Сцена первая
ЮСОВ (просматривая бумагу). Белогубов!
Белогубов. Чего изволите?
ЮСОВ. Вот, братец ты мой, возьми домой, переделай. Это никуда не годится.. Видишь, куда посылать...
Белогубов. Я ведь, Аким Акимович, понимаю.
ЮСОВ Мда. Понимаешь, значит.Это хорошо.
Входит Вышневская.
Белогубов, ЮСОВ исчезли Достала письмо.
Вышневская. От кого это? Вот мило. Любовное послание. Пожилой человек, жена красавица. Мерзко. Оскорбительно
ПоявиласьВышневский.
Вышневский. Какая неблагодарность! Какая злоба! Пять лет вы за мной замужем, и в пять лет я не могу ничем заслужить вашего расположения. Я думаю. Не для вас ли я купил и отделал дом? Не для вас ли я выстроил в прошлом году дачу? Чего у вас мало?
Вышневская. Благодарю вас. Впрочем, я ничего от вас не требовала.
Вышневский. Вы не требовали; но я должен был чем-нибудь вознаградить вас за разность в годах.
Вышневская. Мне ничего не нужно. Я уж говорила вам не один раз об этом.
Вышневский. Но мне нужно же,наконец, покорить ваше сердце. Ваша холодность меня сводит с ума. Из любви к вам я готов даже на преступление. Чтобы только купить вашу любовь, я готов заплатить своим бесчестием.
Вышневская. Аристарх Владимирович, я притворяться не могу.
Вышневский А вы притворитесь! Притворитесь!
Вышневская Никогда.
Вышневский. Но ведь я вас люблю!.. Я вас люблю!
Вышневская. Аристарх Владимирыч, не унижайтесь .(уходит)
Вышневский. Змея. Змея.
Появились ЮСОВ, Белогубов
ЮСОВ (просматривая бумагу). Белогубов!
Белогубов. Чего изволите?
ЮСОВ. На чем мы остановились?
Белогубов. На бумаге. Переделать надо.
ЮСОВ Мда. Переделать. Не аккуратно. Понимаешь, а не делаешь.
Белогубов. Мне, Аким Акимович, только бы обратили внимание.Я, Аким Акимович, даже в пище себе отказываю, чтоб быть чисто одетым. Чисто одетый чиновник ведь всегда на виду у начальства. Вот извольте посмотреть.
ЮСОВ. Напиши сначала черновую, да и попроси поправить, а потом уж с этого и пиши. Слышишь, что я говорю?
Белогубов. Уж попрошу кого-нибудь поправить, а то все Жадов смеется.
ЮСОВ. Кто?
Белогубов. Жадов.
ЮСОВ Да сам-то он что такое? Что за птица? Еще смеется!
Белогубов. Как же-с, ведь надо показать, что ученый.
ЮСОВ. Вот что он.
Белогубов. Я даже никак не могу определить его Аким Акимович, что он за человек-с.
ЮСОВ. Ничтожество!..
Белогубов. Сам от своего счастья бегает. Чего ему еще нужно-с! Чин имеет, в родстве с таким человеком, содержание имел готовое; кабы захотел, мог бы место иметь хорошее, с большим доходом-с. Ведь Аристарх Владимирыч ему не отказали бы!. Мое мнение такое, Аким Акимович, что другой человек, с чувством, на его месте стал бы сапоги чистить Аристарху Владимирычу, а он еще огорчает такого человека.
ЮСОВ. Надобно же ему показать-то, что в университете был.
Белогубов. Какая же польза от ученья, когда в человеке нет страху... никакого трепету перед начальством?
ЮСОВ. Чего?
Белогубов. Меня бы, Аким Акимович, столоначальником-с.
ЮСОВ. У тебя губа-то не дура.
Белогубов. Я ведь больше потому, что у меня теперь невеста есть. Барышня и отлично образованная. Только без места нельзя, кто ж отдаст.
ЮСОВ. Что ж не покажешь?
Белогубов. Первым долгом... хоть нынче же... как вместо родственника
ЮСОВ. А об месте я доложу. Мы подумаем.
Белогубов. Мне бы уж это место на всю жизнь-с. Я хоть подписку дам, потому выше я не могу-с. Мне не по способностям.
Входит Жадов.
Жадов. Что дядюшка.
ЮСОВ. Занят.
Жадов. Мне очень нужно его видеть.
ЮСОВ. Можно и подождать, у них дела поважней ваших
Жадов. Почем вы знаете мои дела?
ЮСОВ. Какие у вас дела? Так вздор какой-нибудь.
