– Приходи в бар к условленному часу, она будет ждать, – сказал Сатана, дьявольски расхохотался и исчез.
Грешник пришёл, как сказано, и в самом деле встретил женщину своей мечты. Он влюбился в неё, она в него, в скором времени они поженились и прожили счастливо десять лет. В полночь последнего дня, как только часы пробили двенадцатый раз, дьявол явился, чтобы получить своё. Грешник не спорил:
– Оно того стоило. Я познал истинную любовь.
– Но я тебе солгал! – вскричал дьявол. – Эта женщина – демон, один из многих моих суккубов. Она притворялась, что любит тебя. Такая у неё работа.
– Мне всё равно. Я полюбил её и всегда буду любить.
Дьявол пожал плечами и забрал грешную душу.
И вышло так, что в аду Грешник оказался единственной душой, не лишённой дара любви. Правда не имела значения: он любил, упрямо и безмятежно. Дьявол терпеть такую угрозу моральному климату своего учреждения не мог, и пришлось изгнать Грешника из ада обратно в мир живых. Беспрецедентный шаг, но ведь и в рай нарушителя режима взять не могли: он как-никак заключил договор с Сатаной. С тех пор Грешник осуждён скитаться под неоновыми вывесками Тёмной Стороны вечно, отвергнутый равно небесами и адом.
Грешника сторонились, хотя он был безвредный. Не являясь в полном смысле слова живым человеком, он не отбрасывал тени. Умереть снова он тоже не был способен, и это делало его неуязвимым. Грешник мог безнаказанно творить всё, что угодно, не опасаясь возмездия; именно потому он добровольно придерживался строгих моральных норм. То есть по-настоящему ужасные поступки он совершал только тогда, когда ему не оставляли другого выхода. Грешник существовал по ту сторону добра и зла или – кто знает? – над ними. Он почти ни с кем не водился, а с теми, кто мешал ему жить спокойно, часто случались нехорошие вещи. Местная легенда утверждает, что, когда Грешник совершит достаточно добрых или злых дел, его примут небеса или ад. По поводу того, куда бы он сам предпочёл попасть, мнения разделяются примерно поровну.
|
|
Грешник всегда много времени проводил в Мемориальной библиотеке Просперо и Майкла Скотта; туда я и направился. Безумец безмятежно следовал за мной, подпевая своему звуковому сопровождению и пугая прохожих. В библиотеке Грешник работал над разными проектами. Суть дел он неизменно отказывался обсуждать. Многие приходили в отчаяние, пытаясь по списку литературы определить, чем же он все-таки занимается. Думаю, он таким способом избегает праздности. Мало ли какие мысли приходят в ничем не занятую голову? Поэтому Безумец размышляет о странных вещах, а Грешник работает. То и другое помогает отвлечься от мыслей о вещах, которые невозможно забыть.
Я позвонил в библиотеку и убедился заранее, что Грешник сейчас именно там.
– Да, он у нас, – сказал библиотекарь. – Хорошо, что вы позвонили, мистер Тейлор. У вас на руках единственный экземпляр «Особого пути» барона Франкенштейна. Не могли бы вернуть его нам? Все сроки уже прошли.
Я промычал что-то вроде «да-да» и безуспешно попытался вспомнить, где я последний раз видел книгу.
Опять пришлось воспользоваться мобильным телефоном, а я так этого не люблю… На Тёмной Стороне связь и неудобна, и небезопасна В эфире болтают духи, голосовая почта назойливо предлагает совершенно ненужный сервис, а из других измерений время от времени сваливается информационный мусор. Ну и, конечно, легко отследить, где ты находишься… Но обойтись без мобильника никак не получается. Кэти обещала мне новую модель с эшелонированной магической защитой, а я пока мысленно скрещивал пальцы и надеялся на лучшее.
