Начиная играть с подчиненной функцией, вы соприкасаетесь с уникальностью собственной личности, [на достижение которой] направлены все психологические тесты! В тесте Роршаха вы просите людей делать то, что первым приходит им в голову, и они тут же разоблачают себя. Игра эта обнажает подлинные стороны личности, а значит, выражает ее уникальность. Вот почему детские психологи, прежде всего, вовлекают детей в игру – так в течение нескольких минут раскрываются все истинные проблемы, поскольку в процессе игры дети остаются самими собой. Я часто предлагаю [пациентам] чувствующего типа выделить из своих сновидений мотив самый необыкновенный и загадочный из всех и попытаться над ним поразмышлять. Не объяснить, пользуясь указателями в книгах Юнга, а выяснить, что они сами думают о символах выбранного мотива. Впоследствии они загораются идеей и формулируют поразительные мысли, которые показались бы наивными мыслительному типу личности.
Я часто замечала, что когда люди чувствующего типа начинают размышлять, они мыслят подобно греческим философам, жившим до Сократа. Они формулируют идеи точно так же, как Гераклит или Демокрит, и заражаются этими идеями так же, как древние греки. Если вы почитаете Эмпедокла или Гераклита, то обязательно найдете в их трудах рассуждения о вечной юности. Именно поэтому я так люблю этих философов. Нам их мышление кажется мифологическим, лишенным научной основы. Например, теория атомов Демокрита с позиции современной теории физики катастрофически наивна, однако невероятно целостна и изложена с огромным воодушевлением и заключением, что именно эта модель дает полную картину [мироздания]. Естественно, в этой философии много проекций символа Самости, поэтому чтение превращается в увлекательное занятие. Как весна дарит цветение природе, так и ранняя греческая философия дает начало человеческому духу, наполняя цветом юности и силой молодости философскую науку. Если человеку чувствующего типа удается добраться до собственного уровня мышления, он переживает схожий опыт. Мыслительный же тип испытывает необходимость вернуться на свой уровень мышления и больше не обсуждать то, что было известно двадцать тысяч лет тому назад! Если человека мыслительного типа заставить распознать подлинное наивное чувство, а не какую-либо структуру, последует такая же реакция. Обычно человек мыслительного типа даже структурирует собственные чувства в четком соответствии с организацией своего мышления. В силу того, что «мыслитель» не способен жить в ладу со своими реальными чувствами, потому что они никак не приспособлены к его жизни, он, как правило, псевдоадаптируется к ним.
Я бы сказала, что главное, что может помочь вовлечь себя в игру, требуемую подчиненной функцией – это, прежде всего, стремление избавиться от псевдоадаптации, которая всем нам служит идеальной ширмой, закрывающей нас от подчиненной функции. Например, чувствующий тип хранит множество знаний, полученных в школе и университете, и ему кажется, что эти знания – его мысли. Однако они не его собственные, это лишь псевдомыслительные адаптации, прикрывающие его истинное мышление, которое в действительности бесконечно наивно и находится в состоянии эмбрионального развития. Это же утверждение справедливо в отношении неразвитых чувств «мыслителя», весь спектр которых ограничен фразами «я тебя люблю» или «я тебя ненавижу». Если он отправится по белу свету, выражая свои чувства только такими словами, или, к примеру, фразой «я не выношу тебя», можете себе представить, что именно станет камнем преткновения!
Его объяснения перестанут действовать через две минуты! Ведь даже в школе ученик не скажет учителю, что терпеть его не может! Я сама отношусь к мыслительному типу, и в свое время мне нравились одни учителя и не нравились другие. Но я никогда не могла в достаточной мере скрыть свои чувства, я их всегда проявляла. Я понимала, что было бы гораздо дипломатичнее не показывать слишком явное отвращение к тому или иному учителю, но оно всегда было очевидно. Став взрослым, человек научается скрывать явные реакции и приобретает псевдочувственную адаптацию. Вам кажется, что люди мыслительного типа всегда очень дружелюбны, проявляют ровные эмоциональные реакции. Никогда не верьте им! Это всего лишь псевдоадаптация, ибо их чувственная сторона настолько по-детски болезненна и беспомощна, что они не могут ее проявить. Но, проникнув внутрь «мыслителя», вы извлечете на свет наивность мышления или наивность реального чувства, которые сразу же скроются за слоем защитной псевдоадаптации.
