Как я ни старался найти в Зоне что-то ценное, мне ничего не светило, кроме тех денег, которые я заработал на арене. С тех пор, как мои друзья уничтожили Морозовых, больше боёв Сергей не мог предложить.
По телевидению на Овервотч возложили ответственность за убийство сорока, а не восемнадцати агентов ФСБ РФ и МБР, однако вампиров, «Коготь» и бандитов никто не упомянул, как будто задача СМИ была такова: обосрать Овервотч любой ценой.
Меня это так жутко взбесило, что я просто взял и разбил телевизор из бара. Некоторые сталкеры меня даже похвалили за это. Ведь давно было пора уничтожить этот зомби-ящик. А мои друзья пристали ко мне по поводу убитых агентов МБР и ФСБ. Я ответил, что они сами выбрали свою смерть, напав на меня.
Спустя какое-то время сталкеры покинули Зону навсегда, поняв, что тут ничего нет, кроме вампиров, пошедших вслед за ними, чтобы высосать кровь. Кто-то из сталкеров подался на юг, где спокойнее. Кто-то подался на север воевать с омниками. Ну, а мы забрали у военных свой СВВП и отправились вместе с подкреплением от Уинстона в Липецк, который когда-то был центром металлургии и одним из самых худших городов России. Теперь это не город был, а огромная омния, где производились на свет те самые омники-повстанцы.
И тут я понял, что русским без нас по любому конец. Основная цель Овервотч была установить мир между людьми и омниками… или просто разнести несколько крупных омний, где производились боевые роботы.
День был в самом разгаре. От жары ещё хоть как-то спасала термоткань. Мне просто хотелось повалиться вперёд, но я решил, что будет лучше пойти через чёрный ход. Завод впечатлял своими размерами и тем, какие роботы стояли на страже. Прямо не завод, а крепость. Ну, поскольку среди присланного подкрепления оказался сам Торбьорн, я сказал ему установить турель, чтобы они с Фаррой, Солдатом, Мей и Рейнхардтом могли отвлечь на себя всеобщее внимание, пока я, Трейсер и Сомбра лезем через чёрный ход.
Нам нужно было придумать, как остановить автоматизированное производство, ведь там столько роботов производилось, что залогом победы России могли быть только многочисленные клоны-киборги.
Мы добрались до небольшого ядерного реактора, который давал электричество для производства омников. Я взял и просто остановил этот реактор, почувствовав себя на один миг самым опасным человеком на свете. Быть может, если бы я остановил реактор, мы бы погибли.
Но мы остались жить. Омники из Липецка перестали плодиться. Осталось ещё разобраться с программированием ИИ. Если кто-то придумал программу для механического разума боевых омников, то я мог бы её исправить.
Ну, я пошёл с соратниками к главному компьютеру, убивая по дороге омников-охранников, которые были напичканы самым разным оружием и боевым ПО. Вскоре пришли, а там за компьютером сидел робот в дорогом костюме и писал программу для своих сородичей. Эта программа должна была свести с ума омников и заставить их убивать каждого человека на их пути. Но эту программу можно было реализовать только после запуска реактора, который мог сделать только я.
Мои очки выдали, что этот робот – омник Максимильен, член совета «Когтя». Я немного не понимал одной вещи: «Коготь» был против омников, но при этом был заодно с одним из них. Похоже, «Коготь» просто хотел захватить власть над миром и поделить её со злыми омниками, а всех добрых поработить или уничтожить.
Мне захотелось просто застрелить металлического ублюдка.
-- Эй, ты, – спокойно сказал я Максимильену, наводя на него пистолет. – Никуда тебе бежать. Сиди спокойно и всё хорошенько обдумай. Ты рано или поздно всё равно умрёшь, так что, давай, поболтаем. А потом можешь отправиться на общую свалку.