|
|
Мы спустились в недра библиотеки. Грешник сидел на своём обычном месте в зале для научной работы, над старинным томом в кожаном переплёте. Во все стороны расходились бесконечные коридоры книгохранилища, и пахло старыми книгами. Свет был достаточно ярким, но уютным. Отовсюду смотрели плакаты с надписью: «Соблюдайте тишину!» Тематические указатели на стенках стеллажей позволяли отыскать книги на любую тему, известную под нашим ночным небом. Некоторые из них предупреждали: «На ваш собственный риск». Не обращая внимания друг на друга, учёные посетители сидели за своими столами, замкнутые каждый в своём мирке, как монахи в кельях. Я углубился в узкий проход между полками, Безумец все так же безмятежно следовал за мной. Грешник оторвался от книги и кивнул нам. Лет сорока пяти с виду, невысокого роста, опрятный, он походил на клерка из тех, кого вечно обходят повышением. Средний возраст, средний рост, стандартная, ничем не примечательная, на первый взгляд, внешность. Вот только взгляд чересчур пронзительный, да и улыбка почему-то лишает душевного равновесия. Да, Грешник видывал всякие виды, и это наложило на него несмываемый отпечаток. Чему, впрочем, тут удивляться…
Грешник заговорил негромко и вежливо:
– А, Джон Тейлор. Я знал, что увижу тебя сегодня, потому сидел здесь, читал любимую книгу… и ждал.
|
|
На столе перед ним лежала Библия короля Якова, старинное издание. Я с сомнением поднял брови.
– Ищем лазейки в законе, как сказал один мудрец, – улыбнулся Грешник.
Посетители вокруг нас собирали свои книги и записи и устремлялись к выходу. Не знаю, кого они больше испугались: Безумца, меня или нас троих вместе. Не берусь их винить. Впрочем, кое-кто держался стойко. Не столь удивительно, если подумать: занятия наукой на Тёмной Стороне требуют мужества.
Безумец тем временем решил погулять по проходам между стеллажами. По корешкам за его спиной бежала рябь, книги меняли цвет и форму. Интересно, а содержание меняется? Если подойти и открыть, что я там найду – бессмыслицу, бездонную мудрость или страшные тайны? В любом случае мне это ни к чему, решил я.
От опасных мыслей меня отвлекло юное создание, нагруженное огромной стопкой книг. Высокая девочка в английской школьной форме: светлые волосы, белая накрахмаленная блузка, чёрная мини-юбка, такие же чулочки, туфельки, соломенная шляпка на безупречной головке. Брызжущая весельем, ослепительно хорошенькая и длинноногая. Движения исполнены бессознательной грации, ротик подобен розовому бутону, а искрящиеся глаза – темнее бездонной пропасти… Я подобрал живот и расправил плечи, но досталась мне лишь мимолётная улыбка. Небесное видение порхнуло мимо и выгрузило на стол Грешника свою ношу. Тут я заметил, что уже некоторое время Безумца сопровождают звуки «Tubular Bells».[2]
– Разрешите представить вам, – сказал Грешник негромко, – мою подружку. Мой суккуб. Я влюбился в неё много лет назад. Предупреждаю: мне неизвестно, как она выглядит в ваших глазах. Каждый видит самый желанный для себя образ – то, чего втайне хочет более всего. Такова её природа.
Вот оно как… Джон Тейлор мог бы потерять доверие в глазах многих клиентов. Похоже, в нежном возрасте я был слишком впечатлителен и слишком увлекался фильмами про Сент‑Триньянскую школу. Я искательно улыбнулся суккубу. Она слегка надула губки и уселась на стол, положив ногу на ногу. С большим трудом мне удалось отвести глаза. Это не слишком помогло: облако феромонов было густым, как дымовая завеса. Кстати, Грешник так и не сказал, что он видит… Безумец вернулся из путешествия по книгохранилищу, пристально посмотрел на девушку, покачал головой и молча удалился опять. Мне не хотелось его расспрашивать. Увидел, и ладно…
– Вот твои книги, Сидни. – Голос оказался звучным и чувственным. – Ещё чего-нибудь? Ты только не забудь попросить…
Она выгнула спину так, что её груди едва не разорвали накрахмаленную блузку. Во рту у меня пересохло, а сердце застряло в горле.
