Елена Поддубская
tchoumaki@hotmal.com
МЕЛОДРАМА
В ДВУХ ЧАСТЯХ
ДВАДЦАТИ ТРЕХ КАРТИНАХ
Данная пьеса написана как театральный эксперимент, где сочетаются два жанра – театр и кинематограф. Для этого, и по желанию постановщика, часть картин (или интерьер с бутафорией для них) могут быть представлены зрителю на арьерсцене на большом экране, как в кинопрокате. Это позволит упростить работу декораторов. При этом композиция сцены в картинах и построение мизансцен выписаны как для классической постановки, но тоже могут быть изменены по усмотрению постановщика.
Подтверждаю, что являюсь единоличным и полноправным автором всех предоставленных текстов.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Жак Лакост – француз, знаменитый журналист, 45 лет.
Алис – француженка, ассистентка Жака Лакоста.
Сильви Лакост – француженка, жена Жака, 45 лет
Александра Суворова – русская неизвестная писательница, 42 года, проживает в Париже.
Мария Николаевна Суворова – русская, бабушка Александры, графиня, 80 лет.
Доминик Лакост – француз, брат Жака Лакоста, 40 лет
Корин Лакост – француженка, жена Доминика, 40 лет
Шанталь Жильбер де Муш − француженка, тёща Жака и мать Сильви, 70 лет
Сэр Фикс – англичанин, директор телеканал, на котором работает Жак Лакост, 55 лет.
Ассистент в студии - рабочий во время прямого эфира (присутствует только в одной сцене).
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Действие происходит в Париже.
Устройство сцены: Сцена разделена дверью (до авансцены) на две половинки: левая – спальня Лакоста, правая – квартира Суворовых, авансцена – кабинет Жака на телевидении. Меблировка - по усмотрению режиссёра.
Освещена авансцена. Это - рабочий кабинет Жака Лакоста. Здесь: стол-бюро посреди авансцены. На столе кипы аккуратно разложенных бумаг, папки, книги, лампа под зелёным абажуром, телефоны, компьютер справа от стола на переднем плане небольшой бюст Наполеона, два портрета в рамках. Сзади стена с десятком телемониторов. Вокруг стола четыре кресла из чёрной кожи: за столом шикарное кресло с высокой спинкой − это рабочее место Жака; слева от зрителей двуместный диван, прямо перед столом два кресла для посетителей. Справа от зрителей несколько полок с книгами и сувенирами, встроенными баром и холодильником. Здесь же на стене висят фотографии Жака с мировыми знаменитостями: президентами, музыкантами, писателями, актёрами, многие из которых с автографами. Большая концертная афиша певицы Далиды – подлинник своего времени, тут же. Посередине сцены и несколько в глубине её стоит на ножках большое зеркало (желательно крутящееся по оси, типа psyché). (Это зеркало остаётся постоянным атрибутом декораций для всех последующих сцен.) Возле зеркала – стул. Противоположная стена, слева от зрителя и сразу за двуместным диваном − огромное окно с видом на Париж. Посреди стола лежит большой конверт, приставленный к бюсту Наполеона. Звучит песня «Гимн Парижу».
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Вечер. Полусвет на авансцене. Правая – в затемнении. Из-за кулис в кабинет входит Жак Лакост. Это высокий, красивый бретонец, со светлыми вьющимися волосами. Жак одет в строгий костюм, белую рубашку, тёмный галстук. В руках журналиста листы текстов. Жак проходит к столу, включает лампу. За ним «хвостиком» входит ассистентка Алис − худощавая блондинка неопределённого возраста, с копной всклокоченных волос, ассиметрично прихваченных заколками в нескольких местах и зафиксированных лаком. Женщина тоже держит в руках листы текстов.
Жак делает ассистентке жест удалиться. Она уходит, оставляя дверь открытой Лакост смотрит в окно, затем на стол. Видит конверт, берёт его, читает адрес, не вскрывая. Кричит в сторону двери.
ЖАК Алис, что это за конверт на моём столе?
АЛИС Адвокатская контора.
ЖАК (крутит конверт, не решаясь вскрыть) Какая ещё адвокатская контора? Почему ко мне? Я же не юридический отдел; я занимаюсь хроникой, новостями.
АЛИС Не знаю, Жак. Может это что-то личное?
ЖАК (настороженно) Личное?
Журналист идёт с конвертом к двери, затворяет её, возвращается к столу, с подступающей дрожью открывает конверт, читает вслух приглушённо. Его удивление и непонимание растут по мере прочтения.
ЖАК Уважаемый господин Лакост! Согласно возложенным на нас полномочиям, мы уведомляем вас в получении заявления от Госпожи Сильви Лакост о расторжении вашего законного брака с нею на основании одностороннего заявления госпожи Лакост Сильви. (Садится на стул, выдыхая.) Чёрт! Что это такое? Я ничего не понял из написанного. Ну и язык!