Люди интуитивного типа часто лишены контакта со своим телом. Они склонны плохо или безвкусно одеваться, ходить неопрятными. Но поскольку такое отношение к себе не принято в обществе, они учатся следить за собой и правильно одеваться, но в их манерах отсутствует индивидуальный стиль. Если извлечь наружу их истинный вкус, он может оказаться вполне артистичным, но весьма причудливым и крайне необычным. Люди интуитивного типа, погружающиеся в свои ощущения, не могут покупать готовую одежду, они могут носить только платье индивидуального пошива. По той же причине они не в состоянии питаться в отеле или ресторане: они должны либо иметь повара, либо сами готовить себе совершенно особую еду. Такое отношение к себе причиняет им много беспокойства, но что намного хуже, такое положение вещей весьма затратно и по времени, и в деньгах. Конечно, вы можете иметь собственного повара и портного, но все это не отвечает вашей истинной природе. Вы можете добраться до своей подчиненной функции, но это займет много времени, поскольку процесс будет в основе своей очень медленным.
Вы знаете, что в странах с примитивной культурой нельзя торопить людей. Если вы путешествуете по Египту, будет достаточно опрометчиво с вашей стороны, заказав такси на девять утра, ожидать, что в десять часов вы окажетесь на другом берегу Нила или у гробницы фараона. Каждый, кто бывал на Востоке, знает, что необходимо принимать в расчет опоздание на два-три часа; вы не сможете прибыть вовремя в нужное место, как мы привыкли в Европе. Однако, стоит вам привыкнуть к этой особенности, жизнь покажется гораздо приятнее из-за большого количества разнообразных впечатлений: поломка машины вызывает бурю веселья, ведь вместо того, чтобы добраться до гробницы фараона, вы, мокрые от пота и от жары, оказываетесь в пустыне. Но ведь это тоже жизнь!
Вы не можете структурировать подчиненную функцию. Такое структурирование обходится необычайно дорого и занимает много времени: вот причина того, что подчиненная функция становится своего рода крестом, который мы несем всю жизнь: если мы пытаемся действовать, не обращая на нее внимания, она превращает наши попытки в бесполезное занятие. На ее изучение можно потратить все выходные и будни – и не получить ничего, за исключением того, что наша подчиненная функция наконец проявится. Однако в этом и суть. Человек чувствующего типа может лишь «воспитывать» свое мышление, думая о тех вещах, которые не пригодятся ни в дальнейшей учебе, ни при сдаче экзаменов. Но стоит начать размышлять о том, что действительно его интересует, дело сдвинется с места. Нельзя обуздать подчиненную функцию, имея чисто утилитарные цели.
Сущность игры заключается в том, что в ней нет явного смысла и она не приносит ощутимой выгоды. Я бы посоветовала чувствующему типу для успешной сдачи экзамена выучить предмет наизусть, не пытаясь обдумать и понять. Думать у них не получается, для этого им понадобится псевдоадаптация. Если мыслительный тип оказывается в ситуации, где он должен себя вести соответствующим образом (скажем, присутствовать на похоронах), не стоит рассчитывать на то, что он проявит свои истинные чувства. Ему следует вести себя в соответствии с традицией и общепринятыми правилами, например, возложить цветы и принести соболезнования. Для него это правильная псевдоадаптация. Чтобы добраться до своих истинных чувств, человек мыслительного типа должен оказаться в ситуации, где он сможет поиграть, – тогда его поведение окажется совершенно иным. Поэтому первое, что следует сделать – вывести ситуацию из поля возможной адаптации, сохранив псевдоадаптацию лишь для тех случаев, в которых она необходима.