Жадов. С вами лучше не говорить. Скажи Анне Павловне, что я хочу их видеть.
ЮСОВ. Каков!
Белоусов. Не стоит с ним разговариаать. (уходит)
ЮСОВ Жили жили и слава богу дожили. Мальчишки стали нос поднимать.
Жадов. Что вы там бормочите? Надоели.
ЮСОВ Ни стыда ни совести. Губы еще не обсохли, а уж амбиции показывает.
Входит ВЫШНЕВСКАЯ
Вышневская. Здравствуйте, Василий Николаевич!
Жадов. Ах, тетенька, здравствуйте! Я вам новость скажу.
Вышневская. Что за новость?
Жадов. Я жениться хочу.
Вышневская. Не рано ли?
Жадов. Влюблен, тетушка, влюблен. И какая девушка-то! Совершенство!
Вышневская. А богата она?
Жадов. Нет, тетушка, у ней ничего нет.
Вышневская. Чем же вы жить-то будете?
Жадов. А голова-то, а руки-то на что? Неужели я должен отказаться от счастья оттого только, что она не имеет состояния?
Вышневская. Страдают не от одной бедности, страдают и от богатства.
Жадов. Помните наши разговоры с дядей? Что ни скажешь, бывало, против взяток или вообще против всякой неправды, у него один ответ: поди-ка поживи, не то заговоришь. Ну, вот я и хочу пожить, да еще не один, а с молодой женою.
Вышневская. Да, позавидуешь женщинам, которых любят такие люди, как вы.
Жадов Уж как я буду трудиться, тетушка!
Вышневская. За вас-то можно поручиться; но ваша жена... молодая женщина! Ей трудно будет перенести какой бы то ни было недостаток. У нас очень дурно воспитывают девушек. Вы, молодые люди, представляете нас ангелами, а поверьте, Василий Николаич, что мы хуже мужчин. Мы корыстнее, пристрастнее. Что делать!
Жадов. Это правда. Но я сам буду ее воспитывать.Только надобно ее поскорей вырвать из семейства, пока не успели ее испортить пошлым воспитанием.
Вышневская. Не смею сомневаться и не хочу вас разочаровывать. Давайте больше воли вашему сердцу, пока оно еще не зачерствело. Не бойтесь бедности. Бог вас благословит. Поверьте, что никто так не пожелает вам счастья, как я.
Жадов. Я всегда был в этом уверен, тетушка.
Те же, Вышневский и ЮСОВ
Вышневский (Жадову). Ты все ленишься, на службу редко ходишь.
Жадов. Делать нечего. Не дают дЕла.
ЮСОВ. Мало ли дела у нас!
Жадов. Переписывать-то? Нет уж, я слуга покорный! На это у вас есть чиновники способнее меня.
Вышневский. Ты все еще все проповеди читаешь. (К жене.) Представьте: читает в канцелярии писарям мораль, а те, натурально, ничего не понимают, сидят, разиня рот, выпуча глаза. Смешно, любезный!
Жадов. Как я буду молчать, когда на каждом шагу вижу мерзости? Я еще не потерял веру в человека, я думаю, что мои слова произведут на них действие. Для чего же нас учили?
Вышневский. Не знаю, кто вас там и чему учил. Мне кажется, что лучше учить делать дело и уважать старших, чем болтать вздор.
ЮСОВ. Да-с, гораздо бы лучше.
Жадов. Извольте, я буду молчать; но расстаться с моими убеждениями я не могу: они для меня единственное утешение в жизни.
Вышневский. Да, на чердаке, за куском черного хлеба. Славное утешение! Благородная бедность хороша только на театре. А попробуй перенести ее в жизни.
Жадов. Дядюшка, я женюсь и хотел об этом говорить с вами. Она бедная девушка.
ЮСОВ. Для размножения нищих-с...
Вышневский. Сделай милость, тебе никто и не мешает. Только подумал ли ты вот об чем? Ты, конечно, любишь свою невесту?
Жадов. Разумеется, люблю.
Вышневский. Что же ты готовишь для нее, какие радости в жизни? Нищету, всевозможные лишения. (Вышневской) По моему мнению, кто любит женщину, тот старается усыпать путь ее, так сказать, всеми наслаждениями..
Вышневская. В его лета еще любовь не покупают .(уходит)
Жадов. Тетушка говорит правду.
Вышневский. Я согласен, покупать любовь тебе нет надобности; но вознаградить ее, отплатить за любовь обязан всякий, иначе самая бескорыстная любовь остынет.Что ты, в самом деле, о себе думаешь? Как ты будешь жить с женой без средств?
