Еще более резко отношения власти и народа проявляется при тоталитарных режимах. Это связано с тем что, в политические движения вовлекаются огромные массы населения, количественно намного превосходящие все население древних Афин. И как еще раз доказала история режимов Гитлера и Сталина, психика широких масс совершенно невосприимчива к слабому и половинчатому.
Очень точно охарактеризовал поведение масс Гитлер в своей книги «Моя борьба». «Поведение масс во многом сходно с поведением женщины, которая в своих поступках намного более импульсивна и эмоциональна, чем разумна. Душевное восприятие женщины менее доступно аргументам абстрактного разума, чем не поддающимся определению инстинктивным стремлениям к дополняющей ее силе. Женщина гораздо охотнее покорится сильному, чем сама станет покорять себе более слабого. Также и масса больше любит властелина, чем того, кто у нее чего-либо просит. Масса чувствует себя более удовлетворенной таким учением, которое не терпит рядом с собой никакого другого, нежели допущением различных либеральных вольностей. Большею частью масса не знает, что ей делать с либеральными свободами, и даже чувствует себя при этом покинутой по той простой причине, что в этом случае ей будет необходимо самой нести ответственность за себя».
Таким образом, становится понятно, почему масса не задумывается о внутреннем безумии любого тоталитарного учения, которое ей предлагают. Народ видит только беспощадную силу и скотски грубое выражение этой силы, перед которой он либо, в конце концов, пасует (это в основном относится к верующим людям и истинным интеллигентам), либо эта сила ему импонирует, и более того, он с радостью ее принимает.
Психология масс
Но тоталитарные и авторитарные режимы не возникают на пустом месте. Чаще всего такие режимы рождаются тогда, когда народ становится неуправляемым, и создается реальная угроза целостности и даже фактическому существованию государства. И всегда эти периоды революционного брожения народных масс совпадали и совпадают с развалом экономики государства, или с провалом военной компании, угрожающей независимости страны.
Понятно, что тогда угроза, исходящая от массовых движений, многократно возрастает. Достаточно случайно или специально пущенного слуха, чтобы возбужденная толпа на месте цветущего города оставила дымящиеся развалины. А паника среди солдат на фронте, моментально может привести к поражению даже самую сильную армию. Характерно, что лозунг римского плебса был «Хлеба и зрелищ». И чем больше лилось крови на аренах цирков, тем больше было шансов успокоить толпу.
Поэтому изучение глубинной психологии масс было и остается одной из важных проблем управления государством. Этой проблемой занимались историки, такие как Огюстен Кабанес и Леонард Насс («Революционный невроз»), Фуллье («Психология французского народа»), Лебон («Психология масс»), так и психологи и психоаналитики, первым среди которых нужно назвать Фрейда («Психология масс и анализ человеческого Я»).
Вот как характеризуют массы Огюстен Кабанес и Леонард Насс: «Во всех поступках, за которые единственным ответственным лицом является анонимная толпа, страх несомненно играет выдающуюся роль. Во времена войн, как внешних, так и внутренних, равно как и во времена революций, это чувство страха сообщает нередко ходу событий самое непредвиденное, но вместе с тем и самое непредотвратимое направление, вводя эти события в такие русла, изменить которые затем уже никто не в силах. История всех войн и революций– это история панических страхов толпы. Эти народные движения изменяются в своих симптомах и конечных результатах сообразно особенностям каждой эпохи, но почти всегда одинаковы по своим внешним проявлениям.»
Вот как они же описывают настроение народа царившие во времена Великой Французской Революции 1789 года: «Каждый день возникали самые невероятные, самые нелепые слухи. Они распространялись с быстротой молнии и приводили население в глубокое уныние. В подобные минуты народ, казалось, был готов принять самые невозможные решения, подсказываемые ему отчаянием... Но затем, обыкновенно, с течением времени, обнаруживалось, что чудовищно-раздутая весть была лишь праздной выдумкой, не имеющей ни малейшего реального основания и паника затихала до следующего ближайшего случая...
Сколько судебных преступлений, не говоря уже о судебных ошибках, совершалось тогда исключительно под влиянием страха?»
А вот, как характеризует психологию толпы Фрейд: «Масса импульсивна, изменчива, раздражительна. Ею руководит почти исключительно бессознательная сфера. Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми, но во всяком случае они настолько повелительны, что они побеждают личное и даже инстинкт самосохранения. Масса ничего не делает преднамеренно. Если масса даже страстно чего-нибудь хочет, то все-таки это продолжается недолго, она неспособна к длительному хотенью. Она не выносит никакой отсрочки между своим желанием и осуществлением его. У нее есть чувство всемогущества, для индивида в толпе исчезает понятие о невозможном.»
И дальше Фрейд проводит еще более точное сравнение, чем это сделал Гитлер. Он пишет, что «повышение всех эмоциональных побуждений до крайности, до безграничности характерно для аффективности ребенка», также как это абсолютно точно характеризует и поведение толпы.