Лирика Булата Окуджавы
В 1920-е годы одним из ярчайших представителей движения авторской песни, его создателей и негласных лидеров (хотя сам он к этому никогда не стремился) стал Булат Шалвович Окуджава. В противовес официозу массовой культуры в его песнях расцвел человеческий фактор, появилось нечто лиричное, персонализированное, даже интимное, близкое каждому отдельному человеку.
Особенность творчества Окуджавы
Песни Окуджавы ознаменовали собой целую эпоху, но даже сегодня они не потеряли ни своей остроты, ни своей актуальности. Причина проста Окуджава был главным сентименталистом (что неоднократно повторял поэт Давид Самойлов) бардовской среды.
Мало чьи песни могут соперничать с его по проникновенности, лиричности, и особенной интимности. Особенность восприятия творчества Окуджавы в том, что каждый человек чувствует его своей «личной собственностью», каждый уверен, что Окуджава поет для него и о нем. Исполнение лирических стихотворений Окуджавы под гитару - это даже не песня, а скорее уютный рассказ собеседнику о чем-то очень важном.
Как поэт Окуджава сложился только к 1956 году (собственно, с этого года многие исследователи отсчитывают классический период его творческой деятельности). Тогда вышел первый его сборник "Лирика", большое влияние на который оказали испытания, пройденные Окуджавой на войне. После этого были его поиски творческого индивидуального самовыражения, проявивишиеся во второй книге «Острова» (1959 год), а затем и сборники «Великий барабанщик» и «По дороге к Тинатин» (1964 года).
Темы поэзии Окуджавы
Огромное место в лирике Окуджавы занимает Москва, особенно Арбат, где он вырос. Сочетание во многих его стихах (позднее ставших песнями) арбатской и военной темы породило именно то, что принято называть городским бардовским романсом.
Окуджава вспоминает друзей своего детства, не вернувшихся с фронтов Великой Отечественной, вспоминает собственные ранние мысли («Ах, детские сны мои, какая ошибка!..»). Он признает, что во многом именно Арбат сформировал его мировоззрение.
Однако творческий мир Окуджавы не ограничивается рамками Арбата, как не ограничивается и рамками реальности: в его лирике встречаются и сказочные мотивы. В некоторых песнях главными героями оказываются даже насекомые ("...и муравей создал себе богиню...", "...ну чем тебе потрафить, мой кузнечик?"), которых он наделяет человеческими чертами.
Не забывает он и об известных литературных героях или знаменитых людях ("Моцарт на старенькой скрипке играет...", "...зато Офелия всех нас помянет"), которые кажутся читателю простыми и близкими. Окуджаве действительно удается найти ключ к каждому своему слушателю и читателю. Именно этим можно объяснить тот факт, что песни Окуджавы стали неотъемлемым украшением многих известных советских фильмов.
Так, в пронзительных словах “Ах, война, что ты сделала, подлая”, нельзя не обратить внимание на интонацию большого людского горя и скорби. Но считать Окуджаву трагическим поэтом вряд ли правомерно. Есть у него и строки, от которых веет глубоким жизнелюбием и уверенностью в завтрашнем дне. Немало стихов Булат Окуджава посвятил Москве. В одном из них он восклицает: Мой город носит высший чин и звание Москвы, но он навстречу всем гостям всегда выходит сам. Лирический герой Окуджавы по характеру в чем-то похож на этот город: “Ах, этот город, он такой похожий на меня.” В стихах поэта очень часто упоминается Арбат, арбатский двор, где происходят многие события. И это не случайно. Поэзия Окуджавы глубоко личная. С Арбатом у поэта связано немало: детство, юность, опаленная войной, его товарищи, не вернувшиеся с фронта, наконец, это место, где формировались первые этические и нравственные критерии будущего поэта. Он пишет: Ах, Арбат, мой Арбат, ты — моя религия. Стихи поэта смелы, конкретны, глубоко правдивы. Однако было бы ошибочным утверждать, будто бы его мир сужен до рамок Арбата. Так, в “Песне о Сокольниках” поэт говорит: Мы вросли, словно сосны, своими корнями в ту страну, на которой живем. В лирическом мире поэзии Окуджавы немало условного, сказочного: здесь и элементы игры, которыми пересыпаны отдельные строфы, здесь и необычные персонажи: Веселый Барабанщик, Голубой Человек, муравьи, сверчки. Но в этих стихах ощутима неразрывная связь с реальностью, с современной жизнью. Осуществляется она посредством разнообразия мотивов (мотив надежды — один из самых дорогих для поэта). Для поэзии Окуджавы характерно широкое использование вводных слов, междометий, союзов, антонимов (“смеясь и плача”, “трудно и легко”). Тонкий, романтичный писатель, Окуджава никогда не упрощал стилистику своих стихов. Но понимали его люди разных классов. Скорее всего потому, что в каждом человеке есть то, о чем писал Окуджава: мечта, грусть, любовь, надежда, вера в хорошее. Окуджава прожил достойную жизнь. Вся Москва скорбела о его кончине. Он был и остается не избранным поэтом меньшинства, а поэтом глубоко народным: Я дворянин Арбатского двора, моим двором введенный во дворянство. Список литературы
Лирика Окуджавы
Булат Окуджава родился 9 мая 1924 года в Москве. Учился в школе, а через год после начала Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт. Уже после войны окончил Тбилисский государственный университет, филологический факультет.
