Пролог
Эйвери
В доме было необычайно холодно, когда я тихонько спускалась по лестнице вниз. Было темно, и лишь свечение от сине-красных лампочек, мигающих за окном, освещало мой путь. Я остановилась в лестничном пролете, моя хватка усилилась на перилах, холодок прошелся по коже, вызвав мурашки.
Я стояла и смотрела в течение нескольких минут на два силуэта, находящихся по ту сторону двери со стеклянным окошком. Приросла к месту, не двигаясь вообще. Мои родители задерживались на три часа, а в дверь стучали сотрудники полиции. Я достаточно взрослая, чтобы понять, что произошла какая-то трагедия. Меня охватил ужасающий страх.
- Как ты думаешь, может они ее оставили у кого-то? - голос звучал приглушенно из-за двери.
- Медсестра, которая работала с ее матерью, сказала, что у них нет родственников. Так что, девочка должна быть дома, - ответил второй голос.
Один из них более настойчиво постучал в дверь и закричал:
- Эйвери!
Мое сердце билось с бешеной скоростью, пока я скользила своими босыми ногами по паркету. Я распахнула дверь, и оба офицера посмотрели на меня с таким выражением на лицах, которое никогда не забуду. Выражение, которое отпечаталось в моей памяти на всю жизнь. Жалость.
Мне всегда казалось, что у меня есть мои родители, и больше мне никто не нужен. Родители моей мамы умерли еще до моего рождения, а когда мне не исполнилось еще и пяти лет, родители отца скончались с разницей в один год. Но это не помешало нашему счастью.
Мои родители были единственными детьми, поэтому осталась лишь наша маленькая семья. Но все было не так плохо, потому что нашей любви хватало, чтобы в доме было ощущение, будто он полон любящих людей.
Но... той ночью я решила остаться дома и, свернувшись калачиком, погрузиться в чтение книги вместо того, чтобы с родителями отправиться в кино. Перед их уходом я все шутила, что им необходимо время побыть наедине, устроить свидание, но так, чтобы их тринадцатилетняя дочь не сидела между ними.
Я провела всю ночь в своей комнате под успокаивающий шум дождя с любимым романом в потертой обложке. И той же ночью кто-то отнял их у меня. В одно мгновение я осталась в этом мире одна и внезапно почувствовала пустоту, которая дала понять, что я нуждаюсь в том, о чем никогда не задумывалась. О большой семье. О том, кто сможет помочь мне найти выход из темноты, в которую превратилась моя жизнь.
Я стала злой и ожесточенной из-за чувства одиночества. Ночи проходили с желанием вернуть все назад и отправиться вместе с ними. Тогда мы сейчас могли бы быть вместе. Я бы изменила ту ночь, и тогда, кто знает, какой бы сейчас девушкой я была, если бы у меня все еще были родители. Понадобилось много лет, чтобы я стала такой, как сейчас, и отпустить гнев и ненависть. Особенно ненависть к водителю, который отнял их у меня. На протяжении многих лет я думала, что он заплатил за пьяную аварию, изменившую мою жизнь. Оказалось, я чертовски ошибалась.
Глава 1
Мама, ответь мне...
Ксандер
Несусь по дороге к дому своей матери. Ночь медленно тянулась, пока я рассматривал Эйвери, прижимающуюся ко мне в моей постели. Я совсем не спал. И даже не пытался.
В последние двадцать четыре часа все начало вставать на свои места - все части головоломки начали собираться в моих беспорядочных мыслях. Откуда мама знает Эйвери. Почему так нервничала, когда увидела нас вместе. Почему она за все эти годы ни разу не упомянула об Эйвери.
В голове все складывалось, но вопросы по-прежнему оставались, и пробелы надо было заполнить. А моя мать была единственным человеком, способным сделать это, ответив на мучавшие меня вопросы.
Я подъехал и, заглушив двигатель, посмотрел на обновленный белый дом с колоннами, в котором я провел свое детство. Он передавался из поколения в поколение на протяжении многих веков. Его называли “Поместье Пирс” со времен моего прапрадеда. Живя в этом доме, я всегда чувствовал себя в безопасности, может, даже в чрезмерной безопасности. И Йен ненавидел меня за это.
Даже когда мы были еще детьми, наши отношения были натянутыми. Иногда Йен давал мне надежду на то, что они изменятся. Но этого так и не случилось, и я более десяти лет назад отказался от дальнейших попыток исправить это.
Я не мог понять, почему мои родители чувствуют такую потребность защитить меня. Йен считал, что они любили меня больше, чем его. Но, на самом деле, я всегда чувствовал, что они думали, будто я слабее и не способен постоять за себя.
Но пришло время положить этому конец. Я буду жить с последствиями того, что сделал, но мне хотелось двигаться дальше и попытаться быть счастливым.