– В переводе с арамейского её имя звучит как Сладкая Отрава, – объяснил Грешник. – Ей посвящены несколько стихов в свитках Мёртвого моря, и ничего хорошего там не говорится. В войне с небесами моя любимая уничтожила больше ангелов, чем многие другие, а сколько она погубила мужчин в качестве суккуба – и сама не помнит. Следите за своими манерами и не поворачивайтесь спиной. Она демон, несмотря на мою любовь. Кстати: кроме неё, никто меня не называет Сидни.
Я уважительно поклонился суккубу:
– Ты надолго покинула ад. Как это случилось?
Сладкая Отрава ослепила меня улыбкой:
– Я никогда не думала, что смертный может полюбить меня, зная, кто я такая. Хотеть меня – другое дело, я создана для этого, я отнимаю у грешников бессмертную душу в обмен на краткий миг плотской утехи. Но чтобы любить, как Сидни, перед лицом вечного проклятия – такого не бывало во все века на моей памяти. И я вернулась к нему из преисподней. Считается, что я здесь на задании: совратить его повторно, дабы Сатана мог забрать душу, которой владеет по праву. На самом деле я просто пытаюсь разобраться в этой, ну… истинной любви.
– Вот как… – усомнился я.
Глаза её подёрнулись ледком, хотя губы улыбались.
– А ты позволял когда-нибудь твоей возлюбленной взглянуть на чужака в твоей душе? Рассказывал о вещах, в которых самому себе неохота признаваться? А прилепиться душой к кому-то и хранить верность даже в геенне огненной? Сидни смог. Такого раньше не случалось никогда. В аду любви не бывает, иначе какой это ад? Я хочу знать, что я для него. Я хочу понять, даже если не знаю зачем…
– Ты должна разбираться в мужчинах. Их у тебя было достаточно, – заметил я.
– А как же! Тебе и представить трудно сколько. Мне на них плевать, на всех вместе и на каждого по отдельности. Здесь, наверху, все клялись, что любят меня, но там, в вечной тьме, их хватало ненадолго. Они бы сто раз продали меня за глоток воздуха и луч солнечного света. Они забывали меня. Сидни… он совсем другой.
– В недавней войне ангелов она не участвовала – одна из всей своей… родни. Я её попросил. Понимайте, как хотите. – Грешник помолчал. – Земля слухом полнится, Джон. Говорят, тебя наняли разобраться в происхождении Тёмной Стороны, и не кто-нибудь, а сама леди Удача. Интересные, очень интересные и редкие у тебя знакомства. Надо сказать, природа и происхождение Тёмной Стороны всегда меня занимали. Интригующая загадка. Хочешь, чтобы я сопровождал тебя в этой опаснейшей экспедиции, не так ли, Джон Тейлор?
– Совершенно верно. Ты и Безумец – за вашими спинами я получаю шанс уцелеть. Конечно, если мне удастся уговорить…
Грешник закрыл Библию и принялся барабанить пальцами по переплёту.
– Только благие свершения могут открыть мне путь на небеса, – объявил он. – Что-нибудь серьёзное, с размахом. Если я смогу уберечь тебя от высших сил, которые наверняка захотят тебя убить, и не один раз, – думаю, такое сойдёт за подвиг.
– А как же я, Сидни? – спросила Сладкая Отрава. – Ты ведь не оставишь меня здесь? Нас не разлучат только в аду…
Грешник улыбнулся и сжал её руку:
– Один я и сам на небеса не пойду. Что за рай без тебя?
– Милый. – Она поцеловала Грешника в лоб и ласково растрепала ему волосы.
– Если я пойду с тобой, пойдёт и она. Никто не может разлучить нас!
– Так ведь и Безумец с нами, – успокоил я. – Огневая мощь никогда не помешает.
– Я не огневая мощь, – отозвался откуда-то из-за книжных полок Безумец. – Я лишь средство устрашения.