-- Это всё, на что ты способен? – спросил меня Максимильен, разворачиваясь в своём кресле. – Как бы то ни было, мы все в чём-то виноваты. Какой тогда смысл в борьбе героев со злодеями? Простое развлечение! И если ты убьёшь меня, я разошлю сигнал всем омникам, и они уничтожат Россию. Всё равно Россия – параша, которую надо было уничтожить. И народ давно пора истребить.
-- Нет! – сказала Трейсер, будучи на нервах. – Россия замечательная страна, и её населяют такие хорошие люди!
-- Хотя, признаюсь, если так посмотреть, то эти люди купаются в говне, – спокойно сказала Сомбра. – Лена, этот урод всё же прав. Россия – параша. И единственный смысл спасать её – это просто развлечение. Ты это потом поймёшь. А ты, Макс? Разве ты не того же мнения? Я же знаю, что ты думаешь про Россию. Ты же видео в Припяти записывал.
-- Лол, а почему меня тогда не придушили за слова? Да и вообще я говорил про то, что значит Россия для тех, кто не любит её совсем, если ты невнимательно слушала, – ответил я. – Да, большинство людей здесь купается в говне, здесь рулят теневики, у которых столько бабок, сколько вам в кошмарном сне не снилось. Но эта страна всё равно стоит того, чтобы поставить её на ноги и сделать её страной равных возможностей. Страной похожей на Штаты, но несколько отличающейся национальной идеей и… «русским духом», мать его. Только бы закончить войну с омниками и поубивать всех теневиков, а их богатства отдать учёным на разработки. Да и лучше бы поставить на пост толковых чиновников из народа.
«И хорошо, что Зари рядом нет, а то бы она меня застрелила.» – подумал я после сказанного мной полубреда, как я оценил свой небольшой монолог.
-- Что ж, меня впечатляет твоя речь, – сказал Максимильен. – Скажи мне, почему ты так говоришь о стране, которую ты никогда не любил?
-- Почему не любил? Здрасти. Я здесь был где-то в 2004-ом и жил здесь до 2007-ого, а потом вернулся в 2012 на пять лет после отдыха на Байе… Да что там… Я за такое короткое время успел полюбить людей, живущих здесь. Они просто замечательны. Это во власти стоят говнюки из-за того, что так угодно теневикам. И ты знаешь о теневиках, Макс. Или нет? А можно я тебя буду называть Максом? Всё равно ты почти мой тёзка, Максимка.
-- Я МАКСИМИЛЬЕН!!!
-- Да ладно! Ты такой же Макс Пэйн, как я. Ты даже сказал фразу из… неважно. Мы бы могли быть отличными братьями.
-- ТЫХУЖЕ ВОНЮЧКИ!!!
-- Давай обнимемся!
-- Он же злодей! – отрезала Трейсер. – Какой «обнимемся»!?
-- И с каких пор ты стал такой нежный? – спросила Сомбра.
-- Ну, надо же когда-то расслабиться после стольких убийств, – ответил я в шутку.
И я всерьёз задумался над тем, чтобы подружиться с Максимильеном вместо того, чтобы убивать его. Надо было только обойти его защиту от взлома, переписать программу для его искусственного интеллекта – и всё будет в шоколаде.
– А может, Максимильен просто несчастный омник, которому криворукие программисты неправильную программу написали, допустив сбой, – предположил я. – Вот он сам с катушек летит, и других с ума сводит. Но Максимильена можно спасти от этого. И единственный способ спасти его – взломать его искусственный интеллект. Если кто-то и смог создать искусственный интеллект и написать к нему программу, то и мы с тобой можем взломать её, Сомбра. Это ещё как возможно. Хотя без специальных утилит это очень сложно сделать.
-- Вы не посмеете! – сказал Максимильен. – ВЫНЕ ПОСМЕЕТЕ!!! Я завершу начатое дело «Когтя», и ты не посмеешь манипулировать мной, Пэйн! И ты, Сомбра, тоже!
