.
Над лесом орудийные зарницы,
А до атаки несколько часов.
Гудит метель на сорок голосов,
Видать, и ей в такую ночь не спится.
А мой напарник приподнимет бровь
И скажет вдруг: - Не посчитай за службу!
Давай, комсорг, прочти-ка нам про дружбу,-
И улыбнётся: - Ну и про любовь...
И я под вздохи тяжкие орудий,
Сквозь треск печурки и табачный дым
Читал стихи моим пристрастным судьям
И самым первым критикам моим.
К чему хитрить, что всё в них было зрело,
И крепок слог, и рифма хороша.
Но если в них хоть что-нибудь да пело,
Так то моя мальчишечья душа.
Давно с шинелей спороты погоны,
И напрочь перечёркнута война,
Давно в чехлах походные знамёна,
И мир давно, и труд, и тишина.
Цветёт сирень, в зенит летят ракеты,
Гудит земля от зёрен налитых.
Но многих нету, очень многих нету
Моих друзей, товарищей моих...
Горячие ребята, добровольцы,
Мечтатели, безусые юнцы,
Не ведавшие страха комсомольцы,
Не знавшие уныния бойцы!
Могилы хлопцев вдалеке от близких,
В полях, лесах и скверах городов,
Фанерные дощечки, обелиски
И просто – без дощечек и цветов.
Но смерти нет и никогда не будет!
И если ухо приложить к любой –
Почудится далёкий гул орудий
И отголосок песни фронтовой.
И я их слышу, слышу! И едва ли
В душе моей затихнет этот гром.
Мне свято всё, о чём они мечтали,
За что дрались и думали о чём!
Всего не скажешь – тут и жизни мало.
Есть тьма имён и множество томов.
Мне часто ночью грезятся привалы
И тихие беседы у костров.
Порой напарник приподнимет бровь
И скажет вдруг: - Не посчитай за службу!
А ну, давай прочти-ка нам про дружбу,-
И улыбнётся: - Ну и про любовь...
И я навек той верою согрет,
Пишу о дружбе в память о друживших
И о любви за них, недолюбивших,
За них, за тех, кого сегодня нет!
Горячие ребята, добровольцы,
Мечтатели, безусые юнцы,
Не ведавшие страха комсомольцы,
Не знавшие уныния бойцы!
И всем, кто спросит, говорю по-свойски:
Я потому и лирику пишу,
Что я поэт сугубо комсомольский!
И вы об этом помните. Прошу!
Золотая кровь
«Учёные Грузии нашли золото в составе крови человека». (Из журнальной статьи) Не так давно учёные открылиПусть небольшой, но золотой запас.Они его не в рудниках отрыли,Они его нашли в крови у нас. И пусть всего-то малая частица,Не в этом суть, а суть, наверно, в том,Что в нашем сердце золото стучится,И мы весь век живём, как говорится,Согреты этим золотым огнём. Мы знаем фразу: «золотые руки!»Иль, скажем: «Золотая россыпь слов!»Теперь буквально с помощью наукиСказать мы вправе: «Золотая кровь!» И может быть, с момента первородства,Чем было больше золота в крови,Тем больше было в людях благородства,И мужества, и чести, и любви. И я уверен в том, что у Чапая,У Фучика, у Зои, у таких,Кто отдал жизнь, не дрогнув, за других,Струилась кровь по жилам золотая! И право, пусть отныне медицина,Ребят готовя в трудные бои,Глядит не на процент гемоглобина,А на проценты золота в крови. И нет верней проверки на любовь,На мужество и стойкость до конца.Где полыхает золотая кровь,Там бьются настоящие сердца!
