ПО СЛЕДУ ЧЕРНЫХ ПАУЧ К О В

Ничто на свете так не волновало моего друга Александра, как призрачный мир эльфов, гномов и драконов. Вся его холостяцкая квартира была завалена книгами о их чудесных похождениях. Возвращаясь вечером с работы, он спешил забраться на диван, чтобы открыть красочно оформленное издание, повествую­щее о схватках киммерийца Конана со всеми видами демонов и черных магов. В ванной, дымя сигаретой среди облаков пены, он трепетно следовал за похож­дениями философствующего ведьмака Геральта из Ривии. На кухне Александр давился супом, узнавая о темных делишках злобных вурдалаков. Неудивительно поэтому, что вечерами он порой вздрагивал при виде таившейся за дверью не­обычной тени, а ежась от сквозняка из форточки вполне серьезно уверял, что чувствует присутствие потусторонних сил. И уж совсем выводили его из себя горящие в темноте на лестничном пролете глаза блудливого подъездного кота.

Зачарованным бесконечными листами, испещренными черными паучками букв и строчек, он безвольно плыл по теченью жизни: вялый, худосочный, с отрешенным взглядом на безжизненном лице. Воображение рисовало ему удивительные миры, ничего общего не имеющие со своим глубоко им презираемым офисом в ко­тором, по его словам, ’обитали холеные тролли и безмозглые мутанты в «вольво». Порой сам усмехаясь чрезмерному буйству авторской фантазии, в глубине души он все же трогательно по-детски верил, что странные миры - нет дыма без огня - находятся где-то рядом, за магическим порталом. Задумывался ли он о том, что и там существовали бедные, изнывающие от нужды люди, а первая же +

встреча с вурдалаком закончилась бы для него как нельзя печальней? Шансов стать магом или неуязвимым рыцарем, попади он вдруг туда, было явно маловато.

Прогуливаясь с ним однажды, мы, попав под внезапный дождь, заскочили в книжный магазинчик. Разумеется, Александр немедленно почувствовал себя Али - Бабой в разбойничьей пещере и устремился за сокровищами головорезов, то есть к полкам с книгами. Когда дождь прекратился и мы вышли на холодный, пробирающий до костей ветер, Александр бережно, словно аленький цветочек, нес за пазухой свое очередное приобретение: в мягкой обложке, непрезента­бельного вида - посвященное искусству сновидений. По небу уныло плелись по­хожие на хлопья сажи тучи, грустно сыпались с деревьев листья, машины зло­радно выплескивали лужи на прохожих, но - удивительное дело! - глаза мо­его друга ярко голубели, будто отражая безоблачное небо призрачного мира.

Так началась эта история.

 

***

Всю неделю я безуспешно пытался дозвониться по Александра. В воскресенье мы встретились с ним случайно в продуктовом магазине. Небритый, как всегда неряшливо одетый, он тащил полную охапку свертков.

- Где ты бродишь вечерами о мой благородный и высокочтимый повелитель по­луторки на пятом этаже? - спросил я и, зная его не склонный к излишней су­етливости характер, предположил: - Дрыхнешь что ли?

- Именно, - лаконично и серьезно ответил друг.

Он нерешительно топтался в потрепанных кроссовках, вбиравших в себя влагу ни чуть не хуже хваленых памперсов, вздрагивал от студеных капелек, залетавших за воротник его кургузой куртки. Я предложил ему выпить пива, он, помедлив, согласился. Мы пошли к нему домой. Пока я чистил рыбу, Александр затолкал все свертки в холодильник, облегченно вздохнул: «на неделю хватит».

Мы принялись за пиво. За окном теснились темные от сырости многоэтажки, крупный дождь редко барабанил в окна, сильные порывы бестолково мечущегося в лабиринте домов ветра яростно ломали спицы у зонтов.

- Помнишь ли ты книгу, которую я купил в прошлый раз, - проронил Александр, доливая себе пива. - В ней удивительные вещи.

- Как же, помню. Помню и то, что нормальных книг в твоей библиотеке сроду не водилось, - уточнил я и это было совершенно справедливо.

