Глава Первая
Шейн
Чертов Малибу. Последние следы сна испарились, когда я взглянул на море в окно террасы своей спальни. Я обнажен, но высокие растения по периметру закрывают обзор для любого бесстрашного папарацци. Вдохнув насыщенный солью и туманом воздух, я закрыл глаза и прислушался к шуму волн, разбивающихся о берег. Обычно ритм приливов успокаивал меня. Но не сегодня.
Мои глаза открылись, нахмурившись от неумолимого прибоя. Солнце только что озарило горизонт, океан – трепещущая масса серого и синего, усеянная бликами фиолетового и оранжевого.
Меня раздражал не вид из окна. Я был на грани перед тем, как встать с кровати. Перед тем, как лечь спать. Черт, я был на взводе с тех пор, как мы закончили альбом.
Еще одна неделя перед туром «Nothing but Trouble». Еще одна неделя, и каждые два часа из двадцати четырёх я буду стоять перед стадионами, заполненными тысячами поклонников, выкрикивающих мое имя. Остальные будут заполнены безликими гостиничными номерами, частными самолетами, гастрольными автобусами и слишком большим количеством людей, которых я не хотел видеть, не говоря уже о борьбе за моё внимание.
Автографы. Селфи. Поклонницы с накаченными губами, шепчущие приглашения на всё – от минетов до упражнений с задним входом. Секс без обязательств с носительницами ЗППП?
Нет, спасибо.
Моя очередная подставная девушка свалила месяц назад, пока я проводил каждую свободную секунду в студии, корректируя последние пару песен. Она уже нашла другого, чтобы впиться в него своими когтями. Какого-то перспективного актера, который убеждался, что их фотографируют на публике в компрометирующих ситуациях, и чем чаще, тем лучше, чтобы скрыть тот факт, что за закрытыми дверьми он был так же заинтересован в её сиськах, как ребенок с аллергией на молоко.
Не то чтобы я скучал по ней. Мы знали, что придет время, когда надо расстаться. Она получила то, что хотела, будучи «подружкой» Шейна Хоторна: узнаваемое имя, место в списке самых стильных, даже небольшую роль в высокобюджетном фильме. Пришло время ей поискать кого-нибудь новенького.
Давно пора и мне, вообще-то. Кого-нибудь, кто бы вызвал нечто большее, чем равнодушие.
Вот только я ее еще не встретил. Может быть, ее не существовало.
Конечно, если она есть, то я, черт возьми, ее не достоин. От этих беспокойных мыслей и напряжения сводило живот. Правда в том, что я не заслуживал никого. Я был зазубренным ножом с отравленным кончиком лезвия. Жестоким. Грязным. Смертельным.
Сегодня с утра дул ветер, сильнее обычного, и каждый соленый порыв раздражал мою кожу. Я приветствовал это, желая, чтобы меня вовсе смело. Смыло. Дни, подобные этим, казались слишком длинными, заваленными слишком большим количеством возможностей блуждать в своих мыслях. Что опасно для меня. Опасно для окружающих. Быть в дороге – отстой. Но пребывание в одном месте, в ловушке моих воспоминаний, с моей виной...
Чёрт, даже пляжный домик в Малибу не делает это терпимым. Из полуоткрытой двери я слышу свой телефон. Узнав рингтон, направился обратно внутрь, чтобы ответить на звонок моего агента. Он засыпает позже меня, а это что-то да значит.
– Привет, Тревис.
– Звоню, чтобы просто удостовериться. Ты ведь придешь сегодня вечером? – Тревис обладал одним качеством: оказывать давление.
– Дай угадаю, – от моего недовольного вздоха запотел экран. – Ты хочешь меня кое с кем познакомить.
– Конечно. Вообще-то с несколькими. Ты сможешь выбрать.
Агент. Адвокат. Сваха. Тревис для меня – единый центр. Он уже какое-то время подыскивал мне следующую спутницу, но я все ещё один. Никто из нас не был счастлив по этому поводу. Будь моя воля, проблема была бы уже закрыта.
– Договорились. Скоро буду.
Завершив вызов, сделал первый глубокий вдох за весь день. У нас с Тревисом была договоренность. Он подбирал кандидаток, достойных быть «девушкой Шейна Хоторна», но окончательный выбор всегда оставался за мной. Я не имею в виду проституток. Черт, мне практически приходилось отбиваться от цыпочек палкой. Куда бы я ни пошел, везде были девушки, умоляющие трахнуть их у ближайшей стены или мечтающие опуститься передо мной на колени на грязный пол общественного туалета. Триста шестьдесят пять дней в году были моим единственным ограничением, когда дело касалось секса.
Но жизнь в дороге была другой, а первые несколько недель тура бывали особенно нервными. Так много новых людей, так много движения. Это нелегко – войти в ритм. Мне необходимо, просыпаясь в новом городе каждый день и оказавшись окружённым морем новых лиц, чтобы круг близких мне людей оставался прежним. Мой агент, коллеги по группе, турменеджер... и моя девушка.
