Wiseguy: Life in a Mafia family
Глава 1. Часть первая.
Судьба связала жизнь Генри Хилла с мафией почти случайно. В 1955 году, когда ему было всего 11 лет, он случайно забрел на автостоянку такси на 391 Prine Street, недалеко от Pitkin Avenue, в восточном районе Браунсвилля (Бруклин, Нью-Йорк), в поисках работы на неполный рабочий день, которую он бы мог посещать после школы. Одноэтажный офис и диспетчерское управление такси находилось через улицу где он жил со своей матерью, отцом, четырьмя старшими сестрами и двумя братьями, Генри был всегда заинтригован этим местом. Прежде чем Генри отправился туда, чтобы найти работу, он часто наблюдал, как длинные черные "Кадиллаки" и "Лимузины" заезжали на стоянку. Он наблюдал за невыразительными лицами посетителей автостоянки, которые всегда были одеты в широкие пальто. Некоторые из посетителей были настолько огромными, что когда они покидали свои автомобили их рост увеличивался в несколько раз. Он видел их сверкающие кольца, ювелирные пряжки ремня и толстые золотые браслеты, удерживающие их небольшие платиновые часы.
Мужчины на стоянке не нравились ни кому из соседей. Они одевались в шелковые костюмы уже в первой половине дня, они тщательно полировали крылья своих автомобилей, прежде чем приступить к разговору. Даже когда они парковали свои автомобили загораживая пожарные гидранты они не получали штрафных билетов. Зимой он видел, как снегоуборочные машины убирали снег со стоянки, прежде чем займутся парковками у больниц и школ. Летом он слышал, как каждую ночь со стороны стоянки раздается шум карточных игр, и он знал, что не один человек, даже вечно ворчливый мистер Манкузо, который жил в их квартале, не посмеет жаловаться. Каждый человек со стоянки был богат. У них были пачки двадцати долларовых купюр и носили перстни с бриллиантами размерами с грецкий орех. Вид всего этого богатства и власти был опьяняющим.
Сначала родители Генри были рады, что их энергичный молодой сын нашел работу через дорогу. Отец Генри, Генри Хилл старший,трудолюбивый электрик в строительной компании, всегда считал, что молодежь должна попробовать работу, что бы узнать цену деньгам. У него было семь детей, которых он содержал на зарплату электрика, так что любой дополнительный доход он приветствовал. Когда ему было 12 лет его семья прибыла в Соедененные Штаты, вскоре после чего его отец умер, и Генри старшему пришлось помогать его матери и трем младшим братьям. Работа в раннем возрасте, как он всегда говорил, научит вас знать ценность денег. Ему казалось, что американские подростки, в отличие от детей его родной Ирландии, бездельничают гораздо дольше чем это необходимо.
Мать Генри, Кармела Коста-Хилл, тоже была в восторге, что ее сын нашел работу рядом, но по разным причинам. Во-первых, она знала, что работа сына будет в угоду его отцу. Во-вторых, она надеялась, что работа после школы ее сына задержит его достаточно долго вне дома, что бы удержать его от постоянных ссор с его сестрами. Кроме того, работа Генри младшего, позволила бы ей проводить больше времени с Майклом, ее младшим сыном, который родился с дефектом позвоночника и был прикован к постели и инвалидной коляске. Кроме того Кармела Коста-Хилл была рада услышать, что семья Вариос, которая владела стоянкой такси, приехала в США из той части Сицилии, где родилась она сама. Кармела Коста приехала в США будучи ребенком, она вышла замуж за высокого, красивого, черноволосого молодого ирландского парня, который жил по соседству, в возрасте 17 лет. Она любила сицилийскую кухню, например, она делала свои собственные макароны с соусом из анчоуса и кальмаров, ни когда не доверяя бутылкам с кетчупом, которые покупал ее муж. Она по прежнему верила в силу и религиозные полномочия западно-сицилийских святых, таких как Святой Панталеоне покровитель зубной боли. И как многие другие члены иммигрантских групп, она чувствовала, что люди, имеющие связи с ее старой родиной, каким то образом связаны с ней. Первой мыслью Кармелы, после того как ее сын нашел работу, что это был ответ на ее молитвы.
Прошло не слишком много времени, прежде чем родители Генри начали менять свое мнение о подработке своего сына. После первых двух месяцев они обнаружили, что, как им показалось, их сына принуждают работать на стоянке полный рабочий день. Генри младший постоянно находился на стоянке. Если у матери было какое нибудь задание для него, то ей приходилось бежать на стоянку. Он был на стоянке утром перед уходом в школу, и он был на стоянке во второй половине дня, когда занятия заканчивались. Когда его отец спросил про домашние задания, Генри младший ответил - "Я делаю их на стоянке". Когда его мать заметила, что он больше не играет с детьми своего возраста, "Мы играем вместе на стоянке", ответил он.