Мне думается, никто по-настоящему не сможет развить подчиненную функцию, не создав предварительно теменос,[54] тайное, сакральное место, в котором он может играть. Самое главное – найти игровую площадку Робинзона Крузо, избавиться от зевак, и можно начинать! Став ребенком, человеку нужны время и место, свободные от воздействия взрослой аудитории.
Возвратимся к нашей книге. За кульминацией счастья, вызванного находкой источника воды, относительно быстро следует трагический финал. Маленький принц просит Сент-Экзюпери нарисовать ему намордник для барашка, чтобы тот не съел розу на его астероиде, и тогда Сент-Экзюпери догадывается, что Маленький принц хочет покинуть Землю. Сент-Экзюпери продолжает чинить мотор. Вечером, закончив с ремонтом, он слышит, как Маленький принц назначает кому-то ночное свидание. Он спешит узнать, с кем же разговаривает Маленький принц.
Неподалеку от колодца сохранились развалины древней каменной стены. На другой вечер, покончив с работой, я вернулся туда и еще издали увидел, что Маленький принц сидит на краю стены, свесив ноги. И услышал его голос:
– Разве ты не помнишь? – говорил он. – Это было совсем не здесь.
Наверно, кто-то ему отвечал, потому что он возразил:
– Ну да, это было ровно год назад, день в день, но только в другом месте…
Я зашагал быстрей. Но нигде у стены я больше никого не видел и не слышал. А между тем Маленький принц снова ответил кому-то:
– Ну, конечно. Ты найдешь мои следы на песке. И тогда жди. Сегодня ночью я туда приду.
До стены оставалось двадцать метров, а я все еще ничего не видел.
После недолгого молчания Маленький принц спросил:
– А у тебя хороший яд? Ты не заставишь меня долго мучиться?
Я остановился, и сердце мое сжалось, но я все еще не понимал.
– Теперь уходи, – сказал Маленький принц. – Я хочу спрыгнуть вниз.
Тогда я опустил глаза, да так и подскочил! У подножья стены, подняв голову к Маленькому принцу, свернулась желтая змейка, из тех, чей укус убивает в полминуты. Нащупывая в кармане револьвер, я бегом бросился к ней, но при звуке шагов змейка тихо заструилась по песку, словно умирающий ручеек, и с еле слышным металлически звоном неторопливо скрылась меж камней.
Я подбежал к стене как раз вовремя, чтобы подхватить моего Маленького принца. Он был белее снега.
– Что это тебе вздумалось, малыш! – воскликнул я. – Чего ради ты заводишь разговоры со змеями?
Я развязал его неизменный золотой шарф. Смочил ему виски и заставил выпить воды. Но я не смел больше ни о чем спрашивать. Он серьезно посмотрел на меня и обвил мою шею руками. Я услышал, как бьется его сердце, словно у подстреленной птицы. Он сказал:
– Я рад, что ты нашел, в чем там была беда с твоей машиной. Теперь ты можешь вернуться домой…
– Откуда ты знаешь?!
Я как раз собирался сказать ему, что, вопреки всем ожиданиям, мне удалось исправить самолет!
Он не ответил, он только сказал:
– И я тоже сегодня вернусь домой.
Потом прибавил печально:
– Это гораздо дальше… и гораздо труднее…
Все было как-то странно. Я крепко обнимал его, точно малого ребенка, и, однако, мне казалось, будто он ускользает, проваливается в бездну, и я не в силах его удержать…
Он задумчиво смотрел куда-то вдаль.
– У меня останется твой барашек. И ящик для барашка. И намордник…
И он печально улыбнулся.
Я долго ждал. Он словно бы приходил в себя.