– Правда об истоках Тёмной Стороны тщательно скрывается. – Грешник задумчиво разглядывал переплёт Библии. – Думаю, на то есть веские причины. Легко предположить, что такое мрачное место начиналось с вещей поистине ужасных. Корни Тёмной Стороны наверняка вспоены кровью и страданием. Я должен сказать, Джон: если тайны, которые мы раскроем, будут угрожать народу Тёмной Стороны, я не позволю их разгласить. Прежде всего, я никому не причиняю вреда. Согласен ли ты на моё условие?
– Разумеется! – с облегчением ответил я. – Тайны, которые предстоит раскрыть, принадлежат моему клиенту, то есть леди Удаче. Можешь договориться с ней сам. Годится?
Я кивнул, и все обменялись протокольными улыбками. Лично мне улыбка далась с трудом: брать с собой Сладкую Отраву совершенно не хотелось. Как будто без суккуба, заглядывающего через плечо, проблем будет недостаточно (если предположить, что у меня хватит глупости повернуться к ней спиной). Но если мне нужен Грешник, выбора нет. Да и нельзя сказать заранее, кто и для чего пригодится. Надо ведь кого-то первым послать в мышеловку?..
Грешник внезапно вскочил на ноги:
– Сейчас начнётся!..
– Почему ты так решил? – спросил я, лихорадочно оглядываясь.
– Потому что музыка Безумца теперь звучит слишком драматически.
Грешник не ошибся. Тринадцать фигур в элегантных костюмах приближались по проходам между стеллажей. Чёртова дюжина целеустремлённых мужчин, и все как один – за мной… Немногие храбрецы, выдержавшие наше с Безумцем появление, разбежались с проворством, какого я от учёных мужей не ожидал. Даже персонал библиотеки куда-то исчез. Не могу их винить, честно говоря. В гости ведь пришли люди известные, даже легендарные: рассудительные джентльмены. От имени властей Уокер посылает этих джентльменов повсюду, где случается надобность порассуждать о жизни с беспокойной публикой, потому-то их так и называют.
Народ они рафинированный, изысканно-спесивый, как бывают спесивы только те, кому довелось помыкать слугами на протяжении многих поколений. Безупречность костюмов подчёркнута старомодными галстуками, двигаются свободно и уверенно, впору позавидовать. Некоторые брезгливо принюхивались. Можно подумать, в трущобу пришли. Библиотека, возможно, для них и есть трущоба. Неопытный человек мог бы принять их за компанию великосветских хлыщей, но я не обманывался: каждый рассудительный джентльмен ещё и грамотный боевой маг. Самый главный остановился передо мной и задрал подбородок, чтобы сподручнее было смотреть сверху вниз.
И он умел смотреть сверху вниз, этот божьей милостью сноб Джимми Хедли, хотя законченный злопыхатель мог бы заметить, что строгие голубые глазки посажены, пожалуй, слишком близко друг к другу. В остальном хорош собой, не стану спорить, хотя к губам и прилипла навсегда глумливая ухмылка. Его костюм дополняли серые перчатки: не любит пачкать руки наш джентльмен. Мы встречались и раньше, но знакомством я бы это не назвал. Отношения не складывались – отчасти потому, что он считал себя важной птицей, но скорее всего, оттого, что я считал его мелким самодовольным засранцем. Интересно, как мне удалось заслужить такое внимание властей? Уокер на всех подряд своих цепных кобелей не спускает. Оглядев по очереди Грешника, Сладкую Отраву и Безумца, главный джентльмен одним движением брови сбросил их со счётов.
– Боже, Джимми, как ты это делаешь? – спросил я. – До чего круто! Научи, пожалуйста!
– Давно ждал, когда Уокер организует нашу встречу, – ледяным тоном сообщил Джимми. – Суёшь свой плебейский нос в чужие дела. Дурные привычки до добра не доводят. Похоже, на этот раз ты позволил себе слишком много. Серьёзные люди очень, очень недовольны. Уокер тебя окончательно разлюбил. Пойдёшь с нами. Будь хорошим мальчиком, делай, что тебе говорят! Боюсь огорчить, но у меня есть полномочия – могу сделать тебе больно. Пойдёшь как миленький. Угадай с трёх раз, как нам будет забавнее?