"Мой отец был постоянно зол. Будто он родился обозленным. Он был зол, что ему приходилось тяжело работать за бесценок. В то время электрики не зарабатывали много. Он был зол, что наш дом с тремя спальнями был шумным, благодаря мне, моим четырем сестрам и двум братьям. Он кричал на нас, что бы в доме наконец стало тихо и спокойно, но когда мы становились незаметными как мыши, шумел только он один, крича и разбивая посуду об стены. Он был зол, что мой младший брат Майкл родился парализованным начиная с талии до самых кончиков ног. Но в основном он был зол из за того, что я торчал на стоянке. "Они преступники! Ты хочешь попасть в неприятности?", кричал он мне. Но я притворялся, что я не знал о чем он говорит, и говорил ему, что все что я делал на стоянке это был у них на побегушках."
Вернемся в 1955 год. Euclid Avenue "Taxicab and Limousine Service" в районе Браунсвилль Бруклина, было больше чем просто диспетчерским центром. Это было местом для сбора азартных игроков, юристов, букмекеров, бывших жокеев, условно-досрочно освобожденных, строительных рабочих, профсоюзных чиновников, местных политиков, водителей грузовиков, ростовщиков, полицейских и даже несколько парней, которые были киллерами "Корпорации убийство" в старые времена. Это было неофициальной штаб квартирой Пола Варио, восходящей звезды одной из пяти криминальных семей города, человек который держал большую часть рэкета в районе в то время. Варио попадал и выходил из тюрьмы на протяжении всей своей жизни.
В 1921 году в возрасте 11 лет он получил первый срок - 7 месяцев за бродяжничество, и в последующие годы он будет арестован множество раз, за ростовщичество, ограбления, уклонения от уплаты налогов, взяточничество, букмекерство и неуважение к суду. Когда он стал старше и мощнее, большинство обвинений с него снимались, поскольку свидетели не являлись на судебный процесс, или потому, что особо щедрые судьи выбирали для него легкий приговор и не отправляли его в тюрьму (Доминик Ринальди судья Бруклинского верховного суда, например, оштрафовал его на 250 $ за взяточничество и обвинение в заговоре, что могло кончится 15-летним сроком для Пола). Варио пытался сохранить порядок в районе. Он ненавидел ненужного насилия(имеется в виду убийства, которые были совершены не по приказу), главным образом, потому что это было опасно для бизнеса. Тела "случайно" оказавшиеся на улице всегда приносили проблемы и раздражали полицию, которая в то время, как правило была не слишком то строга по отношению к мафии.
Пол Варио был крупным мужчиной, шесть футов в высоту и весом около 240 фунтов, он казался еще крупнее чем был на самом деле. У него были толстые руки и грудь борца сумо. Он передвигался очень медленно в неуклюжей манере, подобно любому другому большому человеку, но он знал, что любой человек и любое событие дождется его. Он был непроницаем для страха, его нельзя было неожиданно напугать. Если двигатель вдруг издаст звуки похожие на выстрел, или кто-то окликнет его по имени, Пол повернул бы голову, но сделал это медленно. Он казался неуязвимым. На самом деле Пол мог двигаться быстро, если бы захотел. Однажды Генри мог наблюдать картину, как Пол достал из багажника автомобиля бейсбольную биту и в пять быстрых шагов догнал человека, что бы выбить с него деньги, которые тот должен был ростовщику.
Но, как правило Варио не любил напрягаться. В возрасте 12 лет Генри стал "работать на побегушках" у Варио. Он приносил Полу его любимые сигареты "Честерфилд", кофе - черный, ни какого молока и сахара, и передавал его сообщения. Генри садился и покидал черную "Импалу" Пола более чем 20 раз за день, во время их ежедневного объезда по городу для встреч. Пока "Поли" ждал за рулем, Генри приглашал просителей и коллег в его автомобиль. "На 114-й улице в Восточном Гарлеме, где старые парни с подозрением относились даже к собственному носу, они смотрели на меня сквозь свои узкие глаза, когда "Поли" привел меня в клуб. Я был маленьким ребенком, а они действовали, как будто я полицейский. Наконец, когда один из них все таки спросил - "Кто он?", Пол посмотрел на него будто на сумасшедшего, "Кто он?", спросил "Поли", "Это мой двоюродный брат. Это моя кровь. С тех пор мне улыбались даже мумии."
