Шеймус
Настоящее
Два дня спустя я стою на коврике и вытаскиваю из почтового ящика рядом с дверью три конверта.
В первом — счет за телефон.
— Следующий, — громко произношу я, будто это каким-то образом уничтожит само существование документа.
Во втором конверте — флаер из китайского ресторана вниз по улице. У меня начинают течь слюнки при виде изображения курицы в кунжутном соусе, но потом я вспоминаю, что их еда на вкус как дерьмо и совершенно неаппетитная.
— Следующий, — говорю я, сглатывая неприятное воспоминание об отвратительной пище, которую мне довелось попробовать несколько недель назад.
Третий.
Третий конверт — это…
Я роняю конверты на пол, как будто слова, написанные на спрессованных волокнах целлюлозы, уже известили мои ладони о своих плохих намерениях.
Моя почта теперь лежит на коврике между буквами «W» и «E» — «МЫ».
На меня хмуро смотрят буквы из письма, каждая из которых была выдавлена на бумаге с одной целью. Они пугают меня.
«МЫ». Я не могу прочитать это письмо без Фейт.
Не раздумывая, я поднимаю его и, спустившись по лестнице, стучусь в ее дверь.
Фейт не отвечает. Я стучусь снова, чувствуя, что паника, как вода, начинает затапливать мои легкие. Но в ответ опять молчание.
Я упираюсь лбом в дверь и со слезами на глазах начинаю молить:
— Пожалуйста, Фейт, открой дверь. Ты нужна мне. — А потом прикрываю рот рукой и начинаю приглушенно рыдать.
Глава 38
Я никогда не думала, что у меня есть типаж
Фейт
Настоящее
Шеймус.
Шеймус Макинтайр.
В первый раз, когда я его увидела, у меня перехватило дыхание. Такого еще никогда не случалось. Я на несколько секунд перестала дышать, будучи физически не в состоянии втянуть воздух в легкие пока мозг не запечатлеет в памяти его идеальный образ. Я никогда не думала, что у меня есть типаж. Наверное потому, что не встречала Шеймуса Макинтайра. Мне не хотелось отводить от него взгляд. Никогда. Он был высоким и внушительным мужчиной, но его движения и осанка говорили о том, что у него добрый и спокойный характер. У него были короткие волосы, которые выглядели так, будто им не помешает стрижка — идеальное сочетание неукрощенности и растрепанности, которое создает немного излишняя длина. Это также намекало на то, что он не был зациклен на своей внешности. Поношенные джинсы, обшарпанные ботинки и простая белая футболка только подтверждали мою догадку. Все в его лице — щетина на подбородке, высокие скулы, прямой нос и темные, глубоко посаженные загадочные глаза — кричало о противоречии. Сила против мягкости. Молодость против мудрости. Стойкость против ранимости. Я еще никогда не видела настолько выразительных черт. А узнав его, поняла, что этот человек ничего не скрывает — у него все написано на лице.
|
|
Впервые меня потянуло к Шеймусу как к мужчине, когда я увидела, что он сел на колени перед маленькой девочкой, Кирой. Это было на тротуаре. Она плакала и громко икала. Шеймус мог просто погладить ее по голове, но он с большим трудом опустился на колени. В тот момент я поняла, что для своих детей этот мужчина сделает все. Все, что угодно. Тогда же я осознала еще одну вещь — влечение к другому человеку происходит инстинктивно и непроизвольно. Я наблюдала за тем, как он смотрел в глаза ребенка, утешая ее, а потом крепко обнял. И именно в эту секунду мое сердце решило, что ему нравится Шеймус Макинтайр больше, чем любой другой человек в мире.
|
|
Когда я впервые поцеловала Шеймуса, мой мозг отключился и одновременно заработал быстрее. Меня ошеломили физические ощущения. И я поняла, что меня никогда еще не целовали до этого момента. Губы Шеймуса рассказывали историю. Историю, в которой мне хотелось жить. Реалистичную историю с примесью темноты, которая превращалась в свет. В свет, который заставлял меня поверить в существование любви. Чистой, настоящей, всепрощающей бессмертной любви. В каждом движении его губ, каждом вздохе и стоне чувствовалась притягательная сила и искренность. Поцелуй Шеймуса был похож на поцелуй в поцелуе. Слой за слоем он вскрывал и обнажал мои чувства.
В тот первый и единственный раз, когда мы занимались сексом, Шеймус сделал мне огромный подарок, даже не подозревая об этом. Он не знал о моем прошлом, потому что я не хотела вываливать на него правду, но в ту ночь ему удалось победить некоторых из моих демонов. Шеймус занимался со мной любовью. Это была сильная и глубокая связь разума, тел и душ. Я и не подозревала, что такое может быть.