Знаю, как это звучит. Грязно с большой буквы «Г». Но секс – не часть сделки. Не то чтобы этого конечно не было, просто это было не то, за что я им платил. Быть девушкой рок-звезды не должно было быть трудным, но было.
Сексуальная, красивая, достаточно умная – основные требования для кого-то, с кем я буду проводить месяцы в тесном контакте. Она должна быть без заморочек, ей должна нравиться моя музыка, но не супер-фанатка или навязчивая цыпочка. Мои «подружки» были тонкой броней против полчищ поклонниц, которые когтями пробивались мне навстречу, предлагая все, чего я мог бы захотеть. А я не нуждался во многом.
Честно говоря, ничего не имел против фанаток. В глубине души я тоже мошенник. На каждые пять футов веса около десяти футов проблем. Но я сделал это, я пробил себе путь к вершине гребаной пирамиды. Вокалист «Nothing but Trouble». Список хитов настолько длинный, что татуировщик не уместил бы их на мою руку, если бы попытался. Такая куча денег, что я просто не представляю, что с ними делать. Дюжина «Грэмми» по последним подсчетам, и даже «Оскар» за лучшую оригинальную песню в прошлом году – единственная золотая статуэтка, присвоенная ничем не примечательному фильму.
Я нанял Тревиса много лет назад, чтобы построить свою карьеру, а теперь мы находимся в режиме защиты, просто пытаясь не разбиться и не сгореть. «Шейн Хоторн» – бренд, стоимостью в миллионы. И все же, потерять все, над чем мы работали, было бы так легко. Единственное, перед чем я не мог устоять: мудак по имени Джек Дэниелс и великолепный белый порошок, который заставлял мой мозг чувствовать себя как в том потрясном снежном шаре с блестками внутри.
Так что, возможно, сегодня вечером я встречусь со своей следующей девушкой. Кто-то по контракту будет рядом со мной на каждом шоу и вечеринке, каждом пресс-релизе и фотосессии. Кто-то будет сопровождать меня днем и ночью, достаточно симпатичная на мой взгляд. Кто-то веселый, в кого невозможно не влюбиться.
Я делал много глупостей в своей жизни, но была черта, которую я не пересекал. Черта настолько далекая, что даже не видно пятнышка на горизонте. И я не собирался направляться в её сторону в ближайшее время. Желательно никогда.
Любовь была единственной роскошью, которую я не мог себе позволить.
Предполагается, что сегодня вечером я почувствую искру связи с одной из женщин в доме Тревиса. Он так крепко насядет на нее с соглашением о неразглашении, что пресса никогда не узнает, что она всего лишь сотрудник, реквизит. Что наши отношения только фейк.
Она не будет в курсе того (никто кроме Тревиса не знает), что между нами будет что-то общее.
Потому что все во мне – фальшивка.
Шейн Хоторн, король рок-н-ролла и причина мокрых трусиков повсеместно, от визжащих подростков до скучающих домохозяек, является обманом. Больше миф, чем человек.
Шейна Хоторна не существует. Его сценическим именем впервые я воспользовался в шестнадцать лет, ожидая, что буду схвачен парочкой копов, если обмолвлюсь своим настоящим именем.
Иногда мне интересно, что подумают мои поклонники, если узнают правду. Называли бы меня после этого самым сексуальным мужчиной по версии журнала «People», если бы кто-нибудь знал, кто я на самом деле?
Кто я? Даже я не знаю.
Мошенник.
Беглец.
Наркоман.
Убийца.
Не очень сексуально, да?
Делэни
– Делэни? Делэни Фрейзер, это ты?
Я застыла, когда знакомые нотки голоса, которые я не слышала годами, практически побежали по моей спине, оставляя после себя жгучие следы крапивницы. Голос и человек, кому он принадлежал, были из жизни, которую я оставила несколько лет назад.
Бронксвилл, изолированный пригород Манхэттена, где я выросла, был не просто в трех тысячах миль от Лос-Анджелеса; он был в совершенно другой галактике. И все же, именно этот метеорит упал в высококлассный стейк-хаус, где я работаю, не разрушив ничего, кроме моего душевного спокойствия.
Я поворачивалась специально медленно, поскольку нуждалась в минуте, чтобы твердо прикрепить улыбку на лицо и собрать каждую унцию концентрации, чтобы не провалиться.
– Пайпер! Ничего себе, мир тесен. Я не узнала тебя.
– Меня? – Пайпер Гастингс, бывшая королева из школы Бронксвилля, сделала шаг назад и оглядела меня сверху донизу, будто манекен в приглянувшемся ей наряде.
– Я едва узнала тебя.
– Мы все изменились после выпуска, мне кажется, – я пожала плечами.