– Ты напугался, малыш…
Ну еще бы не напугаться! Но он тихонько засмеялся:
– Сегодня вечером мне будет куда страшнее…
И снова меня оледенило предчувствие непоправимой беды. Неужели, неужели я никогда больше не услышу, как он смеется? Этот смех для меня – точно родник в пустыне.
Маленький принц весь дрожит, когда Сент-Экзюпери подбегает к нему, берет на руки, ругает его. Однако Сент-Экзюпери чувствует, что уже не сможет вернуть его: слишком поздно, уже ничем нельзя помочь. Ощущением беспомощности и невозможности спасти кого-то от смерти автор обязан кончине младшего брата. Если в своих произведениях Антуан описывает чью-то смерть, ей всегда сопутствует беспредельное чувство беспомощности. Прочитав описание, всегда остается чувство, что человек медленно сползает в небытие, уплывает от вас, а вы остаетесь совершенно беспомощными. Вам больше не удается его удержать. В истории о Маленьком принце возникает такое же ощущение: Сент-Экзюпери осознает, что Маленький принц договорился о встрече со змеей, желая, чтобы песчаная гадюка нанесла ему смертельный укус. Осознает, но не в силах остановить ход событий.
И вот Маленький принц пытается успокоить своего друга вместо того, чтобы успокоиться самому или принять помощь взрослого. Сент-Экзюпери пишет:
– У каждого человека свои звезды. Одним – тем, кто странствует, – они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они – как задача, которую надо решить. Для моего дельца они – золото. Но для всех этих людей звезды – немые. А у тебя будут совсем особенные звезды…
– Как так?
– Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, – и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!
И он сам засмеялся.
– И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнешь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. А ты им скажешь: «Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звезды!» И они подумают, что ты сошел с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю.
И он опять засмеялся.
– Как будто вместо звезд я подарил тебе целую кучу смеющихся бубенцов…
Он опять засмеялся. Потом снова стал серьезен:
– Знаешь… сегодня ночью… лучше не приходи.
– Я тебя не оставлю.
– Тебе покажется, что мне больно… покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает. Не приходи, не надо.
– Я тебя не оставлю.
Но он был чем-то озабочен.
– Видишь ли… это еще из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит… Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие.
– Я тебя не оставлю.
Он вдруг успокоился:
– Правда, на двоих у нее не хватит яда…
Хотя Сент-Экзюпери обещает не оставлять Маленького принца, он все же не следует за ним. Вот как это изложено в тексте:
В эту ночь я не заметил, как он ушел. Он ускользнул неслышно. Когда я, наконец, нагнал его, он шел быстрым, решительным шагом.
– А, это ты… – сказал он только.
И взял меня за руку. Но что-то его тревожило.
– Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…
Я молчал.
– Видишь ли… это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.
Я молчал.
– Но это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального…
Я молчал.
Он немного пал духом. Но все-таки сделал еще одно усилие:
– Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звезды. И все звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст мне напиться…
Я молчал.
– Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня – пятьсот миллионов родников…
И тут он тоже замолчал, потому что заплакал…
– Вот мы и пришли. Дай мне сделать еще шаг одному.
И он сел на песок, потому что ему стало страшно.
Потом он сказал:
– Знаешь… моя роза… я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира…
Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:
– Ну… вот и все…
Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.
Сент-Экзюпери садится, а Маленький принц внезапно встает и делает шаг. Далее следует ключевое предложение: «Я не мог шевельнуться». Сент-Экзюпери ничего не может поделать. Он продолжает сидеть.
Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал – медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки.