Однако, не обращая на иронию в моих словах, Александр продолжал:

- Вокруг нас находится невидимый и неосязаемый для человека мир. Koe-кто называет его параллельной реальностью. Только избранные имеют к нему доступ. Их называют шаманами, экстрасенсами, магами, ясновидцами. Суть в том, что соприкасаясь с ним, они в меру своих способностей получают информацию о прошлом, настоящем и будущем. Некоторым с помощью обитающих там существ удается совершать в нашей реальности просто поразительные вещи.

- Понятно, - согласился я. - Но ты-то здесь причем?

-Существует еще один способ контакта, - Александр нерешительно кашлянул, отставил кружку, - Сон. Мы, я имею всех людей, утратили этот навык. Мы слушаем по радио сводку погоды, прогнозы политологов, штудируем астрологические календари. А ведь совсем недавно для человека увидеть вещий сон было таким же обыденным явлением, как прочитать газету. Я, конечно, немного преувеличиваю, но ты-то мою мысль понял? К примеру, люди голодали. Шаман впадал в транс, спал и видел, где пасется единственный на всю округу уцелевший лось. Просыпался, описывал местность, охотники шли и убивали зверя!

- Насколько я понимаю, ты не собираешься постится, - указал я на холодильник.

- Дело не в еде, - в голосе моего друга послышалась досада, - а в том, что человек может научится осознанно воспринимать мир сна. Именно пребывая в нем наше сознание получает способность проникать в параллельную реальность! Но стоит нам проснуться, и мы ничего не помним, а если и помним, то скорей ассоциативно, образно. Таинственная пелена разделяет две реальности и не всякому дано сквозь нее пробиться. Я убежден, что именно сон может стать заповедной дверью. Тот, кто умеет действовать в нем вполне осознанно, как наяву, имеет доступ к этой двери. Разумеется, для этого необходима дли­тельная тренировка.

- Ага, догадался я, - так ты, значит, теперь все свободное время …того… тренируешься? А как насчет злых демонов, коварных магов?

- А ты в них веришь? - улыбнулся Александр весело, словно комсомолец первых пятилеток.

- Ну, если допустить эту твою параллельность, то кто-то же там живет?

Александр пожал неопределенно плечами. Похоже, он всерьез загорелся новой идеей и всякие второстепенные пустяки его не слишком занимали. Хотя на мой взгляд, это-то и было самым важным - с кем там столкнешься носом.

- Ну-ну, сообщай, ежели чего интересного приснится, - сказал я, не то чтобы поверив в поведанную им чепуху, а так, на всякий случай. Александр мне нравился, а касательно того, на чем его замкнуло, то ведь у каждого из нас, как утверждает старинная пословица, свои покойники в шкафу.

Шло время. Затяжная осень измучила всех, словно непреходящий насморк. Хмуроесерое небо с вечно сыпящим дождем - что может быть хуже? Я с тоской поглядывал на календарь - уж лучше бы мороз, чем эта слякоть. Только Александр ничего не замечал. Если бы осень протянулась еще с полгода, он и то, наверное бы не слишком сильно удивился. Зато все свои сны он фиксировал с изумительно дотошностью. Часто они выглядели забавными, странноватыми, но толку в них, на мой взгляд, было мало. На остановке у него стащили кошелек, шеф наорал за допущенную глупость, в общем, дверь в иной мир для него пока была закрыта. Однако, пришел день, когда в ней появилась щелка.

Захлебываясь от восторга, Александр по телефону рассказал мне, что вот уже несколько ночей общается с «Гостем». Он познакомился с ним вовремя блужданий по одному из своих дурацких сновидений, в котором по улицам скакали биллиардные шары, а знакомый парикмахер со слезами на глазах навяливал ему парик из листьев. Собеседник оказался весьма симпатичным, остроумным человеком. Они договорились встретится на следующую ночь и эта встреча, к несказанной радости Александра, состоялась. Наконец то он почувствовал, что может проявлять во сне инициативу. Решительно все отныне изменилось - они начали путе­шествовать вдвоем.