Впрочем, наверное, я изменилась сильнее, чем большинство. В последний раз, когда мы виделись с Пайпер, я твердо стояла на стороне пухляшей, с брекетами и едва прирученными волосами. Теперь избыточный вес исчез вместе, а волосы выпрямлялись при помощи ежедневных столкновений с профессиональной плойкой,которую я только недавно обнаружила.
– Ты более чем изменилась, – Пайпер не купилась на мою отмазку, – ты практически новый человек. Или, по крайней мере, половина того, кем была. Что ты сделала? – она всегда была раздражающе настойчива, как собака, почувствовавшая кость.
Как лучше ответить на провокационные вопросы Пайпер? Жар поднялся по моей шее, вероятно, оставив предательские пятна на щеках. Понимаешь, Пайпер, после аварии еда перестала быть привлекательной.
– Ничего особенного, просто гормональный сбой, – в такие дни ложь давалась легко.
Но Пайпер только восторженно кивнула, ее идеальные светлые волосы покачивались.
– Я так тебе завидую. Мне приходится практически жить в студии йоги, чтобы влезть в джинсы! – ее лицо было ожидающим, словно она ждала аплодисментов.
Я промолчала, а она продолжила свой допрос.
– Итак, что ты делаешь в Калифорнии? Ты переехала?
Мои глаза сузились. Могла ли она действительно не знать? После того, как мой отец признан виновным в смерти моей матери, моя обычная жизнь остановилась.
– Что-то типа того. Что насчет тебя? – решила задать вопрос, чтобы остановить поток, исходящий от Пайпер.
Пайпер выставила напоказ свою яркую Colgate-улыбку.
– Я окончила Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе два года назад, и теперь работаю в области связей с общественностью с агентом Голливуда. Супер-агентом, серьезно. Даже упряжка диких лошадей не сможет утащить меня обратно в Бронксвилл.
– И меня тоже, – я возвратила улыбку, хотя моя оказалась нерешительной. Потому что никто, ни дикая лошадь, ни кто-то другой, не станет тащить. Мой отец в тюрьме, моя мать похоронена на два метра под землей, а поддерживать связь с друзьями из прежней жизни было слишком больно.
Мне бы хотелось иметь то, что было у них. Семью. Безопасность. Веру в то, что жизнь волшебным образом измениться к лучшему. Теперь меня не проведешь.
– Итак, ты здесь работаешь? – Пайпер сделала размашистую дугу руками.
Стремясь вытащить себя из хорошо ухоженных когтей Пайпер, я возвратилась в режим официантки, паря ручкой над моим блокнотом для заказов.
– Да. Что я могу тебе предложить?
– Бокал «Совиньон Блан», если есть.
– Конечно. Сейчас вернусь, – я с трудом заставила себя не бежать к бару. Несмотря на то, что я знала Пайпер Гастингс большую часть своей жизни, это был, вероятно, самый длинный разговор, который мы когда-либо имели.
К тому времени, как я вернулась с ее напитком, пожилой мужчина уже сидел напротив нее. Среднего роста, крепкого телосложения, но не коренастый, со стильно выбритой головой. Накрахмаленная белая рубашка на пуговицах оттеняла его загар, а золотые запонки мелькали на запястьях. Поставив бокал Пайпер с малейшим колебанием, я повернулся к нему.
– Что я могу вам предложить, сэр?
Пайпер заговорила раньше, чем он успел ответить.
– Делэни, это мой босс – Тревис Таггерт. Тревис, Делэни – давняя школьная подруга.
Давняя подруга? Вот это преувеличение! Я бы рассмеялась, но темные оценивающие глаза Тревиса не внушали легкомыслия.
– Приятно познакомиться, Делэни, – у него хриплый, но вежливый голос.
– Взаимно. Итак... – я прочистила горло, мне не терпелось снова уйти, – что-нибудь из напитков?
Еще один кивок.
– «Серый Гусь» (прим.перев.: французская водка премиум класса), лед, три оливки.
Пристальный взгляд Тревиса преследовал меня, пока я пересекала ресторан за его коктейлем.
– Делэни, – начал он, когда я вернулась, – у меня сегодня вечеринка. Ты должна прийти. Держу пари, Пайпер хочется провести побольше времени с одной из своих школьных подруг.
Вспыхнув, Пайпер дала понять, что Тревис ошибся в своей оценке.
– Я не освобожусь до позднего вечера, – ответила, не прыгая от восторга, чтобы пообщаться с ней.
– Не проблема. В любом случае, на моих вечеринках самое веселье начинается поздно, – сказал Тревис, слегка качнув головой, свет с прожекторов ресторана сверкнул на его лысине.
– Ну, – я облизнула языком внезапно пересохшие губы, – я одета не совсем подобающим образом, а сменной одежды у меня здесь нет, – сообщила, глядя на свой стандартный наряд официантки: белая рубашка и черные штаны.
