Он беседовал с прессой в Барроу, чтобы обозначить сие место на карте: с приближением конца эры атомных подводных лодок, разработанных по программе "Трайдент"[1], тысячи рабочих мест исчезнут, и им на смену придёт малая промышленность.
Рикман, бывший участник CND, добавил: "Я не могу сказать ничего, кроме хорошего, про избавление от "Трайдент". То, что должно прийти, так это новые инвестиции, чтобы спасти общество от вымирания. Мои политические взгляды хорошо известны. Мы живем в загнивающем обществе, как Гамлет 400 лет назад.
«Любой, кто стремится играть Гамлета, должен быть сумасшедшим. Я слишком стар для этой роли и считал её исполнение совершенно невозможным, и это сводило меня с ума». Его поддерживала мысль о том, что люди, никогда раньше не видевшие Шекспира, станут его поклонниками; конечно, и тут и там стояли длинные очереди за автографами. «В том-то все и дело. И именно поэтому я ещё вернусь». В конце концов, Рикман и другие появились, источая запах роз с фабрики Andrex, и люди, уходя, дивились тому, что такие "великие актеры" могут приехать в ветреный Барроу. В этот «культурный эпицентр полуострова Фернесс», как ласково назвала его преображение Сью Круэ в статье для «Times» 14 ноября.
22 октября 1993 года Рикман пояснил Майклу Оуэну в "London Evening Standard": "К тому времени, когда мы закончили, этот спектакль вырос в совершенно другой организм, и все мы чрезвычайно сблизились. Были и проблемы. Мы работали с режиссером, который привык к четырем-пяти месяцам репетиций, а у нас было пять недель".
Алан поймал себя на том, что ему приходится слегка подхлёстывать работу: «В конце первой недели мы все ещё не двинулись далее первой сцены первого акта. Тогда пришлось сказать, что мы должны двигаться немного быстрее, иначе мы никогда не закончим».
Они приводили людей в театр, но теперь уже было очевидно, что люди всегда будут приходить, чтобы увидеть Рикмана. Благодаря репутации в кино, на долю Рикмана приходились основные кассовые сборы, настолько большие, что в 1993 году его попросили поставить закадровый голос, который привнесет отдельные инструментовки в «Tubular Bells II» Майка Олдфилда[2].
Вот почему, когда Тельма Хольт начала подумывать о студии " Riverside" как о постоянном пристанище для своих международных театральных шоу, Алан поддержал её в этом стремлении.
В центре искусств Riverside Studios в Западном Лондоне на Крисп-Роуд, Хаммерсмит, только что уволили художественного руководителя и в июне 1993 года искали ему замену. Дефицит центра составлял 250 000 фунтов стерлингов, и его будущее было неопределенным. В этом большом, но убогом белом студийном пространстве с баром, где подавали бурый рис, выступали всевозможные рок-группы и театральные труппы. Как все говорили, у него был большой потенциал. После того, как дохлых хиппи отскребли с пола, конечно.
Тельма, крестная мать британского театра без определенного возраста, видела в этом центре возрождение Раундхауса[3]. Кеннет Брана основал свою театральную компанию " Renais-sance" в Риверсайде, мастерски перенеся на подмостки викторианскую постановку "Двенадцатой ночи", в которой скрытый невроз Ричарда Брайерса произвел на свет самого лучшего, самого мучительно смешного/грустного Мальволио за многие годы. Вокруг Риверсайда снова поднялся творческий ажиотаж.
Если кто-то почувствовал в себе остроумие, то смог бы написать "Ich bin ein West Londoner"[4] на гербе Рикмана. Алан всегда чувствовал себя кровно связанным с этим районом, несмотря на свой бродячий образ жизни в качестве киноактера. Тельма живет в Вестбурн-Гроув, в нескольких кварталах от него, рядом со своей верной «правой рукой» Свитпай[5]. Тельма, международным постановкам которой оказывают поддержку крупнейшие мэтры британского театра, становится призванием и благородным делом для многих людей. Даже большой черный зимний плащ, в который она закутывается, был подарком от лучшего японского дизайнера. Сцена многое бы потеряла без этой влиятельной фигуры. Маленькая, светловолосая и прямолинейная, она знает всех и у неё наготове запас скандальных историй. Было время, когда известная лесбиянка пыталась ее соблазнить…
Тельму ничто не шокирует.
