Министерство образования и науки Российской Федерации
Санкт-Петербургский государственный университет сервиса и экономики
Институт туризма и международных экономических отношений.
Реферат
По институциональной экономике
На тему: импорт институтов в России. Возможен ли он?
Выполнил: студент 1 курса
Специальности: Экономика 080100
Прокофьев М.Е
Научный руководитель:
Пожарская В.Б.
г. Санкт-Петербург
2012 г.
Содержание
Введение
1.Теоретические аспекты импорта институтов
1.1Сущность понятия «импорт» институтов
1.2Причины и последствия импорта институтов
2. Практический опыт импорта институтов в современную экономику
2.1 Импорт институтов в Росси
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Формирование институтов вызвано объективным стремлением общества к сокращению производственных и трансакционных издержек. Именно в результате формирования соответствующих институтов общество обеспечивает сокращение возрастающих трансакционных издержек, повышение эффективности функционирования экономической системы на новом этапе развития.
Выделяют два способа осуществления институциональных изменений. Классический вариант изменения институтов - их стихийная эволюция под воздействием разнообразных факторов. Институты не насаждаются «сверху», а возникают «снизу». Роль государства в такой ситуации ограничена правовым закреплением стихийно возникших или существенно изменившихся прежних институтов. Однако эволюционный подход к институциональным изменениям более подходит для изучения того, как изменяются неформальные институты. Но, чтобы понять процесс создания и изменения тех или иных формальных институтов и механизмов их закрепления, необходимо обратиться ко второму способу осуществления институциональных изменений – посредством вмешательства государства.
Прошедшие полтора десятка лет продемонстрировали на практике в исключительно сжатые исторические сроки стремительное построение рыночной экономики в ряде бывших социалистических стран. Наиболее драматично эти процессы развивались в России. С самого начала реформ импорт рыночных институтов был принят за основу трансформирования общества. В значительной мере эти процессы еще не закончились, поэтому их изучение актуально для достижения целей реформ.
Несмотря на многочисленность исследований по институциональным преобразованиям, вопросы импорта институтов недостаточно освещены в экономической литературе.
1.Теоретические аспекты импорта институтов
1.1 Сущность понятия «импорт» институтов
Проблема импорта институтов экономической власти в России весьма актуальна. По словам Т. Эггертсона: "Самый важный новый урок, который можно извлечь из … перехода (экономических систем советского типа к рынку), связан с ограниченностью наших знаний об институциональной динамике, о путях внедрения новых социальных технологий в общество, обладающее собственными сложными институтами, в особенности же о способах обеспечения новой организации экономики".
Местные технологии экономической власти, или институциональная среда и организации, вступают во взаимодействие с новыми, импортированными социальными технологиями и могут оказать решающее влияние на эффективность новых институтов, создавая тем самым проблемы определенного рода, которые не имеют существенного значения, когда на вооружение берутся физические технологии. Зачастую мало что известно о взаимной дополняемости импортированных, или новых, социальных технологий с ранее существовавшими институтами экономической власти. Эти последние могут либо подкреплять, либо, наоборот, нейтрализовывать новые структуры, как, например, в ситуации, когда страны заимствуют уставы корпораций или конституции, хорошо зарекомендовавшие себя в других регионах мира.
Поиски альтернативы приводят к революционному варианту институционального развития, заключающемуся в попытках изменить, прежде всего, формальные рамки, ориентируясь на уже известные образцы. Речь идет об импорте формальных институтов экономической власти, уже доказавших свою эффективность в обеспечении взаимодействий, и отхода на этой основе от тупиковой траектории институционального развития.
Революционные изменения касаются в первую очередь формальных рамок, ибо неформальные не поддаются прямому воздействию и могут быть изменены лишь индуктивно, как реакция на новые формальные рамки. На какие же образцы ориентированы изменения формальных институциональных рамок?
Во-первых, институты могут строиться в соответствии с некой идеальной моделью, т. е. напрямую переносятся из теоретической модели на практику. Примером из российской истории является период после Октябрьской революции 1917 г., когда институты нового общества создавались под копирку тех, которые описывались в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Общество планировалось построить по принципу единого производственного кооператива, для чего требовался переход от частных раздробленных коллективов к модели единой фабрики, функционирующей на основе принципов централизованного снабжения и распределения.