Трусиха
Шар луны под звёздным абажуромОзарял уснувший городок.Шли, смеясь, по набережной хмуройПарень со спортивною фигуройИ девчонка - хрупкий стебелёк. Видно, распалясь от разговора,Парень, между прочим, рассказал,Как однажды в бурю ради спораОн морской залив переплывал, Как боролся с дьявольским теченьем,Как швыряла молнии гроза.И она смотрела с восхищеньемВ смелые, горячие глаза... А потом, вздохнув, сказала тихо:- Я бы там от страха умерла.Знаешь, я ужасная трусиха,Ни за что б в грозу не поплыла! Парень улыбнулся снисходительно,Притянул девчонку не спешаИ сказал:- Ты просто восхитительна,Ах ты, воробьиная душа! Подбородок пальцем ей приподнялИ поцеловал. Качался мост,Ветер пел... И для неё сегодняМир был сплошь из музыки и звёзд! Так в ночи по набережной хмуройШли вдвоём сквозь спящий городокПарень со спортивною фигуройИ девчонка - хрупкий стебелёк. А когда, пройдя полоску света,В тень акаций дремлющих вошли,Два плечистых тёмных силуэтаВыросли вдруг как из-под земли. Первый хрипло буркнул:- Стоп, цыплёнки!Путь закрыт, и никаких гвоздей!Кольца, серьги, часики, деньжонки -Всё, что есть,- на бочку, и живей! А второй, пуская дым в усы,Наблюдал, как, от волненья бурый,Парень со спортивною фигуройСтал спеша отстёгивать часы. И, довольный, видимо, успехом,Рыжеусый хмыкнул:- Эй, коза!Что надулась?! - И берет со смехомНатянул девчонке на глаза. Дальше было все как взрыв гранаты:Девушка беретик сорвалаИ словами:- Мразь! Фашист проклятый!-Как огнём детину обожгла. - Комсомол пугаешь? Врёшь, подонок!Ты же враг! Ты жизнь людскую пьёшь!-Голос рвётся, яростен и звонок:- Нож в кармане? Мне плевать на нож! За убийство - стенка ожидает.Ну, а коль от раны упаду,То запомни: выживу, узнаю!Где б ты ни был, всё равно найду! И глаза в глаза взглянула твёрдо.Тот смешался:- Ладно... тише, гром...-А второй промямлил:- Ну их к чёрту! -И фигуры скрылись за углом. Лунный диск, на млечную дорогуВыбравшись, шагал наискосокИ смотрел задумчиво и строгоСверху вниз на спящий городок, Где без слов по набережной хмуройШли, чуть слышно гравием шурша,Парень со спортивною фигуройИ девчонка - слабая натура,«Трус» и «воробьиная душа».
Падает снег
Падает снег, падает снег -Тысячи белых ежат...А по дороге идёт человек,И губы его дрожат. Мороз под шагами хрустит, как соль,Лицо человека - обида и боль,В зрачках два чёрных тревожных флажкаВыбросила тоска. Измена? Мечты ли разбитой звон?Друг ли с подлой душой?Знает об этом только онДа кто-то ещё другой. Случись катастрофа, пожар, беда -Звонки тишину встревожат.У нас милиция есть всегдаИ «Скорая помощь» тоже. А если просто: падает снегИ тормоза не визжат,А если просто идёт человекИ губы его дрожат? А если в глазах у него тоска -Два горьких чёрных флажка?Какие звонки и сигналы есть,Чтоб подали людям весть?! И разве тут может в расчёт идтиКакой-то там этикет,Удобно иль нет к нему подойти,Знаком ты с ним или нет? Падает снег, падает снег,По стёклам шуршит узорным.А сквозь метель идёт человек,И снег ему кажется чёрным... И если встретишь его в пути,Пусть вздрогнет в душе звонок,Рванись к нему сквозь людской поток.Останови! Подойди!
Они студентами были
Они студентами были.Они друг друга любили.Комната в восемь метров - чем не семейный дом?!Готовясь порой к зачётам,Над книгою или блокнотомНередко до поздней ночи сидели они вдвоём. Она легко уставала,И если вдруг засыпала,Он мыл под краном посуду и комнату подметал.Потом, не шуметь стараясьИ взглядов косых стесняясь,Тайком за закрытой дверью бельё по ночам стирал. Но кто соседок обманет -Тот магом, пожалуй, станет.Жужжал над кастрюльным паром их дружный осиный рой.Её называли «лентяйкой»,Его - ехидно – «хозяйкой»,Вздыхали, что парень - тряпка и у жены под пятой. Нередко вот так часамиТрескучими голосамиМогли судачить соседки, шинкуя лук и морковь.И хоть за любовь стояли,Но вряд ли они понимали,Что, может, такой и бывает истинная любовь! Они инженерами стали.Шли годы без ссор и печали.Но счастье - капризная штука, нестойка порой, как дым.После собранья, в субботу,Вернувшись домой с работы,Жену он застал однажды целующейся с другим. Нет в мире острее боли.Умер бы лучше, что ли!С минуту в дверях стоял он, уставя в пространство взгляд.Не выслушал объяснений,Не стал выяснять отношений,Не взял ни рубля, ни рубахи, а молча шагнул назад... С неделю кухня гудела:«Скажите, какой Отелло!Ну целовалась, ошиблась... немного взыграла кровь!..А он не простил - слыхали?»Мещане! Они и не знали,Что, может, такой и бывает истинная любовь!
