Информационное пространство (поле) - это пространство, которое охватывает тот или иной объем фактов реального мира. Термин единое информационное пространство (ЕИП) обычно используется по отношению к информационному пространству какого-либо региона или государства в целом. ЕИП в теории журналистики понимают возможность обеспечить каждого гражданина минимально полным спектром фактов и мнений, имеющихся в стране или регионе. По определению Е. Прохорова, единое информационное пространство - это наличие в любой "точке" страны такой "плотности" информационного поля, благодаря чему каждый имеет возможность получить всю "необходимую и достаточную" информацию для адекватной ориентации в жизни региона, а также, конечно, страны, континента и мира, для выработки взглядов и мнений, для принятия решений (от выбора товара до выбора президента)".
Информационное пространство имеет свои рамки. Существует две группы официальных ограничений.
. Институциональные, связанные с деятельностью государства как социального института (государственная, военная тайны).
. Конвенциональные (коммерческие тайны, этические нормы - например, право граждан на неприкосновенность частной жизни).
Помимо этих вполне легитимных и бесспорных ограничений в реальной практике отечественной журналистики немало факторов, нарушающих целостность ЕИП. Это политические и финансовые интересы владельцев СМИ, которые зачастую идут вразрез с представлениями о свободной циркуляции информации; готовность журналистов поддерживать "хозяев", а не идеалы свободной прессы; царящие в журналистской среде полумифические представления о том, чего "требует аудитория". К этим "международным стандартам" в России добавляются проблемы недоступности центральной печатной прессы для жителей глубинки; монополия региональных администраций на местные СМИ.
Ценности владельцев. Как пишет о владельцах СМИ Дэвид Рэндалл в упомянутой нами выше книге "Универсальный журналист", "в целом они работают в газетном бизнесе ради денег, пропаганды или того и другого вместе. Будь это государство, политическая партия, предприятие, банк, просто богач или спонсор - всем им нужно только это".
При советской власти историческая роль СМИ как орудия государственной пропаганды заложила плодотворную почву для современной российской прессы, где борющиеся магнаты скупают основные газеты и телеканалы в исключительно политических целях. В других странах тоже существует множество ограничении, - вряд ли удастся найти газету, публикующую информацию о коррумпированности своих основных акционеров.
Д. Рэндалл приводит такой пример "горького урока" для российских журналистов относительно судьбы СМИ, которые слишком глубоко затронули вопрос о состояниях, накопленных представителями политической элиты, и о способах его получения. Это случилось в 1997 году с газетой "Известия" и ее главным редактором Игорем Голембиовским. Под его руководством "Известия" стали либерально настроенной газетой, поддерживающей рыночные реформы. Несмотря на все либеральные взгляды, известинцы столкнулись с финансовыми затруднениями и обратились в конце 1996 года к одной из крупнейших российских нефтедобывающих компаний - "Лукойлу", продав ей 20 процентов своих акций. Журналисты предполагали, что этот шаг станет сильной финансовой поддержкой и не окажет на газету никакого политического давления.
Вся трагичность просчета Голембиовского стала очевидной после того, как 1 апреля 1997 года "Известия", ссылаясь на ведущую французскую газету "Le Mond", опубликовали статью о том, что состояние премьер-министра России Виктора Черномырдина резко увеличилось с $28 миллионов до $5 миллиардов за четыре года его пребывания у власти. Хотя премьер-министр с презрением отрицал эти обвинения, он так и не довел дело до суда. У него было более эффективное и быстродействующее средство для того, чтобы расквитаться с "Известиями".
"Лукойл" незамедлительно выразил недовольство решением газеты о публикации статьи, угрожая продажей акций газеты по низкой цене, что разорило бы газету. К тому времени, по словам редактора газеты "Известия", нефтяной гигант и его дочерние предприятия контролировали 42 процента акций газеты. Голембиовский и его сторонники выразили неповиновение нефтяной компании, которая оправдывала свою позицию заявлением, что решение газеты "Известия" опубликовать статью о Черномырдине подорвало репутацию газеты и вместе с ней репутацию "Лукойла". На это "Известия" ответили публикацией дальнейших подробностей состояния финансов Черномырдина, основанной на слушаниях в конгрессе США, которые были источником информации для статьи в газете " Le Mond ".
Наблюдая дальнейшее неповиновение "Известий", "Лукойл" увеличил свою долю акций газеты и в конце апреля созвал внеочередное собрание акционеров, на котором попытался продемонстрировать, что теперь владеет большей частью капитала газеты, стремясь уволить Голембиовского. Неугодный редактор обратился к своим друзьям-журналистам. Открытое письмо к президенту Борису Ельцину, подписанное тринадцатью известными редакторами, было опубликовано во многих московских газетах в тот же день, когда "Лукойл" успешно провел собрание акционеров. Не получив публичного ответа от Ельцина, Голембиовский обратился за поддержкой в "Онэксимбанк" Владимира Потанина. Но Потанин вскоре оказался на стороне "Лукойла", и они вместе выкинули редактора из газеты.
Голембиовский незамедлительно основал "Новые Известия", заявляя, что он возродит газету, которую уничтожили "Лукойл" и "Онэксимбанк". Однако, обратившись за финансовой помощью к ведущему олигарху Борису Березовскому, он пал жертвой тех же экономических трудностей, которые изначально заставили "Известия" броситься в объятия "Лукойла".