"Я учился разным вещам и зарабатывал деньги. После того, как я вычистил лодку "Поли" мне не только платили деньги, но и разрешали провести день вместе с ними на рыбалке. Все что я должен был делать это следить за тем, что бокал "Поли" и других парней, которые были на борту, наполнены вином или холодным пивом. Ладка "Поли" в заливе Sheepshead была единственной, которая не имела названия. "Поли" ни когда не оставлял своего имени на чем нибудь. Его имени не было даже на его дверном звонке.
У него никогда не было телефона, он ненавидел их. Всякий раз, когда его арестовывали, он давал адрес своей матери Hemlock Street. Он владел лодками всю свою жизнь и не одной из них он не дал названия. Он всегда говорил мне: "Никогда не ставь свое имя где попало!", и я его слушал.
Я всегда знал, что хочет сделать Пол, еще до того, как он это сделает. Я знал когда мне быть, а когда мне нужно исчезнуть. Это было внутри меня. Этому меня никто не учил. Никто никогда не говорил - "Сделай это!", или "Не делай этого!". Я просто все знал сам.
Даже когда мне было 12 я знал. Помню, через пару месяцев, когда Пол был на стоянке, к нему приехали парни из другого района, что бы поговорить. Я встал, чтобы уйти. Были и другие ребята, которые сидели вокруг "Поли", они тоже поднялись, чтобы уйти. Именно тогда Пол посмотрел на меня, видя, что я ухожу. "Все в порядке", сказал он, улыбаясь мне, "Ты можешь остаться". Остальные ребята продолжали идти. Я видел, что они боялись даже обернуться. Но я остался. Я остался на следующие 25 лет."
Продолжение следует...
Глава 1. Продолжение.
Когда Генри стал работать на стоянке, Пол Варио правил Браунсвиллем восточным Нью-Йорком, как правит раджа. Варио управлял почти всеми азартными играми, ростовщичеством, рэкетом профсоюзов и вымогательством в этом районе. Варио, как высокопоставленный член криминальной семьи Луккезе, был ответственен за поддержание порядка среди некоторых самых беспредельных людей города. Он успокаивал обиды, обезвреживал древние вендетты и решал споры между упорным и упрямым. Используя своих четырех братьев, как его эмиссаров и партнеров, Варио тайно контролировал несколько законных бизнесов в области, включая стоянку такси.
Он владел "Presto Pizzeria" на Pitkin Avenue, буквально в двух шагах от автостоянки. Там Генри впервые научился готовить; там он узнал как правильно складывать кассовую ленту для бухгалтеров Варио, который испозовал подвал пиццерии в качестве своей учетной комнаты. Варио также владел "Fountainbleu Florist" (цветочный магазин) на Fulton Street, примерно в шести кварталах от автостоянки. Там Генри научился крутить проволоку для венков сложной формы, которые были заказаны умершим членам городского профсоюза.
Старший брат Варио, Ленни, был чиновником профсоюза строителей, а так же бывшим контрабандистом, который в свое время имел честь быть арестованным вместе с "Лаки" Лучано. Ленни, который был неравнодушен к солнцезащитным очкам и маникюру, связывал Пола с подрядчиками и менеджерами строительных компаний, каждый из которых платил дань денежными средствами или же no-show jobs (так называемая работа прогульщика; имеются в виду рабочие места, которые чиновники профсоюзов предоставляли членам мафии, член мафии был устроен на работу, но не появлялся там, в то время как в табеле числилась его фамилия, как будто человек в этот день работал), чтобы гарантировать что их строительные площадки будут в безопасности от поджогов и прочих неприятностей.
Пол Варио был следующим по старшинству. Томми Варио, который был третьим по старшинству в семье, также как и Ленни связывал делегацию строителей с Полом, у него было большое количество арестов за проведение незаконных азартных игр. Также Томми руководил букмекерством и ростовщичеством. Следующий по порядку был Вито Варио, так же известный как "Tuddy", управлял стоянкой такси, где Генри впервые вышел на работу. Вито и был тем, кто нанял мальчика на работу. Сальваторе "Babe" Варио, младший из братьев, устраивал карточные игры и игры в кости, в квартирах, школьных подвалах и в гаражах каждую ночь, а по выходным даже два раза в день. Также Сальваторе отвечал за взятки местным полицейским, что бы гарантировать мирные игры.