Я открыл входную дверь своим ключом. Позвал маму, но в ответ была лишь тишина. Я прошел через фойе дальше по коридору в просторную кухню. Она сохранила все тот же стиль, какой был еще при моих живых бабушке и дедушке, только она стала более современной.
Французские двери, которые вели на задний двор, были распахнуты. Я прошел через них и нашел свою мать на террасе, рассматривающую сад. Она сидела за небольшим столиком из кованого железа. Я бесшумно занял место напротив нее, оперся локтями о стол, сложив руки, и, сузив глаза, посмотрел на нее.
Она нахмурилась, улыбка исчезла, а брови сошлись в попытке истолковать причину моей позы.
- Доброе утро, Ксандер, - настороженно произнесла она.
Я кивнул, но промолчал. Склонив слегка набок голову, она посмотрела на меня. И, еще сильнее нахмурившись, спросила:
- Ты завтракал?
Я покачал головой. Поднявшись с места, она начала собирать со стола свою газету и чашку с чаем.
- Мама… - я посмотрел снизу-вверх на нее, но она продолжала суетливо убирать со стола.
Потом поспешно прошла в дом, чтобы приготовить мне завтрак, о котором я ее не просил. Видимо, она все правильно поняла по моему взгляду и теперь пыталась избежать разговора, которому просто необходимо случиться. Она хранила эту тайну неделями. Нет… годами. Она прекрасно знала, что случилось с родителями Эйвери, а мне были просто необходимы ее ответы на мои вопросы. Я должен был выяснить, насколько сильно мы запутались в этой паутине обмана и лжи.
Я последовал за ней на кухню и стал наблюдать за тем, как она достает продукты из холодильника.
- Мама?
Она проигнорировала меня, поэтому я подошел к ней со спины и схватил за запястье, когда она потянулась за очередным продуктом.
- Прекрати, мам, - я развернул ее к себе и захлопнул дверцу холодильника. - Я могу тебя кое о чем спросить?
Она посмотрела в мои глаза, но ничего не ответила. Я встретил ее пристальный взгляд.
- Могу?
Ее плечи поникли, и я понял по выражению лица, что она сдалась. Она кивнула. Неохотно.
- Ты когда-нибудь собиралась рассказать мне о родителях Эйвери? Собиралась когда-нибудь рассказать мне, что я..? - слишком тяжело было произнести эти слова вслух, потому что они слишком реальны.
Она решительно покачала головой:
- Я не хотела, чтобы ты узнал. Я ради тебя не хотела, чтобы это выяснилось.
Я хмыкнул:
- Значит, ты никогда не была знакома с родителями Эйвери? - я знал ответ, но хотел услышать это от нее.
Она снова покачала головой, на этот раз медленно:
- Как ты узнал? Твой отец ведь все тщательно скрыл.
Недостаточно.
- Маркус, - этого единственного слова было достаточно для объяснения.
Мы оба знали, что Маркус достаточно изобретателен и у него есть хорошие связи, как и у моего отца. Она кивнула.
- Ты расскажешь мне, каким образом ты стала частью жизни Эйвери?
Она вздохнула, а затем села за стол, ожидая, что я к ней присоединюсь. Как только я сделал это, она потянулась и взяла мои руки в свои:
- После той ночи я не могла перестать думать о людях, которые были в той машине, и кто их потерял. Как их жизнь изменилась после этой трагедии.
Я попытался высвободить свою руку, но она крепко ее держала. Не только ее мучили мысли о той семье, которую разрушил я. По крайней мере, она нашла в себе достаточно сил, чтобы выяснить о них больше.
- Я узнала, что у них осталась маленькая дочка, и, когда узнала, что ее собираются отдать под опеку… Я просто захотела убедиться, что она будет в порядке. Поэтому решила посетить ее, представившись другом семьи в тот и последующие разы.
- Почему ты не рассказала мне?
Она нахмурилась:
- Ты был виновен в той аварии. Я не могла допустить, чтобы ты погряз в чувстве вины. Ты бы тогда больше никогда не вернулся домой. Мне надо было сказать тебе, что ты оставил девочку сиротой?
- Ты же не думаешь, что я не заслуживаю этого чувства вины? - я покачал головой и вырвал свою руку. - Я заслуживаю большего. Я должен был понести ответственность за все это.
- Нет, это был несчастный случай, - она сжала вторую мою руку, заставляя посмотреть, но я не мог сделать это. - Ты был зол и тебе было больно. Ты не мог мыслить ясно, Ксандер.
- Ты и папа продолжали говорить себе, что это был несчастный случай, хотя вы не должны были впутывать себя в дело, в котором облажался я.
Я встал, провел рукой по волосам и посмотрел на нее сверху вниз:
- Я не желал никому смерти, но и несчастным случаем это не было, потому что я был невменяемым. Я был под кайфом, пьяным и взбешенным, - я с силой тыкаю себя в грудь пальцем с каждым произнесенным словом.