Цыгане поют
Как цыгане поют - передать невозможно.Да и есть ли на свете такие слова?!То с надрывной тоскою, темно и тревожно.То с весельем таким, что хоть с плеч голова! Как цыгане поют? Нет, не сыщутся вышеНи душевность, ни боль, ни сердечный накал.Ведь не зря же Толстой перед смертью сказал:- Как мне жаль, что я больше цыган не услышу! За окном полыхает ночная зарница,Ветер ласково треплет бахромки гардин,Жмурясь сотнями глаз, засыпает столицаПод стихающий рокот усталых машин... Нынче дом мой как бубен гудит молдаванский:Степь да звёзды! Ни крыши, ни пола, ни стен...Кто вы, братцы: друзья из театра «Ромэн»Или просто неведомый табор цыганский?! Ваши деды в лихих конокрадах ходили,Ваши бабки, пленяя и «Стрельну» и «Яр»Громом песен, купцов как цыплят потрошилиИ хмелели от тостов влюблённых гусар! Вы иные: без пёстрых и скудных пожиток,Без колоды, снующей в проворных руках,Без костров, без кнутов, без коней и кибиток,Вы в нейлоновых блузках и модных плащах. Вы иные, хоть больше, наверное, внешне.Ведь куда б ни вели вас другие пути,Всё равно вам на этой земле многогрешнойОт гитар и от песен своих не уйти! Струны дрогнули. Звон прокатился и стих...И запела, обнявши меня, точно сына,Щуря взгляд, пожилая цыганка СантинаПро старинные дроги и пару гнедых. И ещё, и ещё! Звон гитар нарастает,Всё готово взлететь и сорваться в ничто!Песня песню кружит, песня песню сжигает,Что мне сделать для вас? Ну скажите мне, что?! Вздрогнув, смолкли весёлые струны-бродяги.Кто-то тихо ответил смущённо почти:- Золотой, ты прочти нам стихи о дворняге.Ну о той, что хозяин покинул, прочти! Май над миром гирлянды созвездий развесил,Звон гитар... дрожь серёг... тополиный дурман...Я читаю стихи, я качаюсь от песен,От хмельных, обжигающих песен цыган! Ах вы, песни! Ах други чавалэ-ромалэ!Что такое привычный домашний уют?Всё ничто! Всё качнулось на миг и пропало,Только звёзды, да ночь, да цыгане поют! Небо красное, чёрное, золотое...Кровь то пышет, то стынет от острой тоскиЧто вы, черти, творите со мною такое!Вы же сердце моё разорвали в куски! И навек, и навек эту радость храня,Я целую вас всех и волненья не прячу!Ну, а слезы - за это простите меня!Я ведь редко, товарищи, плачу...
* * *
Люблю я собаку за верный нрав,За то, что, всю душу тебе отдав,В голоде, в холоде или разлукеНе лижет собака чужие руки. У кошки-дуры характер иной.Кошку погладить может любой.Погладил - и кошка в то же мгновенье,Мурлыча, прыгает на колени. Выгнет спину, трётся о руку,Щурясь кокетливо и близоруко.Кошке дешёвая ласка не стыдна,Глупое сердце не дальновидно. От ласки кошачьей душа не согрета.За крохи немного дают взамен:Едва лишь наскучит мурлыканье это -Встанут и сбросят её с колен. Собаки умеют верно дружить,Не то что кошки - лентяйки и дуры.Так стоит ли, право, кошек любитьИ тех, в ком живут кошачьи натуры?!