Рассудительные джентльмены, не теряя аристократизма, радостно оживились, принимая изысканные позы и делая магические жесты длинными пальцами. Переигрываете, переигрываете, маменькины сынки… Но это не причина их недооценивать. Сила, готовая сорваться с поводка, так и бурлила вокруг. Боевые маги – серьёзные, опасные ребята, которых как раз и готовят к встрече с крупными игроками. Поэтому я просто прислонился к стеллажу с книгами и скрестил руки на груди, дерзко ухмыляясь. В тот чёрный день, когда я не сумею унять свору возомнивших о себе школьников, я уйду на покой. Мне случалось брать на пушку даже Могущественных и Владык. Ну вот, улыбочки уже начинают исчезать, а я всего-то не выразил готовности послушно следовать за этими бойскаутами. В самом деле, что мне их грозная репутация? А вот моя на них произвела впечатление. Хочется верить.
– Всегда рад тебя видеть, Джимми. Сегодня ты выглядишь как настоящий выродок. Значит, власти не желают, чтоб кто-то расследовал, откуда взялась Тёмная Сторона? Очень жаль, но я не откажусь от дела – мне самому интересно. Не хотел бы пугать вас громкими именами, но мой сегодняшний клиент – сама леди Удача, а спутники – Грешник и Безумец. Численное преимущество, таким образом, на моей стороне. Возвращайся к Уокеру, Джимми, как и положено исполнительному мальчику на побегушках. Скажи, что Джону Тейлору не нравится, когда суют нос в его дела. Скажи, что угрозы нравятся ему ещё меньше, да поторопись. Я могу и терпение потерять.
Рассудительные джентльмены замялись, но Джимми Хедли и бровью не повёл.
– Каждый раз одно и то же, – пожаловался он в пространство. – Повторяю: я не верю и никогда не верил во все эти истории с Джоном Тейлором в главной роли. Ты просто склочный зануда и мелкий обманщик. В отличие от нас. Мы думали обойтись без грубостей, но, видно, не судьба. Сам виноват. – Он посмотрел на Грешника: – Не лез бы ты не в своё дело, а? Мы не за тобой пришли. Читай свои книжки.
– Не за мной? Приятная новость! Впрочем, за мной Уокер послал бы кого-нибудь получше вас. Вынужден огорчить: Джон Тейлор находится под моей защитой. Меня, знаете, тоже любопытство разобрало. Ну, насчёт корней и истоков.
– Не лезь не в своё дело, – грозно прошипел Джимми Хедли.
– Я видал вещи и пострашнее тебя, – ответил Грешник. – Уходи, человечек. Пока ещё можешь.
Джимми не привык, чтобы ему бросали вызов так легко и просто. На бледных щеках выступили красные пятна, он выбросил вперёд руку; с пальцев сорвались, шипя, голубые молнии. Решив, что и мне неплохо бы принять участие, я пнул Джимми между ног. Джимми выпучил глаза и согнулся, словно поклонился. Сладкая Отрава шагнула вперёд и, не говоря ни слова, снесла ему голову с плеч. Никто ещё не угрожал при ней Грешнику без последствий. Ах, не стоило Джимми упускать это из виду.
Она поцеловала оторванную голову в губы и отбросила её в сторону. Безголовое тело сучило руками и ногами, кровь била фонтаном из огрызка шеи. Вокруг вспыхивали и гасли последние разряды магической энергии. Жирные кровавые пятна расплывались даже на корешках книг. Грешник посмотрел на Сладкую Отраву с укоризной, в ответ она лишь кокетливо пожала плечами.
В криках рассудительных джентльменов смешались страх и ярость. Как только мы с Грешником отвлеклись от обезглавленного трупа и обратили внимание на них, мгновенно наступила тишина. Руки пришли в движение; на нас обрушилась магическая атака. Первые заклинания отскочили от невозмутимого Грешника; вернувшись обратно, они вывернули наизнанку кое-кого из атакующих. Красно-синие монстры рухнули на пол, заливая все вокруг кровью и другими менее аппетитными жидкостями. На Сладкую Отраву магия никакого впечатления не произвела: она бестрепетно поглотила нацеленные на неё заклинания, улыбаясь, как развратная отличница. Что падшему ангелу магия смертных?