Они с Аланом, так сказать, единомышленники в социализме. Тельма Мэри Бернадетт Хольт обучалась в RADA на актрису перед тем, как основать Open Space Theatre с Чарльзом Мароуицем[6], и играла шекспировских героинь обнажённой. (Это было особенно героически, учитывая непредсказуемую ситуацию с отоплением). С 1977 по 1983 год она была художественным руководителем "Раундхауса" в Чок Фарм в районе Северного Лондона, унаследовав должность казначея старого пройдохи Роберта Максвелла.
Круглый ангар девятнадцатого века был превращен в театр в 1968 году и ассоциировался с такими экспериментаторами, как режиссер Питер Брук. Эротическое ревю Кеннета Тайнена[7] «О! Калькутта!» было поставлено там. К концу 70-х годов нетрадиционное пространство стало удивительно атмосферным местом для рок-тусовки, эквивалентом амстердамского «Melkweg»[8]. «The Doors» были единственными британцами, через которых мой друг Боб добирался из Уигана, чтобы повидаться с Джимом Моррисоном, пока «Король ящериц» [9] не умер от передозировки в ванной в Париже.
При Тельме "Раундхаус" на несколько блестящих лет связал свою театральную деятельность с такими легендарными постановками, как "Женщина с моря" Ванессы Редгрейв и "Герцогиня Мальфи" Хелен Миррен. Реконструированный в 1979 году «Раундхаус» четыре года спустя вынуждено обанкротился. Тем не менее, каким-то образом он сохраняет шаткое равновесие благодаря мифической репутации и удивительно пещеристому пространству, которое начало принимать RSC с 2002 года, когда та отказалась от своего лондонского пристанища в Барбикане, что многие посчитали актом художественного харакири.
Тельма пошла в Национальный театр, а затем стала независимым продюсером. Имеющая награды за дипломатические заслуги перед театром, она несколько лет занимала пост председателя Художественного драматического совета, прежде чем уйти в отставку из-за принципиально важного вопроса. Но нет ничего лучше своего собственного театра, чтобы увековечить себя. Как и у шекспировской Клеопатры, у Алана и Тельмы были извечные стремления…
И мысль о том, чтобы управлять "Риверсайдом", очень нравилась такому дьявольски организованному человеку, каким был он, хотя Рикман намеревался быть только творческой силой, а не административной.
В " London Evening Standard " он уверял Майкла Оуэна, что никогда не был легендарным медлительным дилетантом. «Я всегда застреваю. В первый раз это начинается тогда, когда ступаешь на сцену, и необходимо сделать выбор. Многие другие актеры делают то же самое».
И все же он откровенно добавил: «Я никогда не видел себя главным, проводящим там 52 недели в году. Я думал о нём больше как об операции "Степной волк", как о театре в Чикаго, куда люди приходят и уходят». Это подозрительно напоминало театр в стиле "wash-'n'-go". Но они уже приступали к работе.
© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.
Перевод – Е. Н.
*Конец девятой главы.
[1] Программа «Трайдент» — программа развёртывания и эксплуатации британских сил ядерного сдерживания.
[2] Tubular Bells II — пятнадцатый студийный альбом Майка Олдфилда, вышедший в 1992 году.
[3] Раундхаус – концертный зал в Лондоне.
[4] «Я выходец из Западного Лондона» (нем.)
[5] Речь идёт о Свитпай Слайт (Sweetpea Slight), которая длительное время была театральным помощником Тельмы Хольт
[6] Чарльз Мароуиц – критик, драматург, режиссёр.
[7] Кеннет Тайнен (англ. Kenneth Tynan; 2 апреля 1927, Бирмингем, Англия — 26 июля 1980, Санта-Моника, Калифорния, США) — английский театральный, музыкальный и кинокритик, сценарист, либреттист, актёр, продюсер.
[8] The Melkweg ("Milky Way") - является популярным музыкальным и культурным центром в Амстердаме, Нидерланды.
[9] the Lizard King – так называли Джима Моррисона.