Парадоксально, но и становление институтов рынка даже в Англии включало в себя элементы копирования теоретической модели, только на этот раз – А. Смита, И. Бентама и У. Таунсенда. Английский парламент образца 1800 – 1830-х годов, согласно К. Поланьи, воодушевленный идеями указанных авторов, обладал политической волей, необходимой для отражения в законах модели laissez-faire. Таким образом, рынки, построенные на основе принципа свободной конкуренции, возможно никогда не появились бы, если бы они развивались эволюционным образом. В конечном счете, принцип laissez-faire был навязан государством. Косвенно с этим утверждением соглашается и Д. Норт, который видит в либеральной ориентации английского парламента результат особого расклада политических сил: парламент контролировался политическими силами, интересы которых счастливым образом приняли форму создания предпосылок рынка, основанного на свободной конкуренции.
Во-вторых, институты могут воспроизводить образцы, существовавшие в истории данной страны, но исчезнувшие в процессе исторической эволюции общества. Поиск исторических образцов для подражания, принимающий форму поиска утраченного «золотого века», связан с опасностью появления институциональных «атавизмов». Например, на одном из этапов рыночных реформ в Тунисе государство решило воссоздать институт гильдий, хорошо зарекомендовавший себя вплоть до начала ХХ в. Целью государства было обеспечить стабильность и подконтрольность локальных рынков, контроль качества продающихся на них товаров. Однако эксперимент по реанимации института не удался: в условиях современного рынка и конкуренции со стороны импортных товаров гарантии качества, базирующиеся на личной репутации аминов, глав гильдий, так и не смогли заработать. То же можно сказать и о предложениях восстановления института земства как основы местного экономического самоуправления в современной России.
В-третьих, формальные институты могут строиться по образцам, существующим в других странах. Причем речь идет как о политических (институты демократии), так и экономических институтах.
Процесс заимствования институтов, развившихся в иной институциональной среде, В.М. Полтерович называет «трансплантацией»
Несмотря на резкое увеличение в последние годы объёма импортирования институтов в Россию, оно проводилось в значительной мере без предварительного системного анализа выгод и издержек их введения, без выделения и устранения сдерживающих факторов, без политики снижения противодействия импортированию, без мер по ускорению адаптации неформальных институтов к вновь вводимым формальным.
Основные факторы, определяющие особенности импорта институтов:
1) Издержки трансплантации: для институтов, в отличие от произв-ых технологий, отсутствует «проектная документация», описывающая условия применения и параметры «технологического процесса» и гарантируемые качества получаемого продукта. Трансплантация института – весьма рисковое и нередко очень дорогое мероприятие.
Пример: Чековая приватизация в России. Внедрение открытого акционерного общества при отрицательном спросе на этот институт со стороны значительной части трудовых коллективов привело к высоким издержкам.
2) Стратегии трансплантации: предусматривает модификацию трансплантата с тем, чтобы облегчить его адаптацию к новой среде. Эффективная стратегия реформ должна предусматривать организацию диалога между представителями различных социальных групп для выработки решений, как можно более близких к консенсусу.
Пример: Наивная стратегия трансплантации предполагает, что введение «адекватной» законодательной базы обеспечит «правильное» функционирование соответствующего института. На практике подобная «шоковая» стратегия часто терпела крах.
3) Выбор трансплантата: трансплантантом может быть действующий институт любой страны, либо институт, существовавший в прошлом. Нередко политики предпочитают заимствовать наиболее передовые институты, стремясь максимально ускорить развитие.
Пример: примеры «забегания вперед» - попытка внедрения современной прогрессивной системы взимания подоходного налога в России, заимствование системы бюджетного федерализма.
4) Инфраструктура трансплантации: стратегия промежуточных институтов предусматривает постепенную и целенаправленную трансформацию имеющегося института с тем, чтобы в результате получить его эффективную форму.