Все братья Варио были женаты и все жили по соседству, у всех были дети, некоторые из которых были ровесниками Генри. По выходным братья и члены их семей собирались в доме матери (их отец умер, когда они были молоды), где пожилая миссис Варио устраивала банкет, подавала первоклассную пасту, телятину и различные куриные блюда. Для Генри не было ни чего столь же захватывающего, как шум тех обедов. Было бесконечное шествие из друзей и родственников Варио, которые прошли с ними через всю жизнь. В доме были игровые автоматы, которые находились в подвале и голуби на крыше. Были полные подносы конноли, заполненные кремом итальянские пирожные, которые можно было взять с собой в качестве подарка, а также целые ванны холодного лимонада и горы мороженного.
"С первого дня, когда я прогуливался по стоянке, я понял, что нашел свой дом, особенно после того, как все узнали, что я наполовину сицилиец. Сейчас, когда я оглядываюсь назад, я вижу, что все изменилось, когда они узнали о моей матери. Я не был еще одним ребенком из окрестности, который им помогал. Я был в их домах. Спокойно открывал их холодильники. Был посыльными для жен братьев Варио, играл с их детьми. Они дали мне все, что я хотел.
Даже до того, как я стал работать на стоянке, я был очарован этим местом. Я наблюдал за ними из своего окна и мечтал стать одним из них. Уже в возрасте 12 лет, я мечтал стать гангстером. Хотел стать "Умником". Для меня быть "Умником" было лучше, чем быть президентом США. Это значило власть среди людей у которых нет власти. Это значило льготы в рабочем районе, которые не имели ни каких привилегий. Если вы были "Умником", то вы владели миром. И в то время, как я мечтал стать "Умником", другие дети мечтали стать врачами, кинозвездами, пожарными или баскетболистами".
Внезапно Генри обнаружил, что он имел вход в любые места. По утрам в воскресенье, ему не нужно было больше стоять в очереди в местной итальянской пекарне, что бы купить свежий хлеб. Владелец сам выйдет из за стойки и даст ему еще теплые хлебцы, а на прощанье помашет ему рукой. Больше ни кто не парковал свои машины перед их домом, хотя у семьи Хилл никогда не было автомобиля. Однажды соседские ребята даже помогли донести сумки с продуктами его матери.
Вито Варио, который держал стоянку такси, уже давно искал себе в помощники шустрого малыша. Вито потерял левую ногу в корейской войне, и хотя он приспособился к инвалидности, он все еще не мог двигаться так быстро, как он хотел. Ему нужен был кто то, кто будет чистить диспетчерские кабинки и автомобили. В крайнем случае ему нужен был кто то, кто будет бегать в "Prestо Pizzeria" за свежими пирогами. Ему нужен был кто то, кого можно отправить в крошечный бар "Four-Stool and Grill" в двух кварталах, которым он владел, кто достаточно проворлив, что бы взять свежие сэндвичи и принести кофе пока он еще горячий, а также пиво, пока оно холодное. Другие молодые люди, включая его собственного сына - Вито младшего, были безнадежными. Они были слишком медленными. Они думали о мопедах. Они жили словно в тумане. Иногда они брали заказ и просто исчезали.
Вито нужен был шустрый парнишка, который знал, что он хочет. Прыткий малец, которому можно было бы доверять.Генри Хилл идеально подходил. Он был умным и очень быстрым. Он бегал быстрее тех, кто когда либо был на побегушках до него. Получив доллар за штуку, он чистил такси и лимузины (лимузины использовались для местных похорон и свадеб, и играли большую роль в бизнесе Варио), а затем он чистил их снова, бесплатно. Вито был так доволен работоспособностью Генри, что через пару месяцев он стал преподавать ему уроки вождения вокруг стоянки. Это было славное время. Уже через шесть месяцев Генри Хилл визжа резиной наворачивал круги по стоянке, делая это с точностью, что бы не задеть другие авто, в то время как другие мальчишки с завистью наблюдали за ним, находясь за забором. В ту ночь Генри ждал отца, что бы отметить успехи своего вождения, но Генри старший не присоединился к общему столу, предпочтя остаться наедине с собой. Генри, конечно знал в чем дело, лучше всего было меньше говорить о своей работе на стоянке.
"Я был удачливым ребенком. Такие люди, как мой отец, не могут понять, но я был частью чего-то. Я чувствовал себя взрослым. Я жил фантазиями. "Умники" звали меня и бросали мне свои ключи, что бы я припарковал их "Кадиллаки". За рулем я не доставал педалей, но все же я парковался хорошо."
В 12 лет Гени Хилл стал зарабатывать больше, чем он мог потратить. Сначала он тратил деньги на своих одноклассников, устраивая конные прогулки, вдоль дорог у болот Канарси. Иногда он приводил их в парк развлечений "Steeplechase Amusement Park", где кульминацией был прыжок с парашютом с 280 футов. Но постепенно Генри стало скучно со своими одноклассниками, он устал от своей щедрости. Вскоре он заметил, что ни какие парки аттракционов и скачки на лошадях не заменят тех приключений, которые ждали его на стоянке.
