Веленгурин Н.Ф.
«Всадник, скачущий впереди»
Трудно сказать, кто первый дал это меткое определение писателю Аркадию Петровичу Гайдару (Голикову). Пришло ли оно из далекой Хакасии, где на границе с Монголией сражался с белобандитами батальон чоновцев во главе с семнадцатилетним Аркадием Голиковым? И где местные жители звали смелого командира не иначе, как «гайдар», что означало и «начальник», и «впередсмотрящий», и «всадник, скачущий впереди».
А может быть, это точное определение всей человеческой и общественной сути Аркадия Гайдара пришло к нему после многих лет работы в литературе и явилось просто закреплением того положения, которое он занял в ней своими книгами. Впрочем, важно не это — важно другое. Всю свою короткую и яркую жизнь Аркадий Гайдар ощущал себя именно всадником, скачущим впереди того поколения легендарных конников революции, которое пронесло по земле озвученную цокотом копыт романтику освобождения человечества.
Но таким же «всадником, скачущим впереди», всю жизнь чувствовал себя и ровесник Гайдара Николай Островский, в прошлом боец легендарной бригады Котовского. Такими же были тогда еще совсем молодые пулеметчик Первой Конной армии Всеволод Вишневский, разведчик штаба Кавказского фронта Владимир Ставский, медсестра, пулеметчица и разведчица полка рабочих Черноморского побережья Люся Аргутинская, совершившая вместе с таманцами в 1918 году огненный путь через горы, редактор газеты агитпоезда «Красный казак» Артем Веселый, боец 22-й Чапаевской дивизии Александр Бек. И среди них по праву занимает свое место более старшин, более умудренный и опытный, более зрелый, хотя и тоже молодой, комиссар легендарного красного десанта, начальник политотдела 9-й армии Дмитрий Фурманов.
Долгое время военная биография Аркадия Гайдара была известна преимущественно страницами его боевого прошлого, связанного с Украиной, Тамбовщиной, Дальневосточным краем, о которых сообщил сам писатель. Его школьный товарищ А. М. Гольдин, познакомившись с архивами Советской Армии, обнаружил новые интересные документы о боевой жизни Гайдара на Кубани. Не ограничиваясь этим, А. Гольдин побывал в нашем крае, посетил города и районы, в которых жил и воевал Гайдар. В результате появилась книга А. Гольдина «Невыдуманная жизнь», в которой друг писателя впервые собрал воедино документы, материалы, письма, связанные с жизнью Аркадия Гайдара. Это позволило лучше узнать о жизни Гайдара в нашем крае. Однако и сейчас еще мы не можем сказать, что эти страницы жизни будущего писателя прочитаны до конца. Так, например, в сборнике «Гайдар в школе» напечатана «Хронология жизни и творчества А. П. Гайдара» (составитель Н. И. Рыбаков), в которой под датой 10 августа 1919 года сообщается: «Утверждается комиссаром партизанского отряда курсантов, который направляется для подавления белоказачьего мятежа на Кубани». А. Гольдин в книге «Невыдуманная жизнь» тоже склонен считать, что А. Голиков в 1919 году участвовал в боях с кубанцами («Успел он побывать в это лето (т. е.1919 г. — Н. В.) и в боях с кубанскими казаками»[1]). Между тем Аркадий Голиков, согласно его послужному списку, начало 1919 г. правел в Москве, а с весны по сентябрь 1919 г. не покидал Украины и не был з это время на Кубани. В сентябре его посылают в Смоленск и на Западный фронт, где он находился вплоть до своего ранения и контузии в бою у реки Улла в декабре 1919 года. В письме к отцу А. Голиков сообщал, что в августе 1919 года он кратковременно (13 дней) был «комиссаром отряда курсантов, усмирявших кубанских казаков»[2]. Но это вовсе не значит, что он сам лично участвовал в боях с кубанскими казаками или отправлялся на Кубань.
На Кубань его посылают лишь в марте 1920 года после завершения лечения в госпитале и недолгого пребывания в Высшей стрелковой школе в Москве. В конце того же месяца он прибыл в Екатеринодар в распоряжение штаба 3-й бригады 14-й стрелковой дивизии, которой длительное время командовал сподвижник легендарного Чапаева Николай Парменович Захаров. Об этом сказано в приказе № 100 по 124-му стрелковому полку 14-й стрелковой дивизии от 9 апреля 1920 года.