Зимняя сказка
Метелица, как медведица,Весь вечер буянит зло,То воет внизу под лестницей,То лапой скребёт стекло. Дома под ветром сутулятся,Плывут в молоке огоньки,Стоят постовые на улицах,Как белые снеговики. Сугробы выгнули спины,Пушистые, как из ваты,И жмутся к домам машины,Как зябнущие щенята. Кружится ветер белый,Посвистывает на бегу...Мне нужно заняться делом,А я никак не могу. Приёмник бурчит бессвязно,В доме прохладней к ночи,Чайник мурлычет важно,А закипать не хочет. Всё в мире сейчас загадочно,Всё будто летит куда-то,Метельно, красиво, сказочно...А сказкам я верю свято. Сказка... мечта-полуночница...Но где её взять? Откуда?А сердцу так чуда хочется,Пусть маленького, но чуда! До боли хочется верить,Что сбудутся вдруг мечты,Сквозь вьюгу звонок у двери -И вот на пороге ты! Трепетная, смущённая,Снится или не снится?!Снегом запорошённая,Звёздочки на ресницах... - Не ждал меня? Скажешь, дурочка?А я вот явилась... Можно?-Сказка моя! Снегурочка!Чудо моё невозможное! Нет больше зимней ночи!Сердцу хмельно и ярко!Весело чай клокочет,В доме, как в пекле, жарко... Довольно! Хватит! Не буду!Полночь... гудят провода...Гаснут огни повсюду.Я знаю: сбывается чудо,Да только вот не всегда... Метелица как медведица,Косматая голова.А сердцу всё-таки веритсяВ несбыточные слова: - Не ждал меня? Скажешь, дурочка?Полночь гудит тревожная...Где ты, моя Снегурочка,Сказка моя невозможная?..
Прямой разговор
Боль свою вы делите с друзьями,Вас сейчас утешить норовят,А его последними словами,Только вы нахмуритесь, бранят. Да и человек ли, в самом деле,Тот, кто вас, придя, околдовал,Стал вам близким через две недели,Месяц с вами прожил и удрал? Вы общались, дорогая, с дрянью.Что ж нам толковать о нём сейчас?!Дрянь не стоит долгого вниманья,Тут важнее говорить о вас. Вы его любили? Неужели?Но полшага - разве это путь?!Сколько вы пудов с ним соли съели?Как успели в душу заглянуть?! Что вы знали, ведали о нём?То, что у него есть губы, руки,Комплимент, цветы, по моде брюки -Вот и всё, пожалуй, в основном? Что б там ни шептал он вам при встрече,Как возможно с гордою душойЦеловаться на четвёртый вечерИ в любви признаться на восьмой?! Пусть весна, пускай улыбка глаз...Но ведь мало, мало две недели!Вы б сперва хоть разглядеть успели,Что за руки обнимают вас! Говорите, трудно разобраться,Если страсть. Допустим, что и так.Но ведь должен чем-то отличатьсяЧеловек от кошек и дворняг! Но ведь чувства тем и хороши,Что горят красиво, гордо, смело.Пусть любовь начнётся. Но не с тела,А с души, вы слышите,- с души! Трудно вам. Простите. Понимаю.Но сейчас вам некого ругать.Я ведь это не мораль читаю,Вы умны, и вы должны понять: Чтоб ценили вас, и это так,Сами цену впредь себе вы знайте.Будьте горделивы. Не меняйтеЗолота на первый же медяк!
Что такое счастье?
Что же такое счастье? Одни говорят:- Это страсти: Карты, вино, увлеченья - Все острые ощущенья. Другие верят, что счастье - В окладе большом и власти, В глазах секретарш пленённых И трепете подчинённых. Третьи считают, что счастье - Это большое участие: Забота, тепло, внимание И общность переживания. По мненью четвертых, это С милой сидеть до рассвета, Однажды в любви признаться И больше не расставаться. Ещё есть такое мнение, Что счастье - это горение: Поиск, мечта, работа И дерзкие крылья взлёта! А счастье, по-моему, просто Бывает разного роста: От кочки и до Казбека, В зависимости от человека!