Пример: институт полномочных представителей Президента в регионах как промежуточный институт системы федерализма.
5) Использование структурной аналогии: если спонтанное развитие некоторого института в одной стране происходит по схеме, уже осуществившейся в прошлом в других странах, можно предположить, что аналогия продолжится и в дальнейшем. Отсюда мы получаем ориентир для прогноза и управления, нацеленного на ускорение развития, увеличение эффективности.
Пример: административная реформа в США.
6) Национальное согласие: целенаправленный импорт институтов при достижении национального согласия по поводу дальнейшего развития государства, нации.
7) Глобализация: человек всё яснее осознает себя «гражданином мира» как непосредственного участника всего, что в этом мире происходит. Резкое снижение той части трансакционных издержек, которая была запретительно высокой в прошлом и не позволяла людям смотреть дальше границ села, города, страны.
Пример: события последних десятилетий в странах «третьего мира».
8) Уровень образования: значительно более высокий уровень образования населения, снизивший влияние обычаев, традиций, устоев на поведение людей, что способствует повышению скорости адаптации, модификации институтов.
1.2 Причины и последствия импорта институтов
Теперь разберемся с вопросом, почему же страна начинает импортировать институты или что является причиной их изменения?
Американский экономист и историк Д. Норт, написавший немало трудов по институциональной экономике выделил три причины изменения институтов:
1) Изменение в соотношении цен. Изменение цен меняет стимулы, испытываемые индивидом в процессе человеческих взаимоотношений. Сюда относятся изменение соотношений цен между продуктами, и между факторами производства. Эти изменения могут носить экзогенный характер (как, например, последствия чумы в средневековье) или же эндогенный (последствия принятия решений субъектами хозяйства), а также они могут происходить под влиянием изменений предпочтений потребителей вследствие моды, смены общественных вкусов и т.д. Изменение в соотношении цен приводит одну или обе стороны акта обмена к выводу о том, что было бы выгодно изменить сами условия заключения контракта. Но эти условия включены в систему институциональных правил более высокого уровня. В связи с этим возникает стремление организаций изменить эти правила более высокого уровня. Организации приходят к пониманию того, что они изменят свою прибыль, если вложат деньги в изменение институтов. Изменение формальных ограничений предполагает инициирование организациями изменений в законодательстве, изменение неформальных ограничений предполагает изменение культурных характеристик общества. Культуру можно определить как «передачу, путем обучения и имитации, от одного поколения к другому знаний, ценностей и других факторов, влияющих на поведение».
2) Изменения под влиянием изменения идей, вкусов, привычек. Распространяющиеся в обществе в ту или иную эпоху идеи также служат источником изменения институтов, в том числе в эпохи революций. Тем не менее, Норт подчёркивает, что изменения институтов обычно носят инкрементный, то есть постепенный, непрерывный, а не дискретный (резкий) характер. Причём это относится даже к эпохам революций. Если же в эпоху революции происходят слишком резкие изменения институтов, то затем происходит некоторый откат назад, и дальнейшие изменения осуществляются уже постепенно.
3) Внешние факторы — давление, военные угрозы. Однако при этом меняются обычно только формальные институты, неформальные же изменить гораздо труднее, на это требуется длительное время.(1)
Теперь зададимся вопросом о последствиях, об эффективности импорта институтов экономической власти: может ли он достичь поставленной цели – смены траектории институционального развития современной России? С одной стороны, известен опыт послевоенного развития Японии, в которой институциональные реформы проводились под контролем американских оккупационных властей и по американским образцам политических, социальных и экономических институтов. Именно реорганизация «дзайбатсу» (zaibatsu), всесильных в довоенный период семейных корпораций, и их превращение в акционерные общества с распылением контроля среди мелких акционеров (в 1949 г. 70% держателей акций были физическими лицами), распространение американской модели внутрифирменного управления, воспроизведение американского законодательства о профсоюзах были одними из ключевых факторов послевоенного экономического успеха Японии.