Жак находит пальцем нужную строку в тексте, продолжает ещё тише, то и дело оглядываясь в сторону кулис.
Охват прожектором: за кулисами, стоит Алис, прислонив ухо к замочной скважине мнимой двери.
ЖАК (продолжая, поднимает голову, смотрит в зал взбешённым взглядом.) Что это такое? Что за дурацкие шутки? Где сейчас моя жена?
Жак вскакивает с кресла, судорожно шарит по карманам пиджака, достаёт из одного мобильный телефон, набирает номер. Сразу же включается автоответчик.
СИЛЬВИ (по автоответчику) Жак, для тебя главное − не люди рядом с тобой, а твоя работа. А я так больше не могу. Поэтому развожусь. На суд я не приду. Не ищи меня.
Голос стихает прогрессивно, за ним льётся грустная мелодия. Жак грузно опускается в кресло, отключает телефон, тихо кладёт его на стол, подальше от себя, ближе к одному из портретов, что побольше, медленно ведёт взглядом на портрет, берёт его, тупо смотрит на лица. Алис за дверью зажимает рот рукой, замирает.
ЖАК (с портретом, почти гневно) Что это за кошмар? Если развод, то я буду вынужден всё делить пополам. Что за шутки? У меня сегодня интервью с Президентом. Завтра я лечу в Лондон для изучения материалов, не изданных Маргарет Тэтчер при жизни. Потом запланированы репортажи в Турции, возле театра военных действий. Какой развод?
Жак ставит портрет, хватает телефон, снова решительно набирает номер. Слышится та же запись на автоответчике. Жак в ступоре ведёт телефоном по щеке. Голос на автоответчике удаляется. Когда Жак опускает руку на стол, голос замолкает совсем. Тишина.
Жак кладёт телефон, медленно встаёт, оглядывается, словно очутился в незнакомом месте, затем поворачивается к окну в Париж, смотрит на жизнь большого города несколько секунд, ему даже слышатся шумы на улице. Потом начинает говорить сначала медленно и тихо, затем постепенно увеличивая темп и силу голоса до крещендо.
ЖАК (продолжая) Двадцать лет брака. (Берёт большой портрет, прижимает к груди.) Я делал всё, чтобы жена и дочь были счастливы... И даже тёща... Особенно тёща... Да, особенно тёща. (Вздрагивает, на лице омерзительная гримаса. Ставит портрет на стол, потом укладывает оба портрета.) Мадам Шанталь Жильбер де Муш – бывший министр по коммуникациям и связи с общественностью. Социалистка. Широкая душа и толстенная записная книжка. Это она привела меня сюда. (Тычет несколько раз в стол.) Ах, какая мерзость!..
Жак подходит к холодильнику, открывает его, достаёт бутылку водки, несёт на стол. Затем возвращается к бару, берёт оттуда хрустальный стакан, несёт, с шумом ставит на стол. Наливает напиток. Хлопает бутылкой о стол. В этот момент Алис бросается к двери, врывается в кабинет.
АЛИС Жак, стой! Нельзя. У тебя интервью с Президентом.
Жак смотрит на ассистентку с удивлением, затем опускает стакан на стол, садится, обхватывает голову руками.
ЖАК Ну что у меня за жизнь? Что у меня за работа? Я сделал себе имя, славу, деньги, почёт, уважение, а не могу даже напиться, когда приспичит.
АЛИС Жак, после интервью с Президентом ты можешь не только выпить, но и... (Кокетливо ведёт плечом.)
Жак морщится, отрицательно мотает головой.
ЖАК Алис, Сильви бросила меня. (Приподнимает со стола письмо, трясёт листами бумаги.)
Алис жестом просит письмо, Жак протягивает его, Алис быстро пробегает по нему глазами, решительно откладывает в сторону, улыбаясь заходит за спинку кресла Жака. Жак, как загипнотизированный, следует взглядом за улыбкой на лице ассистентки, разворачиваясь на кресле насколько это возможно. Алис по-деловому кладёт руки на голову Жака, выравнивая положение его кресла строго прямо к зрителям, принимается нежно делать шефу массаж головы и шеи. Под её руками Жак размякает, откидывается на спинку кресла, закрывает глаза.
АЛИС (баюкающим голосом) Жак, дорогой ты мой, это всего лишь заявление на развод. А не сам развод. Ну мало ли кто знает, что взбредёт в голову твоей жене? Может она просто перебрала с виски? Может слегка курнула что-то не то.
ЖАК (с закрытыми глазами, почти блаженно) Ты так думаешь?
АЛИС Ну конечно. Ты же знаешь свою жену лучше, чем кто-либо. От неё и не таких выкрутасов можно ожидать.