"Мой отец был такой человек, который упорно трудился всю свою жизнь, но когда приходило время зарплаты он получал меньше всех и в последнюю очередь. Когда я был ребенком, он всегда называл себя "маленьким человеком", после чего, обычно, на моих глазах наворачивались слезы. Он помог организовать местный профсоюз рабочих электриков, а все что он получил, это цветы на похороны. Он работал над небоскребами Манхэттена и жилищными проектами Квинса, но сами мы, застряли в трех спальнях этого вшивого дома навечно, мои родители и семеро детей, включая сына, который был с рождения прикован к постели. Мы платили деньги за еду, но мы ни когда не получали, что то дополнительно. Я наблюдал,что и другие люди зарабатывают деньги, не только "Умники". Поэтому я решил, что не хочу жить, как живет мой отец. Независимо от того сколько он на меня кричал, независимо от того сколько он меня порол ремнем, я никогда не слушал, того, что он мне говорит. Я думаю, что даже не слышал его. Я был занят мыслями о деньгах. Я учился тому, что нужно делать, что бы действительно заработать."
"И каждый день я учился чему то новому. Каждый день я делал доллар здесь и доллар там. Каждый день я слышал о разных схемах, которые разрабатывали "Умники" и я видел, как они имеют успех в осуществлении этих схем. Все это было очень естественно. Я был каждый день с ними. Именно туда весь день стекал весь краденный товар: запечатанные ящики с тостерами, кашемировые свитера, коробки сигарет, отобранные у группы глупых контрабандистов, которые не могли обратится в полицию. Вскоре\я стал ходить по адресам где находились люди "Поли", которые подсчитывали доходы от незаконной лотереи - "цифры". Люди Варио снимали комнату с бесплатным телефоном за 150$ в неделю. Это была хорошая сделка. К концу дня "умники" тратили по два - три часа, чтобы установить и обойти всех победителей. Много раз в "цифры", организованные ребятами "Поли", играли родители детей с которыми я ходил в школу. Поначалу они были удивлены, что я пришел с авоськой, полной квитанций, ведь они были уверены, что я пришел поиграть с их детьми. Но довольно скоро они узнали кто я такой. Они видели, что я отличаюсь от их детей."
"Когда я заработал первые несколько баксов, я собрался мужеством, чтобы отправится в магазин за покупками без своей мамы. Я пошел в магазин "Benny Fields" на Pitkin Avenue. Именно здесь все "умники" покупали себе одежду. Из магазина я вышел одетый в темно-синий в тонкую полоску костюм, с острыми лацканами, только из-за одного такого вида уже можно было быть арестованным. Но я был ребенком, и я был так горд. Когда я вернулся домой, моя мать увидев меня воскликнула: "Ты похож на гангстера!", а я считал, что выгляжу намного лучше."
В 13 лет, Генри проработал на стоянке уже год. Он был красивый мальчик с ярким, умным лицом и широкой улыбкой. Он зачесывал свои густые темные волосы назад. Его темно-карие глаза были на столько ярки и остры, что сверкали от возбуждения. Он был ловким. Он научился избегать гнева своего отца, он мастерски убегал от полицейских с ипподрома, которые считали, что он слишком молод, чтобы появляться там, особенно в школьные годы. Издали его силуэт напоминал маленькую фигурку людей, которыми он так восхищался. Он одевался как они, он подражал их жестам, он ел блюда из морепродуктов, хотя они вызывали в нем рвотные побуждения, он всегда,большими горячими чашками, пил крепкий черный кофе, хотя он был ужасен на вкус и обжигал его грубы, так, что ему хотелось кричать. Он становился "умником", мальчик, одетый как гангстер. Он все больше и больше узнавал об этом мире, в отличие от подростков, которые мечтали стать самураями или буддийскими монахами, он серьезно настроился в своем выборе.
Глава 2. Часть первая.
"С утра до вечера я находился на стоянке и каждый день узнавал все больше и больше. К тому времени мне уже исполнилось тринадцать лет, я собирал "числа" и перепродавал их. При помощи таксистов я купил шесть ящиков пива, а затем продал их в школьном дворе местным детям по завышенной цене. Также я выступал в качестве защитника для нескольких юных грабителей. Я заплатил им деньги за портативную рацию, которую они украли у одного из таксистов."