«Сатана»
Ей было двенадцать, тринадцать - ему. Им бы дружить всегда. Но люди понять не могли: почемуТакая у них вражда?! Он звал её «Бомбою» и весной Обстреливал снегом талым. Она в ответ его – «Сатаной», «Скелетом» и «Зубоскалом». Когда он стекло мячом разбивал, Она его уличала. А он ей на косы жуков сажал, Совал ей лягушек и хохотал, Когда она верещала. Ей было пятнадцать, шестнадцать - ему, Но он не менялся никак. И все уже знали давно, почему Он ей не сосед, а враг. Он «Бомбой» её по-прежнему звал, Вгонял насмешками в дрожь. И только снегом уже не швырял И диких не корчил рож. Выйдет порой из подъезда она, Привычно глянет на крышу, Где свист, где турманов кружит волна, И даже сморщится:- У, Сатана! Как я тебя ненавижу! А если праздник приходит в дом, Она нет-нет и шепнёт за столом: - Ах, как это славно, право, что он К нам в гости не приглашён! И мама, ставя на стол пироги, Скажет дочке своей: - Конечно! Ведь мы приглашаем друзей, Зачем нам твои враги?! Ей девятнадцать. Двадцать - ему. Они студенты уже. Но тот же холод на их этаже, Недругам мир ни к чему. Теперь он «Бомбой» её не звал, Не корчил, как в детстве, рожи, А «тётей Химией» величал, И «тётей Колбою» тоже. Она же, гневом своим полна, Привычкам не изменяла: И так же сердилась:- У, Сатана! - И так же его презирала. Был вечер, и пахло в садах весной. Дрожала звезда, мигая... Шёл паренёк с девчонкой одной, Домой её провожая. Он не был с ней даже знаком почти, Просто шумел карнавал, Просто было им по пути, Девчонка боялась домой идти, И он её провожал. Потом, когда в полночь взошла луна, Свистя, возвращался назад. И вдруг возле дома:- Стой, Сатана! Стой, тебе говорят! Всё ясно, всё ясно! Так вот ты какой? Значит, встречаешься с ней?! С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной! Не смей! Ты слышишь? Не смей! Даже не спрашивай почему! - Сердито шагнула ближе И вдруг, заплакав, прижалась к нему: - Мой! Не отдам, не отдам никому! Как я тебя ненавижу!
Разрыв
Битвы словесной стихла гроза.Полные гнева, супруг и супругаМолча стояли друг против друга,Сузив от ненависти глаза. Все корабли за собою сожгли,Вспомнили всё, что было плохого.Каждый поступок и каждое слово -Всё, не щадя, на свет извлекли. Годы их дружбы, сердец их биенье -Все перечёркнуто без сожаленья.Часто на свете так получается:В ссоре хорошее забывается. Тихо. Обоим уже не до споров.Каждый умолк, губу закусив.Нынче не просто домашняя ссора,Нынче конец отношений. Разрыв. Всё, что решить надлежало,- решили.Всё, что раздела ждало,- разделили.Только в одном не смогли согласиться,Это одно не могло разделиться. Там, за стеною, в ребячьем углуСын их трудился, сопя, на полу.Кубик на кубик. Готово! Конец!Пёстрый, как сказка, вырос дворец. - Милый! - подавленными голосамиМолвили оба.- Мы вот что хотим...-Сын повернулся к папе и мамеИ улыбнулся приветливо им. - Мы расстаёмся... совсем... окончательно...Так нужно, так лучше... И надо решить,Ты не пугайся. Слушай внимательно:С мамой иль с папой будешь ты жить? Смотрит мальчишка на них встревожено.Оба взволнованны... Шутят иль нет?Палец в рот положил настороженно.- И с мамой и с папой,- сказал он в ответ. - Нет, ты не понял! - И сложный вопросКаждый ему втолковать спешит.Но сын уже морщит облупленный носИ подозрительно губы кривит... Упрямо сердце мальчишечье билось,Взрослых не в силах понять до конца.Не выбирало и не делилось,Никак не делилось на мать и отца! Мальчишка! Как ни внушали ему,Он мокрые щеки лишь тёр кулаками,Понять не умея никак: почемуТак лучше ему, папе и маме? В любви излишен, друзья, совет.Трудно в чужих делах разбираться.Пусть каждый решает, любить или нет?И где сходиться и где расставаться? И всё же порой в сумятице дел,В ссоре иль в острой сердечной драмеПрошу только вспомнить, увидеть глазамиМальчишку, что драмы понять не сумелИ только щеки тёр кулаками.
«Чудачка»
Одни называют её «чудачкой»И пальцем на лоб - за спиной, тайком.Другие - принцессою и гордячкой,А третьи просто синим чулком. Птицы и те попарно летают,Душа стремится к душе живой.Ребята подруг из кино провожают,А эта одна убегает домой. Зимы и весны цепочкой пёстройМчатся, бегут за звеном звено...Подруги, порой невзрачные просто,Смотришь - замуж вышли давно. Вокруг твердят ей: - Пора решаться.Мужчины не будут ведь ждать, учти!Недолго и в девах вот так остаться!Дело-то катится к тридцати... Неужто не нравился даже никто? -Посмотрит мечтательными глазами:- Нравиться нравились. Ну и что? -И удивлённо пожмёт плечами. Какой же любви она ждёт, какой?Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!Красивой-красивой! Большой-большой!А если я в жизни не встречу такой,Тогда мне совсем никакой не надо!»