ЖАК (открывая глаза в зал) Это точно.
Алис продолжает массировать голову Жака, он снова размякает и закрывает глаза.
АЛИС Ну вот видишь. А ты сразу в панику. И это ведущий журналист страны! Лицо нации! Да ведь у тебя на счету одних только (Вдохнув поглубже и выговаривая тщательно.) про-ин-тер-вью-ирован-ных, фу-у, президентов стран больше, чем у Алена Делона было любовниц!
Жак открывает глаза, резко выпрямляется на кресле, выпячивает грудь.
ЖАК Ты права, Алис. Надо взять себя в руки. Вот проведу интервью..., а там...
Алис также решительно, как положила руки, снимает их с головы, встряхивает кистями, выдыхает, отходит подальше назад. Жак отодвигается в кресле, встаёт, берёт в руки бюст Наполеона, гордо смотрит в зал. Играет французский гимн. Жак выключает настольную лампу.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Освещена правая половина сцены – это небольшая, хорошо обустроенная квартира Суворовых. В комнате при свете ночника на диване сидит Александра Суворова, держит в руках пульт от телевизора. Её светлые волосы заколоты в хвостик. Перед диваном – журнальный столик, на котором лежит несколько журналов. Включён телевизор. На экране звучит заставка «Новостей» и крупным планом появляется лицо Жака Лакоста.
АЛЕКСАНДРА (в сторону кулис) Бабуля, иди скорее, сегодня программу ведёт твой любимый Жак Лакост.
На сцену входит Мария Николаевна, бабушка Александры. На ней аккуратное платье с белым воротничком и передник. В руках блюдо с пирожками. Александра освобождает место на столике для блюда.
АЛЕКСАНДРА (продолжая) Ох, как вкусно пахнет!
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА (ставит блюдо на столик) Твои любимые пирожки, с кислой капустой.
АЛЕКСАНДРА (нажимая на один пирожок пальцем) Какие воздушные. Схожу быстро за чаем.
Александра встаёт и уходит. Бабушка садится на диван, смотрит на экран.
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА Эх, как же он хорошо-то, месьё Лакост. (В сторону кулис.) Сашенька, мне почему-то кажется, что он должен быть порядочным человеком.
АЛЕКСАНДРА (из-за кулис). А почему тогда жена бросает его?
Бабушка берёт со стола верхний журнал, переворачивает, на обложке крупным планом фотография Жака Лакоста.
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА Да кто его знает? Вот почему ты бросила своего французика?
АЛЕКСАНДРА (из-за двери) Это был не мой стиль.
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА Твой стиль – какой-нибудь былинный гусар, молодец у которого всё при всём, сам с усам и для тебя пара, что две слезинки в одну. Но только таких ведь уже не бывает.
Бабушка смотрит на портрет, потом на телевизор. На экране Жак Лакост ведёт «Новости». Александра появляется с подносом, на котором чашки и чайник, останавливается у дивана, задумчиво смотрит на экран.
АЛЕКСАНДРА Правильно говоришь. (Ставит поднос на стол, садится рядом с бабушкой.) А здесь и подавно таких нет. (Берёт с блюда пирожок, тычет в экран.) Французы большинством такие, что не поскупятся отдать полста евро за бутылку вина, но ни за что не потратят и половины на билет в театр.
Молодая женщина откусывает пирожок, на её лице − полное восхищение.
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА (Вздыхает, смотрит как внучка жуёт, потом поворачивает голову к экрану) Что ж, французы материальны до невыносимости. И всё-таки. Есть исключения из правил (Снова берёт журнал со стола, показывает его внучке, потом тычет им на экран.) Ты бы написала ему. Кто знает, может быть он всё-таки смог бы тебе помочь? Судя по статье, он человек принципиальный.
АЛЕКСАНДРА (жуя за обе щеки) Не верю я в принципиальность звёзд, бабуля. Да и не ответит он мне. Кто он, а кто я?
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА ( берёт чайник, разливает чай по чашкам). А кто он? Поди небось такой же точно человек, как и все мы. Со своими проблемами, со своей непростой жизнью.
Бабушка подаёт чашку внучке, Александра ставит её на журнал с Лакостом, бабушка ревниво вытаскивает журнал из-под чашки, смотрит на портрет, говорит осуждающе.
МАРИЯ НИКОЛАЕВНА (продолжая) Жена то, пишут, просто попугать его разводом хотела. И тёща влезла в их отношения. Что за родственники такие? Не пожалеют. А ведь он всего достиг своим трудом. (Берёт свою чашку, отпивает.) Ты, Сашенька, всё-таки, напиши ему. Кто знает, как дело сложится?
АЛЕКСАНДРА (встаёт, идёт к зеркалу в стене, осматривает себя, говорит задумчиво) Посмотрим.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Освещена авансцена. Кабинет Жака Лакоста. На сцену выходит Жак, подходит к столу, включает лампу. Тут же по громкой связи телефона звучит голос Алис.