Оперевшись ладонями о стол, я наклоняюсь, чтобы она смогла посмотреть мне в глаза и увидеть, что я за человек на самом деле. Не только то, что она не хотела видеть, но и то, что она пыталась скрыть от других:
- Это было токсическое сочетание, которое снесло мне крышу, и за это поплатились все, кроме меня.
- Нет, Ксандер, - она встала и обхватила мое лицо ладонями. - Неужели ты не понимаешь, что заплатил за это? Независимо от того, сколько бы времени твое имя обливали грязью или сколько бы времени ты провел в тюрьме, это не сравнится с той болью, которую ты чувствуешь внутри себя, - она постучала пальцем по тому месту, где бьется мое сердце. - Двенадцать лет ты ходишь и живешь с этой болью. Ты не мог спать, ты пытался стереть это из памяти с помощью выпивки и женщин, да, я знаю о женщинах, - она вздернула бровь, давая понять, что, либо папа, либо Йен, ей рассказали о череде женщин, прошедших через мою жизнь.
Рукой она погладила меня по лицу:
- А теперь ты влюблен в Эйвери… и ты можешь потерять ее. Так что не говори мне о том, что ты не заплатил, - она прищурилась, тревога появилась на ее лице. - Она знает?
Я покачал головой:
- Не знаю, как сказать ей об этом.
Она убрала руки от моего лица и села обратно на стул:
- Я не могу сказать тебе, что делать. Я виновата во лжи и перед ней тоже, и... она настолько особенная девочка, в смысле, женщина, но для меня она навсегда останется маленькой рыжеволосой, сильной и бойкой девчушкой, которая делала вид, что ее не сломало случившееся.
Я сел и сжал ее руку:
- Спасибо за то, что делала для нее, мам. Что пыталась исправить тот бардак, который я устроил.
- Мы все участвовали в этом бардаке, поэтому, возможно, пришло время исправить это. Если ты решишь сказать ей правду, я буду с тобой, независимо от того, что будет, - она ближе наклонилась ко мне и улыбнулась. - Я вижу, как она смотрит на тебя. Она любит тебя, Ксандер. Ты должен верить, что этого окажется достаточно для того, чтобы вы прошли через это.
Я кивнул, ведь слова звучали просто идеально... в теории, но я никак не могу себе представить, что после того, как правда всплывет наружу, все закончится “долго и счастливо».
Глава 2
Что посеешь, то и пожнешь
Эйвери
Мои руки у меня за спиной, ноги широко раздвинуты, одна рука Ксандера закрывала мне рот, а другая расположилась между моих ног. Я сидела у него на коленях, спиной прижимаясь к его груди, его твердый член удобно вписывался в ложбинку моей задницы. Время от времени он покусывал мою шею, а его тяжелое дыхание ласкало мое ухо.
Это должен был быть обычный сеанс. За последнюю неделю они стали более насыщенными эмоциями, но прежде, чем излить свои эмоции, Ксандеру требовалось удовлетворить физическую потребность, которая всегда полностью поглощала нас.
Я всхлипнула в его ладонь.
- Тихо, или Анжела услышит. Ты этого хочешь? – грубо, с хрипотцой в голосе, предупредил он рядом с моим ухом.
Я покачала головой, но как мне молчать, когда его пальцы двигались во мне, скользя по клитору, а потом снова ныряя в мою влажную киску. Этот мужчина просто недопустимо потрясен. Он был полностью одетым, но меня он сумел заставить раздеться, оставив лишь подвязки и туфли. Я была на грани и практически умоляла оттрахать меня.
Он развел мои ноги еще шире, насколько это возможно. Дразнил меня.
После того дня, когда я отсосала у него в своем кабинете и заставила потерять контроль, он жаждал реванша. Он надел на меня поводок. Только не обычный. Его поводок состоял из волшебных пальцев и великолепного члена, которые заставляли меня следовать его приказам.
Его палец начал двигаться быстрее, толкаясь к моей нежной сердцевине, а потом снова ласкал клитор. Этого было достаточно, чтобы удерживать меня на краю, и так продолжалось около получаса.
Если он не будет более внимательным, то мы не успеем к моему следующему назначенному приему, а он все не прекращал ласкать меня своими феноменальными пальцами.
- Господии… - выдохнула я в руку, находящуюся у меня на губах.
- Теперь понимаешь, какого это?
Его голос слишком спокоен, в то время, как я находилась на грани, смакуя маленькие кусочки удовольствия, но не позволяя себе отказаться от пира, который мне обещают.
Я кивнула, готовая на все ради того, чтобы он позволил мне выхватить свой оргазм из его крепкой хватки.
- Моя киска. И я решаю, когда тебе кончить, - сообщил он мне.
- А твой член – мой, поэтому… я… должна… решать.
Он отстранил пальцы и шлепнул по моей киске за такой ответ. Черт!