- Понимаешь ли ты, старая ржавая пепельница, что я побывал в Париже! - орал Александр в телефонную трубку. - Торчал на этой, как там ее, Эйфелевой башне. Помню, что держался за теплые (у них там вовсю солнце шпарит, представля­ешь?), шершавые от черной краски железные перила. Видел оттуда город и улицы, пестрые от рекламы и машин, слышал чью-то речь. Потом, уже утром, записал то, что вспомнил и перевел со словарем: это оказалась осмысленная речь - вроде как мы бы с. тобой встретились и болтали. Но ты-то знаешь, я сроду по-французски ни бум-бум!

- Хм, а может услышал где, а ночью вспомнил?

- Ты что, с ума сошел! От моих лбов в офисе можно услышать все, что хочешь, только не французский! Приезжай сегодня, я тебе такое расскажу…

При встрече я поразился его виду; глаза уверенно блестели, он был весь какой-то окрыленный, вроде как наш город со своими проблемами скукожился до размеров невзрачной деревушки, и Александру на все в нем стало наплевать. Он подробно, в деталях, описывал свои путешествия по всему свету, и они не производили впечатления описаний, почерпнутых из путеводителей и популярных книжек. Подчас бессистемные, они выглядели удивительно достоверно. Во всяком случае так мне казалось.

- Мы находились в толпе, среди людей, но нас никто не видел,- описывал свои ощущения друг. - Я как бы присутствовал в нашем мире и был вне его. Забавно, знаешь ли, ощущать себя вполне современным привидением.

- А что же Гость, - поинтересовался я. - Каков он из себя?

- Трудно сказать, - задумался Александр. - Когда мы вместе, он для меня вполне реален. Чуть повернешься и он как-то странно расплывается, словно с облегчением изменяет форму. Просыпаясь, вспоминаю его облик смутно, для меня он словно за полупрозрачным стеклом на кухне. Вижу силуэт, отдельные черты, и вдруг все превращается в неясное пятно.

- Да кто же он?

- Он - оттуда! - твердо глядя мне в глаза сказал, будто отрезал друг.

 

* * *

 

Следующая наша встреча произошла после телефонного звонка на рассвете. Голос в трубке был тревожным,

Александр сидел в кресле, закутавшись в одеяло, пил кофе и как-то уж чересчур внимательно смотрел телевизионное изображение без звука. Там в предсмертных муках агонизировал певец. Монотонным голосом друг начал свой рассказ.

В эту ночь они с Гостем, словно два бестелесных мотылька, летали, наслаждаясь чувством полета. «Летали просто так, без особой цели» - уточнил друг.

- Поднялись к облакам. Они такие удивительные, их можно наблюдать часами! - улыбнулся, вспоминая, Александр. - Впрочем, мы их быстро миновали. Я и опомнится не успел, как вдруг стало черно и пустынно. Только звезды ярче вспыхнули. Мне показалось, будто я в лесу, а вокруг горят глаза рассматривающих меня зверей. Короче, стало жутковато. Глянул вниз - дух захватило – подо мной была Земля. Огромная такая. Ну, ты видел по телевизору. Но здесь-то на самом деле, а я над ней, как комар ничтожный.

- Вот здорово, так ты вышел в космос! Ну Гагарин! - я чуть не подскочил на месте от возбужденья.

Глотнув кофе, Александр зябко передернул плечами, приложил ладонь ко лбу. Я что-то не заметил, чтобы он был счастлив.

- О Господи, если бы ты знал, где мы носились! Вспоминаю - дрожь берет. Вот сижу и размышляю - неужели я сумасшедший? - он бросил на меня быстрый, пытливый взгляд, взгляд неуверенного в себе человека.

Я попытался его разубедить, что он вроде как пока относительно нормален. Александр с недоверчивым видом меня выслушал, с трудом подавил радость, попросил, что если я заподозрю чего - сам понимаешь? - чтобы не скрывал.

От таких разговоров мне стало не по себе. Он стал продолжать свое повествование. Не буду повторять, скажу только, что рассказанное им выг­лядело грандиозно. Александр по-прежнему бубнил, уставившись в свой ящик, а уменя мурашки бегали по телу. Вроде как я получил огромное наследство и вдруг передо мной весь мир открылся, все в нем стало просто и доступно. Я заметил, что у меня стали нервно подрагивать руки. А ведь я про ЭТО только слушал!

