Ребята, выпускной спектакль, можно сказать, главная работа вашей студенческой жизни. Расскажите, как ощущаете себя теперь, после того как всё закончилось?
Марина: Если честно, мы очень рады, что наконец-то всё это закончилось. Облегчение, «гора с плеч», не знаю, какими ещё словами это назвать. Просто все эти долгие переживания по поводу сдачи в какое-то мгновение разрешились. Раз – и всё. Больше никаких репетиций, ничего…
Оля: Как вы можете так говорить! Я не рада. И мне, наоборот, очень грустно, что теперь мы не соберемся вместе с моими любимыми исполнителями. Я буду грустить из-за этого. Мои исполнители говорят, что хотят гастролировать, но организацией поездки куда-нибудь я пока не занималась (смеется). А так… я бы реально собрала всех своих исполнителей, и мы как бременские музыканты поехали бы куда-нибудь.
Дима: Я очень волновался. В какой-то момент мне даже казалось, что ничего не получится. А когда всё прошло – хорошо стало, спокойно. Ощущение спокойствия.
Лера: Я тоже не рада тому, что всё это закончилось. Я довольна результатом, довольна тем, как всё прошло. Но теперь я не знаю, что ждёт меня впереди. Пора взрослеть, задуматься по поводу работы. Из-за этого такое состояние – не очень приятное.
Я так понимаю, что работа над выпускным спектаклем требует немало сил и времени. Расскажите, когда начали задумываться над будущим спектаклем, как шел процесс?
Лера: У меня было несколько попыток сделать балет. Это был очень интересный поток мыслей; сначала я хотела сделать сюжетный балет и обращалась к разным авторам – Булгакову «Морфий», Бредбери «451 по Фаренгейту». Но в какой-то момент наступил творческий застой… Я не знала, что делать, я полностью ушла от какой-то литературной основы и решила поставить бессюжетный балет. Мне всегда хотелось сделать что-то качественное и хорошее, и я решила всё создать сама – в том числе и либретто. Мне это оказалось проще. А осуществлялась вся постановка, непосредственно, в предельно короткие сроки. Во время зимней сессии, буквально за неделю была подготовлена к сдаче сюита на 15 минут. Потом, уже весной, так же - за неделю-две был сделан черновой вариант балета. Я потом его чуть-чуть доработала, где-то подкорректировала. Таким образом, за месяц где-то был поставлен балет. Готовый результат.
Оля: Я ещё с третьего курса знала, что буду ставить «Зойкину квартиру» по Булгакову. И знала каких артистов на какие роли буду звать. Хотя сначала, на первом курсе, думала, что буду ставить «Преступление и наказание» Достоевского. Но от Достоевского я перешла к Булгакову. И всё… И работала уже над постановкой «Зойкиной квартиры». Всего у меня было три варианта этого спектакля. Я считаю, что нужно было сначала два раза облажаться. А потом поставить это, что-то уже похожее на Булгакова и «Зойкину квартиру».
Марина: Непосредственно над постановкой я работала не так долго; если честно – несколько недель. А вообще, тексты Гоголя как литературную основу для своих постановок я стала брать уже давно. Он, можно сказать, преследовал меня с третьего курса. Всё началось с «Вия», но закончилось, слава Богу, не им. Мне просто близка эта тема - поэтому я её и выбрала.
Настя Ч.: «Гроза» Островского мне нравилась давно, ещё со школы – потому я и решила поставить на её основе балет. Я с первого курса знала, что буду ставить именно её. Тем более, когда в середине первого курса написала либретто по этой пьесе по заданию Виктора Ивановича. Потому, по драматургии выстроить мне не составило особого труда. И, да, я много разговаривала об этом произведении с Виктором Ивановичем, что мне очень помогло. Сложности у меня возникли, когда я приступила к постановке. Я не могла всех собрать, так как сама танцевала в четырёх балетах, и из-за чужих репетиций не могла полноценно делать свой балет. Я так до конца и не успела сделать всё что хотела.
Дима: Я поставил свой балет по повести Стивена Кинга «Секретное окно в секретный сад». Когда-то очень давно посмотрел фильм по этому произведению. Фильм старенький, и, может быть, кому-то теперь не интересный, но меня зацепил. Ну, и, конечно, посещение уроков у Ольги Пона в ЧТСТ, где я проходил практику, мне очень многое дало. В плане хореографии. Старался примерно поймать стилистику и создать что-то подобное.
Что было самое трудное в постановке балета?
Оля: Первое – это декорации (ширмы у нас в балете мальчики делали неделю). Второе – это собрать народ, поскольку один артист из одного театра, другой – из другого, третий – из третьего… Да ещё и студенты с разных курсов. Третье – каждый исполнитель со своим характером, абсолютно каждый, без исключений. Сложно подстраиваться. Ну, я имею ввиду, что ты сам в таком состоянии, что показаться бы психологу. А ты, нет, артистов успокаиваешь как «ляличек». Балетмейстер, как мне кажется, обязан быть психологом. Ну, и четвёртое – трудности с музыкой и хореографией. Музыка у меня не всегда была удобная, и приходилось перестраивать исполнителей. Они привыкли к определенной хореографии и музыке, а мне нужно было дать им свою хореографию и заставить танцевать на музыку, которую они и слышать не хотят.
Господи, как много проблем… И как же тебе удалось всё это осуществить?
Оля: Мы просто работали вместе уже давно. И со всеми исполнителями мы как друзья. Поэтому, они вместе со мной создавали этот мир. И за это я им очень благодарна.
Лера: Для меня самой большой трудностью оказалось придумать концепцию балета. Потом, по мере разучивания текста я особенно ни с какими трудностями не сталкивалась. Да, исполнителей собирать иногда было сложно – у всех свои дела, работа, учёба... Но, я считаю, мы собирались достаточно регулярно и материал довольно легко освоили. А так, по спектаклю… С музыкой никаких проблем не возникло; костюмы, декорации – тоже всё было предельно минималистично и просто. Конечно, что-то приобреталось, в чём мне, собственно, очень помогли дорогие мои родители. В целом, я считаю, результат получился хороший.
Дима: Да, наверное, проблема с организацией артистов преобладала, нежели какие-то другие. Кто-то может, кто-то не может… Мне кажется, в процессе постановки балета все столкнулись с одинаковыми трудностями. Ну, трудность «собрать всех» – точно была у каждого. Это самое основное. Ведь никто кроме тебя не заинтересован в этой работе. Только тебе это надо – и ты подстраиваешься, заставляешь других.
Настя Ч.: У меня возникли большие трудности с поиском артистов. Из театра отказались все, кого я просила. Пришлось обратиться к знакомым в ансамбле танца «Урал». Потом – собрать всех на репетиции. У всех свои проблемы, заботы – никто не хочет приходить. Я сама порой не успевала на свои же репетиции из-за того, что много где участвовала. По костюмам у меня тоже возникли большие трудности. Мы с Виктором Ивановичем постоянно передумывали костюмы; то они казались слишком тяжелыми – я облегчала, после чего они смотрелись бедно – я опять что-то добавляла, изменяла. Вообще, всё это очень трудно.