Жадов. Я буду жить трудом.
Вышневский. Труда твоего мало будет для поддержки семейства. Места хорошего ты не получишь, потому что ты с своим глупым характером не сумеешь ни одного начальника расположить в свою пользу. Мне твоя мать поручила заботиться о тебе, и я обязан для тебя сделать все, что могу. Вот что я тебе советую в последний раз: укроти свой характер, служи, как служат все порядочные люди.Тогда я могу тебе помочь и советом, и деньгами, и протекцией. Ты уж не маленький - жениться сбираешься.
Жадов. Никогда!
Вышневский. Ну, так живи, как знаешь, без поддержки. На меня уж не надейся. Мне надоело и говорить-то с тобой.
Жадов. Поддержка будет для меня в общественном мнении.
Вышневский. Да, дожидайся! У нас общественного мнения нет, мой друг, и быть не может, в том смысле, в каком ты понимаешь. Вот тебе общественное мнение: не пойман - не вор. Какое дело обществу, на какие доходы ты живешь, лишь бы ты жил прилично и вел себя, как следует порядочному человеку. Пойдем, Аким Акимович (Встает.)
Жадов. Дядюшка!
Вышневский. Что такое?
Жадов. Я получаю очень мало жалованья, мне нечем жить. Теперь есть вакансия, - позвольте мне занять ее, я женюсь...
Вышневский. Для этого места мне нужно не женатого, а способного человека..и потом - ты мой родственник, сочтут лицеприятием.
Жадов. Как вам угодно. Буду жить на те средства, какие имею.
Вышневский. Да вот еще, мой милый! скажу тебе один раз навсегда все мои отношения к тебе, кроме начальнических, ты можешь считать совершенно конченными.
Жадов. Так я лучше перейду в другое место.
Вышневский. Сделай милость.
Жадов. Не верю я вам. Не верю и тому, чтобы честным трудом не мог образованный человек обеспечить себя с семейством... Рассказывайте что хотите, а я все-таки женюсь, и буду жить счастливо.
Уходит.
Вышневский. На ком он женится?
ЮСОВ. На Кукушкиной. Дочь вдовы коллежского асессора.Белогубов на другой сестре жениться хочет.
Вышневский. Ну, Белогубов другое дело.
Сцена вторая
Юлинька. Нравится тебе твой жених, Василий Николаич?
Полина. Ах, просто душка! А тебе твой Белогубов?
Юлинька. Нет!
Полина. Зачем же ты маменьке не скажешь?
Юлинька. Вот еще! Сохрани Господи! Я рада-радехонька хоть за него выйти, только бы из дому-то вырваться.
Полина. Да, правда твоя! Не попадись и мне Василий Николаич, кажется, рада бы первому встречному на шею броситься: хоть бы плохенький какой, только бы из дому взял. (Смеется.)
Юлинька. Ты счастливая, Полина; тебе все смешно; а я так серьезно начинаю подумывать. Выйти замуж не хитро - эта наука нам известна; надобно подумать и о том, как будешь жить замужем.
Полина. А об чем тут думать? Уж верно не будет хуже, чем дома.
Юлинька. Не хуже! Этого мало. Надобно, чтоб лучше было. Уж коли выйти замуж, так чтобы быть дамой, как следует барыней.
Полина. Оно бы очень хорошо, чего лучше, да только как это сделать? Ты ведь у нас умница: научи!
Юлинька. Надобно замечать из разговора,. Вот твой Жадов, что говорит с тобой, как вы одни остаетесь?
Полина. Ну, уж, Юлинька, вот хоть сейчас голову на отсечение, ничего не понимаю, что он говорит. Сожмет руку так крепко и начнет говорить, и начнет... чему-то меня учить хочет.
Юлинька. Чему же?
Полина. Уж, право, Юлинька, не знаю. Что-то очень мудрено. Погоди, может быть, вспомню, "Какое назначение женщины в обществе?" Я уж и не знаю, что такое. Нас ведь этому не учили?
Юлинька. Нет, не учили. Ну, Полина, признаться сказать, на твоего надежды мало. Нет, мой не таков.
Полина. Какой же твой?
Юлинька. Мой Белогубов хоть надежды подает большие. "Я, говорит, хоть и необразованный человек, да у меня много дел с купцами-с: так я вам буду из городу шелковые и разные материи возить, и насчет провианту все будет-с".
Входит Кукушкина.
Кукушкина. Вы знаете, сударыня, что у меня ни за мной, ни передо мной ничего нет.