– О, Делэни, как обидно. Думаю, нам придется встретиться в другой раз, – прощебетала Пайпер. Очевидное оскорбление возвращает воспоминания, которые заполняют мой разум, как рой сердитых пчел, жужжащих и желающих ужалить.
Делэни, ты же не хочешь быть черлидершей, правда? Я имею в виду, что быть перед трибунами, представлять нашу школу – это такая огромная ответственность. Ну и, конечно, униформа не совсем тебе подойдёт. Делэни, эта вечеринка не для всей школы. Просто несколько друзей, и друзей друзей. Ты ведь понимаешь, правда? Делэни, я завидую, что у тебя так много свободного времени на учебу. Между репетициями, футболом, тусовками с моей командой и всеми игроками, ну и, конечно, председательством в комитете по выпускному, у меня едва хватает времени, чтобы раскрыть книгу.
Сколько «О, Делэни» я услышала от Пайпер и ее подружек за эти годы? Слишком много. И ее едкий тон был таким же резким сейчас, как и тогда. Тревис выпрямил плечи, сузил глаза, переводя свой взгляд между нами двумя туда-сюда.
– Вы обе примерно одного размера, и я никогда не видел тебя в одном и том же дважды, Пайпер. Уверен, что у тебя найдется что-нибудь для Делэни.
У меня перехватило дыхание. Я действительно одного размера с Пайпер Гастингс? Я бросила на нее осторожный взгляд. Не совсем, но и не слишком далеко от этого. Горе оказалось довольно эффективной диетой.
– Это действительно щедро, но не думаю, что...
– После того, как она весь день пробыла на ногах, Вы не можете винить Делэни за то, что она не хочет надевать платье и каблуки, – сказала Пайпер, пронзительно посмеявшись. Я заскрежетала зубами от последнего комментария с галерки. Намек понят четко и ясно: Пайпер не хочет, чтобы я шла на вечеринку к Тревису.
Тревису не так понятно. Он раздраженно взглянул на Пайпер.
– В последний раз, когда я проверял, у меня было много мест, где можно посидеть. Кроме того, никто не отказывается от приглашения на мои вечеринки, Делэни.
По моей коже побежали мурашки любопытства. Мы больше не в старшей школе. Тогда почему я позволяю Пайпер исключать меня из развлечений?
Развлечения. Да что я знаю о настоящем веселье?
Может, это связано с тем, что последний раз я была на вечеринке три года назад. Может быть, по тому, что я слишком наслаждаюсь раздражением, размазанным по лицу Пайпер. Может, потому что не думаю, что Тревис примет «нет» в качестве ответа. Возможно, причин больше трех, потому что когда я открываю рот, ни одна из дюжин отмазок, которые вертелись у меня на кончике языка, не были произнесены.
– Ну, думаю, что не хочу испортить Ваш идеальный послужной список.
– Отлично, – Тревис с громким ударом хлопнул по столу. – Во сколько заканчивается твоя смена? Пайпер заедет за тобой сюда.
– Около одиннадцати, иногда чуть позже, – ответила я, моя короткая вспышка восстания быстро гаснет. Вечеринка с голливудскими суперзнаменитостями? Точно не моя публика. Не больше, чем команда поддержки Пайпер и спортсмены, с которыми они тусовались в старшей школе.
– Но в этом нет необходимости. Если Вы дадите мне свой адрес, то я закажу такси, – ага, точно. Еще одна ложь. Без сомнения, я буду в пижаме к полуночи. Как обычно. Мои сомнения, должно быть, были очевидны, да и Тревис явно не дурак.
– Ни в коем случае. Пайпер будет рада забрать тебя после работы с каким-нибудь подходящим платьем. Не так ли, Пайпер?
Я вздрогнула от маленьких кинжалов возмущения, сверкнувших в ее широко распахнутых глаз.
– Конечно, босс.
– Великолепно. Тогда все решено, – произносит Тревис.
Решено? Твою мать. Что я наделала?
– Ты уверена, Пайпер? Я не хочу тебе мешать, – пробормотала я, мысленно умоляя ее вытащить меня из беспорядка, который сама же создала.
Чрезмерно широкая улыбка исказила ее идеально ровные и накрашенные губы, голос Пайпер приторно-сахарный. Тошнотворно сладкий с искусственным послевкусием.
– Не стоит благодарности. Вернуться, чтобы захватить тебя и привезти наряд – это вовсе не проблема. Безумно рада, что у тебя не было планов.
Да, я не строила планов три года. Зачем париться, если жизнь украла твой лимонад и забросала гнилыми лимонами? Если я не работаю, то обычно сижу дома, уткнувшись носом в книгу или с запоем смотрю телешоу на Netflix. Живу жизнью вымышленных персонажей, она у них намного лучше моей.