В ту ночь произошло еще одно событие — я влюбилась в него, целиком и полностью.
В первый раз, когда я попрощалась с ним, мое сердце разбилось на мелкие кусочки. Это был взрыв, который уничтожил меня и оставил после себя только пыль. Но Шеймусу нужно было бороться за своих детей. Они должны были оставаться самыми важными людьми в его жизни. А мне нужно было найти и склеить себя. Мой поиск еще далек от завершения. Мне нравится думать, что в другое время и в другом месте, у нас могло бы получиться что-то большее. Что в этом мире могли бы существовать мы.
|
|
Мое время в этом месте вышло. Я дала себе шесть месяцев, чтобы найти настоящую мать. Я понимала, что это маловероятно, ведь я даже не знала ее имени. Но мне хотелось думать, что вера и какая-то невидимая сила приведет меня к ней. Что она исполнит мое желание, потому что я верю в чудеса. Я верю в то, что в жизни каждого человека однажды происходит чудо.
Наверное, мое время еще не пришло.
Вчера я ушла с работы и поклялась себе больше никогда не танцевать стриптиз. Но я ни в коем случае никого не осуждаю. Каждый старается выжить как может. Некоторые девочки в одиночку воспитывают ребенка. Некоторые учатся и пытаются заработать на колледж. А некоторые — наркоманки, желающие приглушить боль, которую не заслуживает ни одно живое существо. Мы все обнажались, чтобы выжить. Различие лишь в том – ради чего нам нужно было выживать.
Сегодня утром я поговорила с миссис Л. и поблагодарила ее за гостеприимство. Я сказала ей, что, возможно, вернусь через несколько недель. Но это была ложь. И она это знала. На прощание миссис Л. вручила мне тост из ржаного хлеба с копченой говядиной и собственноручно окрашенный шарф. Бутерброд был вкусным, а от шарфа пахло пачули.
В обед я навестила Хоуп. Я принесла ей сумку с продуктами, в основном с фруктами, потому что обычно она питается непонятно чем, и обняла ее напоследок. Не думаю, что она поняла, что больше никогда не увидит меня. Что в этот раз мое прощание означает именно это. Что я не вернусь завтра и не скажу ей «привет», хотя и буду переживать как у нее дела. Что я не принесу ей остатков еды, хотя и буду волноваться, что она плохо питается и слишком худенькая. Что я больше не подарю ей одежду, которую куплю дня нее на распродаже в комиссионном магазине. Что мы больше не будем вместе смотреть ее любимое кино, которое каждый раз вызывает у нас смех. Что я больше не куплю ей зубную пасту и дезодорант и не напомню о необходимости пользоваться ими.
Я буду скучать по ней. По ее пресному чувству юмора, которая проявляет себя в самые неожиданные моменты. По тому, как она ужасно сочетает одежду и по ее спутанным волосам, которые она не разрешает мне расчесывать. Я буду скучать по ее одержимости радиостанцией, которая ставит только поп-музыку и пению в самое неподходящее время. А еще по выражению, которое иногда принимает ее взгляд и которое заставляет меня думать, что она видит то, чего не видят остальные.
Я отдала Хоуп конверт для Шеймуса и наказала передать его ему. В нем письмо, в котором говорилось о том, что я уезжаю и буду скучать. А еще я попросила его приглядывать за Хоуп.
Мне было грустно покидать ее квартиру. Я пыталась скрыть эмоции, но Хоуп ощутила их. Она многое не понимает в жизни, — Хоуп простая женщина — но каким-то шестым чувством всегда знает, что я испытываю. Я попрощалась с ней во второй раз. Она сказала, что любит меня. Я ответила ей тем же. В этот момент по моему лицу начали катиться слезы и мне пришлось уйти. Никто и никогда не говорил мне таких слов.
Уже очень поздно. Я сижу под деревом, на том месте, где у нас с Шеймусом был пикник и смотрю на свет в его окне. Я жду, когда он пойдет спать, а пока наслаждаюсь воспоминаниями о том времени, которое мы провели вместе. Я воскрешаю в памяти каждый разговор и каждую улыбку, которой обменивалась с ним и его детьми. Пусть у них будет счастливое и совместное будущее, потому что они заслуживают этого. Я ждала этого несколько часов, но когда в его окнах внезапно гаснет свет, это застает меня врасплох. Неизбежное стало для меня сюрпризом. А я ненавижу их.
Так же, как прощания.
Вот почему я поднимаюсь по лестнице к его квартире, но не стучусь. Вместо этого я встаю на коврик, прямо в центре, между буквами «W» и «E» — «МЫ» и целую номер на его двери.
— Огромное-преогромное тебе спасибо, Шеймус.
Глава 39