Юлинька. Знаю, маменька.
Кукушкина. Пора знать, сударыня! доходов у меня нет ниоткуда, одна пенсия. Своди концы с концами, как знаешь. Я себе во всем отказываю. Поворачиваюсь, как вор на ярмарке, а я еще не старая женщина, могу партию найти. Понимаете вы это?
Юлинька. Понимаю-с.
Кукушкина. Я вам делаю модные платья и разные безделушки, а для себя перекрашиваю да перекраиваю из старого. Не думаете ли вы, что я наряжаю вас для вашего удовольствия,? Так ошибаетесь. Все это делается для того, чтобы выдать вас замуж, с рук сбыть
Полина. Мы, маменька, давно это слышали. Вы скажите, в чем дело.
Кукушкина. Ты молчи! не с тобой говорят. Тебе за глупость Бог счастье дал, так ты и молчи. Как бы не дурак этот Жадов, так бы тебе век горе мыкать, в девках сидеть за твое легкомыслие. Кто из умных-то тебя возьмет? Кому надо?А Юлинька девушка умная, должна своим умом себе счастье составить. Позвольте узнать, будет от вашего Белогубова толк или нет?
Юлинька. Я, маменька, не знаю.
Кукушкина. Кто же знает? Вам известно, сударыня, что я посторонних молодых людей в дом не принимаю. Я принимаю только женихов или тех, которые могут быть женихами. Я свою репутацию берегу, да и вашу также.
Юлинька. Что же, маменька, мне делать?
Кукушкина. Делать то, что приказано. Вы помните одно, что вам в девках оставаться нельзя.
Юлинька. Я, маменька, делала все, что вы приказали. Когда он пришел к нам во второй раз, помните, еще вы его насильно привели, я сделала ему глазки.
Кукушкина. Ну, а он что?
Юлинька. А он как-то странно сжимал губы, облизывался. Когда он был у нас в третий раз, пришел и говорит: "Мое сердце никогда от вас не отвращалось, а всегда было, есть и будет".
Кукушкина. Поди, Юлинька, поцелуй меня. (Целует ее.) Выйти замуж, мой друг, для девушки велико дело. Вы это после поймете.. А выйдете, дети, замуж, вот вам мой совет: мужьям потачки не давайте, так их поминутно и точите, чтоб деньги добывали; а то обленятся, потом сами плакать будете
Полина Маменька, кто-то приехал.
Юлинька Белогубов с каким-то господином.
Кукушкина. Садитесь по местам.
ЮСОВ и Белогубов входят.
Белогубов. Здравствуйте, Фелисата Герасимовна! Здравствуйте (Показывая на ЮСОВа.) Вот-с они желали-с... Это мой начальники благодетель, Аким АкимовичЮсов. Все-таки лучше-с, Фелисата Герасимовна, когда начальство-с...
Кукушкина. Вот рекомендую вам: две мои дочери, Юлинька и Полина. Совершенные дети, ни об чем понятия не имеют; им бы еще в куклы играть, а не то что замуж выходить. Я вам правду скажу, Аким Акимович, они у меня в строгости воспитываются, от всего отдалены. Денег я не могу за ними дать много, но уж за нравственность мужья будут благодарны. Полина, подите распорядитесь чаем.
Полина Сейчас, маменька. (Уходит.)
Юлинька. Пойдемте, я вам свою работу покажу. (Уходят.)
Кукушкина. Как любят друг друга, трогательно смотреть. Одного недостает молодому человеку - места, говорит, нет хорошего.. Кабы, говорит, столоначальником сделали, я бы, говорит, мог жену содержать
ЮСОВ Понемногу, Фелисата Герасимовна, понемногу.
Кукушкина. Однако вы должны знать, скоро ли он место получит?
ЮСОВ Скоро, скоро будет. Я уж об нем докладывал нашему генералу. А признаться вам сказать, другой ваш жених... он ведь тоже под начальством у меня... Так я могу судить...
Кукушкина. Что же такое?
ЮСОВ Неблагонадежен.
Кукушкина. Отчего же? Ведь он не пьяница, не мот, к службе не ленив?
ЮСОВ. А вот, изволите ли видеть. Имеет такого человека родственником... Аристарх Владимирыч Вышневский.А он оказывает непочтение.
Кукушкина. Эх, Аким Акимович, женится - переменится. Вот как женится, да мы на него насядем, так и с дядей помирится, и служить будет хорошо.