– Хорошо, тогда ладно, – с трудом вытолкнула слова из своего рта, желая проглотить их целиком.
– Думаю, увидимся позже.
– Сегодня будет хорошая публика, – Тревис поставил свой коктейль. – Поверь мне, ты не пожалеешь об этом.
Слишком поздно. Я уже жалею.
Но какого черта, я просто добавлю это в список. За двадцать четыре года у меня накопилось много сожалений. Что значит еще одно?
Глава Вторая
Делэни
Огромный дом Тревиса на вершине крутой дороги напоминал современного монстра. Помимо парочки темных больших дверей, полностью белый декор служил ярким фоном для безумно красивых людей, небрежно сгруппированных в небольшие компании повсюду, куда бы я ни повернулась. Мои одолженные каблуки цокали по мраморному полу. Я плелась за Пайпер, которая вошла в дом так, словно являлась его владелицей, а теперь бежала к открытым дверям, ведущим на заднюю террасу и гигантскому бассейну.
Большинство людей находились снаружи, включая Тревиса, хозяина участка земли необъятного размера. Я останавилась, почувствовав, как прядь волос прилипла к губам, накрашенным блеском в машине Пайпер. Убрав её, нервно заправила своенравные волосы за ухо и стала наблюдать, как Пайпер обошла заднюю часть дивана, слегка положив ухоженную руку на плечо Тревиса. Он, почувствовав её, откинулся назад и ожидающе наклонил голову в сторону.
Она что-то прошептала ему на ухо и осторожно указала в мою сторону. Тревис поднял глаза, его взгляд встретился с моим. Мужчина улыбнулся, я неохотно улыбнулась в ответ.
Возможно, сегодня всё пройдет не так уж плохо.
– Пошли, выпьем, – Пайпер снова появилась около меня. По дороге сюда она была значительно добрее ко мне, как будто смирилась со своей судьбой и пыталась исправить ситуацию. Или, может быть, Тревис все-таки понял дрянной девчачий сарказм и заставил прекратить это.
В дальнем конце бассейна находился бар, где работал бармен в обтягивающей черной футболке и темных джинсах. Пайпер подарила ему легкую улыбку. По-видимому, его скромный статус рабочей пчелы заслужил лишь мимолетного отблеска её блестящих зубов.
– Два «Мохито», пожалуйста, – заказала она, не потрудившись спросить нравится ли мне кубинский коктейль. Пока он смешивал наши напитки, она повернулась ко мне. – Слушай, – ее голос затих, – будь полюбезней с Тревисом. Если ты ему понравишься, то он определенно хороший парень, которого неплохо бы знать.
– А что, если он мне не понравится? – я нахмурилась.
Пайпер побледнела, как будто идея была настолько невероятной, что она никогда не задумывалась об этом. Затем взяла наши напитки из протянутых рук бармена и подошла к дереву, сверкающему от мягких белых огней, обернутых вокруг его ствола и ветвей. Я следом.
– Не глупи. Тревис нравится всем.
– Я плачу ей, чтобы она восхваляла меня при каждом удобном случае, – чистый голос прозвучал в дюймах от моего уха.
Я обернулась, инстинктивно зная, что есть доля правды в обманчиво случайном комментарии.
– Значит, Пайпер заслуживает прибавки, – сказала я.
Тревис кивнул Пайпер, чтобы та отдала мне мой коктейль.
– Значит, вы с Пайпер были подругами в школе? – спросил он, снова переводя внимание на меня.
Я заметила, что моя «подруга» по-тихому свалила.
– Не совсем, – честно ответила я. – Но Бронксвилл – маленький городок. Думаю, можно сказать, все мы были друзьями.
Он одет в джинсы, но компактная мускулистая фигура Тревиса умоляла переодеться в костюм.
– Я тоже с Дальнего Востока. Из Йонкерса. Не совсем то же самое, что Бронксвилл.
Нет. Если Бронксвилл был отличником, то Йонкерс был его беспокойным кузеном недоучкой.
Невидимая граница, разделяющая соседние города, скорее похожа на зияющую дыру размером с Гранд-Каньон.
– Что привело Вас сюда?
– Отличная погода и Калифорнийский университет был одним из самых дешевых учебных заведений на то время, – он пренебрежительно пожал плечами. – Одно за другим и я остался.
– Похоже, Вы сделали хороший выбор, – я приподняла свой подбородок.
– Когда ты занимаешься тем, чем я, – еще одно пожатие плечами, – то Лос-Анджелес отлично для этого подходит.
Огни, висевшие на дереве над головой, задрожали от порыва ветра, их танцующие блики зловеще отразились на лице Тревиса.
– Пайпер сказала, что Вы агент. Супер-агент, если точнее.
– Сказала, как сотрудница из моей PR-команды, – он криво ухмыльнулся.