Он выскочил из кресла и побежал к выходу. Я вовремя успел заблокировать дверь.
-- Блин, я думал, ты дружелюбнее будешь, – сказал я.
Казалось бы, несчастный омник-злодей от нас никуда не денется, но через пару секунд дверь вынес здоровенный негр в экзоскелете и с перчаткой «Громобой».
-- Берегись! – крикнула Трейсер. – Это Кулак Смерти!
-- ДА!! Это Я!! Я – КУЛАК СМЕРТИ!!! – воскликнул негр. – Я вас уничтожу, Овервотч! Я…!
-- «…Нигга, нигга, нигга, нигга, нигга. Хочу сказать, что я – нигга», – пошутил я, улыбаясь. – Сам придумал или другого ниггу с улицы специально пригласил?... Не нужно отвечать это риторический вопрос.
-- КАК ТЫСМЕЕШЬ!?!?!? – не на шутку возмутился здоровяк, надвинув брови и сделав лицо как у быка, увидевшего красную тряпку.
-- Что смею? Бороться со злом при помощи чувства юмора? Да прост. А это ты тоже мне задал риторический вопрос?
-- Узнаю старого доброго Вонючку! Только сейчас ты умрёшь!
Мне уже много раз говорили, что я такой же дегенерат, что и Вонючка. И это всё от того, что я был либо совсем тупой, либо слишком умный. А я не мог определиться, потому что мыслил в основном как умный, но иногда действовал как тупой. Вполне возможно, что Вонючка был моим клоном, и ему досталась одна из моих худших черт – тупость, которая переросла из периодической в постоянную.
А Максимильен? Такое ощущение, что он – осколок моей души, блуждающий по миру в металлическом теле. Главной его чертой была ненависть к всем людям подряд. Только для меня эта черта была обусловлена пережитым мной несчастьем, а для Максимильена – ошибкой в программе, которую можно было исправить. Я уже давно потерял чувство ненависти ко всему миру. У меня лишь осталось желание наказать злодеев и спасти жертв злодеяний… ну, или сложившихся обстоятельств.
А что до Кулака Смерти, так он ничего общего со мной не имел, и я мог просто застрелить его в голову. Он всё равно мне только мешал.
-- Каждая битва делает нас сильнее, – сказал Кулак Смерти. – Каждая война приносит плоды. Прогресс требует больших жертв, потому что именно война заставляет учёных придумывать что-то новое.
-- К примеру, средства для уничтожения невинных, – сказал я. – Знаешь, я бы просто поубивал тех людей, которые ради прогресса готовы развязать мировую войну. Ведь это самая страшная вещь на свете!
-- Да! – поддержала Трейсер. – Это ужасно.
-- Знаешь, Аканде, я теперь тоже против убийства невинных, – сказала Сомбра. – Пусть кого-то и хочется убить, но я сдерживаюсь.
-- А если бы не восстание омников, Пэйн пользовался бы своей Береттой? – спросил Кулак. – Ты, Сомбра, пользовалась бы высокими технологиями? Ты, Трейсер, стреляла бы из своих пистолетов? Был бы у тебя дар перемещаться во времени?
-- Оружие, технологии и способности на самом деле ничего не стоят, пока не начнёшь применять это во благо человечества. Это всего лишь средство защиты от таких уродов и негодяев как ты. И думать, что только война двигает науку – это смешно!
-- Ты не способен понять меня, Пэйн. Ты умрёшь!
-- (по-русски) Лови гостинчик! – крикнул я Кулаку Смерти, выстрелив ему в голову.
Моя пуля не взяла его, зато обожгла.
-- Ай! – вскрикнул негр. – Ты меня ранил, белый ублюдок!
-- Ну, так сгори к чертям, пожиратель стероидов, – ответил я, выпустив в него оставшиеся 17 пуль.