Короче говоря, выходило, что, беседуя о том о сем, они с Гостем беззаботно кувыркались то в солнечных протуберанцах, то в аммиачной лаве, сдули между делом пыль со старенького лунохода, были еще черт знает где, Александр и сам не понял. Рассказывал он об этом битый час и то, в основном, в общем. Всего не перескажешь, это ясно.

- Так вот, - сказал Александр под конец, - все было так занятно, в тысячу раз интересней, чем в каком-нибудь парке развлечений. Но вдруг меня пронзила мысль: а что же дома? Что если, пока мы тут резвимся, на Земле минули дни и недели. Среди звезд время летит не так, как у нас, вот в чем штука. В страшной тревоге я устремился пулею обратно. Но расходившийся Гость, будто шутя,со мной борется и не пускает. Я ем_у хочу объяснить, а он не слу­шает, хохочет, и как-то неприятен стал мне этот смех. Eлe вырвался я из его объятий и опять к дому! Лечу, не оглядываюсь, но чувствую - ОН рядом, нагоняет, но словно какая-то неведомая сила отбрасывает его назад, прочь от меня. Достиг нашей Земли, нырнул в облака, открыл гла­за, и вот он я – здесь, в моей квартире! Услышал собственный вздох и показа­лось, что это мое тело с облегчением вздохнуло. Признаться, я был здорово напуган. Но это был еще не настоящий страх…

Александр метнул настороженный взгляд к темному еще окну, будто что-то там заметив, вздрогнул, сжал крепче в руках кружку.

- Настоящий страх, старина, я испытал чуть позже, когда, отчетливо увидел, как край одеяла у моего подбородка приподнялся, немного - всего на ширину ладони - и нечто холодное прошло вдоль моей груди.

Мой друг дернулся, расплескивая кофе.

- Знаешь, это был уже не сон!

Тут он мне действительно показался сумасшедшим. Впрочем, если бы я оказался на его месте... Но нет, слава богу с такими, как я такое никогда не происходит.

Мы еще немного посидели, прежде чем стали собираться на работу, вышли из подъезда - до рези в глазах белел свежевыпавший снег. Все вокруг казалось буднично, обыкновенно. Страхи Александра улеглись. На вопрос, что oн собирается дальше делать, друг пожал плечами - выглядел он сильно потускневшим. Мы простились. Я шел к остановке, но меня почему-то не радовал долгожданный искрящийся снег, чистое, без единой тучки, небо. Уже днем мне снова вспомнился его рассказ и одна беспокойная мысль кольнула меня в сердце: а что бы произошло, если бы Гость опередил Александра? И вот тогда-то я впервые понял, насколько опасной может быть затеянная моим другом игра.

+ + +

К сожалению мой друг был слишком упрямым человеком: уж если что-то цепляло его душу, он отступатьне торопился. Конечно, он не мог забыть все виденное и пережитое - те­перь эти воспоминания терзали его. Он бродил бесцельно по улицам, в транс­порте его толкали люди - знали ли они ощущение полета, головокружительного ощущения свободы и безбрежных далей? Александр знал.

Промаявшись недели две, он возобновил свои эксперименты. Каким-то об­разомон помирился с Гостем и даже раскаивался, что незаслуженно его обидел. Глупый страх, страх заключенного вклетку предрассудков человека, оставил Александра, он почувствовал, что становится по-настоящему свободным. Это ощущение - величественное и грозное, словно шевствующий через океаны ураган - изменило Александра. Ему начинал все больше нравится Гость, он был ему нужен - стоило ли еще о чем-то думать? Дружба их возобновилась с новой силой. Александр звонил мне редко, мало говорил. Наверное, он мыслями был все время ТАМ, и этот смешной мир вместе со мной его уже совсем не трогал. Но од­нажды он настойчиво попросил прийти к нему утром.