Я сделала последний глоток «Мохито», который оставил острый вкус мяты на языке.
– Итак, какая же у Вас суперсила?
Он подождал пока лед не оттает в моей выпивке.
– Я исправляю проблемы.
Указывая на его огромный дом и потрясающий вид, я пронзительно засмеялась, ожидая подробностей от Тревиса. Когда он этого не сделал, сказала:
– Так же, как и дезинсекторы, но сомневаюсь, что они могут позволить себе такое место.
– Как и они, я имею дело с вредителями, но беру намного больше за свои услуги, – Тревис посмотрел на голливудские холмы и самоуверенно улыбнулся.
Я осмотрелась в поисках Пайпер. Где она и почему оставила меня наедине со своим боссом?
– Вы представляете кого-нибудь, кого я могу знать?
Его хихиканье переросло в хохот, сверкающие зубы настолько белые, что просто не могут быть настоящими.
– Вероятно.
– О, эм, круто, – Боже. Что я здесь забыла? Я ненавижу светские беседы и большие вечеринки.
– Итак, что привело тебя на Запад? – Тревис смотрел на меня с нескрываемым интересом.
– Думаю, искала перемен, – ответила, слегка задохнувшись. После вынесения приговора моему отцу, я собрала вещи и двинулась на запад. Работала в барах и ресторанах так долго, пока не могла позволить себе билет на еще один автобус. Тихий океан положил конец моим путешествиям. Еще немного и мне понадобился бы билет на самолет. Конечно, я могла двинуться на север или на юг. Но так и не определившись среди этих направлений, решила остаться в Лос-Анджелесе.
– Ты их получила? – вопрос Тревиса прервал ход моих мыслей.
– Что?
– Перемены, – подсказал он, сузив свои глаза по краям, чтобы сосредоточиться на мне, исключая все вокруг нас.
Перемены. От студентки Лиги плюща до официантки Лос-Анджелеса, еле-еле сводящей концы с концами? Да, можно сказать и так.
– Да, – пробормотала я
– Никогда не встречал официантку, которая бы просто не тянула время, обдумывая следующий в жизни шаг. Скажи мне, Делэни, какой твой?
У меня не было ничего следующего. Я заперлась в прошлом, не уверенная, что заслуживаю будущего. Мои губы сжались, я сделала полшага назад, внезапно заосторожничав с Тревисом, с его идеально выбритой макушкой и темными пронзительными глазами.
– Зачем Вам это знать?
– Возможно, незачем, – вздохнул он. Повернувшись на каблуках, он вернулся к группе, с которой общался ранее, беспрепятственно заняв свое место, будто никогда не уходил.
Шейн
Я подъехал к дому Тревиса поздно, после полуночи. Не потому, что у меня были дела поважнее. Всего лишь из-за того, что не хотел приходить раньше своей девушки. На следующие несколько месяцев. Пока не знаю её имени или как она выглядит, но Тревис в курсе моих предпочтений. Темные волосы, светлые глаза и изгибы, которые заставят меня поверить хотя бы на несколько минут, что жизнь состоит не только из острых углов и неровных краев.
Вечеринки Тревиса всегда похожи на сцену, и хоть я люблю сцену, но ненавижу толпу. Часы пролетают словно минуты в тесной студии звукозаписи, но даже мысль, что я попал в ловушку разговоров с людьми, которых не знаю или не хочу знать, вызывает дрожь отвращения, бегущую по нервам и без того натянутых до предела.
Я был у Тревиса столько раз, что могу спокойно называть это место вторым домом. С другой стороны, понятия не имею, что такое «дом». У меня его не было, правда. О чем идет речь? Сейчас у меня есть собственный дом, но для меня бунгало в Малибу не более чем пятимиллионная сборка окон, стальных балок, дверей и гипсокартона. И вид, который как говорят – бесценен – что бы это ни значило. Но дом? Я уже давно разрушил все шансы на это.
Припарковавшись на улице, вышел опустив голову и старался держаться в тени. Я не собирался заходить через главный вход. Вместо этого мои ноги хрустели по гальке, когда я шел по периметру заднего двора Тревиса вне зоны досягаемости прожекторов. Они вырывались из земли через нечетные промежутки между деревьями, чтобы создать пятна полумрака для тех, кто ищет уединенное местечко при этом не покидая вечеринку.
Неудивительно, что люди повсюду. Спереди, сзади, внутри дома. Если вы один из немногих счастливчиков в его звездном списке клиентов, то зарабатываете желанный приз – приглашение на вечеринку к Тревису Таггерту, где всегда собирается интересное сочетание людей. Много знаменитостей и их нахлебников, денежных мешков и карьеристов, журналистов и блоггеров, которые приласкают эго гостей на вздохе и разорвут в клочья на выдохе. Тревис также включал совсем «зелёных» персон, все еще заинтригованных деньгами и славой, красотой и очарованием всего этого. Людей, чью репутацию еще не погубили плохие отзывы в прессе и отличные наркотики. Пока что.