Жар поднимается от моего клитора. Готова поклясться, что почти кончила. Еще немного и так и произойдет. Пожалуй, я смогу заставить его повторить это еще раз.
- Нет, это не так. Именно я решаю, когда нам обоим кончать, - прорычал он.
- Когда же решаю я? – возразила я.
Он погрузил два пальца глубоко в мою киску.
- Когда я прикажу тебе оседлать мой член и заставить меня кончить. А сейчас… у тебя есть шестьдесят секунд, чтобы кончить, и не разочаровывай меня.
Я ожидаю, что он начнет настойчиво трахать меня пальцами, но этого не происходит. Он просто толкает их глубоко в меня и круговыми движениями массирует мою точку G, снова и снова, неистово вытягивая из меня оргазм. Его большой палец ударил по клитору, он убрал руку от моего рта и ущипнул за сосок.
- Ксандер… Ксандер.., - громко закричала я умоляющим голосом.
- Не смей кричать или тебе предъявят обвинения в сексуальном домогательстве прежде, чем ты успеешь одеться. Ты этого хочешь?
Я откинула голову назад на его плечо, моя шея была напряженной, пока я качала головой.
- Ты хочешь, чтобы милая старушка Анжела услышала, как ты теряешь самообладание в моих объятиях? - он склонился и засосал кожу на моей шее, доводя этим до изнеможения, и меня охватила буря ощущений.
Я прикусила губу и стала вращать бедрами. Оргазм пронесся по моему позвоночнику, вызывая спазм от удовольствия. Пытаясь вырваться из хватки Ксандера, я прокусила губу и теперь чувствую вкус крови на языке. Ощущения зашкаливают, но он продолжал ласкать мою киску, вызывая разряд за разрядом, от которых хотелось закричать.
Он вытащил из меня пальцы, и я, полностью лишенная сил, откинулась на него. Он обнял меня за талию, поцеловал в шею и сказал:
- Ты просто потрясающая.
- Неужели все наши сеансы должны начинаться именно так? – спросила я.
- Если ты хочешь, чтобы я говорил на них, то должна предоставить мне стимул для этого.
Он прикусил кожу на моей шее, вызвав этим дрожь по всему телу.
- Я и в самом деле уже начинаю наслаждаться этим сексуальным проступком.
Я развернулась и оседлала Ксандера, погладив его эрекцию сквозь брюки. Он отдернул мою руку и покачал головой:
- Не распускай руки.
Я надула губки:
- Давай же, ты этого хочешь. Я чувствую, насколько сильно ты этого хочешь.
Я предприняла еще одну попытку прикоснуться к нему, но он схватил меня за обе руки и завел их за спину:
- Помнишь, как несколько недель назад ты заставила меня кончить тебе в рот? Прямо здесь, в этом кабинете.
Я кивнула, пытаясь сдержать улыбку. Я получила огромное удовольствие от того, что заставила его потерять контроль.
- Ты также помнишь, как потом не позволила прикоснуться к себе? А я хотел ебать тебя до тех пор, пока ты не начала бы издавать те сладкие звуки, которые мой член делают очень, очень твердым.
Я уставилась на него, уверенная, что именно это он сейчас проделывает со мной.
- Что ж, что посеешь, то и пожнешь.
Я нахмурилась:
- Твоему члену будет очень плохо, если ты не позволишь мне помочь ему.
- Но ведь ты хочешь заставить меня кончить больше, чем хочу этого я, так что слезайте с моих колен, доктор Шоу. Наш сеанс еще не окончен.
Я встала и недовольно произнесла:
- Я тебя ненавижу, - и, развернувшись, начала натягивать на себя одежду, но вскрикнула, когда почувствовала укус на своей заднице. Я бросила на него неодобрительный взгляд через плечо.
- Ты что-то сказала? – он вздернул бровь, широко улыбаясь.
- Я сказала, что ненавижу то, что ты прячешь от меня мою любимую игрушку, - я наклонилась и поцеловала его, прежде чем направиться к своему столу. - Но ты прав. Я буду вынуждена придумать порядочное оправдание на следующие три часа, почему я задержала наш прием, если мы продолжим.
Я вернулась в свое кресло с блокнотом и очками в руках. Ксандер наблюдал за мной, пока я надевала их. Я улыбнулась. Он знал, что у меня слабость к его ямочкам, а я знала, что у него слабость к очкам и подвязкам. Я наблюдала, как он поправляет брюки, пока усаживалась в кресле поудобнее.
- Так, на чем мы остановились на прошлой неделе?
- Чувство вины, - ответили мы в унисон.
- В тебе скрывается слишком сильное чувство вины, Ксандер. И человек, от которого ты хочешь получить прощение, не может его тебе дать. Ты должен научиться сам себя прощать.
- Это намного легче сказать, нежели сделать, - он откинулся на спинку стула, массируя лоб пальцами, будто пытался избавиться от головной боли.