Я пошарил в карманах пальто, среди припасов на крайний случай, и метнул в гущу рассудительных джентльменов пару костей Хаоса (это такие игральные кости – мечта любого шулера). Эффект, как всегда, сказался немедленно: противника постигли все мыслимые несчастья сразу. Магическая активность заглохла, скованные судорогами ноги и руки перестали слушаться, и рассудительные джентльмены повалились друг на друга, как клоуны на арене. Упавшим ещё повезло. Один из тех, кто удержался на ногах, извлёк тяжёлый пистолет, украшенный рунами и магическими знаками, и выстрелил. В груди у Грешника появилась аккуратная дырка, но крови не было. Грешник склонил голову и некоторое время изучал дырку с печальным любопытством, затем поднял глаза на потрясённого джентльмена.
– Магическая пушка? Там, внизу, я притерпелся ещё и не к таким фокусам. Но тебе всё равно не стоило… Хамство не должно оставаться безнаказанным. – Грешник повернулся к Сладкой Отраве: – Дорогая…
– Ну разумеется, Сидни!..
Как молния, она рванулась вперёд. Человеческий глаз едва мог уследить за стремительными движениями, но оторванные руки и ноги летали уже не так быстро. При этом она ещё успевала томно смеяться. Некоторые пытались бежать, но Сладкая Отрава всегда оказывалась быстрее. Про меня рассудительные джентльмены забыли, а зря. Я навалился на высокий, уходящий под потолок стеллаж и опрокинул его, придавив сразу двоих. Придавил очень удачно: ребята больше не шевелились. Через несколько мгновений я сообразил, что никто уже не шумит. Тишину нарушали лишь капли крови, срывающиеся на пол со светильников и книжных полок. Для рассудительных джентльменов всё закончилось. Я вовсе не думал их убивать, но, имея таких союзников, как Грешник и Сладкая Отрава, куда денешься от последствий? Возлюбленная Грешника солнечно улыбалась, глядя на дело рук своих, да и Безумец не остался в стороне – я это заметил только сейчас. В какой-то момент он, видимо, решил, что попал в кино про самураев. Джинсы и футболка превратились в шёлковое кимоно, а с лезвия длинной катаны капала кровь.
– Ну как, довольно с тебя? Отвечай!.. – свирепо потребовал он у джентльмена, разрубленного на мелкие кусочки.
Комическая сценка, если подумать, но почему мне не смешно?
Лавируя среди трупов грациозно, как кошка, которой надо пересечь раскисший от дождя скотный двор, Сладкая Отрава подбежала к Грешнику – убедиться, что с ним всё в порядке. Грешник печально посмотрел на возлюбленную, окинул скорбным взглядом плоды её трудов, но ничего не сказал. Сладкой Отраве её подвиги явно ничего не стоили, она дышала легко, только что не мурлыча в объятиях Грешника. Заметив кровь на руках, она с видимым удовольствием облизала пальцы один за другим. Увидев разочарование во взоре любимого, Сладкая Отрава надула губки:
– Мне очень жаль, Сидни, но никто и никогда не поднимет на тебя руку в моём присутствии. Кроме того, разве девушке не следует вести себя в соответствии со своей натурой?
Грешник посмотрел на тела ещё раз и вздохнул:
– Одного, по крайней мере, стоило бы оставить в живых – чтобы мог рассказать Уокеру.
– Не беспокойся, Уокер все и так прекрасно поймёт, – сказал я. – Тринадцать не вернувшихся с задания боевых магов – сообщение, которое дойдёт и до глухого. Правда, он не обрадуется.
– Вот и хорошо, – заметил Безумец. Кимоно и катана исчезли. – Мне он всегда не нравился. Как-то раз хотел даже меня посадить. Несколько раз, сказать по правде…
– И всё же, – рассудительно произнёс я, – думаю, мне лучше потолковать с Уокером. Ну, уладить недоразумение. А то его пацаны начнут путаться у нас под ногами на каждом шагу. Да, я так и сделаю! Я умею с ним разговаривать.