Толпа была на три четверти женского пола – способ Тревиса растасовать колоду в мою пользу. Неужели у меня появится желание выйти из тени? Тревис так пообещал, но я этого не чувствую. Вздохнув, сканирую толпу в поисках моего агента, обдумывая, стоит ли быстренько поздороваться, прежде чем выскользнуть так же, как пришел. Замечаю его около дерева, которое выглядит так, будто поймано в сетку с высоким напряжением. Он не один.
Моя грудь сжалась, когда я увидел девушку, с которой он разговаривал. Она выделялась, как тропическая рыба в море густых водорослей, и, хотя я еще не знал ее имени, но абсолютно уверен, кто она. Моя девочка.
Издалека она поразительно красива, ее кожа словно светилась. Я захотел подойти поближе, чтобы определить, были ли ее черты лица столь же нежными и уточненными, как подсказывал мне инстинкт. Настолько прекрасная, что притягивает тебя и крепко держит, подавляя любое желание сбежать.
У меня хорошо получалось сбегать. На самом деле, лучше, чем хорошо. Вероятно, я – лучший.
Никто никогда не мог меня задержать. Ни мой отец, который пытался удержать меня и выбить из меня дерзость. Ни моя мать, которая настолько потерялась внутри себя, что едва могла смотреть мне в глаза. Ни мой брат, которого не было рядом, когда я нуждался в нем больше всего на свете. Ни родители моего лучшего друга Калеба, который позволил мне жить с ними после смерти моих родителей, пока я учился в школе. Ни копы, которым, вероятно, все еще не терпится обвинить меня в убийстве Калеба.
Побег. Я знаком с этим. Да я чертов эксперт.
Тревис отстранился от девушки, и я наблюдал, как она сделала быстрый глоток из своего почти пустого стакана, а ее большие глаза пронеслись по толпе, как у сбитой с толку Дороти после попадания в страну Оз. Я пошел на лужайку, прежде чем мой мозг понял решение тела. Подошвы моей обуви утопали в траве. На ней было платье, которое хотелось сорвать зубами. Ненамного больше, чем лейкопластырь, но все равно оно покрывало слишком много кремовой кожи.
Она стояла ко мне спиной, когда я нашел свой голос - единственная постоянная штука в моей жизни. Как только я сделал это, то почувствовал, что Шейн Хоторн испарился. Личность, которую я создал, барьер, необходимый между мной и... всем. Жизнью.
Я носил маску Шейна, как уродливый подросток, погруженный в личность своего героя, напыщенного альтер-эго в любимой видеоигре. Шейн Хоторн был моим аватаром, а все думали, что он реален.
Каждая девушка мечтала трахнуться с Шейном Хоторном.
Каждый парень мечтал быть Шейном Хоторном.
Кроме меня.
Делэни
– Не желаешь стать следующим клиентом Тревиса Таггерта, да?
– Думаю, это взаимно, – бросила я, обернувшись, чтобы представиться. Правда, у меня пропали все слова. Нет ни одного. Шейн Хоторн, вокалист группы «Nothing but Trouble», находившейся в топе всех чатов, стоял передо мной. Сделав глубокий вдох, мои глаза распахнулись от удивления. Ни хрена себе, сам Шейн Хоторн!
Серьезно, я могла бы потеряться в его лице и наслаждаться каждой минутой моего путешествия.
Плыть по высокой плоскости его лба, спускаться по острым углам его скул, скользить вдоль его челюсти, чтобы приземлиться у его рта. Полные, слегка изогнутые в уголках губы улыбались мне.
– Ты в меньшинстве, по крайней мере, в этом городе. Что ты делаешь здесь, в доме Таггерта?
Каким-то образом мне удалось поднять челюсть с каменной веранды и оглянуться на людей, освещенных колеблющимися огнями, разбросанными по периметру бассейна.
– Честно говоря, понятия не имею. Я друг друга. Типа того.
Вблизи, длинные волосы Шейна похожи на коричневую реку – от темной карамели до полированного красного дерева, пронизанного оттенками хны, шоколада и глубокой умбры (минеральный коричневый пигмент из глины - прим.переводчика). На нем обтягивающая черная рубашка на пуговицах, идеально подчеркивающая его высокое телосложение, с закатанными настолько рукавами, что можно уловить следы чернил на его загорелых предплечьях, которые заставляют меня бороться с желанием отодвинуть ткань и раскрыть все, что осталось спрятано. Я безумно захотела запихнуть свои руки в карманы вместо того, чтобы неловко крутить запотевший стакан.
Шейн с любопытством осматривал меня, будто понимал, что мне здесь не место. И будто в курсе направления моих совершенно неуместных мыслей.