"Во время больших праздников, как "Пасха" или "День матери", вместо того, чтобы идти в школу, я ходил "менять" деньги с Джонни Мазолла. Джонни жил напротив стоянки, он был весельчаком обожавшим делать ставки на скачки. Каждый раз, когда он брал меня с собой, мы ходили в Ozone Park к местному фальшивомонетчику Бэнси, который был не против обменять наши фальшивые двадцатки, по десять центов за доллар. Мы гуляли по окрестностям, заглядывая из одного магазина в другой. Иногда Джонни ждал меня за рулем, пока я покупаю что нибудь за доллар или два, получив сдачу с двадцатки. Он научил меня как смягчить фальшивые купюры, вымочив их в холодном кофе и используя пепел от сигарет, после чего нужно оставить их сушиться на всю ночь. Он научил меня притворяться, что я куда то спешу, когда я рассчитывался в кассе. Также он говорил мне ни когда не иметь при себе больше одной купюры одновременно."
"Таким образом вы сможете претворится, что вам кто то ее передал. Он был прав. Это действительно работало. Пару раз я попадался, тогда я начинал плакать и меня отпускали. Ведь я был ребенком. Я начинал кричать и пускать слезы, я говорил, что дома меня ждет порка, так как мне придется сказать своей маме, что я потерял деньги. Тогда я со всех ног удирал из магазина, после чего отправлялся в другой квартал. В окрестности мы работали несколько дней - до тех пор пока наши двадцатки не попадали в банк, где обнаруживалась подделка, после чего все магазины были на стороже. У кассиров появлялся список серийных номеров поддельных купюр и предостерегаясь они сверяли номера каждой полученной двадцатки, а нам приходилось сменить район. К концу дня, когда мы совершали "обмен", у нас было так много покупок - двух долларовые пончики, сигареты, бритвенные лезвия, и мыло - накопленных на заднем сиденье автомобиля, что мы не могли смотреть через заднее окно."
"К Рождеству "Tuddy" научил меня одной вещи - мы сверлили отверстия в стволах елок, которые находили в мусорках, а затем в отверстия вставляли свежие ветви. Я вставлял в отверстия так много ветвей, после чего жалкие, увядшие ели выглядели, как новенькие. Затем мы продавали их по высокой цене, в основном в темное время суток на станции метро Euclid Avenue. Проходило несколько дней, до того момента, как ветви отваливались, а если на них были подвешены игрушки, то ветви осыпались еще быстрей."
"Мы всегда строили схемы. Всегда новые схемы. "Tuddy" устроил меня на работу грузчиком, в Итальянский продовольственный магазин высокого класса, таким образом я мог перекидывать в окно самые дорогие товары ждущему в машине Вито. Дело не в том, что Вито, Ленни или Пол нуждались в этих товарах - импортное оливковое масло, ветчина, тунец. У братьев Варио было более чем достаточно денег, чтобы выкупить весь магазин, денег было в сто раз больше. Дело в том, что краденные вещи всегда вкуснее тех, за которые вы платите. Я помню, несколько лет спустя, когда я делал деньги на украденных кредитных картах, "Поли" брал у меня кредитки, во время ночных прогулок со своей женой Филлис. Украденные карты Пол называл "Малдунс", он всегда говорил, что ликер, оплаченный "Малдунами", в несколько раз вкуснее. Тот факт, что такой человек, как Пол Варио, капо в преступной семье Луккезе, во время отдыха со своей женой рискует попасться с ворованной картой, мог бы удивить многих. Но если бы вы знали "Умников", вы бы сразу поняли, что лучшим моментом этой ночи для Пола, является тот факт, что за него платит кто-то другой. Кайф это не потрясающая музыка, не красивое представление, не еда - которую он очень любил - или даже не факт, что он проводит время со своей женой Филлис, которую он действительно обожал. Нет. Настоящий кайф ночи для "Поли", от чего он действительно получал удовольствие, было то, что в тот момент он кого то безнаказанно грабит."
"Через некоторое время, я стал помогать братьям Варио с карточными играми и играми в кости. Днем, я и Бруно Фаччиоло, выметали дерьмо из под игровых столов, точно таких же, как стоят в казино Лас-Вегаса. Вечером я привозил игроков в места где проводились игры, такие как кондитерская под железной дорогой на Liberty Avenue, или гастроном "Al and Evelyns" на Pitkin Avenue, или квартиры, которые снимались специально для проведения незаконных игр. Пару раз, мы устраивали игры в подвале моей школы, средняя школа 149 на Euclid Avenue. Сальваторе "Babe" Варио подкупил сторожа школы. А я наблюдал за улицей, в поисках полицейских в штатском, особенно детективов из головного офиса, которые, в то время, были резко настроены против проведения незаконных игр. Я не беспокоился о местных копах. Можно сказать, что им мы платили заработную плату. Да и местного копа в штатском я всегда мог вычислить. Как правило они носили расправленные по верх своих брюк рубашки, таким образом, под рубашками, они прятали свое оружие и наручники. К тому же, их можно было узнать по грязным черным "Плимутам", на которых они постоянно ездили. Мы даже наизусть знали их номера. А еще, когда они проходили или проезжали мимо, по их выражению лица можно было прочитать: "Не шути со мной! Я полицейский". Так что, на копов, у меня было развито шестое чувство. Я чувствовал их."