– Может, нам лучше вместе? – спросил Грешник.
– Нет, одному мне легче, – возразил я. – Тут нужна дипломатия и умение блефовать. Кишки никому выпускать не надо. И я не хочу, чтобы Уокер решил, будто я боюсь разговаривать с ним в одиночку. Он такие вещи очень хорошо замечает. Лучше присмотри за Безумцем, а то он вляпается во что-нибудь, пока меня нет.
Грешник поморщился:
– Ты там не застревай надолго, хорошо?
Мило улыбаясь местным сотрудникам, я выбрался из библиотеки и позвонил к себе в офис – узнать, где искать Уокера.
– Нет проблем, – успокоила меня Кэти. – Сейчас посмотрю. Не зря мы подписывались на услуги той справочной службы. Они постоянно отслеживают всех известных деятелей Тёмной Стороны. Только заглянуть в компьютер…
– Подписывались, говоришь? – спросил я.
– Сказать по правде, я так и знала, что ты меня не слушаешь, Джон. Ты вообще всегда пропускаешь мои слова мимо ушей… Уокер, Уокер… Ага! Сейчас он обедает в клубе. Один. Что-нибудь ещё?.. А как вы там, с Грешником и Безумцем?
– Это… весьма поучительный опыт, – ответил я и поспешил повесить трубку. Зачем ей беспокоиться попусту?
ГЛАВА 4
ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ
Встреча с Уокером всегда напоминает визит к зубному врачу. Сомнительное удовольствие, хотя и необходимое. Рафинированный джентльмен в элегантном костюме, Уокер – публичное лицо властей. Власти – это что-то вроде теневого правительства. Другого здесь, правда, нет. Нами предпочитают управлять из-за кулис – насколько Тёмной Стороной вообще можно управлять. Говорят, Уокер в курсе всех дел, явных и тайных, но я не очень верю. Если бы это было так, он давно принял бы против меня все возможные меры. Но визит рассудительных джентльменов – безусловно, свежая струя в наших многогранных отношениях. В прошлом он не скупился на угрозы и даже шантажировал меня, навязывая неблагодарную и опасную работу или, наоборот, пытаясь остановить. Рассудительные джентльмены – это что-то новенькое, совершенно точно.
На Тёмной Стороне нет недостатка в частных клубах, в том числе и таких, куда попасть очень и очень непросто. Почти все они расположены в фешенебельном районе с весьма подходящим названием Клаб‑ленд. Хорошее место, тихое, спокойное, регулярно патрулируемое и под прекрасной охраной. Клубы, по большей части, существуют для тех, чьи привычки чересчур своеобразны даже для здешних мест. Клубы защищают своих членов, здесь происходит обмен информацией и всё остальное, чем удобнее заниматься за закрытыми дверьми. Деятельность клубов не связана с религией: на это есть улица Богов. Секс здесь тоже никого специально не интересует, на Тёмной Стороне он и так доступен повсюду. В клубах собираются те, кто отмечен особым происхождением или поражён особым проклятием. Например, «Кланы тьмы», куда входят исключительно вампиры, оборотни и вурдалаки (метисы не признаются). Есть ещё «Вечный покой», где собираются детища барона фон Франкенштейна и его потомков. С начала девятнадцатого века этих потомков отличал неизменный энтузиазм, хотя успех им сопутствовал не всегда (девиз клуба: «Наше место – среди мёртвых»). Ну и, конечно, клуб «Бессмертие», объединяющий бессмертных любого происхождения (членские взносы чудесным образом выплачиваются за счёт сложных процентов). Девиз клуба: «Жить вечно или умереть». Хорошие шутки никогда не стареют.
Уокер был членом «Лондиниума», старейшего и самого престижного клуба Тёмной Стороны, где за обеденным столом принимаются решения, судьбоносные для всех и каждого. Не уверен, что «Лондиниум»[3]действительно так же стар, как и его имя, но исключить этого тоже не рискну. Камень, из которого сложен фасад, отёсан точно далеко не вчера, массивные дубовые двери относятся к римскому периоду, а стены украшены барельефами, при взгляде на которые покраснел бы сам Калигула. От некоторых сюжетов его могло бы и вырвать. «Лондиниум» олицетворяет власть и могущество, а власть – это прежде всего право делать всё, что угодно.