Трудные испытания военных лет оказали решающее влияние на формирование Б. Окуджавы как поэта.
Первый сборник “Лирика” появился в 1956 году.
Поиски оригинальной поэтической формы выражения, творческой индивидуальности рельефно проявились во второй книге Окуджавы “Острова” (1959). Вслед за этим сборником вышли “Веселый барабанщик” (1964) и “По дороге к Тинатин” (1964), тепло принятые любителями поэзии. Книга “Март великодушный” (1967) оказалась слабее предыдущих: при ее подготовке поэт некритически подошел к отбору стихов, ранее публиковавшихся в периодической печати. Но и в так называемых “слабых” стихах истинного поэта читатель нередко находит выражение самых сокровенных чувств их творца.
Стихи поэта систематически печатались на страницах многих газет и журналов.
В 60—70-х годах Б. Окуджава писал также прозу (“Бедный Ав-росимов”, “Похождения Шипова, или Старинный водевиль”, “Путешествие дилетантов”). Но и в прозаических жанрах Окуджава остается поэтом, размышляя о чем-то своем, затаенно личном.
Песенная поэзия Окуджавы привлекает внимание самой широкой аудитории читателей и слушателей. В конце 50-х годов Окуджава первый взял гитару, чтобы напеть под ее аккомпанемент свои стихи. С тех пор исполнение собственной мелодии на собственные стихи получило широкое распространение. Песни-стихи Б. Окуджавы в его исполнении звучат по радио, с концертной эстрады, с теле- и киноэкранов.
Он даже не столько пел (не имел никаких вокальных данных), сколько тихо и нежно рассказывал под простенькие аккорды. Это был уютный, домашний бард, умеющий без пафоса говорить о сложном и важном, о главном и второстепенном.
...В земные страсти вовлеченный,
я знаю, что из тьмы на свет шагнет
однажды ангел черный и крикнет, что спасенья нет...
... Кавалергарды, век недолог, и потому
так сладок он, поет труба, откинут полог,
и где-то слышен сабель звон...
... Как сладко мы курили!
Как будто в первый раз на этом свете жили и он сиял для нас...
Песни Окуджавы, звучавшие в кинофильмах, придавали лучшим из них дополнительное очарование. Трудно представить, например, “Белое солнце пустыни” без песни Булата:
Ваше благородие, госпожа удача,
для кого ты добрая, а кому иначе.
Девять граммов в сердце, постой —
не зови... Не везет мне в смерти,
повезет в любви.
Вокруг стихов Окуджавы не раз возникала полемика. В этих спорах оппоненты пытались вскрыть достоинства и слабости стихов Окуджавы, разобраться в своеобразии его поэтического голоса. Правы же те из критиков, которые, говоря о популярности стихов и песен Окуджавы, на первый план ставят не мелодию песни, а ее содержание, лиризм, задушевность.
Бесспорным остается тот факт, что Б. Окуджава — лирический поэт. Оптимист и жизнелюб, он не мог оставаться безучастным ко всему непоэтическому в действительности. В этом одна из причин того, что в его поэзии так ощутимы, с одной стороны, интонации человеческого горя, печали, а с другой — ирония и самоирония. Так, в пронзительных словах “Ах, война, что ты сделала, подлая”, нельзя не обратить внимание на интонацию большого людского горя и скорби. Но считать Окуджаву трагическим поэтом вряд ли правомерно. Есть у него и строки, от которых веет глубоким жизнелюбием и уверенностью в завтрашнем дне.
Немало стихов Булат Окуджава посвятил Москве. В одном из них он восклицает:
Мой город носит высший чин и звание
Москвы, но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.