Эпизод с газетой "Известия" является отличной иллюстрацией конфликта между владельцем и ценностями честной журналистики. Последняя зачастую является жертвой этого конфликта.
Журналистская культура. Рассмотренный выше пример - своего рода крайность. Обычно владельцам нет нужды открыто использовать свою власть против того или иного журналиста - настолько полно их ценности усвоены журналистской культурой, господствующей в тех или иных СМИ.
Руководствуясь ею, редакторы и руководство газеты решают, какая статья - хорошая, а какую надо отвергнуть как "скучную", какие темы интересные, а какие - нет. Она также создает моральную атмосферу в газете. Эта культура определяет, что больше всего ценится в журналистах, что в их работе важнее всего.
Для бульварной и массовой прессы значимо умение не только добывать ценные новости, но и искусная техника подачи обыденного под видом необычного. Этот ловкий журналистский трюк обычно осуществляют, избавляясь от контекста, как это сделал, например, в начале 1980-х редактор “New York Daily Post”. Чтобы заполнить первую полосу в лишенный особых событий день, он попросил репортеров собрать подробности всех мельчайших преступлений, совершенных в городе, и свел их воедино в леденящей кровь статье под заголовком "Безумие на наших улицах". Культура массовых газет также приветствует написание захватывающих анонсов, врезов и бойких историй.
Серьезные, “качественные”, газеты подвержены опасности отдаления журналистов от запросов аудитории. Американский исследователь прессы Эверетт Дэннис утверждает: "Редакторы и журналисты - часть элиты. Они, как правило, сильно отличаются от большинства сограждан. Они лучше образованы, более либеральны по политическим установкам… их социальные и культурные ценности весьма отличны от ценностей других членов сообщества". Еще резче звучит высказывание одного американского репортера: "Особенно легко теряют связь с обществом молодые репортеры. У них не такое происхождение, как у среднего человека. У них снобистский взгляд на мир." Формулируя проблему наведения "искусственного лоска на статью" во время редакторского процесса, Д. Рэндалл делает неутешительный прогноз: "То, что сегодня происходит в редактировании, завтра, вполне возможно, перекинется на сбор материалов. Репортеры, соревнующиеся за публикации своих статей, предвосхищают желания начальства и готовы (или чувствуют себя обязанными) принять условия, даже если они расходятся с их личными убеждениями. Эта профессиональная шизофрения становится хронической там, где всегда приветствуются статьи, изготовленные в черных или белых тонах, исключающие сложную гамму полутонов. В какой-то мере такие статьи свойственны любой журналистике. История о том, как А надувает Б при помощи явно фальшивых документов, а на нечестно нажитые средства припеваючи живет на Карибских островах, бесспорно, вызовет у нас больший интерес, нежели история о тяжбе А и Б, каждый из которых обвиняет другого в мошенничестве. В любой газете любой страны первую версию предпочтут второй. Проблема заключается в том, что такие предпочтения по понятным причинам закрепляются в журналистской культуре. Зная, что упрощенные истории в черно-белых красках больше всего нравятся редакторам, репортеры и прочие сотрудники ищут именно такие сюжеты в ущерб более изящным и потенциально интересным.
Подытоживая сказанное, можно назвать следующие факторы, нарушающие целостность информационного пространства России:
. Под воздействием "хозяев", отстаивающих свои политические или экономические интересы, СМИ не дают максимально полный спектр мнений и взглядов, бытующих в обществе, и не считают себя обязанными это делать.
. Центральная пресса не доходит до регионов, крупные телевизионные каналы не вещают на все регионы государства (исследователь современного телевидения Л. Вартанова приводит такие данные о каналах, имеющих статус общенациональных: 72 процента россиян могут принимать НТВ, 39 процентов - ТВЦ, 36 - "Культуру"; закрытый ныне ТВ-6 могло смотреть 58 процентов телезрителей России).
. В регионах устанавливается монополия на местную прессу. Эта тенденция была охарактеризована как чрезвычайно опасная для демократических завоеваний российской прессы на третьем заседании Всероссийского демократического совещания - "Региональные и местные власти развернули наступление на СМИ, используя финансовую и имущественную зависимость редакций от власти".
. Некоторые теоретики и практики СМИ видят выход из сложившейся ситуации в активизации работы региональной прессы. Е. Прохоров призывает региональные СМИ обращаться не только к внутренним темам, но и охватывать проблемы в масштабе страны и мира с наиболее широким спектром мнений и оценок. В плане политического плюрализма исследователь предлагает редакциям сотрудничать с представителями всех общественных сил региона на правах так называемого "субучредительства", когда несколько организаций владеют в издании своим "полем" - полосой или рубрикой. В этом случае дополнительная нагрузка ложится на руководство редакции, которой приходится играть роль координатора, третейского судьи. Более радикально звучат рекомендации всероссийского демократического совещания в отношении государственных СМИ ("провести постепенный перевод большинства государственных СМИ в негосударственные, оставив в ведении государственных органов лишь те СМИ, которые выполняют функции публикации законов и парламентских слушаний, Указов Президента и иных нормативных актов органов государственной власти") и районных газет ("изменить юридический статус районных (городских) газет таким образом, чтобы исключить возможность их использования в качестве органов агитации и пропаганды районных (городских) администраций").
Заключение