Всегда, как только Ксандер переступает порог моего кабинета, он меняется. Разговоры со мной о его прошлом вызывают у него болезненные ощущения, но он отказывается обратиться за помощью в другое место.
- Могу я задать тебе вопрос?
Он посмотрел на меня, как бы побуждая продолжать, но вслух ничего не произнес.
- Как развивались события после аварии? Почему эта история не попала в газеты?
Он напрягся, прервал зрительный контакт и рукой прикрыл свой рот. На долгое время воцарилась тишина.
- Мой отец сделал все, чтобы никто и никогда не узнал, что тем водителем был я, - он снова посмотрел на меня и продолжил. - И я позволил сделать ему это. Так как же мне не чувствовать себя виноватым?
- Ты хочешь взять на себя всю ответственность?
Он фыркнул:
- Каждый. Божий. День.
- Я знала, что для тебя это будет долгим и тяжелым процессом, но чувствую, что ты возвращаешься к тому, с чего мы начали. Весь прогресс, которого ты достиг, испарился, как только мы вернулись из Калифорнии сюда.
Что-то изменилось в Ксандере после его встречи с Маркусом в Калифорнии. Но, спустя почти неделю, он так и не позволил мне «дотронуться» до этой области.
- Я не возвращаюсь к тому, с чего мы начали. Просто я столкнулся с тем фактом, что пострадало много жизней.
- Продолжая себя винить в этом, ты не вернешь их, - и это не поможет с бессонницей, которая с прошлой недели становится все хуже и хуже.
– Но ты небеспристрастна. Ты хочешь верить в то, что я непорочен, и поэтому ты можешь продолжать трахаться со мной.
Что?
- Значит, ты думаешь, что я не в состоянии отделить чувства от профессионализма? – я положила свой блокнот на стол и посмотрела на него.
- Думаю.., нет – я знаю, что ты не хотела, чтобы так было, но ты не можешь это контролировать, поэтому тебе нужно быть самой собой, чтобы мы были вместе.
- Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо! Я хочу, чтобы ты понял, что люди совершают ошибки, огромные ошибки, но это не делает тебя плохим человеком.
Я встала со своего места и пересекла комнату.
- А что, если эта ошибка разрушила жизни? Стоила кому-то жизни?
- Ксандер, послушай.., - я присела на край журнального столика лицом к нему, – не нужно объяснять мне, насколько сильно ты виноват в том несчастном случае, - он уставился на меня, когда я произнесла последние слова. – Ты должен найти способ простить себя. Скрыть это было хреновым делом, но сейчас уже слишком поздно. Что тебе нужно для того, чтобы понять, что уже искупил свои грехи? Двенадцать лет ты раскаивался в том, что произошло, но чего ты не хотел.
Он провел рукой по лицу:
- Чтобы у меня отняли все и всех. Всегда – что посеешь, то и пожнешь. И я чувствую, Эйвери, что это скоро произойдет.
Я чувствовала, что он всегда ждет, когда же произойдет неизбежное. Ему было тяжело принять счастье, и это было из разряда того, что я прекрасно понимала.
Глава 3
У стен есть уши
Эйвери
Следующим утром Ксандер проснулся, как всегда, вместе со мной. Я перевернулась и оседлала его обнаженное тело, прижавшись лбом к его лбу. Я люблю смотреть на него по утрам, с беспорядком на голове, с томительной, ленивой улыбкой на губах, из-за которой появляются ямочки на щеках. Это пожелание доброго утра мне. Он провел рукой по моей спине и по попе, сжав ее и прижав к утренней эрекции.
Я усмехнулась:
- Это один из тех случаев, когда ты позволишь мне заставить тебя кончить?
- Я просто должен попробовать и посмотреть, как много я позволю тебе взять.
Я склонилась и обхватила пальцами его твердость. Ощущение его члена в моей руке возбуждает. Я крепче сжала его твердую длину, горячая плоть пульсировала в моей ладони, а затем прошептала ему на ухо:
- Я хочу, чтобы ты отдал мне все. Каждый дюйм твоего твердого члена.
Он зарычал, его член дернулся от возбуждения:
- Мне нравится, когда ты говоришь непристойные вещи.
Я переместилась так, чтобы его член расположился напротив моего входа, и скользнула медленно вниз по его длинному, толстому члену. Его голова упала на подушку, и он застонал, когда я начала двигаться. Вскоре он пальцами впился в мою задницу и стал двигаться навстречу каждому новому толчку. Я не думала, что так быстро кончу, но его член подводил меня к краю. Когда дымка, вызванная удовольствием, поглотила меня, я замедлилась. Ксандеру это не понравилось. Он шлепнул меня по заднице и перевернулся так, что я спиной ударилась о кровать, и он, полный решимости, принялся действовать. Я вскрикнула, когда он глубоко врезался в меня. Ксандер заглушил мой крик поцелуем, от чего у меня перехватило дыхание.