Полк, в который прибыл шестнадцатилетний Аркадий Голиков, размещался в Екатеринодаре и нес караульную службу. В те тревожные дни не только в близких от города предгорьях и плавневых камышах, но и в самом Екатеринодаре скрывались тысячи белогвардейских офицеров и множество бандитов. Каждую ночь — нападения на бойцов Красной Армии. В этих условиях дежурному по полку приходилось быть особенно бдительным. И не раз за это недолгое время службы в Екатеринодаре Аркадию Голикову поручалось это дежурство. «В 124-м полку, — сообщает А. Гольдин, — он успел завоевать авторитет и доверие командования».
Вскоре Аркадия Голикова посылают на Черноморское побережье, в 34-ю стрелковую дивизию. Надо было укрепить комсостав этой дивизии, поднять ее боеспособность с тем, чтобы она могла успешно бороться с врагами и охранять южные рубежи молодой Советской Республики.
…В Адлере, на улице Демократической, 6, сохранился одноэтажный продолговатый саманный домик, в котором жила семья Майстренко. Сам Майстренко видел, как в 1920 году в Адлер вошли бойцы Красной Армии, помнил, как в его домике поселился командир Аркадий Голиков, а рядом, в двухэтажном доме, разместилась рота, которой командовал будущий писатель. Это лишь потом, много лет спустя, узналось, что юный командир, Аркадий Голиков, стал знаменитым детским писателем. А в памятном 1920 году хозяин дома, встречаясь и беседуя с ним каждодневно, лишь удивлялся тому, как молод командир и как много он повоевал, увидел и пережил. Хозяин дома умер несколько лет назад, но его вдова, Клавдия Васильевна Майстренко, теперь часто принимает многочисленных экскурсантов, которых приводит к этому домику любовь к писателю и желание увидеть связанные с ним места на берегу Черного моря.
К. В. Майстренко показала нам хату, где жил Аркадий Голиков. Она из двух половин. В первую половину, в ту, что ближе к улице и в которой жил Голиков, мы входим со двора через дверь, обращенную к небольшому садику. Раньше в этой половине хаты было две комнаты и в каждой по окну на улицу. Сейчас перегородка убрана. В комнате до сих пор стоит железная кровать, на которой спал Аркадий Голиков. Рядом, на стене, висели шашка и карабин, которым молодой командир очень, гордился. За столиком у окна Голиков писал боевые донесения и читал.
Рядом с домиком — конюшня, в которой стояла лошадь командира. За ней он сам присматривал, чистил, водил поить к колодцу, который находился на улице совсем рядом с хатой и тем домом, где размещалась рота.
Сохранились остатки этого колодца, покрытые плитой. Дом, где размещалась рота Аркадия Голикова, тоже сохранился таким, каким он был в 1920 году. «Только веранды тогда не было, — говорит К. В. Майстренко. — А лестница вдоль стены на второй этаж — та же».
По этой лестнице каждое утро Аркадий Голиков подымался на второй этаж, чтобы лично проверить боевую готовность бойцов. Отсюда они уходили к мосту через реку Псоу. Задача роты Голикова — держать под контролем, тщательно охранять мост.
А вскоре полк, в котором служил Голиков, получил приказ «передислоцироваться» в Сочи для охраны города и побережья. Приказ был подписан 20 июня 1920 года.
Так рота Аркадия Голикова оказалась в Сочи. В очередном донесении Голиков сообщал, что его рота размещается на даче «Светлячок». Очевидно, 4-я рота из Адлера сразу же перешла па новое место. Потому что» приказ о переводе 303-го полка из Адлера в Сочи был подписан 20 июня 1920 г.[3], а уже 29 июня этого же года комбат 2-го батальона В. В. Сорокин составил в Сочи характеристику Аркадию Голикову. В ней он писал: «Хотя ко времени прибытия т. Голикова в наш полк фронт был уже ликвидирован, а потому судить о чисто боевом отношении мне нельзя, но, судя по его сознательному отношению к делу, ясным и толковым распоряжениям, благодаря которым у него создались правильные отношения с красноармейцами как товарища и командира, можно думать, что он при всякой обстановке сохранит за собой эти качества.
Тов. Голиков окончил в августе месяце прошлого года 6-е Киевские пехотные курсы и был на Польском, фронте, где получил ранение в левую ногу.
Несмотря на его молодость, из его послужного списка видно, что он был на многих фронтах и занимал последовательно должности от комвзвода до комроты.
В моем же батальоне он является пока только одним, удовлетворяющим требованиям командирования на высшие курсы».