АЛИС (за кулисами) Жак, поторопись. Скоро эфир.
ЖАК (подходит к зеркалу рассматривает себя внимательно, озабоченно растягивает кожу под глазами, осматривает белки). Алис, вчера после выпуска оператор сказал, что я смотрелся слишком загоревшим?
АЛИС (за кулисами) Что же тут странного: отдыхал с женой, катался на лыжах, загорел, как любой нормальный человек.
Алис появляется в дверях, держит тексты. Жак, не замечая, продолжает обезьянничать перед зеркалом.
ЖАК (приподнимая волосы на лбу) Да, но я не любой нормальный человек. Сама сказала, что я − рупор страны. (Надувает щёки.) А сегодня я принимаю Министра финансов. (Несколько раз вытягивает губы трубочкой.)
Алис хихикает в кулак.
ЖАК (продолжая)Не дай бог, чтобы я казался более загорелым, чем он. (Далеко вытягивает язык, осматривает его.)
Алис от смеха сгибается пополам, но сдерживается, чтобы не привлечь внимание шефа.
ЖАК (продолжая). А то подумают, что Жак Лакост только и делает, что проводит время на каникулах (Возвращается к столу, по- прежнему не замечает секретаршу, перекладывает бумаги, говорит в селектор.) Я не могу быть, Алис, ни коричневым, ни зелёным, ни красным. Я должен быть нейтральным, энергичным и свежим. (Делает несколько ударов в воздух, как боксёр.)
АЛИС (в зал, усмехаясь и нетерпеливо) Жак, гримёрша уже ждёт тебя.
ЖАК (снимая пиджак) Да иду я, иду. Скажи пусть пока подберёт мне тон и пудру посветлее и кладёт их побольше. (Ослабляет галстук.) Экономит она на мне, что ли, Алис?
Жак идёт к бару, открывает его, там стоит всего одна бутылка воды и ополовиненная бутылка виски. Закрывает бар, открывает холодильник, достаёт оттуда водку, где жидкости почти на дне. Лицо его выражает удивление, он оборачивается к двери.
ЖАК (продолжая) Ну вот, я же говорю экономят. (Кричит.) Алис!!! (Видит ассистентку, вздрагивает, показывает почти пустую бутылку.) Алис, ах вот ты где. А почему это ты не заказала для меня воду, напитки, ну и всё, что мне тут положено по контракту?
АЛИС (подходит к Жаку и берёт бутылку водки из его рук, смотрит на свет) Жак, я свои обязанности прекрасно знаю. Но на этой неделе (Тычет в тексты на столе Жака.), бастуют транспортники и вообще все, кому не лень.
ЖАК (удивлённо) Да? И как долго этот бардак будет длиться? (Забирает бутылку у Алис, трясёт её перед носом женщины.)
АЛИС А вот этот вопрос попробуй задать твоему сегодняшнему гостю эфира.
ЖАК (торопливо оглядываясь) Ты что? С ума сошла?! Думай, что говоришь! Ладно, иди, позвони насчёт светлой пудры.
Жак убирает бутылку в холодильник, Алис идёт к открытой двери пританцовывая.
АЛИС Осторожно, Жак. На светлом фоне морщины более заметны... (Выходит в тёмную часть сцены.)
ЖАК (вытаскивает из бара бутылку с минералкой) Пф-ф! Алис, у меня нет никаких комплексов по поводу моего возраста. (Наливает воду в стакан, чокается с бюстом Наполеона). Мои морщины – это наше богатство! (Выпивает воду, достаёт из стола пуховку для пыли, бережно смахивает пыль с бюста.)
АЛИС (за кулисами). А твои мешки под глазами, Жак, это тоже богатство?
ЖАК (издалека осматривает себя в зеркало, обводит лицо пуховкой) Мешки? О чём ты? И почему ты решила, что имеешь право делать мне замечания?
АЛИС (за кулисами) Потому что я всё делаю исключительно в твоих интересах.
ЖАК (кокетливо). Ты в меня влюблена?
АЛИС (на секунду появляется в дверях, отвечает взрываясь) Нет, Жак, не потому, что я в тебя влюблена (В зал.) как полстраны (Жаку.) А потому, что я твоя правая, левая, а иногда и обе руки. (Делает движения руками, как будто крутит марионетки.)
ЖАК Хорошо ещё, что только это... А то − фантазии тебе не занимать.
АЛИС (за кулисами и немного надуто) Жак, скоро выпуск, а ты...