Спустя какое-то время Сент-Экзюпери с ужасом вспоминает, что он забыл нарисовать ремешок для намордника, поэтому Маленький принц никогда не сможет надеть его на своего барашка. С тех пор, мучаясь вопросом, съел или нет барашек розу, Сент-Экзюпери смотрит на звезды. Затем следует финальная часть повести. Автор пишет:
Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете. Этот же уголок пустыни нарисован и на предыдущей странице, но я нарисовал еще раз, чтобы вы получше его разглядели. Здесь Маленький принц впервые появился на Земле, а потом исчез. Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда – очень прошу вас! – не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…
Эту часть повести мы должны обсудить подробнее, потому что в ней много символики. Сначала нужно сказать следующее: чтобы Маленький принц мог вернуться на свою звезду, он должен закончить свой земной путь, т. е. умереть, как обычный человек. Он говорит, что для возвращения на звезду его тело слишком тяжелое. Это очень странный мотив, ведь если считать Маленького принца внутренним психологическим образом – внутренним символом Самости Сент-Экзюпери – то его тело не должно бы его обременять. Он уже существовал бы в психологической реальности и мог вернуться туда, куда захотел, он мог бы остаться на Земле или возвратиться на свою звезду. Он прилетел на Землю вместе со стаей птиц, и уже тогда у него было тело. Он не мог прилететь по воздуху или спуститься на Землю просто так: для того, чтобы это сделать, ему потребовалась стая птиц. Странно, что эта мысль не пришла к нему снова, но я хочу указать лишь на одно обстоятельство: у Маленького принца есть и душа, и тело. О чем это говорит?
Ответ Он проник в мир людей.
Да, в какой-то мере произошло его воплощение. Маленький принц не является содержанием бессознательного, которое остается в Запредельном, в бессознательном. Произошло его воплощение в мире людей, другими словами, он стал физически реальным. Это значит, что Маленький принц представляет собой смешанный символ, сочетающий в себе и инфантильную Тень, и Самость. В какой-то степени образ принца не является чистым символом; иными словами, он отчасти является и символом уже воплотившейся инфантильной Тени, и символом еще не проявившейся Самости. Как символ Самости он вечен и пребывает в Запредельном, где не существует понятия смерти – оттуда появляются и в нем исчезают. Точно так же к нам приходит и впоследствии пропадает переживание Самости. Но раз этот символ обрел телесность, значит, произошло его воплощение в нас, в нашем мире. Благодаря нашим действиям он стал видимым и слышимым, он стал частью нас самих, и это осложнило проблему. Змея убьет Тень, но змеиный укус может погубить только тело, освободив символ Самости от тела, в котором он пребывал. Другая возможность заключалась бы в дальнейшем перевоплощении символа. В этом случае Маленький принц продолжил бы развитие на другом, более взрослом уровне. Но на этом промежуточном этапе эволюция Маленького принца внезапно прекращается из-за смертельного укуса змеи.
Сент-Экзюпери талантливо описывает происходящее совпадение: в тот самый момент, когда он починил самолет и был готов вернуться к своим товарищам, Маленький принц принимает решение покинуть землю. Сент-Экзюпери возвращается в мир людей, а принц отбывает в Запредельное. Так как в повести с самого начала подлинная символика смешивается с ложной, никто не знает, считать ли уход обоих героев позитивным исходом событий.
Можно было бы ожидать, что после познания Самости и Запредельного, Сент-Экзюпери вернулся бы к своей нормальной деятельности в мире людей, а символ Самости, встреча с которым произошла в самый критический момент жизни автора повести, уйдет туда, откуда пришел. В этом может заключаться позитивный аспект столь драматичной развязки. И все-таки возникает ощущение, что конец повести трагичен, поскольку сам Сент-Экзюпери после встречи с Маленьким принцем так и не вернулся к обычной деятельности в этом мире, а последовал за ним в Запредельное. Поэтому мы можем сказать, что уход Маленького принца так и не состоялся или не был доведен до конца: они не смогли отделиться друг от друга. Земная, человеческая часть [идеального] (т. е. Сент-Экзюпери) последовала за неземным воплощением (т. е. Маленьким принцем), поэтому можно утверждать, что уход Маленького принца – это ожидание автором собственной смерти. Вот почему Экзюпери так и не принял расставание с Маленьким принцем, что очевидно из последних фраз книги:
И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда – очень прошу вас! – не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…
Маленький принц не покинул Сент-Экзюпери. Автор не мог перенести самого расставания, хотя совершенно невероятно поверить в то, что Маленький принц может когда-нибудь вернуться. Сент-Экзюпери не принес в жертву своих отношений с мальчиком, прилетевшим с далекой звезды. Это еще один намек на трагическую развязку, ведь если человек не пожертвовал своим уже случившимся переживанием, у него останется постоянное влечение к смерти, к бессознательному в надежде снова их обрести.