Лирический герой Окуджавы по характеру в чем-то похож на этот город: “Ах, этот город, он такой похожий на меня...”
В стихах поэта очень часто упоминается Арбат, арбатский двор, где происходят многие события. И это не случайно. Поэзия Окуджавы глубоко личная. С Арбатом у поэта связано немало: детство, юность, опаленная войной, его товарищи, не вернувшиеся с фронта, наконец, это место, где формировались первые этические и нравственные критерии будущего поэта. Он пишет:
Ах, Арбат,
мой Арбат,
ты — моя религия.
Стихи поэта смелы, конкретны, глубоко правдивы. Однако было бы ошибочным утверждать, будто бы его мир сужен до рамок Арбата. Так, в “Песне о Сокольниках” поэт говорит:
Мы вросли, словно сосны,
своими корнями в ту страну,
на которой живем.
В лирическом мире поэзии Окуджавы немало условного, сказочного: здесь и элементы игры, которыми пересыпаны отдельные строфы, здесь и необычные персонажи: Веселый Барабанщик, Голубой Человек, муравьи, сверчки... Но в этих стихах ощутима неразрывная связь с реальностью, с современной жизнью. Осуществляется она посредством разнообразия мотивов (мотив надежды — один из самых дорогих для поэта). Для поэзии Окуджавы характерно широкое использование вводных слов, междометий, союзов, антонимов (“смеясь и плача”, “трудно и легко”).
Тонкий, романтичный писатель, Окуджава никогда не упрощал стилистику своих стихов. Но понимали его люди разных классов. Скорее всего потому, что в каждом человеке есть то, о чем писал Окуджава: мечта, грусть, любовь, надежда, вера в хорошее.
Окуджава прожил достойную жизнь. Вся Москва скорбела о его кончине. Он был и остается не избранным поэтом меньшинства, а поэтом глубоко народным:
Я дворянин Арбатского двора,
моим двором введенный во дворянство.
тема войны
Авторская песня с момента своего появления разделилась на два направления. Первое направление представлено произведениями В. Высоцкого и А. Галича, в которых есть сюжет, герои, действие; второе направление — эмоционально-созерцательная лирика, представленная песнями Б. Окуджавы. Авторская песня появилась в конце 1950-х гг. Это явление было настоящим феноменом: слова, музыка, исполнение— все это делал один человек— бард. В 1960-х гг. авторская песня отличалась особенным романтизмом. Так, в лирике Окуджавы опоэтизированы самые непоэтичные вещи, а реальность плавно переходит в сказку. Быт в его песнях тоже поэтичен, образен, что сближает их с романсом. Вот что сам Окуджава писал об этом: «Не будет ошибкой сказать, что авторская песня идет от городского романса, от Аполлона Григорьева, еще раньше — от Дениса Давыдова». В лирике барда появляется такой жанр, как городской романс. Этот жанр во многом перенял черты я традиционного русского романса, то есть в нем присутствует обращение к адресату, высокое и приземленное соседствуют друг с другом и т. д. Новаторство Окуджавы заключается в том, что он расширил границы традиционного романса. І Писать он начал рано, первое его стихотворение относится к 1945 г., а первая песня была написана год спустя. «Тогда я был студентом первого курса университета. Я очень гордился своим новым званием и, так как я писал стихи, решил написать обязательно студенческую песню. По моим представлениям, студенческая песня должна быть очень грустной, типа «Быстры, как волны, дни нашей жизни...» — что-то в этом роде... и вот как-то однажды я подсел к пианино и двумя пальцами стал подбирать музыку к стихам «Неистов и упрям, гори, огонь, гори...» Получилась песенка. Друзья ее подхватили», — так рассказывает бард о своем первом опыте авторской песни. В 1956 г. у Окуджавы выходит сборник «Лирика», но стихи, вошедшие в сборник, сам он называл «очень плохими стихами». Потом, после переезда в Москву, Окуджава становится завсегдатаем литературного объединения «Магистраль». Вот, что он писал о нем: «Там были очень сильные молодые поэты, которые меня крепко побили... Год приблизительно не писал в отчаянии». А в 1957 г. Окуджава пишет и исполняет свои первые песни. Наиболее известные из них — «Ванька Морозов» и «Песенка о полночном троллейбусе»: Когда мне невмочь пересилить беду, когда подступает отчаянье, Я в синий троллейбус сажусь на ходу, в последний, случайный. Последний троллейбус, по улице мчи, верши по бульварам круженье, Чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи крушенье, крушенье. Идущим по улице дверь отвори, я знаю, как в зябкую полночь Твои пассажиры, матросы твои, приходят на помощь. Я с ними не раз уходил от беды, я к ним прикасался плечами. Как много, представьте себе, доброты в молчаньи, в молчаньи.