ЖАК Да иду я. (Наклоняется, чтобы взять тексты на столе, взгляд его падает на раскрытый ежедневник.) Так, а что это ещё у меня записано на сегодня? Визит мадам Суворовой. Кто это? Ах, да тут приписано от руки «русская писательница». Та-ак. Ладно. Это – рутина. (В зал, обводя лицо пуховкой.) Наверно, очередная поклонница. Но зато потом – ужин с юридическим советником Президента. И, надеюсь, разговор будет скрашен хорошим вином.
Через дверь слышен писк факса и приём послания по факсу. Жак прячет пуховку в стол, берёт тексты, ровно складывает их, постукивая о стол с четырёх сторон, нажимает селектор.
ЖАК (продолжая) Алис, что там у нас с последним сюжетом?
Алис снова появляется на пороге, лицо её озабоченное, она протягивает листы, говорит кусая губы и пряча взгляд по сторонам, мямлит.
АЛИС Монтаж завершён. Только что звонили из режиссёрской.
ЖАК (перебирая листы) Значит других новостей больше нет?
Алис медлит с ответом. Жак поднимает голову, смотрит на неё с удивлением, нетерпеливо.
ЖАК Ну, что ещё? Говори, не тяни!
АЛИС Может лучше после эфира?
ЖАК (взрываясь) Алис! Что за идиотская привычка всё время разводить интриги? Быстро говори, что ещё? Меня ждут в гримёрной.
АЛИС (протягивает от двери один из листов) Факс.
ЖАК (настойчиво и почти грубо) Какой ещё факс?
АЛИС От твоей дочери.
ЖАК (осадив голос) От Моники?
Алис кивает, Жак шарит по карманам, вытаскивает платок, промакивает нос, как тампоном.
ЖАК И что она хочет?
АЛИС Денег. Как обычно.
Жак оседает в кресло, тупо смотрит на фото дочери.
ЖАК Денег? По факсу?.. Сколько?
АЛИС Пятьсот.
ЖАК Сколько?! Я же ей три дня как давал на карманные расходы. А мать её просто балует. Покажи!
Алис подходит, отдаёт факс, смотрит на шефа с жалостью. Жак быстро пробегает факс глазами, читает вслух.
ЖАК (продолжая) Дорогой папочка, мне нужно ПИТСОТ евро. Пошли чеком. Целую. Моника. (Трёт виски.) Боже! До чего я дожил? Питсот. Кто её учил? Кто воспитывал? Дочь...отцу... по факсу... (Имитирует пощёчину на себе.) Жена... меня... по каждому поводу (Хлопает по шее.) Нахлебницы. Ни дня не работали. Я всю жизнь тяну их и... И... Неужели же я не заслужил хотя бы простого звонка по телефону? Алис? Что происходит?
Жак поднимает лицо к ассистентке. На его глазах слёзы. Алис тоже начинает шмыгать носом, опустив голову бормочет, отрывает заусеницы на ногтях.
АЛИС Жак, ты слишком разбаловал своих женщин. Разве ты можешь сказать, что это нормальная жизнь? Так нельзя.
ЖАК (согласно качая головой) Ты совершенно права, Алис. Но что мне делать?
Алис молча и беспомощно разводит руки.
ЖАК (продолжая) Может мне действительно начать жить так, как хочется мне, а? Ездить в отпуск туда, куда нравится, ужинать яичницей с ветчиной, а не листьями салата, ходить по дому в старых притёртых джинсах и застиранной майке, а не в выглаженной рубашке и брюках, опасаясь, что вот-вот заявится тёща с осмотром и нотациями? А?
Алис повторно разводит руками и тут же отрицательно качает головой. Жак грустно усмехается.
ЖАК (продолжая) Ты тоже в это не веришь? Вот видишь, какая счастливая жизнь у известного журналиста страны! Скажи кому... (Смотрит на факс, быстро достаёт из ящика стола чековую книжку, выписывает чек, отрывает его, подаёт ассистентке.) Возьми, пожалуйста, отправь этой...
АЛИС (берёт чек) Жак, а может ты сам отправишь?
ЖАК Нет, Алис, у меня совершенно нет времени. А ты моя правая, рука, левая и как там дальше?.. Сама знаешь.
За сценой в это время звонит телефон. Алис быстро убегает, унося чек. Жак встаёт надевает пиджак, затягивает галстук, приглаживает волосы, глядя в зеркало издалека, выключает лампу.
АЛИС (за кулисами) Жак, это режиссёрская. Министр уже выехал, всё будет так, как запланировано.
ЖАК (в темноте) Как оно должно быть и как оно будет на самом деле – не всегда одно и то же. Моя жизнь- сплошная импровизация.
Лакост берёт со стола тексты, выключает лампу, идёт к двери.
КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ
Авансцена в полумраке: кабинет Жака с мониторами. Свет исходит только от них. На экранах появляется заставка программы новостей. Затем крупным планом на всех мониторах видно хорошо загримированное лицо Жака Лакоста.