Характеристика с рекомендацией А. Голикова в Высшую стрелковую школу была направлена в штаб полка, оттуда в штаб дивизии. Однако пройдет еще несколько месяцев, прежде чем Аркадий Голиков покинет Кубань и уедет в Москву.
В те жаркие дни июня и начала июля 1920 года вместе с ротой (а в роте 47 бойцов) А. Голиков безотлучно находился у берега моря, на даче «Светлячок». С балкона второго этажа далеко видно море, и Голиков всматривается вдаль: нет ли на горизонте вражеских кораблей.
Дни были тревожными. Скрывавшиеся в горах белогвардейские генералы возглавили многочисленные банды офицеров и кулаков и нападали на хутора и станицы. Врангель готовил десант Улагая для высадки на Кубань. Командование 9-й армии решило перебросить из Сочи для борьбы с белобандитами в предгорья Кавказа некоторые части, в том числе и 303-й стрелковый полк.
В «Журнале военных действий полка» находим такую запись об этих днях:
«14 июня, г. Сочи. Получено приказание полку переброситься по ж. д. до ст. Белореченской, откуда походным порядком двинуться в ст. Лабинскую, где и расквартироваться. Погрузку произвести на ст. Дагомыс... Полк разделан на 2 эшелона...»
От станции Дагомыс начинается путь Аркадия Голикова и его роты в предгорные районы Кубани. Поздно ночью 17 июля А. Голиков уже был в Белореченской. Тревожная была эта ночь. «Ночью в станице Белореченской были обстреляны сторожевые посты... у деревянных мостов и завода», — читаем в «Журнале военных действий полка». Аркадий Голиков и его бойцы не выпускают из рук оружие. Только утром воины полка «расквартировались» на юго-западной приреченской окраине: полк принял охранение станицы и прилегающего к ней района.
Едва разместились, пришло сообщение о появлении белых банд в станице Пшехской. В тот же день к 20 часам полк был приведен в боевую готовность.
После кратковременного пребывания в Белореченской (рота Голикова, как он сам пишет в своем донесении № 383, 25 июля 1920 г., размещалась в доме Мигунова на улице Набережной) полк выступил в поход на бандитов. Борьба с белобандитами на Кубани оказалась изнурительно долгой и трудной. Позже в своей автобиографии Аркадий Гайдар писал: «Когда генералы Геймаи и Житиков подняли на Кубани восстание, были переброшены в горы и все лето до поздней осени гонялись за этими бандитами...»
Бандиты захватили станицы Ширванскую, Самурскую, угрожали перерезать железную дорогу Армавир— Туапсе, убивали коммунистов. Преследуя бандитов, Аркадий Голиков и его друзья прошли с боями через Пшехскую, Кубанскую, Апшеронскую, Ширванскую, направляясь все дальше в горы, которые становились выше и неприступнее и где опасность подстерегала на каждом шагу. Особенно ожесточенными были бои на Тубинском перевале. Вспоминая те дни, Аркадий Гайдар в январе 1935 года писал своему другу писателю Р. Фраерману: «Когда лошадьми будешь проезжать станицу Ширванскую (а ее ты никак не минешь), ты увидишь одинокую, острую, как меч, скалу; под этой скалой, как раз на повороте... у меня... убили лошадь».
С Кубани Голиков посылал в Арзамас своему другу Саше Плиско сообщения: «Сзади и спереди зеленые банды...» «Я живу по-волчьи, командую ротой, деремся с бандами вовсю».
Аркадий Гайдар прошел в то лето и осень почти все побережье от Адлера до Новороссийска, западное предгорье Кавказа, южные станицы Кубани. В одном из писем своему отцу он писал:
«Казачья станица. 12/VIII, 1920 года.
Дорогой друг!
Буду сильно рад, если получишь это письмо, которое, шлю с беловрангелевского фронта.
Растут события, но сильнее и сильнее проявляет себя мирное пролетарское творчество, зорко охраняемое классовой армией... Крепкой и мощной стала наша армия, и зорко смотрим мы, парализуя попытки «южного орла» снова свить свое гнездо на нашей территории...»
Сохранилась фотография, запечатлевшая молодого Гайдара тех дней на Кубани. Он стоит в командирской форме, с шашкой на боку, в лихо заломленной папахе. Мальчишеское лицо сурово и упрямо смотрит вперед. А на рукаве его звездочка. Та самая звездочка с лучиками, которой он потом начинал рукописи почти всех своих книг.