Последний троллейбус плывет по Москве, Москва, как река, затихает. И боль, что скворчонком стучала в виске, стихает, стихает. Спустя три года выходят сборники «Острова» (1960), «Веселый барабанщик» и «По дороге в Тина- тин» (1964), «Март великодушный» (1967). Лирика Окуджавы конца 1950-х гг. отличается музыкальностью, незамысловатым, казалось бы, сюжетом, появляются темы, которые впоследствии станут основными в его творчестве: тема войны, московская тема, тема маленького человека и т. д. Важной в его творчестве становится тема культа женщины: Тьмою здесь все занавешено и тишина, как на дне... Ваше величество женщина, да неужели — ко мне? Тусклое здесь электричество, с крыши сочится вода. Женщина, ваше величество, как вы решились сюда? А в 1970-х гг. в его лирике появляется историческая тема. Основным мотивом творчества Окуджавы становится мотив надежды. В его лирике она приобретает реальные черты, то есть получает воплощение, а не остается просто абстрактным понятием: Когда внезапно возникает еще не ясный голос труб, Слова, как ястребы ночные, срываются с горячих губ, Или: Прощайте, прощайте, наш путь предельно чист, нас ждет веселый поезд, и два венка терновых, и два венка медовых, и грустный машинист, и товарищ Надежда по фамилии Чернова. Со временем образ надежды в лирике Окуджавы меняется, в нем становится все меньше романтических черт. Тема надежды у Окуджавы тесно связна с темой веры. Но вера в его лирике мало связана с верой в Бога. Его бог — надежда. Однако у поэта есть стихотворение «Молитва», которое обращено непосредственно к Творцу: Пока земля еще вертится, Пока еще ярок свет, Господи, дай же ты. каждому Чего у него нет: Умному дай голову. Трусливому дай коня, Дай счастливому денег И не забудь про меня. Пока земля еще вертится, — Господи, твоя власть! В раннем творчестве Окуджавы лирический герой с Господом не знаком, но очень в нем нуждается: «Мне нужно на кого-нибудь молиться». Тема культа женщины и тема любви имеют такую же тесную связь, как тема веры и надежды. Любовь в творчестве Окуджавы — это, прежде всего, спасение, а почитание женщины сродни рыцарскому: В моей душе запечатлен портрет одной Прекрасной Дамы. Ее глаза в иные дни обращены. Окуджава — городской поэт, поэт Арбата. Мотивы города и Арбата являются основными в его творчестве. Ты течешь, как река, — странное название! И прозрачен асфальт, как в реке вода... Ах, Арбат, мой Арбат, ты — мое призвание, ты и радость моя, и моя беда... Мотив Арбата связан с мотивом прошедшего XIX века. Я— дворянин арбатского двора, своим двором введенный во дворянство. Описание Москвы в поэзии Окуджавы больше соответствует описанию Москвы XIX в. «Улочки окрестные» —такое определение больше свойственно старому городу. «Я очень привержен к началу XIX века, и сейчас все мои мысли находятся там, и я себя даже начинаю ощущать представителем той эпохи», — говорил Окуджава. Вот такой он, поэтический мир Булата Окуджавы.
Поэзия II половины XX в. Основные темы лирики поэта Б. Окуджавы
Страница 1
Материалы » Серебряный век » Поэзия II половины XX в. Основные темы лирики поэта Б. Окуджавы
Творчество Булата Окуджавы представляет направление эмоционально-созерцательной поэзии, опирающейся на собственно лирическое начало.
Лирику Б. Окуджавы безусловно, можно отнести к лирико-романтической традиции. Внимательный, чуткий взор поэта способен, всматриваясь в мелочи, детали, находить поэзию в самых прозаических, обиходных предметах. Бытовая реальность нередко трансформируется в фантастику, в сказку. Поэтизация «близкого», быта - чисто романсовая черта, особенно свойственна Б. Окуджаве. Другой окуджавский приём - «одомашнивание» «высокого».
Уже в стихах и песнях 1956-59 гг. проявились основные черты лирики Окуджавы: напевность, непритязательность и «простота» изложения; были нащупаны темы, развиваемые в последующем творчестве: война, Арбат, Москва, Грузия, быт маленького человека - «московского муравья», культ женщины, трепетное отношение к музыке. Можно сказать, что в эти годы Окуджава состоялся как поэт, найдя свою «ноту», которой оставался верен на протяжении всей своей жизни. В 1960-е гг. в его поэтическом творчестве появляется (а в 1970-е - усиливается) интерес к истории России, особенно к XIX веку.