Он неожиданно прервал поцелуй, и мы притихли, когда из соседней комнаты послышался какой-то звук. Пожав плечами, он продолжил трахать меня, очень громко постанывая. Я заставила его успокоиться, а он посмотрел на меня, будто на сумасшедшую.
Он замедлился и произнес:
- Как ты думаешь, у стен есть уши?
- Элли дома.
Он покачал головой и улыбнулся, будто я смешна, а затем впился пальцами в мои бедра и ускорился.
Я притянула его голову к себе. Прежде чем наши губы встретились, я повернула его лицо и лизнула ямочки на щеках. Он отшатнулся, его ритм замедлился, и он уставился на меня. Но, покачав головой, снова улыбнулся:
- Это тебя заводит, детка?
Я прикусила губу и улыбнулась. Он усмехнулся и пожал плечами:
- Все, чтобы ты кончила.
И он начал двигаться с неистовством. Вдавливая меня в кровать. Вытрахивая все мысли из моей головы. Я кончила с рукой, закрывающей мне рот, которая заглушила крики. Он вздрогнул, и я почувствовала горячую сперму внутри своей киски. Я, наверное, никогда не узнаю, как ему удалось кончить так безмолвно.
***
Я вошла в свой кабинет с ощущением, будто на седьмом небе. Ксандер уснул в моей постели после нашего утреннего сеанса секса, поэтому я приняла душ и ушла на работу.
Первый сеанс был назначен с Йеном, и, когда он вошел в кабинет, мне пришлось спуститься со своего седьмого неба. Он выглядел обеспокоенным, взволнованным, но, что странно, когда он начал говорить, в его голосе не слышалось и намека на волнение.
- Нам нужно поговорить.
- Хорошо, присаживайся, - я жестом указала на кресло, но он покачал головой. – Ладно... Тогда, ты не возражаешь, если я присяду? – я жестом указала на свое кресло.
- Думаю, так даже лучше.
Я села в свое любимое кресло и откинулась на спинку, а Йен начал расхаживать по кабинету. Как я уже заметила, он так делает, когда нервничает. Так происходило много раз с тех пор, как он начал приходить ко мне в офис.
- Что тебя сегодня терзает, Йен?
Он прекратил свои безумные манипуляции, оперся руками о бедра и пристально посмотрел на меня:
- Мы ведь друзья, верно? В смысле, я рассказываю тебе свои секреты и, в общем, рассказываю тебе больше, чем кому-либо в своей жизни.
- К чему ты ведешь, Йен? – я сузила глаза, надеясь, что он не пытается объявить, будто между нами что-то большее, чем отношения пациента и врача.
- Не знаю, как тебе это сказать, но ты заслуживаешь знать.
Он встретился со мной взглядом. К чему эта загадочность?
- Йен...
Он глубоко вздыхает:
- Ксандер лжет тебе.
Я фыркнула. Снова это дерьмо.
- Йен, мы говорили об этом. Мои отношения с Ксандером не должны обсуждаться на наших сеансах.
- Даже если он убил твоих родителей? – выпалил он.
Я хмурюсь и прищуриваюсь, пока Йен наблюдает за моей реакцией:
- Что ты несешь? Моих родителей убил пьяный водитель, и она тоже мертва.
Он сделал шаг вперед:
- Ты знаешь, как ее звали?
Я отрицательно покачала головой и положила блокнот на журнальный столик:
- Я не помню ее имени. Я была маленькой и убитой горем, когда читала такие подробности. Тогда я не заостряла на этом внимание.
Чего Йен добивается? Я никак не могла понять, к чему он это ведет и какой ему от этого толк. Он приблизился ко мне, взял за руки и посмотрел прямо в глаза:
- Ее звали Джессика Роулин-Пирс.
Мы неотрывно смотрели друг на друга какое-то время. Я пыталась найти в его глазах хоть какой-то намек на обман, но не смогла. Я подошла к своему рабочему столу и включила ноутбук. Йен последовал за мной. Пока в интернете выполнялся поиск, который я ввела, мои глаза продолжали всматриваться в его непоколебимый взгляд.
Появился старый заголовок, и тяжесть, которую я ощутила в груди, была просто нереальной. Подтекст о том, что Джессика была водителем, подтвердили правдивость слов Йена. Пока я просматривала небольшую колонку о смерти моих родителей, единственное, о чем я думала, это имя, которое я не хотела найти в данном тексте.
Джессика Роулин-Пирс.
- Она не была водителем, Эйвери. Мой папа приложил усилия, чтобы это выглядело именно так только лишь для того, чтобы Ксандеру не пришлось столкнуться лицом к лицу с тем, что он натворил.