В октябре 1920 года с бандитами, разорявшими предгорные кубанские станицы, было покончено, и Аркадий Голиков уехал на учебу в Москву в Высшую стрелковую школу «Выстрел». А еще через полгода он стал командиром полка, самым молодым командиром во всех вооруженных силах Советской Республики.
Вспоминая свое прошлое, в том числе и свою жизнь на Кубани, Аркадий Гайдар писал: «Вероятно, потому, что в армии я был еще мальчишкой, мне захотелось рассказать новым мальчишкам и девчонкам, какая она была жизнь, как оно все начиналось, потому что повидать я успел все же немало».
Вначале он не предполагал, что своими рассказами зажжет у ребят такую же восторженно-романтическую любовь к Армии революции, какой жил сам. Но совершенно очевидно, что когда ему стало трудно (в апреле 1924 года приказом реввоенсовета он был зачислен в резерв), воспоминания о жарких боях за молодую республику и своей боевой мальчишеской юности придали ему силу и веру в себя, и он начал работу над первой повестью «В дни поражений и побед». И вовсе не случайно свою первую повесть он посвятил во многом событиям на Кубани.
По словам Б. Камова, первоначально Аркадий Гайдар наброски к ней делал в школьных тетрадках: «История этих тетрадок была не совсем обычной. Преследуя в горах очередную банду, Аркадий Голиков с небольшим отрядом остановился в лесу. Дальше идти было опасно. Следовало ждать разведчиков, которые ушли еще вчера вечерам...» И тогда-то, в домике лесника, Аркадий Голиков, чтобы ободрить уставших бойцов, стал рассказывать случаи из своей жизни. И бойцы посоветовали ему написать о себе. Так в его полевой сумке стали появляться простые школьные тетрадки в 12 листов, страницы которых стали заполняться первоначальными набросками: «Городское училище... Охарактеризовать резолюцию в уезде... Шпионы под видом женщин, отставших красноармейцев, нищих... Тревожные вести... Эшелон бунтует... Курсанты спешат на помощь... Крушение... и я прыгаю в темноту, а кругом горит зарево»[4].
Последняя запись в той тетрадке была сделана перед отъездом из Иркутска. По-видимому, это и дало основание Б. Осыкову заявить: «1923—'1924 гг. Работает над начатой, очевидно, еще в Сибири повестью о годах гражданской войны («В дни поражений и побед»)»[5]. Однако не исключено, что эти записи начаты были еще раньше. Сам Аркадий Гайдар ведет отсчет своей литературной работы с того времени, когда он был зачислен в запас: «Я любил Красную Армию и думал остаться в ней на всю жизнь. Но в 23-м году из-за старой контузии в правую половину головы я вдруг крепко заболел... Долго меня лечили, и, наконец, в апреле 1924 года, как раз когда мне исполнилось двадцать лет, я был зачислен то должности командира полка в запас. С тех пор я начал писать».
Над повестью он попеременно работает в Арзамасе, Москве, Крыму, Ленинграде. Значительную часть времени Аркадий Гайдар провел в Алуште, в Крыму, под Новороссийском, где развертываются многие события повести, над которой он работал.
В начале 1925 года по совету друзей он решил показать рукопись писателям. Вот что рассказывает об этом К. Федин:
«В 1925 году в редакцию ленинградского альманаха «Ковш» пришел высокий и очень складный молодой человек, светловолосый, светлоглазый. Одет он был в гимнастерку и галифе цвета хаки, в кожаные потертые краги, а на голове его была выгоревшая военная фуражка с темным следом звездочки на околышке.
Он положил на стол несколько исписанных тетрадок и оказал:
— Я Аркадий Голиков. Это мой роман. Я хочу, чтобы вы его напечатали.
Все было выговорено отрывисто, как команда.
В редакции, кроме меня, работали тогда Сергей Семенов, автор уже известного, романа «Голод», прозаик Михаил Слонимский, критик Илья Груздев.
Мы посмотрели на рукопись. Она называлась «В дни поражений и побед». На вопрос, писал ли Голиков что- нибудь прежде, он ответил:
— Нет. Это мой первый роман. Я решил стать писателем...
Первым прочитал его рукопись Сергей Семенов.
— Это, конечно, не роман, а повесть, — сказал он нам. — Но это здорово! Я не мог оторваться, пока не кончил читать. Здесь все настоящее — люди, бойцы, сражения, победы. Написано часто очень коряво. Но с жаром и душой. По-моему, из него может получиться писатель. Почитайте!