ЖАК (с экранов) Добрый вечер, дамы-господа! Среди новостей сегодняшнего дня...
Сцену по-прежнему освещают только мониторы. Лакост продолжает программу, его голос звучит приглушённым фоном. Со стороны кулис на авансцену в кабинет Жака входит женщина в длинном пальто с папкой в руках и сумочкой. Она с любопытством оглядывается по сторонам, видит Жака на мониторах. Останавливается, смотрит куда ей присесть. Выдвигает сначала одно кресло перед столом Жака, затем второе, но садится на двуместный диванчик. Сидит несколько секунд, затем встаёт и идёт к стулу у зеркала. Садится. Не отрывая взгляд от мониторов, приспускает пальто, кладёт папку на колени. Новости заканчиваются, мониторы гаснут, кабинет погружается в полутьму, идёт музыкальная заставка.
Жак в свете прожектора, энергично входит в кабинет, на ходу снимает галстук, бросает его на своё кресло. Несколько листов падают у него из рук на пол. Глянув на них мимоходом, Жак машет рукой, не поднимая их. Кладёт остальные бумаги на стол. Включает лампу, смотрит в окно на Париж. Снимает пиджак, аккуратно вешает его на спинку кресла, расстёгивает ворот рубашки. Берёт бутылку с водой со стола, наливает воду в стакан, пьёт, садится в кресло, кладёт ноги в обуви на стол, прикрывает глаза. Женщина на стуле пытается привстать, папка падает с её колен. Жак испуганно открывает глаза, мгновенно скидывает ноги, оглядывается.
ЖАК (нервно, вглядываясь в угол, где сидит женщина) Кто здесь?
Женщина в полутьме поднимает папку, делает несколько шагов вперёд к столу, попадает в прожектор. Это – Александра Суворова. В руке у неё красная папка.
АЛЕКСАНДРА Добрый вечер, господин Лакост. Это – я.
ЖАК (шаря по спинке кресла, стягивая пиджак, пытается надеть его) Кто –вы?
АЛЕКСАНДРА Александра Суворова. Я писала вам по поводу моего романа.
ЖАК (нервно) Это я помню, мадам. Но как вы попали в мой кабинет?
АЛЕКСАНДРА (медленно приближаясь) Меня привела ваша ассистентка. Милая такая женщина.
ЖАК Му-гу, оч-чень милая. (В зал.) получит она у меня завтра за такую самодеятельность. Я чуть дара речи не лишился. И есть от чего: террористы по всему миру творят, что хотят, а у нас тут все-таки первый национальный канал. (Посетительнице.) Садитесь пожалуйста вон туда. (Указывает на кресла напротив стола.)
Александра встаёт, идёт поближе, на ходу поднимает уроненные Лакостом листы, подаёт ему. Он благодарно кивает. Приближается к креслам, двигается сначала к одному, потом к другому. В результате кладёт пальто и папку на одно кресло, сама садится на другое. Жак внимательно рассматривает её, жестом указывает на папку.
ЖАК (продолжая, без всякого интереса) Это ваш роман?
Александра кивает, берёт папку, прижимает к груди.
АЛЕКСАНДРА Понимаете... Этот роман... мне дорог. (Речитативом.) Я бы очень хотела, чтобы вы прочли его и написали к нему предисловие.
Жак, который во время объяснения больше рассматривает, чем слушает, крякает.
ЖАК Гм... Но... почему я, мадам?
АЛЕКСАНДРА Вы – принципиальный. Я знаю, об этом пишет пресса. (Достаёт из сумки тот самый журнал, который рассматривала бабушка во 2 явлении, протягивает издание журналисту.)
ЖАК (принимая журнал, польщённо). А-а, это? Ну да, я писал тут, что нам не хватает серьёзной литературы.
АЛЕКСАНДРА А ещё вы говорили, что вкусы читателя нужно воспитывать.
ЖАК Говорил. И что? Вы считаете, что ваша книга способна это сделать?
АЛЕКСАНДРА (приподнимая папку) А вы прочтите. Пожалуйста.
ЖАК (возвращает журнал) Ну, нет. Почему сразу я? А издателям вы предлагали?
АЛЕКСАНДРА. Да, но печатать книгу не хотят. Говорят, мысли слишком «русские».
ЖАК Революционные? (В зал.) Не хватало мне, политическому обозревателю, ещё листовками заниматься. А может она вообще агент? Хм. Вот влип я. Всегда ругал себя за то, что через чур внимателен к письмам от поклонников. Теперь распутывайся. Надо быть поскорее избавиться от этой дамочки.
АЛЕКСАНДРА Да нет же, что вы?! Это всего лишь философский роман с рассуждениями об обществе вообще. (Протягивает папку.)
ЖАК (не торопясь брать) Русском обществе?