Заинтригованный, я приехал в назначенное время. Долго звонил, пока на­конец не открылась дверь. Александр утомленно зевнул, прошаркал не оглядываясь в комнату и прямо в тапках рухнул на диван.

- Если бы ты знал, как я устал, - проговорил он с закрытыми глазами. - Пожалуйста, принеси мне кофе.

- Я звонил на работу, шеф ответил, что ты взял на неделю отпуск. И вообще, он так заботливо выспрашивал о твоем здоровье, даже не похоже на него, - ска­зал я с удивлением, Поскольку знал, что на работе Александра не слишком жалуют за его безалаберность и лень.

- Перебьется, - буркнул Александр, - ты сильно удивишься, но теперь я там кое-что значу. Некоторые мои идеи приносят им неплохую прибыль.

- Боже, ты и прибыль - до сих пор это были несовместимые понятия, - скеп­тически ухмыльнулся я. - Другое дело, если бы речь шла об убытках.

- Так оно и есть, старина, но, видишь ли, кое-кто теперь мне помогает, - многозначительно признался Александр.

Я ошарашено молчал, мы оба понимали о ком идет речь.

- Но к черту деньги, - открыв глаза, друг бодро встал, потянулся за кофе и сигаретой. – Слушай…

Я слушал и не знал, что это были последние часы, проведенные нами вместе. Теперь я кляну себя, но что я мог сделать!

До сих пор они с гостем путешествовали в нашем привычном мире. "Послушай, - сказал как-то Гость, будто угадывая его мысли, -тебе это не надоело? Ты же понимаешь, что я не отсюда, мой мир иной, а я совсем не примитивное привидение? Разве не хотелось бы тебе заглянуть за грань твоего мира. Может быть время уже пришло?” Так он сказал и Александр с ним согласился. Дверь в непозанное по-прежнему его манила и ее следовало открыть пошире.

- Так мы отправились в его мир, мир Гостя. - продолжил друг. - Сразу скажу, достичь его не просто, но дело здесь не в расстоянии, как ты, наверно, понимаешь. Я заглянул в него лишь с краю, теперь лежу почти без сил. Если бы не Гость, не его поддержка, я вообще вернулся бы обратно еле живой.

- Что же там было: эльфы, гномы? - задавал нетерпеливо я вопросы. Они звучали столь буднично, что услышь их посторонний, нам обоим быстренько бы обеспечили бесплатное лечение.

- Другое, - мотнул головою друг. - Ну, и при желании, они тоже. Там много непонятного, такого, что жуть берет, пока не попривыкнешь… Попробуй объяснить рыбе, что такое дождь? Вот и ты как рыба. Я видел лес с таким зверьем, что со смеху подохнуть можно. Им было весело, мне тоже - радость пере­полняла нас, словно шампанское в теплой бутылке. А еще там были горы, че­рные горы в клубящемся тумане. Гость не разрешил к ним приближаться, оттуда несло мертвечиной, как из морга. Гость много чего объяснял о причу­дах той жизни. Признаюсь, я едва его понимал, потому что сам тоже кое о чем думал. Например, отчего мой Гость бродяжничает в нашем мире, и так ли уж случайно мы с ним повстречались? Я до сих пор не знал, каков его облик на самом деле, а ведь он не человек, это понятно. Да, его мир не похож на наш. Казалось бы - чему тут удивляться? - но мне нелегко теперь глядеть на эти стены и это небо! Тот мир, черт побери, иной, он не для нас. Я имею ввиду не для людей - вот что я тебе скажу. Человеку там не место!

Словно удивляясь самому себе, Александр ткнул ногой стопку любимых им раньше книг.

- Глупо... Все, что там - все ложь... если не хуже, тебе, старина, не понять, но я-то знаю. Боже мой, как же оказывается это бывает тяжко - знать немного больше, чем другие! - Непередаваемая тоска слышалась в его голосе. Он вдруг не глядя схватил меня и притянул к себе, указал пальцем на книги, проговорил брезгливо: - А ведь это и не книги вовсе, а червяки…

Меня обдало жаром, внутри все оборвалось - неужели он все-таки рехнулся?