С другой стороны, универсализация европейской, а затем и американской модели государства обусловила рост локальных и региональных конфликтов в странах третьего мира. Например, принцип территориального построения государства неприемлем для исламских и индийских народов, религия и культура которых предполагает построение государства на основе принципа не территориального единства, а «единства в вере», а также кочевых племен. Тем более, неприемлемым является насаждение американской «демократической» модели насильственным путем (Ирак).
Получается, что импорт институтов создает хаос, который распространяется не только на политическую сферу, но и на процесс национальной самоидентификации, коллективных действий. Возможность возникновения эффектов, прямо противоположных ожидаемым, при импорте одного из наиболее признанных образцов – американской Конституции, отмечалась многими исследователями. Общий вывод заключается в том, что импорт институтов, безусловно, оказывает влияние на динамику институционального и экономического развития, но это влияние может принимать как позитивные, так и негативные формы.
По мнению А. Олейника, основными факторами, влияющими на успех импорта институтов, являются степень и характер конгруэнтности господствующих в стране-импортере неформальных норм и формальных норм, на основе которых функционирует импортируемый институт. За неимением лучшего А. Олейник использует геометрический термин, под которым подразумевает наличие общих тенденций развития господствующих в обществе неформальных и импортируемых формальных норм. Наличие между нормами конгруэнтности позволяет получить их конвергенцию, сближение тренда, траектории институционального развития. В свою очередь, конвергенция бывает позитивной и негативной, эволюционной, стабильной или гибридной.(5)
Позитивная конвергенция заключается в сближении формальных и неформальных норм на основе тенденции, ведущей к оптимуму. Негативная конвергенция, наоборот, принимает форму общей тенденции к неэффективному результату. Эволюционная конвергенция (Й. Шумпетер, Дж. Гэлбрейт) состоит в сближении норм. Гипотеза статической конвергенции (Ф. Перу) предполагает ситуацию, в которой формальные и неформальные нормы дополняют друг друга. Наконец, гибридная конвергенция (Я. Тинберген) заключается во взаимном влиянии формальных и неформальных норм, в итоге тенденция институционального развития не совпадает ни с трендом развития неформальных норм, ни с трендом развития формальных.
Итак, сформулируем два сценария развития событий в случае импорта институтов экономической власти. Во-первых, в случае совпадения формальных и неформальных норм происходит ускорение институционального развития. Но при этом радикальной смены его траектории не произойдет, ведь изначально формальные и неформальные нормы не противоречили друг другу. Институт лишь проходит быстрее ряд этапов своего становления, которые в случае эволюционного развития заняли бы значительно больший период времени. Во-вторых, в случае несовпадения формальных и неформальных норм происходит замедление институционального развития ввиду роста рассогласования между указанными нормами. Второй сценарий чреват возникновением различного рода институциональных деформаций и отклонением от оптимальной траектории развития.
В случае развития событий по второму сценарию возможное решение могло бы заключаться в смене образцов импортируемых институтов, например, американской модели на германскую, французскую, японскую, или наоборот. Такой подход позволил бы найти такую страну-экспортера, чьи формальные институты конгруэнтны с неформальными институтами страны-импортера. А далее начинается длительный процесс взаимодействия формальных и неформальных норм: исходный импульс от внедрения нового формального института вызывает реактивные изменения неформальных норм, изменения неформальных норм сказываются на структуре формального института и так далее.
Кроме того, остается вариант отказа от импорта институтов и сохранения эволюционного характера институционального развития. В последнем случае способность институтов экономической власти распределять правомочия между хозяйствующими субъектами оптимальным образом остается под вопросом.
В неоинституциональной теории известна концепция зависимости от предшествующей траектории развития. Согласно ей развитие всегда исторически обусловлено предшествующими институтами. При этом иногда возникает так называемый «эффект блокировки», когда никакие инновации не способны кардинальным образом изменить возникшие однажды, пусть даже неэффективные институциональные рамки. В доказательство приводится пример Испании и Португалии, в которых на волне великих географических открытий возобладали меркантилистские настроения, что впоследствии надолго затормозило их экономическое развитие. Д. Норт говорит в этой связи о тупике, в который попали латиноамериканские страны, вынужденные следовать меркантилистским традициям, навязанным испанцами в эпоху колонизации. В отличие от североамериканских стран, которые были колонизированы примерно в ту же эпоху британцами как носителями передовых рыночных идей, южноамериканские страны обречены воспроизводить «следы» меркантилизма.