АЛЕКСАНДРА (удерживая папку в направлении Жака) Вообще.
ЖАК Вообще? Как это? Не понимаю.
Александра вздыхает, встаёт со стула, поворачивается к окну, говорит задумчиво, прижимает папку к груди. Жак внимательно рассматривает её, украдкой надевает галстук.
АЛЕКСАНДРА (немного грустно). Господин Лакост, радость, счастье, боль – это те категории, которые понятны и дикарю, и Президенту. А говорить про падение морали, безразличие людей к чужим бедам, их десентиментализацию можно сегодня в любом обществе. Разве нет?
ЖАК (заинтересованно) Де-се-мента-ли-зацию? Это как?
АЛЕСКАНДРА (по-прежнему глядя в окно) Мне часто кажется, что нынешний человек больше не способен на сострадание, верность, откровение... Разве вы не сталкивались в вашей жизни с мыслью, что даже самые близкие вам люди любят вас только за что-то?
Александра медленно поворачивается к Жаку. Лакост медленно отводит взгляд, смотрит на фотографии жены и дочери, отрешённо кивает.
ЖАК (рассеянно) Да-да, конечно. Вы правы.
Несколько секунд оба молчат. Жак жестом предлагает гостье воды, она отказывается, он наливает себе, опустошая бутылку, пьёт. Александра садится снова, но в этот раз на двуместное кресло. Она оказывается справа и сбоку от Лакоста.
ЖАК (продолжая) Но почему же с вашей книгой вы всё-таки решили обратиться ко мне?
АЛЕКСАНДРА Вообще-то, я даже не надеялась, что вы обратите внимание на моё письмо.
ЖАК Почему это? Вы считаете, что я – сноб? Зря. Я очень внимателен к письмам от моих пок… (Поправляет себя.) зрителей. Доказательство этому то, что вы – здесь.
АЛЕКСАНДРА Я и не думала вас обидеть, господин Лакост, извините. Просто: кто вы и, кто я?
ЖАК. Ну, допустим, про меня мы оба кое-что знаем. Расскажите о себе? Только, коротко, пожалуйста, мой рабочий день ещё, увы, не завершён и меня уже ждут в другом месте.
АЛЕКСАНДРА. Моя жизнь вполне укладывается в несколько фраз: во Франции уже десять лет, работаю в доме престарелых ночной няней, живу с бабушкой. Кстати, это она посоветовала мне написать вам.
Жак, сидевший до этого нога на ногу, откинувшись, выпрямляется, опускает ногу на пол, резко облизывает губы и начинает ёрзать по креслу.
ЖАК Мы с ней знакомы?
АЛЕКСАНДРА (усмехаясь) Нет. Конечно же нет. Моя бабушка- пожилая женщина, из бывшей дворянской семьи. Но она настоящая поклонница вашего таланта.
ЖАК Хм. Ну надо же! Не знал, что у меня есть поклонницы среди русской знати. Так, получается, вы тоже из дворянской семьи?
АЛЕКСАНДРА По корням – да. А по воспитанию- нет.
ЖАК Почему? Ах, хотя что я спрашиваю: вы же жили в СССР. Во Францию вы, конечно же, эмигрировали? На вас были гонения?
АЛЕКСАНДРА Вовсе нет. И в Россию я могу вернуться в любой момент. Там у меня сын. Мы с ним прекрасно понимаем друг друга. (После паузы.) Знаете, мы очень неплохо жили в нашей стране. Просто званий там ни у кого не было.
ЖАК (уточняя) Кроме членов ЦК КПСС.
Оба смеются: Жак откровенно, Александра сдержанно.
АЛЕКСАНДРА Да, про это вы, как политический вещатель, конечно же в курсе.
ЖАК Почему-то мне кажется знакомой ваша фамилия?
АЛЕКСАНДРА Мой очень дальний родственник был знаменитым генералом Суворовым. Не знаю помните ли вы о таком?
ЖАК (хмуря лоб) Он, как мне кажется, воевал с французами?
АЛЕКСАНДРА И не раз побеждал их. Я поражена вашими знаниями, господин Лакост.
ЖАК (указывая на бюст Наполеона, гордо.) Спасибо за комплимент, иначе бы меня тут никто не держал. Но потом Бонапарт Первый победил Москву.
АЛЕКСАНДРА (не отступая) А генерал Кутузов победил Наполеона Первого. И всё-таки, не думаю, что многие ваши коллеги вспомнили бы вот так слёту фамилию моего предка.
ЖАК (сухо) Наполеона Первого победили русские морозы, мадам... А мои знания хороши потому, что я пожизненный самоучка. К тому же у меня отменная память. И я мог бы порассказать вам как воевали французы во все времена. Но не будем сейчас ворошить всю историю. Я должен огорчить вас: я не могу вам помочь?