Александр еще ближе приблизился ко же, его дыхание непр++нятно ударило в ли­цо, тихий голос будто карябал душу: - Понимаешь, ОНИ забрасывают к нам сюда червяков, мы их глотаем, а внутри - крючочек!Раз, и карась вылетел из своей вонючей лужи к солнышку, облакам… и на сковородку. Плохо быть карасем, не так ли?

- Так что им от нас надо?

- Этот вопрос я и сам себе все время задаю. Может быть то, что внутри нас, я не имею в виду кишки и селезенки. Бред конечно. Впрочем…

Признаться, я ничегошеньки не понимал из его бессвязной речи. Много по­зднее мне приоткрылся затаенный смысл. А тогда я спросил его, что он будет делать дальше?

- Что дальше? - переспросил Александр, зло прищурившись. От его щуплой фигурки повеяло какой-то неизвестной мне раньше устремленностью и волей. – Посмотрим. Ты ведь знаешь, я упрямый и очень, очень любопытный. А еще немного хитрый. Хитрей, чем ОН предполагает…

Я понял о ком он говорит: в его словах мне слышалась угроза.

 

***

 

Больше Александр мне не звонил. гнетущее ощущение нависшей над ним опасности не покидало меня. Часто днем я забывал о своей работе, вспоминал его слова о заветной двери. По узкой призрачной тропке черных паучков - строчек он стремился к ней. Куда они завели его - уж не в западню ли? То, что он увидел, настолько потрясло его, что превратило вялое, бледное дитя бестолкового города в сжатого, словно боевая пружина человека. От одного дыхания, доносящегося из этой проклятой двери, у меня начинали кошки скрести на душе.

Не в силах вынести больше неизвестность, я спустя продолжительное время позвонил ему на работу. То, что я услышал, успокоило меня: мне сказали, что он будет к вечеру. Все нормально, говорил я себе, он позвонит, когда сочтет нужным. Тем не менее, сам не понимая почему в тот день я оказался возле его офиса. Смеркалось, мокрый снег кружился в мутном, пропахшем газами и дымом воздухе, неприятно щекотал лицо. Волнуясь, я достал сигарету, она намокла и тутже потухла. Пришлось идти в офис.

В отделе было пусто, зато в приемной безостановочно трещала печатная машинка секретарши. Нет, отвечала секретарша, его еще не было, но - она пос­мотрела на часы - вот-вот подъедет. Она утомленно вздохнула, достала сигарету, мы вместе закурили. Вообще-то, Саше - она так ласково назвала моего друга - сейчас не до посетителей, дел больно много. Встречи, встречи… Тем более, что чувствует он себя еще неважно после болезни. Какой болезни? Что-то с нервами, наверно. Вы знаете, как сейчас многие работают - горят иплавятся от перегрузок. Соседи вызвали скорую, он долго был без сознания.

Секретарша подняла трубку, отвечая на звонок: я готов был силой выр­вать изее рук проклятый телефон и расшибить об пол! Меня интересовало то, что было дальше.

- А что дальше? - безразличным тоном продолжила секретарша. -Очнулся, конечно. Какое-то время никого не узнавал, сейчас в норме. Шеф не нарадуется, оказывается, он такой способный, - секретарша чуть улыбнулась уголками сочного рта. Опустила голову, разглаживая на точеных коленях колготки. Да, заключила она, кто бы мог подумать, какой он способный, этот Саша!

Подъехала машина. Я увидел Александра, нервно потушил сигарету. Он зашел, ругаясь, бросил в уголраскисшую от снега шапку, спросил, что нового.

- Да вот, к тебе, - стрельнула глазами секретарша.

Александр повернулся и внимательно окинул меня спокойным, жестким взглядом…

Через минуту я покинул офис. Долго брел, снег набился в обувь, промочил носки. Но и без того меня всего трясло и лихорадило. Я шептал имя друга и знал, что он мне никогда уж не ответит? Кто ведает, в какие дали завел его таинственный спутник. Для меня было ясно одно - обратно оттуда мой друг так и не вернулся. Потому что там, в офисе, на меня смотрел не Александр.

И я еще раз поежился, вспомнив ледяной взгляд Гостя.