Стихи о рыжей дворняге
Хозяин погладил рукоюЛохматую рыжую спину:- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,Но всё же тебя я покину. Швырнул под скамейку ошейникИ скрылся под гулким навесом,Где пёстрый людской муравейникВливался в вагоны экспресса. Собака не взвыла ни разу.И лишь за знакомой спиноюСледили два карие глазаС почти человечьей тоскою. Старик у вокзального входаСказал:- Что? Оставлен, бедняга?Эх, будь ты хорошей породы...А то ведь простая дворняга! Огонь над трубой заметался,Взревел паровоз что есть мочи,На месте, как бык, потопталсяИ ринулся в непогодь ночи. В вагонах, забыв передряги,Курили, смеялись, дремали...Тут, видно, о рыжей дворнягеНе думали, не вспоминали. Не ведал хозяин, что где-тоПо шпалам, из сил выбиваясь,За красным мелькающим светомСобака бежит задыхаясь! Споткнувшись, кидается снова,В кровь лапы о камни разбиты,Что выпрыгнуть сердце готовоНаружу из пасти раскрытой! Не ведал хозяин, что силыВдруг разом оставили тело,И, стукнувшись лбом о перила,Собака под мост полетела... Труп волны снесли под коряги...Старик! Ты не знаешь природы:Ведь может быть тело дворняги,А сердце - чистейшей породы!
Дикие гуси
(Лирическая быль) С утра покинув приозёрный луг,Летели гуси дикие на юг.А позади за ниткою гусинойСпешил на юг косяк перепелиный. Всё позади: простуженный ночлег,И ржавый лист, и первый мокрый снег...А там, на юге, пальмы и ракушкиИ в тёплом Ниле тёплые лягушки. Вперёд! Вперёд! Дорога далека,Всё крепче холод, гуще облака,Меняется погода, ветер злей,И что ни взмах, то крылья тяжелей. Смеркается... Всё резче ветер в грудь,Слабеют силы, нет, не дотянуть!И тут протяжно крикнул головной:- Под нами море! Следуйте за мной! Скорее вниз! Скорей, внизу вода!А это значит - отдых и еда! -Но следом вдруг пошли перепела.- А вы куда? Вода для вас - беда! Да, видно, на миру и смерть красна.Жить можно разно. Смерть - всегда одна!..Нет больше сил... И шли перепелаТуда, где волны, где покой и мгла. К рассвету всё замолкло... тишина...Медлительная, важная луна,Опутав звёзды сетью золотой,Загадочно повисла над водой. А в это время из далёких водДомой, к Одессе, к гавани своей,Бесшумно шёл красавец турбоход,Блестя глазами бортовых огней. Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым,Взглянул за борт и замер, недвижим.Потом присвистнул: - Шут меня дери!Вот чудеса! Ты только посмотри! В лучах зари, забыв привычный страх,Качались гуси молча на волнах.У каждого в усталой тишинеПо спящей перепёлке на спине... Сводило горло... Так хотелось есть!..А рыб вокруг - вовек не перечесть!Но ни один за рыбой не нырнулИ друга в глубину не окунул. Вставал над морем искромётный круг,Летели гуси дикие на юг.А позади за ниткою гусинойСпешил на юг косяк перепелиный. Летели гуси в огненный рассвет,А с корабля смотрели им вослед, -Как на смотру - ладонь у козырька, -Два вахтенных - бывалых моряка!
КНИГИ Э.А.АСАДОВА
«Светлые дороги». Стихи. Изд-во «Молодая гвардия», 1951.
«Светлые дороги». Стихи. Изд-во «Молодая гвардия», 1953.
«Снежный вечер». Стихи. Изд-во «Советский писатель», 1956.
«Солдаты вернулись с войны». Стихи. Воениздат, 1957.
«Галина». Поэма. Изд-во «Молодая гвардия», 1960.
«Лирические страницы». Изд-во «Советский писатель», 1962.
«Во имя большой любви». Стихи. Изд-во «Молодая гвардия», 1962; переиздание, 1964.
«Я люблю навсегда». Стихи. Изд-во «Молодая гвардия», 1965.
«Будьте счастливы, мечтатели». Стихи. Гослитиздат, 1966.