Это совпадало с рассказом Ксандера, но он никогда не подавал виду, что наши трагедии были тесно переплетены. Я опустилась в свое кресло и прикрыла рот обеими руками, когда мои глаза начало жечь. Я покачала головой:
- Зачем ты мне рассказываешь это сейчас?
Он провел рукой по волосам:
- Клянусь тебе, Эйвери, я не знал, что они твои родители.
- Как ты узнал? Знает ли про это Ксандер? – я сузила глаза, глядя на него с тревогой.
Он кивнул:
- Я слышал разговор Ксандера и мамы на прошлой неделе в поместье. Ксандер тогда только узнал, что он… что ответственен за это, а мама все знала.
Я сложила руки на коленях и опустила на них голову. Мне нужно время, чтобы принять все это. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, потому что с высоты, на которой плавала буквально полчаса назад, я со стремительной скоростью погружаюсь в холодный бетон. Я подняла голову и встретилась взглядом с Йеном.
- Ты уверен, что он знает? Потому что, если ты собираешься снова проделать это дерьмо…
Он поднял руки и покачал головой:
- Не собираюсь. Я слышал их разговор.
Оказывается, у стен действительно есть уши. Он стоял и смотрел на меня, в то время как я тупо уставилась в стену.
- Что ты теперь будешь делать?
Что это вообще за вопрос такой? Я не могу даже справиться с эмоциями, которые испытываю сейчас. Йен только что перевернул мой мир вверх дном и еще спрашивает, как я планирую вернуть его на место. Я качаю головой:
- Не знаю, Йен. Поскольку у тебя было несколько дней, чтобы обдумать это, то может ты мне и скажешь?
- Не надо, Эйвери. Прошла всего лишь неделя. Я не пытался скрыть это от тебя. Ксандер гребанный мудак, и ты не можешь позволить это сойти ему с рук. Он должен заплатить.
Я закатила глаза и снова опустила голову. Меня не интересовало участие в их мелодраме. Я хочу знать, как теперь обращаться с человеком, которого люблю, с человеком, который остался в моей постели этим утром, который предал меня. Обманывал меня.
- Мы можем рассказать все газетам. Это погубит его карьеру.
Я немного приподнимаю голову и недовольно смотрю на него:
- Ты ведь несерьезно?
- В смысле? – он посмотрел на меня так, будто мы должны стать заговорщиками в плане против Ксандера, а я только что отклонила его драгоценный план мести. – Ему все преподносилось на блюдечке, и он никогда не платит за свои грехи. Это несправедливо - то, что он сделал с тобой. Что он сделал с Джессикой.
Я встала и скрестила руки на груди:
- И ты думаешь, что было бы справедливо, если бы смерть моих родителей вдруг вспомнили и протащили через все развлекательные каналы? – я вышла из-за стола и повернулась к нему. - Ты думаешь, было бы справедливо по отношению ко мне, если бы СМИ вдруг выяснили, что та женщина, которая позировала фотографам на красной дорожке вместе с Ксандером, была дочерью парочки, которую он убил? – мои руки дрожали, в голове все пульсировало из-за усилий не заплакать.
- Эйвери, мне жаль, - он потянулся ко мне, но я отшатнулась от этого движения.
- Если ты пришел сюда, чтобы помочь мне, тогда отлично. Но если ты пришел сюда, чтобы отомстить Ксандеру, тогда вали отсюда, - я вернулась за свой стол, потому что мне было необходимо расстояние. Если Йен думает, что у меня есть свой собственный план относительно этого, то он ошибается.
- Я не хотел тебя расстраивать. Я знаю, что это, должно быть, слишком для тебя, и пытался помочь. Я извинился.
Я кивнула.
- Хочешь, чтобы я ушел?
Именно так. Я снова кивнула и увидела его силуэт, выходящий через дверь, словно размытое пятно. Чертовы слезы.
Глава 4
Обмани меня
Эйвери
Я подъехала к входу в тот момент, когда Элли поднималась по ступенькам. Она открыла дверь и, ожидая меня, стояла в проходе. Я не хочу разговаривать. Мне нужно найти Ксандера, взглянуть ему в глаза и посмотреть, солжет ли он мне.
Элли нахмурилась, когда я целенаправленно прошла мимо нее. Я слышала, как она закрывает дверь, но не оглянулась.
Ксандер находился на моей кухне. Он поднял голову, удивленный моим настолько быстрым возвращением.
- Нам нужно поговорить. Сейчас! – я кивнула головой в сторону спальни и продолжила идти по коридору.
В голове чертов беспорядок. Я даже не знала, с чего начать. Я ходила по комнате и задавалась вопросом, какого хрена он не последовал за мной? Неужели он понял, что происходит?
Вернувшись на кухню, я обнаружила Ксандера, что-то настойчиво нашептывающего Элли на ухо. Они стояли необычайно близко для двух людей, которые изредка разговаривали друг с другом, а Элли продолжала качать головой так, будто Ксандер обвинял ее в чем-то. И вдруг Элли громко произнесла, так что я услышала:
- Я не сказала ей.