Историческая обусловленность развития означает, что институциональное наследие ограничивает спектр сегодняшних возможностей эффективного институционального импорта. Концепция исторической обусловленности развития объясняет полное отсутствие изменений и способствует утверждению радикального пессимистического взгляда на вещи.
Таким образом, главным условием непрерывного воспроизводства общества и его устойчивого социально-экономического развития является соответствие неформальных норм, существующих на уровне повседневной жизни, и импортируемых формальных институтов экономической власти. Любые демократические или рыночные реформы, какими бы прогрессивными ни были их первоначальные цели, обречены па неудачу, если данное условие не выполняется. Какой бы ни была природа импортируемых институтов, похожий характер формальных и неформальных норм остается основным условием их успешной адаптации и функционирования в новых условиях. Например, способы управления корпорацией, воспроизведенные один к одному по моделям, описанным в стандартных западных учебниках по менеджменту, в развивающихся странах (в том числе и в России) зачастую проигрывают в эффективности традиционным методам администрирования, какими бы «устаревшими» последние ни были.
2. Практический опыт импорта институтов в современную экономику
2.1 Импорт институтов в России
Прежде чем мы начнем говорить о российском опыте импортирования институтов, следует отметить три очевидных объективных фактора, которые превращают системную трансформацию в России в дело более трудное, чем, к примеру, в странах Центральной и Восточной Европы.
Во-первых, большое значение имеет факт различной продолжительности «социалистического интермеццо». Если в странах ЦВЕ оно длилось 40 лет и, в решающей мере, было навязано извне, то в России социализм господствовал более 70 лет, стал способом жизни, и, причем, не импортированным продуктом. Благодаря этому преимуществу стран ЦВЕ, равно как и накопленному в некоторых из них опыту внедрения в плановую экономику некоторых рыночных инструментов, степень ментально-психологической готовности их народов к замене одной системы на другую, конечно, не могла не быть выше, чем в России.
Во-вторых, в отличие от стран ЦВЕ перед российскими реформаторами стояла задача продолжить системную трансформацию при стремительном распаде ране единого государства.
В-третьих, на старте реформ серьёзным бременем для России оказалась огромная доля в её экономике военно-промышленного комплекса.
Однако, несмотря на все эти трудности, разочаровывающие экономические итоги импортирования институтов рынка в России преимущественно рукотворны, потому, что российские реформаторы стали всерьёз реализовать в своей политике три неизменных постулата неолиберальной ортодоксии, мягко говоря, сомнительные, с точки зрения их применимости в переходных экономиках: 1) любое государственное вмешательство вредит эффективному размещению ресурсов, т.е. ошибки государства всегда хуже ошибок рынка; 2) институт государственной собственности в принципе не эффективен, поэтому её нужно как можно быстрее приватизировать; 3)любое изменение общего уровня цен происходит только вследствие сдвигов в объёме денежной массы.
Самый большой урок из прошедшего десятилетия реформ заключается в следующем: экономическую систему, бывшую в СССР, нельзя было реформировать и преобразовать. Ее просто нужно было поэтапно заменять другой системой, создавая все условия для ее развития.
Переход к рыночному способу координации экономической деятельности обычно связан с развитием не только самих рынков, но и трансакционного сектора экономики. К началу реформ российская экономика не обладала ни тем, ни другим. Наличие реальных цен и рынков позволит сконцентрировать собственность у индивидов, имеющих возможность и умения (предпринимательские способности) ее эффективного использования для получения (максимизации) прибыли. В противном случае, выбранный путь раздачи государственной собственности в процессе приватизации своим друзьям и приятелям, является плохой альтернативой, проигрывающей в итоге аллокативной эффективности рыночного механизма, что подтверждает практика функционирования реформируемой экономики.