Центральным мотивом поэзии Окуджавы и, в частности, его песенного творчества является мотив надежды, понимаемой и трактуемой в нескольких ипостасях: абстрактное понятие «надежда» «очеловечивается», одушевляется Окуджавой, приобретает зримые черты, воплощаясь в реальной женщине по имени Надежда («Товарищ Надежда по фамилии Чернова», «Надя-Наденька … в спецовочке, такой промасленной»); в то же время имя Надежда поэтически обобщается, приобретая функцию символа.
Окуджава-шестидесятник не может со всей определённостью назвать себя верующим человеком и, возможно, когда его исповедь нуждается в Боге, он именует его Надеждой. Единственное же обращение непосредственно к Богу (стихотворение «Молитва»), по соображениям цензуры опубликовано от третьего лица, Франсуа Вийона, чья набожность была весьма сомнительна.
Женщина у Окуджавы предстаёт существом возвышенным, всегда прекрасным и абсолютно лишённым эротического обаяния. Она сулит утешение и надежду. Любовь - это «спасение», «близкий берег», а если и страсть - то возвышенная. Вместе с тем современница по имени Надежда ходит в одеждах отнюдь не призрачных и весьма узнаваемых: «Она в спецовочке такой промасленной, берет немыслимый такой на ней!».
Она - «шофёр в автобусе - мой лучший друг», и «она на нашей улице живёт». Приход Женщины - удивительное, неожиданное счастье, волшебство. В поэзии Окуджавы происходит «возрождение рыцарского почитания женщины», куртуазного культа Прекрасной Дамы:
В моей душе запечатлён портрет одной
Прекрасной Дамы.
Её глаза в иные дни обращены.
(«Ещё один романс»)
Окуджава - поэт городской, московский, арбатский - рождённый на Арбате, Арбатом воспитанный и Арбату благодарный. Арбатский мотив - едва ли не самый распространённый в творчестве Окуджавы, особенно в его песенной части; причём поэтический Арбат «раскрывается как отражение души, проекция её содержания в историческую реальность». Это - символический, «горний Арбат». Привязанность и принадлежность к Арбату декларируется Окуджавой на протяжении всей творческой жизни. Вначале:
Ты течёшь, как река, - странное название!
И прозрачен асфальт, как в реке вода.
Ах, Арбат, мой Арбат, ты - моё призвание,
ты и радость моя, и моя беда.
(«Песенка об Арбате»)
И в итоге:
Вы начали прогулку с арбатского двора,
к нему-то всё, как видно, и вернётся. («Арбатский романс»)
Окуджава первым воспел свой двор, подарив авторской песне одну из её важнейших тем. Без двора, как и без Надежды - нет воздуха для жизни («Когда его не станет - я умру»). Мотив арбатского двора и семантически, и фонетически связан с мотивом XIX века, благородного прошлого, воспетого Окуджавой и в песнях, и в прозе. Дворянский кодекс чести Окуджава распространяет и на «дворянство» арбатское:
Я - дворянин арбатского двора,
своим двором введённый во дворянство.
Мотив доброты, сострадания, участия явственно слышен в каждой песенке Окуджавы, вплоть до самых поздних.
Все герои песен Окуджавы зачарованы - женщиной, городом, друг другом, сказкой, потому что и сам автор, глядящий их глазами, зачарован, влюблён в жизнь, внимательно всматривается в её прекрасные черты. И то, что у другого поэта предстаёт как результат борьбы - прежде всего, с собственной душевной расколотостью - у Окуджавы изначально органично и безнадрывно, исполнено любви и благодарности.
В результате «идеального», возвышенного взгляда на жизнь с образов стирается всё бытовое; нельзя сказать, что быта у Окуджавы нет - он присутствует, но присутствует, как эпитет, живая деталь в поэтическом рисунке. Быт Окуджавы изобразителен, но не функционален, недейственен. Быт как бы зачарован Поэтом. Почти всем стихотворениям Окуджавы (включая и не ставшие песнями) присуща естественная, органичная музыкальность.
Музыка - это, собственно, и есть тот инструментарий, посредством которого преображается мир - будь то «чудесный вальс», походный марш, поминальный ли звон. Если бы понадобилось в трёх словах выразить сущность поэтики Окуджавы, словами бы этими стали: Надежда - Музыка - Арбат. Надежда, при всей её многозначности у Окуджавы, понимается как субстанция идеальная, богопочитаемая; Арбат - как реальность; а Музыка - как посредник между тем и другим.