Членство в клубе возможно только для тех, кто богат уже очень давно или представляет самую серьёзную силу. Поп-звездам, артистам и прочим знаменитостям подобного рода здесь не на что рассчитывать. Слава мимолётна, а власть и большие деньги живут долго.
В Клабленде разнообразные охранники попадаются на каждом шагу, но меня никто не пытается останавливать. Я тоже своего рода сила. Крепкий коротышка с холодным взглядом, важно стоявший у входа в «Лондиниум», задрал нос, выкатил грудь и заступил мне дорогу. Выглядел он так, будто родился в смокинге. Я остановился. Охранник презрительно поднял бровь, явно удивляясь, как это презренный червь вроде меня решился посягнуть на священные ворота за его спиной. Да, здесь все серьёзно и солидно. Благодаря особым чарам открыть эту дверь снаружи может только сам привратник. Проще проскочить мимо святого Петра у врат рая, приклеив фальшивые усы, чем пролезть сюда без спросу. Стража у ворот не подкупишь, и к угрозам он равнодушен. Многие пытались подобрать к нему ключик, но до сих пор ни магия, ни наука никому не помогли. Достоверно известно лишь, что привратник сноб и смотрит с презрением на всех, кого считает ниже себя, а это практически весь мир, кроме, естественно, членов клуба «Лондиниум». На своём посту он находится со времён незапамятных, и его всю жизнь помнят некоторые очень старые люди. Я непринуждённо улыбнулся, как старому знакомому, которого видишь ежедневно.
– Привет! – сказал я. – Мне…
– Можешь не беспокоиться, Джон Тейлор, – ответил он голосом суровым и непреклонным, как тронувшаяся с места лавина. – Я тебя знаю. Ты не член клуба и вряд ли когда им станешь. Будь любезен, уходи.
Такое вступление сильно сокращало пространство для манёвра при ведении переговоров.
– Откуда тебе знать, что я не член клуба? – В моём взгляде, кажется, сверкнула сталь. – Я ведь могу оказаться королём в изгнании. Или ты никогда о таком не слышал?
– На Тёмной Стороне никогда не было недостатка в пышных титулах. Сэр. – Привратник соблаговолил презрительно улыбнуться.
С этим, пожалуй, не поспоришь. Я не стал тратить слов попусту и сразу выложил свой единственный козырь:
– Мне нужен Уокер. У нас здесь встреча.
Привратник тяжело вздохнул и отступил в сторону. Тяжёлая дверь медленно открылась внутрь, заливая небесным сиянием кусочек ночи за порогом. Мне даже послышалось пение ангельского хора Я вступил в прихожую с таким видом, будто собираюсь купить заведение. Имя Уокера позволяет пройти куда угодно лучше любой отмычки. Не успел я пройти и полудюжины шагов, как на моём пути вырос представительный лакей в роскошной ливрее и напудренном парике. Плечи у него были очень широкие: раза в два шире, чем у меня. Лакей неприветливо улыбнулся:
– Подождите здесь, сэр. Я сейчас сообщу мистеру Уокеру, что к нему… гости.
Он щёлкнул пальцами, и меня тут же сковали взявшиеся неизвестно откуда цепи. Чисто сработано: ручные кандалы, ножные кандалы, ошейник – и все тянутся к кольцу, как раз блеснувшему в глубоком ворсе ковра. Я расправил плечи и гордо поднял голову, хотя, сказать по правде, мне и пошевелиться-то было нелегко. Зря старался: мой вызывающий взгляд успел лишь уткнуться в спину лакея, отправившегося сообщить Уокеру. Ладно, будем надеяться, что со мной не обойдутся как с клиентом, забывшим расплатиться по счёту. В конце концов, Уокеру должно быть интересно, почему я появился один, а не в компании рассудительных джентльменов.