Мы все прочитали повесть и все сошлись на том, что сказал Семенов: нельзя оторваться, хоть и немало в рукописи оплошностей неумелого пера. И мы решили помочь ему в его первых шагах... Мы видели, что он был еще болен, когда появился в (редакции. Однако весь первый год болезни он старался преодолеть ее и усердно работал над рукописью, пока не завершил повесть»[6].
Повесть «В дни поражений и побед» была напечатана в первой и второй книгах ленинградского альманаха «Ковш». Она отразила жизненные впечатления, боевой опыт Аркадия Гайдара и влияние приключенческой литературы двадцатых годов. Рассказывая о боевых делах своего героя Сергея Горинова, Аркадий Гайдар немало вложил в этот образ от себя и своей жизни на фронте. После одного из боев Сергей Горинов нашел у убитого белогвардейского офицера письмо с адресом: «Новороссийск, Серебряковская ул…, дом Пшеничникова. Г-же Ольге Павловне Красовской». Он положил письмо в карман.
Спасаясь от белогвардейцев, на которых он случайно нарвался во время разведки, Сергей под Батайском прячется в одном из вагонов товарного поезда. Кто-то закрыл задвижку, поезд тронулся, и Сергей Горинов неожиданно для себя оказался в белогвардейском тылу, в Новороссийске. Вот когда пригодилось письмо. Выбравшись из вагона в окно, Сергей продал часы, приобрел офицерские погоны и пошел к Красовским, выдав себя за человека, которого в письме рекомендовали принять как хорошего знакомого.
Рассказывая о дальнейших похождениях своего героя, Аркадий Гайдар проявляет хорошую осведомленность о событиях, происходивших в последний год гражданской войны на Кубани. Перед нами предстают люди из банды Пилюка, отмеченные знаками самостийности — широкой малиново-зеленой лентой со звездой и полумесяцем. Мы знакомимся с красными партизанами, действовавшими в горах и к которым, в конце концов, попадает Сергей Горинов. Видим, как был освобожден Новороссийск от белогвардейцев, и как Сергей Горинов встречается со своими друзьями-однополчанами.
Повесть «В дни поражений и побед» явилась первым крупным произведением Аркадия Гайдара, которое открыло ему дорогу в литературу. Вскоре после появления этой повести Аркадий Гайдар вновь приехал на Кавказ, где когда-то воевал. Результатом этой поездки явилась книга «Всадники неприступных гор».
Его тянуло на Кубань. Он мечтал снова побывать в горах, где сражался с белогвардейцами генералов Геймана и Житикова, встретиться с людьми, которых защищал от бандитов.
В 1934 году удалось осуществить свою мечту. И он с восторгом сообщал друзьям:
«Это письмо пишу вам на другой день после того, как спустился я с угрюмых скал Геленджика в солнечную долину пионерского лагеря. Серые туманы окутывали нас почти двое суток. Стремительные ветры да дикие орлы кружились над нашими головами. Мы лезли такими опасными и крутыми тропинками меж гор и пропастей, по каким мне еще не приходилось лазить с далеких времен гражданской войны...»
Для него эта встреча была очень важной. Он хотел продолжить свою повесть «Школа» и в ней рассказать о жизни и боевых делах своего героя в кубанском крае в последний год гражданской войны. Эта мысль его долго не покидала. Уже в самый канун Отечественной войны он записал в своем дневнике: «Вспомнить когда-нибудь дорогу на Кавказский фронт — начиная с Курского вокзала...»
Однако этот замысел Аркадию Гайдару осуществить не удалось. Он ушел на фронт и погиб в бою 26 октября 1941 года, в самом начале Отечественной войны, недалеко от Канева, до последней минуты жизнью своей подтверждая правду каждого написанного им слова.
[1] Гольдин А. Невыдуманная жизнь. М.: Дет. лит., 1972,с. 54.
[2] Ленинское знамя, 1974, 22 января.
[3] Осыков Б. Аркадий Голиков. Литературная хроника. Воронеж, 1975, с. 28.
[4] Камов Б. Аркадий Гайдар. Биография. Л., 1963, с. 29.
[5] Осыков Б. Аркадий Голиков. Литературная хроника. Воронеж, 1975, с. 56.
[6] Цит. по кн.: Жизнь и творчество А.П. Гайдара. М., 1964, с. 250-251.
Источник:
Веленгурин, Н.Ф. Дорога к Лукоморью / Н.Ф. Веленгурин. – Краснодар: Традиция, 2013. – 424 с. – ISBN 978-5-91883-098-7. – Текст: непосредственный.