Это очень опасное переживание, характерное для страдающих неврозом puer aeternus. Обычно, вследствие близости с бессознательным, пуэр испытывает переживание невероятной силы, что придает ему позитивное ощущение жизни. Но тогда человек не расстается с этими потрясающими переживаниями. Он просто сидит и ждет в надежде на то, что это переживание вернется к нему снова. Чем больше он сидит и ждет, тем менее доступно ему осознание, поскольку сущность этих переживаний каждый раз принимает новые формы. Переживание Самости повторяется не просто так, а обычно приходит в те отчаянные моменты жизни, когда человек уже теряет всякую надежду. Оно обращено к совершенно иной стороне личности и неожиданно предстает перед человеком в совершенно иной форме. Так как переживание есть сама жизнь, ее обновление и ее движение, оно не может повториться, это противоречило бы самой его сущности. Следовательно, если у человека возникает переживание Самости, единственная возможность не отравиться им и впоследствии не пойти по ложному пути заключается в том, чтобы с ним расстаться и от него отвернуться – повернувшись к следующей своей задаче и даже пытаясь забыть об этом переживании. Чем больше Эго цепляется за переживание, чем больше хочет его вернуть, тем быстрее его следует от себя отогнать вместе с соответствующими желаниями Эго.
Точно так же, например, следует поступать с положительными переживаниями – любовными или чувственными. Люди, предъявляющие инфантильные требования к другим, стремятся как можно дольше продлить возникшее положительное любовное или чувственное восприятие другого человека, вынуждая все время повторять события. Они говорят: «Давайте опять покатаемся на лодке, как в то чудесное воскресенье, когда прогулка была просто волшебной». Можно быть совершенно уверенным в том, что это попытка обернется самой большой неудачей. Вы можете попытаться это сделать для того, чтобы убедиться в том, что ничего не выходит. Это всегда свидетельствует, что Эго не может по-взрослому воспринимать Самость – тогда просыпается что-то, похожее на инфантильную жадность. Позитивное переживание порождает инфантильную установку по отношению к вызвавшему сильные эмоции событию: вот оно, сокровище, которое нельзя упустить! Как только вы заметите в себе подобную реакцию, гоните ее прочь, чтобы она никогда не возвращалась. Чем дольше тянете и стараетесь сохранить [воспоминания], тем быстрее попадаете в судорожное состояние сознательного желания вернуть эмоциональные переживания, тем более безнадежными оказываются ваши попытки.
Так, например, художник благодаря вдохновению, пришедшему от бессознательного, создает выдающийся шедевр, а затем ожидает, что и впредь он так же будет творить. Он достиг успеха, его произведение приводит всех в восхищение, и у него появляется чувство, что теперь он добился своего и создал нечто ценное. Он хочет, чтобы это повторилось, стремится что-то написать, повторив успех, – но все прошло! Второе, третье, четвертое его произведения ничего собой не представляют – исчезла божественная сущность, дух вышел из бутылки, и вернуть его туда невозможно. Часто происходит, что молодые музыканты создают какой-нибудь популярный хит, а затем в течение долгого времени не могут написать ничего стоящего: у них не получается, ими овладела жадность Эго. Подобное же случается и с вундеркиндами, поначалу чрезвычайно одаренными детьми, которые, однако, вскоре становятся творчески бесплодными, так как не могут преодолеть похожие трудности. Единственное решение заключается в том, чтобы отвернуться и больше ни на миг не оглядываться назад. Но Сент-Экзюпери оглядывается назад: «…очень прошу вас! – не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…», – словно он надеется навсегда сохранить в себе это переживание. А это роковая ошибка.