"Сами азартные игры были чем то фантастическим. Обычно во время игр собиралось от тридцати до сорока ребят. Мы были богатыми, хорошо одетыми парнями. Бизнесмены. Рестораторы.. Букмекеры. Профсоюзные лидеры. Врачи. Стоматологи. Это было намного проще чем вылететь в Лас-Вегас или поехать в Атлантик-Сити. На игры приезжал почти каждый "Умник" города. Сами игры управлялись профессионалами, но деньги поступали к Варио. Они хранили записи и денежную кассу рядом с собой. Ребята, которые управляли играми, получали процент, в зависимости от прибыли. Эти ребята, работавшие на "Поли", были такими же профессионалами, которые работают в казино. Для карточных игр работали профессиональные дилеры, а для игры в крэпс профессиональные "боксмэны" и "стикмэны", все, как в настоящем казино. Там были и швейцары - обычно ребята со стоянки - проверенные и надежные люди. На играх присутствовали ростовщики, которые работали на Пола, с каждого займа ростовщик платил в семью по 5 - 6 процентов. А еще, у нас был собственный бармен, который разносил гостям холодные напитки и закуску."
"Раньше, за кофе и сэндвичами, мне приходилось бегать в магазин деликатесов "Al and Evelyns", но вскоре я понял, что смогу зарабатывать больше, если буду делать сэндвичи самостоятельно. Это отнимало много времени, но на этом я смог поднять несколько баксов. Через пару недель, на улице меня поймали Аль и Эвелин, они отвели меня в свой магазин, чтобы поговорить. "Наши дела плохи", сказали они, "Когда ты стал делать сэндвичи, мы потеряли выручку, которую получали во время проведения игр." Они хотели заключить со мной сделку. Если я снова буду покупать их сэндвичи, то я получу скидку - пять центов с каждого доллара, полученного ими во время игры. Это звучало здорово, но я не соглашался. Я хотел насладится моментом. Я торговался, как взрослый. "Хорошо", сказали Аль и Эвелин нахмурив свои брови, "семь центов с доллара!". "По рукам!", ответил я, чувствуя себя великолепно. Это была моя первая взятка, которую я получил. А в то время мне было еще тринадцать лет."
"Это были славные времена. "Умники" были повсюду. Шел 1957 год, незадолго до "Конференции в Апалачине", прежде чем для "Умников" настали трудные времена, до того, как "Сумасшедший" Джо Галло развязал войну против своего босса Джо Профачи. Это было время, когда я вошел в этот мир. Это было время, когда я впервые встретил Джимми Берка. Он всегда приходил на карточные игры. В то время ему было не больше двадцати четырех или двадцати пяти лет, но уже в то время он был легендой. Когда он входил, глаза у всех начинали блестеть. Он платил швейцару сто баксов, только за то, что тот открыл для него дверь. Проигрывал в карты сотни долларов. А бармен получал сто баксов только за то, что бросал свежий лед в его бокал. Я говорю о том, что он был щедр со всеми. Он давал мне пять долларов, если я принес ему сэндвич или пиво. Два пива - две пятерки. Независимо от того проиграл он или выиграл, у него были деньги и каждый получал щедрые чаевые. А когда мы познакомились с ним поближе и он узнал, что я работаю на Пола и семью Варио в целом, он стал платить мне по двадцать долларов за бутерброд и совет от меня. Он завалил меня деньгами. Двадцать долларов здесь. Двадцать там. Он не был похож ни на кого из тех, кого я встречал до этого. Варио и большинство других итальянских парней, были, если можно так сказать - своего рода скупы. Они, конечно, давали доллар, но они не делали это от сердца. В основном они предпочитали держать доллары у себя в карманах. Но Джимми был словно из другого мира. Он всегда был при параде. Он был известен, как самый крупный угонщик города. Он обожал воровать. Я имею в виду, что он наслаждался этим. Он любил разгружать угнанные грузовики, пока с его лица ручьем не польется пот. За год, он угонял сотни грузовиков, большинство из них направлялись из аэропорта. Большинство угонщиков забирают у водителей грузовиков водительское удостоверение. Таким образом, водитель будет знать, что вы в курсе где он живет, своего рода страховка, от того, что они обратятся в полицию. Джимми, получил свое прозвище "Джимми Джент", потому что в отличие от других угонщиков, вместо отобранных водительских прав, в бумажник водил, он клал по 50 долларов. Люди были от него без ума. Водители давали ему наводки на дорогостоящие грузы. Дело дошло до того, что копы сформировали против него целую армию, но это ни к чему не привело. Оказалось, что Джимми сделал копов своими партнерами. Джимми мог подкупить даже святого. Он говорил, что подкуп полицейских сравним с кормлением слона в зоопарке - "Все что вам нужно - это арахис!"