«Я очень привержен к началу XIX века, - признавался Окуджава, - и сейчас все мои мысли находятся там, и я себя даже начинаю ощущать представителем той эпохи». Для лексики Окуджавы характерны подчёркнутые архаизмы: не печалуйся, капельмейстер, празднества, мытарства. Это воссоздание эпохи, стилизация её языка звучат как «заклинание-воскрешение» XIX века.
Очень живо запечатлён век девятнадцатый в «Батальном полотне». В стихотворении присутствуют и музыка, и живопись. Особое, почётное место в этой стилизованной поэтике занимает центральный образ XIX века - образ Пушкина. Пушкин для Окуджавы - мерило, эталон, ориентир, данный миру «на то, чтобы доказать собою, что такое сам поэт <.>, что такое в существе своём поэт, это чуткое создание, на всё откликающееся в мире и себе одному не имеющее отклика». Пушкин в изображении Окуджавы и близок нам, и далёк одновременно.
Война - еще одна тема, в которой принципиально отсутствует героика в описании, нет никакого романтического флёра, автор не запугивает читателя войной, но стремится противопоставить смерти неумирающий облик погибших:
Надежда, я останусь цел –
не для меня земля сырая,
а для меня твои тревоги
и добрый мир твоих забот!
Интересна «цветовая» палитра поэзии Окуджавы, соответствующая её глубинным содержательным интонациям. Многокрасочность, живописность особенно проявляются в произведениях Окуджавы, так или иначе связанных с грузинской тематикой: «Грузинская песня», стихи «Осень в Кахетии», «Храмули», «Последний мангал», «Пиросмани».
Тема войны в поэзии В. Высоцкого
Творчество Владимира Семеновича Высоцкого многогранно. Стихотворения и песни о Великой Отечественной войне занимают одно из важных мест в его лирике.
Когда началась война, ему было только три года, но его стихотворения настолько проникают в душу, что ощущаешь личную причастность поэта к фронтовым событиям. Кажется, как будто он сам со своими однополчанами штурмовал высоту, на которой «все судьбы с путями скрестились»: «Ползли к высоте в огневой полосе / Бежали и снова ложились...». Как будто он сам, тяжело раненный, лежал в госпитале.
И однажды как в угаре,
Тот сосед, что слева, мне
Вдруг сказал: «Послушай, парень,
У тебя ноги-то нет...»
То вдруг он предстает перед нами старым, опытным, много повидавшим воином, шагнувшим в бой из окопа. И, понимая, что «на этот раз» ему «не вернуться», он свято верит в победу и освобождение Родины сынами, юными солдатами, надеется, что они вернутся живыми:
Я успеваю улыбнуться,
Я вижу, кто идет за мной.
Мы не успели... оглянуться,
А сыновья... уходят в бой...
То мы видим его еще молодым солдатом, не успевшим испытать жизненных радостей. Увидел в небе падающую звезду и загадал самое заветное желание «выйти живым из боя», и был убит вражеской пулей, показавшейся ему в последний миг жизни упавшей с неба звездой:
Я уж решил: миновала беда
И удалось отвертеться...
Но с неба свалилась шальная звезда
Прямо под сердце…
Поэт переживает смерть друга, как свою собственную смерть: «Все теперь одному, только кажется мне:/ Это я не вернулся из боя».
Только настоящая творческая личность может так сопереживать судьбе своего народа и каждого отдельного человека. Сам Высоцкий говорил: «Нельзя сказать иду в ногу со временем — это слишком высоко. Просто беспокойство времени, его парадоксы постоянно живут во мне, требуют выражения».
И было с кого брать пример поэту. Его отец кадровым офицером прошел тяжелый фронтовой путь от Москвы до Берлина. Он говорил про сына: «По-моему, главное в нем то, что рос он, окруженный людьми простыми и честными, прошедшими через войну,— настоящими людьми».
Глубоки и жизненны военные стихи Высоцкого, мотивы разнообразны, в основе своей оригинальны, отчасти корнями уходят в классическую литературу. Высоцкий показывает нам человека во всех его проявлениях: от низменного до возвышенного, от обыденного до исключительного; раскрывает чудовищную сущность войны.
В стихотворении «Расстрел горного эха» поражает жуткостью картина вторжения войны в мирную жизнь. Гибель простых людей автор изображает при помощи развернутого олицетворения, через образ веселого горного эха.