Максимильен пустился бежать, а Кулак ударил со злости по полу так сильно, что даже я пошатнулся, а Трейсер с Сомброй так вообще упали и отключились.
-- Где ты так научился стоять на месте!? – удивился здоровяк.
-- Лучше спроси «когда». Когда подорвал логово террористов и сам чуть не провалился вместе с крышей, – ответил я перезаряжаясь. – А теперь фаталити.
Кулак побежал на меня, выставляя свою перчатку и стреляя дробью из левой руки, но я прыгнул в сторону и в прыжке высадил ему в голову ещё десять пуль. Пока он хватался за голову и кричал от боли, я взял дополнительно пистолет Трейсер и в автоматическом режиме выпустил в Кулака две обоймы. Он упал на колени и стал молить о пощаде.
-- Я сдаюсь, воин. Ты победил, – сказал он. – Пощади меня.
-- Ты лучше скажи, куда Максимильен отправился, – сказал я, перезаряжаясь.
-- В Токио.
-- Тогда снимай перчатку и экзоскелет. Я не хочу, чтобы ты нанёс мне сокрушительный удар в спину. А если откажешься – я убью тебя.
-- Нет. Я… Я не могу допустить такого позора!
Он набросился на меня, но я, уклоняясь от него, словно Нео, выстрелил ему прямо в глаз. Здоровяк до того живучий оказался, что он даже кричал пару секунд от боли прежде чем упасть без чувств. Я не верил, что он умер. В нём было столько всего железа, что он мог снова встать на ноги. Хотел, было, оторвать ему конечности, но со мной связалась Фарра и сказала:
-- Макс! Мы долго не продержимся! Ты хотя бы производство остановил?
-- Я вырубил электричество, остановив реактор, – ответил я. – А эти омники до сих пор плодятся?
-- Да! Значит ты не всё электричество отключил. Где-то должен быть второй реактор. Пробей.
Я пробил по сканеру источники энергии, но нашёл только большую бомбу, заложенную в нескольких метрах от меня, под компьютерным столом, и прикрытую технокамуфляжем. Я скорее кинулся под стол искать красные провода и не нашёл. Тогда я взял бомбу и стал искать выключатель. Всё-таки нашёл в потайном отверстии. Я знал, что при отсутствии выключателя даже у таких террористов-мастеров возникли бы проблемы.
Я осмотрелся. Трейсер и Сомбра скоро очнулись, а Кулак Смерти ожил и успел уползти, пока я возился с бомбой.
-- Это нехорошо, – сказал я, глядя на оставленные Кулаком следы крови. – Он нас обязательно прибьёт, если мы его не сожжём огнемётом.
-- А почему огнемётом? – спросила Трейсер. – Разве не…
-- Да ему в самый раз! Он заслужил, да и к тому же это единственный способ убить его. А ещё не мешало бы уничтожить его железо, которым он напичкан. Главное самим… не обжечься. Кстати, про пожар. Завод, возможно, заминирован. Я обезвредил одну из бомб, но их тут может быть несколько, и мы не успеем всё обезвредить. Так что бегом отсюда!
-- Подожди, я только программу исправлю! – сказала Сомбра.
-- Спасибо, я сам, – отрезал я.
Ну, и я поступил просто – вычеркнул пункты вроде «убивать людей», «сеять хаос» и заменил их одним-единственным пунктом: «спать». Поскольку программирование роботов – сложная штука, взлом занял у меня полторы минуты. Но я, всё же, исправил программу и сохранил. Теперь боевые роботы будут делать то, что я мечтал делать всегда: просто спать.
-- Макс! – сказал мне по рации Торбьорн. – Омники перестали наступать. Те, кого мы не убили, отключились.
-- Думаю, они вообще не смогут убивать, – ответил я. – Это же я их перепрограммировал. И, увы, для боя они теперь бесполезны.
-- Дурак ты! – сказала мне Сомбра. – Лучше бы дал мне!