– Тогда полагаю, ты здесь ради меня, – ухмылка распространилась по его лицу, демонстрируя сексуальную ямочку на левой щеке.
– Я? – я подавилась. Что, черт возьми, Шейну Хоторну от меня нужно? Я сглатываю, бросая взгляд на Пайпер. Это всё совершенно не моего уровня.
– Ждешь кого-нибудь? – Шейн проследил за моим тревожным взглядом, держа руку в заднем кармане рваных джинсов.
– Нет, – отрицательно покачала головой, сосредоточившись на лице Шейна. – Прости.
Просто это совсем не для меня. Я не зависаю на вечеринках в Беверли Хиллз, болтая с рок-звездами.
– Просто это похоже на какое-то безумие, – мои пальцы дернулись. У него нет ни одной части, на которую я могла бы смотреть, не желая прикоснуться. Особенно на двухдневную щетину, покрывающую твердую челюсть, что практически гарантирует мурашки по коже при прикосновении с любой частью моего тела.
– Теперь представь, что чувствую я.
– Ты? – я наклонила голову.
– Да. Обычно я пленник в тур-автобусе или чартерном самолете, летящем в какой-то город, который я даже не посмотрю. Но сегодня я на вечеринке в Беверли Хиллз, где ни с кем не знаком, кроме своего агента и нескольких парней в костюмах, и разговариваю с самой красивой девушкой в этом месте. Повезло, да?
Почувствовала себя полной дурой, когда снова оглянулась. А потом указательным пальцем ткнула в ключицу.
– Со мной? – я повторила.
Шейн запрокил голову и рассмеялся. В мгновение у меня проснулось желание записать этот звук на свой мобильный, чтобы иметь возможность воспроизводить его. Вечно. Это самый восхитительный шум, который я когда-либо слышала.
– Да, с тобой. Откуда ты вообще?
– Бронксвилл, – пробормотала я.
Шейн засмеялся еще громче. Когда он наконец взял над собой контроль, то протёр глаза.
– А у тебя есть имя или мне называть тебя всю ночь просто Бронкс?
Всю ночь.
– Делэни. Делэни Фрейзер, – я протянула руку.
– Я Шейн, – нет необходимости называть фамилию. Пальцы Шейна сомкнулись вокруг моих, большой палец прижался к центру моей ладони.
Я чуть не застонала. Пожалуйста, не отпускай. Никогда.
– Буду ли я считаться безумной фанаткой, если скажу, что уже знаю?
– Ты группис? – он нахмурился.
– Нет, – я покачала головой. – Но я бы солгала, если бы сказала, что не поклонница, – со школы, когда мечтала о рок-звездах, с которыми никогда бы не встретилась. Это было намного безопаснее, чем общаться с мальчиками, с которыми я сталкивалась в реальной жизни, смотрящими на мое пухлое тело и вьющиеся волосы с едва скрываемым отвращением.
– Я люблю своих поклонников, – гортанное рычание Шейна пульсом отозвалось в моих ушах и на мгновение я позволила себе поверить, что он флиртует со мной. Но потом опустила голову вниз и румянец окрасил мои щеки от нахлынувших воспоминаний. Возьми себя в руки, Делэни. С чего бы Шейну Хоторну интересоваться тобой? Годы неуклюжести, чувства невыносимого дискомфорта все еще заперты внутри меня, пусть мое отражение в зеркале и изменилось.
– Не делай этого, – Шейн поднёс руку к моему лицу, возвращая мой взгляд обратно.
Его горячие кончики пальцев контролировали мой кровоток как какой-то стилус.
Я почувствовала, как кровь заторопилась к поверхности моей кожи, вздымаясь, чтобы встретить прикосновение Шейна.
– Что делать? – спросила полушепотом.
– Не отворачивайся от меня. Мне нравится чувствовать твой взгляд на своем лице, – он сжал руку в кулак у моей щеки, поглаживая кожу костяшками пальцев. Каждая ласка стирала крошечный кусочек застенчивого подростка внутри меня.
Зная, что это, вероятно, последний раз, когда мы находимся так близко, я стала изучать Шейна.
Запоминая его лицо, подумала, что его губы слишком полные, чтобы принадлежать мужчине. Пыталась представить, как они могли бы чувствоваться на мне.
– Если ты продолжишь смотреть на мой рот, то я перестану нести ответственность за то, что произойдет дальше, – комментарий Шейна прервал мой осмотр.
– Что же произойдет? – я выдохнула. Считайте меня доверчивой, но я ничего не могу с собой поделать. В момент пока Шейн еще не ответил, я потерялась в его глазах. Его зрачки были черными мухами, пойманными в янтарь. Мое сердце колотилось в груди, поглощенное темнотой глубины его взгляда. Шейн Хоторн был не просто какой-то банальной одномерной знаменитостью. Он завораживал. Даже в центре вечеринки в Беверли Хиллз, окруженные