Всю ночь продолжалась
кровавая злая потеха,
И эхо топтали — но звука никто не слыхал,
К утру расстреляли притихшее горное эхо...
И брызнули камни, как слезы, из раненых скал.
Погибают солдаты, освобождая землю, и в каждой пяди видят «все наши деревни, леса, города». Погибает друг, и его фронтовой товарищ с горечью вспоминает: «Нам и места в землянке хватало вполне...». «Сейчас глаза мои сомкнуться, я крепко обнимусь с землей»,— произносит умирающий боец.
Землю автор олицетворяет — «почернела от горя», сравнивает с «горелой кашей», на ее живом теле, «как разрезы, траншеи легли и воронки, как раны зияют», но она вынесет все, ее рано записывать в калеки.
Да, военные стихи Высоцкого трагичны, но в то же время мы не видим в них безысходности, они полны оптимизма. И этот оптимизм черпается из глубочайшей, настоящей сыновней любви поэта к родной земле: «Материнства не взять у земли, / Не отнять, как не вычерпать моря...».
Многие поэты воспели женскую верность: К. Симонов «Жди меня», А. Твардовский «Дом у дороги», но в жизни бывало и иначе. Тот, кто «полмира почти через злые бои прошагал и проползал с батальоном», чудом уцелел на фронте, вернувшись домой, застает в родном доме «неприветливогохозяина».
Но смертельная рана зашла со спины,
И изменою в сердце застряла...
Но...
Я себя в пояснице согнул,
Силу воли позвал на подмогу:
«Извините, товарищи, что завернул
По ошибке к чужому порогу,
Дескать, мир и любовь вам
Да хлеба на стол,
Чтоб согласье по дому ходило...»
Даже в такой ситуации лирический герой остается самим собой, настоящим человеком, мужчиной.
Множество тем поднимает Высоцкий в своих произведениях: трагедия нерожденных детей (Я бы звезду эту сыну отдал просто на память.../В небе висит, пропадает звезда — некуда подать.), героизм одних и карьеризм других:
Нам говорили: «Нужна высота»
И: «Не жалеть патроны!».
Вот покатилась вторая звезда
Вам на погоны...
«Мы не умрем мучительной жизнью, / Мы лучше верной смертью оживем»,— вот та великая мудрость, сформулированная В. С. Высоцким, которая обретается там, у последней черты.
Не вернувшийся из боя солдат продолжает жить в душе своего товарища («Он не вернулся из боя»).
Наши мертвые нас не оставят в беде.
Наши павшие как часовые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
И деревья стоят голубые.
Герои военных стихотворений Высоцкого, честно прожив жизнь, став частицей чистого и ясного неба, помогают нам сохранить веру в добро и справедливость, не заблудиться в современном суматошном мире.
Популярность Владимира Семеновича Высоцкого в нашей стране была невероятна. О нем ходило много слухов, в том числе говорили, что он — участник Великой Отечественной войны. На самом деле это, конечно, не так. Воевать ему не довелось: когда началась война, Высоцкому было всего три года. Тем не менее в многогранном творчестве Владимира Семеновича песни и стихотворения о войне занимают важное место. Частое обращение поэта к военной теме и послужило поводом к разговорам о его «фронтовом» прошлом. Сам же Высоцкий объяснял свой интерес к теме человека на войне тем, что его всегда привлекал человек в экстремальной ситуации, когда он вынужден был проявлять все грани своего характера, возможности, о которых даже и не подозревал. И, конечно, он не мог не ощущать сопричастность к судьбе своего народа и каждого отдельного человека. Кроме того, отец Высоцкого прошел тяжелый фронтовой путь от Москвы до Берлина. Он говорил про своего сына: «По-моему, главное в нем то, что он рос, окруженный людьми простыми и честными, прошедшими через войну, — настоящими людьми». «Нельзя сказать — иду в ногу со временем — это слишком высоко. Просто беспокойство времени, его парадоксы постоянно живут во мне, требуют выражения», — говорил Владимир Семенович. Он обладал умением слить в своей поэтической судьбе множество персональных судеб. Не случайно каждый свой концерт Высоцкий либо начинал, либо заканчивал песней «Братские могилы»:
На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов
И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче — гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы,
Все судьбы в единую слиты.