В ходе экономических реформ государство вместо того, чтобы создавать новые механизмы экономической координации – рынки и их институты, заменяло их властным распределением ресурсов в зависимости от предпочтений политических элит. Больше всего эта тенденция проявилась в ходе приватизации. Историки могут с полным основанием заинтересоваться тем, как программы, осуществленные «архитекторами» российской приватизации, смогли привести к нынешней системе экономической олигархии и дезорганизации. Теория «грабящей руки рассматривает государство как безнадежно коррумпированное, в то же время на частный сектор оно смотрит сквозь «розовые очки». Однако осуществляемая программа передачи активов в частный сектор без регулирующих гарантий преуспела лишь в том, что надела на «грабящую руку» «мягкую перчатку» приватизации.
Размыванию прав собственности также способствовала правовая неопределенность способов распоряжения некоторыми видами собственности, например собственности на землю. Такое положение дел не только снижает стоимость ресурса (в данном случае земли) но и предоставляет дополнительные возможности по контролю за возможностями его использования чиновникам.
Для эффективного функционирования рыночной экономики свобода заключения контрактов имеет решающее значение. Отход от принципа свободы выбора агента для заключения контракта к принципу «c¢est 
a prendre ou a laisser» (хочешь – бери, не хочешь – тебе же хуже – фр.), является причиной усложнения процедуры контрактации, что снижает эффективность обмена. В России, к сожалению, стал обычной хозяйственной практикой именно второй принцип. Этому есть множество подтверждений, например, многочисленные запреты региональных властей на вывоз и реализацию сельскохозяйственной или иной продукции за рамками своего региона.
Вместо организации рынков государство в лице реформаторов преуспело в создании институциональных барьеров. Трудно найти вид хозяйственной деятельности, который не требовал бы лицензирования, либо разрешительного способа согласования условий деятельности с властными структурами. Отрицательный координационный эффект различного рода ограничений усиливается тем фактом, что такие ограничения действуют избирательно в зависимости от льгот и других преференции, распределение которых зависит от того же государственного аппарата.
Льготы нарушают работу основного информационного и распределяющего механизма рыночной экономики – системы ценообразования. Под влиянием льгот ресурсы в экономике распределяются на основе искаженных ценовых ориентиров, что создает различного рода перекосы в организации экономической системы, и это приводит к перепроизводству одних благ и недопроизводству других. Льготы нарушают (изменяют) мотивацию экономической деятельности индивидов. Льготы формируют правила и механизмы (институты) квазирыночного поведения. Льготы порождают злоупотребления у лиц (чиновников), ведающих их распределением, т.е. коррупцию. Такое положение дел приводит к образованию своеобразного рынка льгот. Этот квазирынок обусловливает создание ситуации, в которой льготы будут доступны не действительно нуждающимся в них слоям населения, а наоборот, лицам с довольно высоким доходом, обладающим доступом к информации и власти. В большинстве случаев предоставление льгот не способствует решению проблемы, вызвавшей подобный шаг, а наоборот, усугубляет ее. Например, различные дотации и налоговые льготы не позволили акционерному обществу АвтоВАЗ выпускать конкурентоспособные автомобили. Эти преференции принесли пользу только некоторым чиновникам и небольшой группе бизнесменов, тесно с ними связанных. Подобных примеров можно найти множество на страницах печати и среди реалий хозяйственной жизни России.
В заключение, еще раз хочется отметить, что трансформация командной экономики в рыночную предполагала, и это выступало главной задачей в начальной стадии проведения реформ, импорт в экономику основных рыночных институтов, к коим относятся частные фирмы, банки, биржи, система хозяйственного законодательства, реализующая принципы рыночного хозяйства и предполагающая создание механизмов приватизации, коренные изменения финансовой и банковской сферы и т.д..
Это означало разрушение старой системы формальных институтов. Однако в России разрушение старой институциональной структуры произошло быстрее, нежели формирование новой. Как следствие, вместе с ликвидацией механизмов управления прежней хозяйственной системой образовались «дыры» в системе управления, и с отменой большей части формальных «правил игры» возник своеобразный институциональный вакуум.