Жак откатывается на кресле от стола, давая понять, что разговор окончен.
АЛЕКСАНДРА (сложив руки в молитве, но не подобострастно) Господин Лакост, я не прошу от вас никаких обещаний: просто согласитесь прочесть мою книгу?
ЖАК (склоняет голову набок, щурит глаза) Допустим. И что дальше?
АЛЕКСАНДРА (без малейшего кокетства) Если она понравится вам, возможно вы посоветуете вашему брату издать её.
ЖАК (с досадой) Пф-ф. Вы и про это знаете? Но, мадам, моё участие в Издательстве исключительно финансовое. Я не влияю на решения моего брата.
АЛЕКСАНДРА Пусть так. Но мне будет полезно даже просто ваше мнение. Пожалуйста, не откажите прочесть мой труд. (Встаёт и кладёт красную папку на стол перед Жаком.)
Лакост мимоходом смотрит на часы на руке, делает испуганное лицо.
ЖАК Ах ты! Как я опаздываю. Простите, мадам, Я должен бежать. Хорошо, я прочту вашу...?
АЛЕКСАНДРА Философскую притчу.
ЖАК Притчу? Это сказка?
АЛЕКСАНДРА Нет. Самая настоящая быль.
ЖАК (встаёт с кресла, поправляет пиджак, галстук) Ладно. Так и быть. Но учтите: я в критике очень строг. И если мне не понравится, я скажу это напрямик. Идёт?
АЛЕКСАНДРА (в лёгком реверансе) За это я буду вам благодарна вдвойне.
Жак обходит стол, протягивает руку гостье, удерживает её.
Александра молча кивает несколько раз, смотрит на Жака с милой улыбкой, Жак отпускает руку женщины. Она берёт свои вещи, идёт к зеркалу.
ЖАК Мадам Суворова, вам не туда. Вам сюда. (Указывает на кулисы.)
АЛЕКСАНДРА Ах, простите, пожалуйста, господин Лакост. Я буду ждать вашего звонка. Спасибо ещё раз. До свидания.
Александра удаляется. Жак молча смотрит ей вслед, затем берёт фотографии жены и дочери, прячет в ящик стола, достаёт пуховку, смахивает пыль с бюста, прячет пуховку.
ЖАК Надо же, её предок когда-то победил французов. М-да, у русских есть много талантливых героев. Надо всё-таки взглянуть на эту рукопись.
Жак поднимает на стол огромный кожаный портфель, прячет туда красную папку, закрывает портфель, потом быстро снова открывает его, вытаскивает папку, кладёт её под бюст, смотрит.
ЖАК (продолжая, говорит с бюстом, сомнительно) Ты думаешь не стоит так давить на это творение? Из уважения к её предку? Ну ладно.
Жак кивает бюсту, вытаскивает из-под него папку, суёт её в портфель, портфель под мышку, выключает настольную лампу, уходит.
КАРТИНА ПЯТАЯ
Свет загорается на левой половине. Теперь это – спальня Жака Лакоста. Мебель в ней белая. Посреди комнаты стоит широкая кровать с тумбочками по бокам, покрытая атласным покрывалом в тон к шёлковым обоям. За кроватью – штора и окно. Левее стол-бюро. Рядом на подставке стоит макет парусника. На полу большой белый ковёр. Ближе к зрителям кожаное кресло. Возле него инкрустированный журнальный столик.
За кулисами слышен лай собаки.
ЖАК (за кулисами) Долли! Долли! Блошиный короб! Иди сюда, я тебе говорю! Дай я вытру тебе лапы после прогулки. Да или же ты ко мне, а то всю мебель перепачкаешь. Достанется тебе потом от мадам Лакост. (Пыхтит.) Вот так. Всё. Ложись и отдыхай.
Жак выползает на сцену, поднимается на ноги. В одной руке у него тряпка, которую он, поосмотревшись, закидывает под кровать. В другой – поводок, который он кидает на кресло. Журналист одет по-спортивному. Он быстро снимает на пол куртку, шапку, перчатки, небрежно стаскивает кроссовки, бросает их за кулисы слева, исчезает в глубине сцены тоже слева.
На сцену слева выходит Сильви – жена Жака, тощая красивая шатенка. На Сильви красные высокие сапоги, белое пальто, красные перчатки. Шикарные вьющиеся волосы Сильви перехвачены поперёк головы красной полоской бандо.
СИЛЬВИ (осматриваясь) Жак, вы где? Му-уж? Куда ты подевался? (Наклоняется, смотрит под кровать, вытаскивает оттуда грязную тряпку, поднимает её перед носом двумя пальцами, брезгливо смотрит.) Что это? Откуда он это приволок? (Почти визжит.) Жа-ак!
Из глубины сцены выскакивает полуголый Жак, вокруг бёдер у него полотенце, смотри