Скорее всего, змея кусает Маленького принца за пятку, это одно из немногих мест, куда может укусить змея. Здесь опять заметен мифологический мотив. Все знают об ахиллесовой пяте – единственном месте, куда можно было поразить греческого Ахилла, да и многие герои-спасители, как правило, были ранены в ступню или пятку. Примером тому может послужить Филоктет, о котором писал Кереньи в статье «Heroes Latros» («Исцеляющий герой»)[55]. В этой статье он собрал материал, посвященный исцеляющим греческим богам и демонам: Асклепию, Хирону и др., которые, согласно некоторым мифологическим версиям, были ранены и впоследствии стали врачевателями. Чтобы стать целителем, сначала человек должен быть уязвлен. Это греческий образ общего мифологического мотива, который описан М. Элиаде в работе, посвященной инициации знахарей и шаманов[56]. Он свидетельствует, что нельзя стать ни знахарем, ни шаманом, не будучи раненым: как правило, старейшины делают надрез на коже посвящаемого и помещают туда определенные магические камни. Ранение может быть также нанесено и в шею. Обычно такие обряды проходят в состоянии экстатического переживания: посвящаемым кажется, что сами звезды или духи-демоны наносят им раны. Одно неизменно: перед тем, как получить дар целителя, человек должен перенести испытание – быть раненым копьем или ножом. Иначе он не сможет обрести способность исцелять других. Как это можно интерпретировать с точки зрения психологии?
Ответ: Он должен познать страдания, почувствовать, что значит быть раненым и исцеленным.
Да. Но многие люди испытывают мучительные страдания и не становятся целителями. Если бы это зависело лишь от того, испытывал ли человек страдания, целителем может стать каждый. В каком случае может стать шаманом любой человек?
Ответ: Выдержавший страдания и исцелившийся от раны.
Да. Например, коренные жители крайнего Севера утверждают, что разница между обычным страдающим от болезни человеком и целителем заключается в том, что последний находит способ избавиться от страданий, он находит творческий выход из болезни – исцеление, которое оказывается уникальным. Элиаде рассказывает историю об охотнике на северных оленей. Он слыл удачливым добытчиком и был, следовательно, весьма уважаемым человеком в своем племени. Он не имел никаких намерений стать шаманом. Однажды он заболел, и нервная болезнь мешала ему продолжать заниматься охотой. Он обнаружил, что болезнь отступает, как только он начинает бить в барабан, подобно шаману. Так, он начал «шаманить», бил в барабан, вызывая исцеляющих его духов, и – исцелился. Но выздоровев, он снова занялся охотой, и болезнь вернулась. В итоге, он прекратил попытки вернуться к занятиям охотой и стал шаманом, так как для него это был единственный способ сохранить здоровье. С охотой на оленей было покончено навсегда против его желания и вопреки его воле. Это поразительная иллюстрация того, как необходимость найти собственное исцеление от нервной болезни побудила человека заняться врачеванием.
Естественно, заболев, охотник позвал шамана, чтобы тот его вылечил. Но шаман не смог помочь. Ему пришлось исцелиться самому, начав «шаманить», и – выздороветь.
Итак, исцеляющий герой – это личность, которая находит какой-то творческий выход из болезни, до сих пор не известный другим и не связанный ни с каким исцеляющим паттерном. Обычно исцеление больных проходит по определенной схеме, однако шамана исцелить обычными способами нельзя. Он должен найти уникальный способ исцеления – единственный, который применим именно к нему. Творческая личность, которая может это сделать, сама потом становится целителем и получает признание своих соплеменников.