Не удивительно, что в условиях не до конца разработанных формальных правил, а главное, отсутствия эффективных механизмов их исполнения, было предопределено долгое сохранение во всех сферах дореформенных тенденций развития, не в последнюю очередь – из-за сохранения прежних неформальных норм.
Заключение
Выделяют два способа осуществления институциональных изменений. Классический вариант изменения институтов – их стихийная эволюция под воздействием разнообразных факторов. Институты не насаждаются «сверху», а возникают «снизу».
Но, чтобы понять процесс создания и изменения тех или иных формальных институтов и механизмов их закрепления, необходимо обратиться ко второму способу осуществления институциональных изменений – посредством вмешательства государства. В этом случае речь идет об импорте институтов, когда в ходе реформ определенные институты вживляются в экономическую и политическую систему страны.
Для успеха реформ в странах в переходный период необходимы как соответствующие действия реформаторов (поощрение лояльности и наказание нелояльности, предвыборная техника, в отдельных случаях, возможно, реализация совета Стиглица о «приватизации в пользу своих друзей»), так и исходный спрос населения на импортные институты. Причем последний может быть выявлен и оценен количественно.
Затем, мы описали опыт импортирования институтов рынка в России и выяснили, что в нашей стране разрушение старой институциональной структуры произошло быстрее, нежели формирование новой. Как следствие, вместе с ликвидацией механизмов управления прежней хозяйственной системой образовались «дыры» в системе управления, и с отменой большей части формальных «правил игры» возник своеобразный институциональный вакуум.
Таким образом, импорт институтов, очень сложный и противоречивый процесс, который требует хорошо продуманной политики реформаторов. В противном случае, импорт институтов может привести к издержкам, не сопоставимым по своей величине с выгодой от их внедрения.
Список литературы
1. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С.118
2. Ойкен В. Основные принципы экономической политики. М., 1995. С.324
3. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? (К десятилетию начала переходных процессов) // Вопросы экономики. 1999. №7. С.8.
4. Стиглиц Дж. Куда ведут реформы? К десятилетию начала переходных процессов // Вопросы экономики. 1999. №7
5. Олейник А. Институциональная экономика. М.: ИНФРА-М, 2000. С. 206
6. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Пост-«социалистические» экономические системы: социумы-мутанты в условиях глобальных трансформаций / Экономика XXI века как переходная. Очерки теории и методологии. М.: Слово, 2002. С. 52 – 165.
7. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М., 2000.
8. Шаститко А.Е. Государство и экономический рост // Экономика и математические методы. Т.32. Вып.3. 1996.
9. Рузавин Г. Самоорганизация как основа эволюции экономических систем // Вопросы экономики. 1996. №6.
10. Козловски П. Этика капитализма. Спб., 1996. С.19.
11. Тамбовцев В.Л. Институциональные изменения в российской экономике // Общественные науки и современность. 1999. №4. С.52.
12. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. Т.35. 1999. №2
13. «Социал-демократы в Восточной Европе». М.: ИНИОН РАН, 1992.
14. Всемирный Банк «Создание институциональных основ рыночной
экономики», М.: «Весь Мир», 2002
15. Гайдар Е.Т. “Аномалии экономического роста” М.:“Евразия”, 1997
16. Заславская Т.И. (под ред.) «Куда идет Россия?.. социальная трансформация постсоветского пространства» материалы симпозиума 12-14 января 1996 г. М.: «Аспект-пресс» 1996
17. Институт экономических проблем переходного периода, под ред.
Е.Т.Гайдара «Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991-1997» М., 1998
18. Мау В., Кочеткова О., Яновский К., Жаворонков С., Ломакина Ю.
Экономические факторы электорального поведения и общественного сознания (опыт России 1995 – 2000 г.). М.: ИЭПП, 2001 г. О.Кочеткова «Экономические факторы электорального поведения (Опыт России 1995-1996 годов)» М.: ИЭПП, Научные труды№15, 1999
19. Т. Эггертсон «Институциональные изменения в экономике» Вопросы экономики 2001. 6 изд.