Продолжение следует...
Глава 2. Продолжение.
"Джимми Берк, как будто вышел из фильмов про гангстеров. Двух своих сыновей он назвал Фрэнк Джеймс Берк и Джесси Джеймс Берк. Он был большим парнем и он знал, как себя нужно вести. Он был похож на боксера. У него был сломанный нос и он молниеносно махал кулаками. Если даже у вас были небольшие проблемы, он решил бы их за секунду. Он схватил бы ваш галстук и направил бы ваш подбородок точно в угол стола, прежде чем вы осознали, что происходит. Если вам повезет, то Джимми оставит вас в живых. Джимми имел репутацию зверя. Он порвал бы вас на куски. Не было никаких сомнений - Джимми мог посадить вас на пятую точку, так же быстро, как пожать вашу руку. Для Джимми это не имело значения. На ужин он мог казаться вам самым лучшим парнем в мире, но на десерт, он мог выбить всю дурь из вашей задницы. Его боялись даже те, кого боялись многие. Также он был значительно умнее всех остальных парней, с которыми он имел дела. Он был великолепным добытчиком. Джимми всегда находил деньги для "Поли" и его команды, в конце концов, это и было причиной, почему ему сходит с рук все его безумие."
На четырнадцатый день рождения Генри получил членскую карточку строительного профсоюза от Вито и Ленни Варио. Даже тогда, в 1957 году, работа в строительстве хорошо оплачивалась (190$ в неделю), плюс ко всему рабочий от профсоюза получал много льгот, таких как обширная медицинская помощь, оплачиваемый отпуск и отпуск по болезни. Это был профсоюзный билет, за который большинство трудолюбивых мужчин в районе дорого заплатили бы, - конечно, если они имели достаточно денег, на подобную вещь. Генри получил карточку, таким образом, он - хотя ему ни когда не приходилось работать (имеется в виду, что Генри был устроен в качестве "прогульщика") - получал заработную плату, как подрядчик, которая делилась между ним и братьями Варио. Также карточка была выдана Генри для того, что бы облегчить братьям Варио выплаты кредитов за местные стройки. Вместо того, чтобы ходить в школу, Генри ходил на строительные площадки.
"Мне это нравилось. Я любил смотреть на строительные работы. Все знали меня. Все знали что я друг Пола. Иногда мне разрешали поливать из шланга горячий кирпич. Я любил это делать. Это было весело. Я любил смотреть, как кирпич меняет цвет."
Но в один прекрасный день я вернулся домой из пиццерии. Мой отец ждал меня, в его руке был ремень, а в другой руке письмо. Это письмо было от надзирателя школы. В нем говорилось, что я не был в школе уже несколько месяцев. Я врал своим родителям, что хожу в школу каждый день. Я даже брал свои книги, когда уходил из дома, и оставлял их на стоянке. Вито я говорил, что нас распустили на летние каникулы, так что не стоит беспокоится о моих родителях. Мое заблуждение было в том, что я считал, будто могу обмануть всех."
"Ночью мой отец меня сильно побил. На следующий день Вито и ребята хотели знать, что со мной произошло. И я все им рассказал. Я даже сказал, что боюсь того, что мне придется отказаться от работы. "Tuddy" сказал не волноваться, жестом он позвал пару ребят со стоянки и вместе мы сели в машину. Мы ездили по городу, а я не мог понять, что происходит. Наконец, Вито остановил машину, он, указательным пальцем показал в сторону почтальона. "Это твой почтальон?", спросил он. "Да", я утвердительно кивнул головой.Тогда, из голубого автомобиля вышли двое парней и схватили почтальона. Я не мог в это поверить. Все это происходило средь бела дня. Вито и его ребята вышли из машины и похитили почтальона. Парня избили на заднем сиденье автомобиля, от страха он посидел на моих глазах. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. Все молчали. Наконец-то мы вернулись в пиццерию и Вито спросил его, знает ли он, кто я. Парень к<