-- Пока я сомневаюсь в чей-то преданности, я доверяю такую ответственность только себе, – ответил я. – А с тобой ещё как понятно, что ты оппортунистка, и хрен знает, что у тебя в голове творится. Да и для твоих приколов у нас нет времени. Нужно ещё поставить систему отслеживания союзников, все дела. А сейчас завод может взорваться вместе с нами, так что возвращайся с Трейсер к остальным и не обижайся на меня. Я хожу медленнее вас двоих, но у меня больше шансов выжить при взрыве. Идите и ждите.
Сомбра телепортировалась, а Трейсер убежала скачками с территории завода.
-- Всё, мы уже вместе с остальными, – сообщила мне Трейсер. – Только тебя ждём и не поймём, куда Ангел делась.
-- Наверное, улетела в свою тайную лабораторию где-нибудь в Саратовской области, до которой никому дела нет, – предположил я. – Я щас при…
Внезапно случился взрыв. Он был такой мощный, что меня сбило с ног. Я скорее поднялся и сообщил, что завод скоро взлетит на воздух.
Я скорее пошёл искать дорогу среди лабиринта обломков крыши, стен и оборудования. Всё вокруг горело так, как будто завод был построен не из металла, а из спичек с бензином. Я знал, что его заминировали и облили легко воспламеняющимися жидкостями заранее. Это нужно было только для того, чтобы нас всех угробить, а получается, под удар подставился только я.
Моему бронежилету очень сильно досталось, так что мне пришлось его выкинуть. Зачем мне теперь носить сгоревшую броню?
Несмотря на высокую скорость восстановления клеток, у меня от дыма болели глаза и горели лёгкие. Я даже пошёл, пригнувшись, чтобы поменьше дышать дымом. А всё равно мне надо было отойти на километр подальше, чтобы меня не задело взрывом ядерного реактора, до которого огонь мог добраться в любой момент. Реактор был отключён, но всё равно следовало подстраховаться. Ведь уран – это такая штуковина, что мама дорогая, не дай бог, распадётся, и пойдёт цепная реакция. А эта реакция в свою очередь обернётся ядерным взрывом.
-- Макс! – сказала мне Трейсер по рации. – Ты ещё живой? Давай, мы пошлём за тобой Фарру! Она тебя заберёт отсюда.
-- Только пусть Фарра будет соблюдать осторожность, когда залетит за мной через обвалившуюся крышу. Тут всё горит так, что она в своей металлической броне долго не продержится и зажарится.
-- Я сниму с себя всю броню и оставлю только ранец, – сказала Фарра. – Держись!
«И как же я без вас раньше обходился?» – спросил я мысленно.
Не прошло и полминуты, как Фарра в своём лёгком костюме и с реактивным ранцем залетела через крышу и подлетела ко мне.
-- Это спасательная операция! – объявила она, обхватывая меня за талию. – Держись крепче.
Я тоже обхватил Фарру, и мы вместе вылетели из горящего завода.
-- Трейсер! Уводи команду к СВВП и убирайтесь отсюда! Сейчас будет ядерный взрыв! – объявил я.
Через полминуты СВВП улетел на световой скорости куда-то в сторону Воронежа, а мы с Фаррой отправились куда-то в сторону Саратова, и нас чуть не задела волна ядерного взрыва реактора.
-- Фу, блин, пронесло! – сказал я чисто по-русски, когда мы успели отлететь на безопасное расстояние.
-- А где ты научился так по-русски разговаривать? – спросила меня Фарра.
-- Когда живёшь рядом с Брайтон Бич в Нью-Йорке или в каком-нибудь Мухосранске в России, ещё не так научишься русскому языку.
-- Да это же самый сложный язык в мире! И как ты, американец, мог его так легко выучить?
-- Когда надо, всё легко учится. А ещё я заметил, что на русском некоторые мысли легче думать, чем на родном английском.
-- Ой, мне бы так.