Мотивы военной лирики Высоцкого многообразны, жизненно глубоки. В центре внимания поэта — человек во всех его проявлениях: от низменных до возвышенных. Но во всех случаях главным остается одно — Высоцкий говорит о чудовищной сущности войны. Так, в стихотворении «Расстрел горного эха» изображена картина вторжения войны в мирную жизнь. Поэт использует прием олицетворения, посредством образа веселого горного эха, рассказывает о гибели на войне простых людей. Эхо в мирное время «жило-поживало» «в тиши перевала», отзывалось на крик человека, помогало альпинистам докричаться до своих товарищей в случаях беды. Но наступили военные дни. Эхо после жестоких пыток было расстреляно:
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха,
И эхо топтали — но звука никто не слыхал,
К утру расстреляли притихшее горное эхо...
И брызнули камни, как слезы, из раненых скал...
В стихотворении «Смерть истребителя» рассказ ведется от лица самолета, который уверен в том, что управляющий им летчик мешает ему быть свободным. После того, как летчик погибает, самолет понимает, что не может существовать самостоятельно. Летчик-истребитель гибнет, а перед этим самолет думает о земле:
Я больше не буду покорным — клянусь! —
Уж лучше лежать на земле.
Несмотря на то, что военные стихи Высоцкого трагичны, чувства безысходности в них нет. Родная земля дает силу героям Высоцкого, наполняет души оптимизмом:
Материнства не взять у земли,
Не отнять, как не вычерпать моря...
Поэтому «сыновья уходят в бой», превозмогают страдания, несмотря на то, что «крики «ура» застывали во рту, когда мы пули глотали». Цель перед бойцами святая — освободить родную землю, ведь «земля — это наша душа», а «сапогами не вытоптать душу». Сила духа, оптимизм помогает выстоять, вернуться домой живыми.
Но возвращение часто еще не означает счастливый финал. Чаще всего случается так, что после окончания боев приходится воевать, но уже с самим собой, чтобы привыкнуть к новой послевоенной жизни.
И еще будем долго огни принимать за пожары мы,
Будет долго казаться зловещим нам скрип сапогов.
Про войну будут детские игры с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов. Возвращение солдата домой — тоже испытание. Может случиться, что придя с войны, солдат увидит в своем доме другого хозяина, а жена теперь — чужая женщина:
«Но смертельная рана зашла со спины
И изменою в сердце застряла...»
здесь важно не ожесточиться, не потерять себя:
Я себя в пояснице согнул,
Силу воли позвал на подмогу:
«Извините, товарищи, что завернул
По ошибке к чужому порогу,
Дескать, мир и любовь вам
Да хлеба на стол,
Чтоб согласье по дому ходило...»
Возвращаясь к теме человека на войне, следует сказать, что в лирике Высоцкого большое значение приобретает мотив бесконечности жизни, ее цикличности. Сегодня погибнет один солдат, но его жизнь продолжается в душе товарища, который будет воевать теперь за них обоих:
Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые...
«Он не вернулся из боя», на мой взгляд, — одно из самых главных лирических произведений Высоцкого о войне.
Нам и места в землянке хватало вполне,
Нам и время текло для обоих...
Все теперь одному, только кажется мне,
Это я не вернулся из боя.
Боль потери слышится в этих строках. Погибший товарищ настолько близок был лирическому герою, что ему кажется, будто вместе с ним погибла какая-то часть души. Но жизнь продолжается, продолжается общая судьба, общее дело людей: Сегодня не слышно биенья сердец.
Оно для аллей и беседок.
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать успев напоследок:
«На этот раз мне не вернуться.
Я ухожу — придет другой.
Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой».
Песни высоцкого. Обзор
Лирика «Высоцкий — одно из ярчайших явлений нашей национальной культуры. Без него невозможно представить не только литературу, музыку, но и образный строй мышления русского человека конца XX века. Это служит ему лучшим памятником. Он неотъемлем от русского народа, который смеялся, плакал и пел его устами (Б. Алмазов). Внутренние законы поэтического мира Высоцкого сформировались к середине — 2-й половине 60-х г. К этому времени сложились основные тематические пласты его лирики (жизнь криминальной среды, военные песни, спортивный цикл, бытовая сатира, сказочные песни, аллегорические истории о животных и др.), выявилась тяга автора к тематической универсальности, «энциклопедичности», к драматической конфликтности сюжетов, к гиперболической разработке характеров. Скрытый подтекст придавал сюжетами философскую глубину и обобщенность. Выбрав однажды ту или иную тематику, Высоцкий уже не оставлял ее, а развивал на протяжении многих лет, подходя к предмету с разных сторон, учитывая и осмысливая самые разные точки зрения на него. В ранних песнях Высоцкого неизменно присутствует пародийно-стилизационное начало, что позволило назвать их «блатными песня