- Не сказала мне что? – сорвалась я.
Они отскочили друг от друга и уставились на меня широко раскрытыми и озадаченными глазами. Виноватыми глазами?
- Элли?
От них обоих исходила полная тишина. Никто не хотел ответить мне. Но ведь мне всегда приходилось выпытывать ответы. Моя профессия просочилась во все аспекты моей жизни.
- Ладно, я уже поняла, что ему нельзя доверять. Но ты… тебе тоже?
Ксандер вздрогнул, на его лице отразилась боль. Элли смотрела на меня стеклянными глазами:
- Прости, Эйвери.
- Что происходит?
Элли задержала дыхание. Ксандер посмотрел на нее, тяжело вздохнул и признался:
- Я знал Элли до нашей с тобой встречи.
Я с неверием посмотрела на него, затем снова на Элли:
- Как?
- Я не хотела, чтобы ты когда-либо узнала об этом, - всхлипнула Элли. – Я не хотела, чтобы ты разочаровалась во мне.
- Что, Элли? Просто скажи мне.
Кто-то же должен очиститься, потому что воздух был заряжен ложью, и я практически чувствовала запах обмана.
- Я танцую стриптиз в ночном клубе в центре города, - она опустила взгляд на свои руки.
Что происходит? Это просто какой-то адский день. И почему я так эмоциональна? Мне не нравилось чувствовать, что контроль ускользает из моих рук. Я даже описать не могу все те чувства, бушующие внутри меня, и они становились только сильнее.
- Стриптиз? Зачем ты это делаешь?
Все развалилось к чертям. Я проснулась этим утром счастливая, даже ликующая, а теперь… Теперь это.
- Прости. Я просто хотела что-то сделать сама, - она вытерла глаза, продолжая держать голову низко опущенной.
- Тебе не нужно этого делать! Ты же знаешь, я сделаю для тебя все! Дам все тебе! – мой голос дрожал от противоречивых чувств – предательства, гнева и боли.
- Я знаю, знаю. Прости.
Ксандер положил руку на плечо Элли, чтобы успокоить ее, но она стряхнула ее плечом.
- А ты? – я указала на Ксандера. – Ты знал. Ты видел ее там.
Он кивнул, его губы растянулись в жесткую, прямую линию.
- И ты ничего не сказал, - обмерла я.
- Это было до того, как мы встретились. До того, как я узнал, что она – твоя Элли, - пояснил он.
- Есть еще кое-что, - прошептала Элли.
Ксандер посмотрел на нее, как будто хотел, чтобы она заткнулась, но с меня хватит секретов.
- Говори, Элли.
Я пристально посмотрела на Ксандера, чтобы убедиться, что он не попытается запугать ее.
- Я пошла домой к одному мужчине из клуба. Это было глупо, но я подумала, что он другой, - Элли посмотрела на Ксандера. У него был опустошенный вид. И он снова отказывался смотреть на меня.
Я наблюдала за их взглядами и молилась, чтобы я оказалась не права. Я сгорбилась, схватившись за живот, когда волна боли стала угрожать моему завтраку.
- Ты спал с ней, - прошептала я. Не спросила. Правда была написана на их лицах.
- Прости, Эйвери. Я хотела рассказать тебе, но не знала, как, - с сожалением произнесла Элли.
- Выслушай меня, - сказал Ксандер, приближаясь ко мне. Он потянулся, чтобы коснуться меня, но я оттолкнула его. – Это было до того, как мы встретились. Это ведь она дала мне твою визитку, но я и понятия не имел о связи между вами.
Я энергично закачала головой, потому что больше не могла дышать:
- Убирайся.
- Эйвери, пожалуйста. Давай все обсудим.
- Нет! Убирайся отсюда нахрен!
Я врываюсь в свою комнату, хватаю его одежду, которую сложила в один из своих ящиков и швыряю ее ему, когда он входит вслед за мной.
- Детка, я клянусь, я никогда не желал причинить тебе боль.
- Ты лжец!
Он отшатнулся, когда понял, насколько сильно и опасно я расстроена. Я пыталась успокаивающе вздохнуть. Слезы подкатывали, но я выиграла схватку с ними и посмотрела в его глаза.
- Сегодня я разговаривала с Йеном, - мой голос был спокойнее, чем я думала, если учитывать гнев, бушующий во мне.
Он сделал еще один шаг назад, нахмурив брови.
- Ты не просто… трахнул Элли. Ты убил моих родителей.
Он застыл, его лицо покраснело, рот раскрылся и закрылся. Без единого звука.
- Снова обманывал меня, Ксандер, - я сократила расстояние между нами, встав на его вещи. – Посмотри мне в глаза и обмани меня. Скажи мне, что не ты сидел за рулем машины, которая врезалась в моих родителей.
Он зажмур