ЮСОВ. Он переменится, и начальство к нему переменится... (уходят)
Входит ЖАДОВ
Кукушкина. Милости просим, Василий Николаич, милости просим. Полина совсем стосковалась об вас. Все глаза проглядела, то к тому окошку подбежит, то к другому. Уж так любить, так любить!.. Я, право, и не видывала. Счастливы вы, Василий Николаич. За что вас так любят-то, скажите вы мне?
Жадов. Извините, Фелисата Герасимовна, я опоздал немного. Аким Акимович! (Кланяется.) Вы каким образом?
Кукушкина. Аким Акимыч так добры, так пекутся о своих чиновниках… я уж и не знаю, как быть им благодарною. Сами потрудились приехать, познакомиться.
Жадов (Юсову). Благодарю вас. А впрочем, напрасно беспокоились.
Юсов. Я, Фелисата Герасимовна, больше для Белогубова. Родных у него нет, я ему вместо отца…
Полина входит.
Полина. Пожалуйте, чай готов. (Увидав Жадова.) Василий Николаич! Не стыдно ли заставлять так страдать? Я ждала, ждала вас.
Жадов (целует руку). Виноват.
Кукушкина. Поди, дитя мое, поцелуй меня.
Полина (Жадову). Пойдемте.
Кукушкина. Пойдемте, Аким Акимович!
Кукушкина и Юсов выходят
Белогубов и Юлинька.
Юлинька. Как я вижу, вы всё меня обманываете.
Белогубов. Как же я смею вас обманывать? С чем это сообразно?
Юлинька. Мужчинам верить ни в чем нельзя, решительно ни в чем.
Белогубов. Отчего же такая критика на мужчин?
Юлинька. Какая же критика, когда это истинная правда?..Я вам ни одного слова верю.
Белогубов. Да за что же? Это даже обидно.
Юлинька. Кажется, можете понять.
Белогубов. Не понимаю.
Юлинька. Не хотите!
Белогубов. Я вас могу заверить чем угодно, что я всегда... как был влюблен, так и теперь... Я вам уж докладывал...Вы не сердитесь, Юлия Ивановна, Пожалуйте ручку.
Юлинька протягивает руку, не глядя на него. Он целует.
Юлинька. Уйдемте, не будем им мешать.
Убегает. Белогубов за ней
ПОЛИНА, ЖАДОВ
Полина. Знаете, что я вам скажу?
Жадов. Нет, не знаю.
Полина. Только вы, пожалуйста, маменьке не сказывайте.
Жадов. Не скажу, будьте покойны.
Полина Я сказала бы вам, да боюсь, что вы меня разлюбите.
Жадов Да уж не разлюблю, поверьте.
Полина. Ну, смотрите же. Я вам по простоте скажу. (Тихо.) У нас в доме все обман, все, все, решительно все. Вы, пожалуйста, ничему не верьте, что вам говорят. За нами ничего нет. Маменька говорит, что нас любит, а совсем не любит, только хочет поскорее с рук сбыть. Женихам в глаза льстит, а за глаза ругает. Нас заставляет притворяться.
Жадов. Вас это возмущает? Возмущает?
Полина. Только я не притворяюсь, я в самом деле вас люблю.
Жадов. Вы меня с ума сведете! (Целует руку.)
Полина. Да еще вот что я вам скажу: мы ведь совсем не образованны. Еще Юлия кой-что знает, я так вовсе дурочка.
Жадов. Как дурочка?
Полина. Так, как бывают дурочки. Ничего не знаю, ничего не читала... что вы иногда говорите, ничего не понимаю, решительно ничего.
Жадов. Вы ангел! (Целует у ней руки.) За то-то я вас и люблю, что вас не успели ни чему выучить, не успели испортить вашего сердца. Вас надобно поскорей взять отсюда. Мы с вами начнем новую жизнь
Полина. Ах, поскорей бы!
Жадов. Что же откладывать? Я уж решился.
Молчание.
Полина. Хотите, я вам загадаю загадку?
Жадов. Загадайте.
Полина. Что идет без ног?
Жадов. Вот какая загадка! Дождик.
Полина. Как это вы все знаете! Досадно, право. Я так никак не могла отгадать, уж Юлинька сказала.А можно счесть звезды на небе?
Жадов. Можно.
Полина Нет, нельзя. Я вам не поверю.
Жадов. Да нечего и трудиться считать, они уж сосчитаны.
Полина. Вы смеетесь надо мной.
Жадов Мне смеяться над вами, Полина! Я всю жизнь хочу посвятить вам. Посмотрите на меня хорошенько, могу ли я смеяться над вами?
Полина Нет, нет...
Кукушкина и ЮСОВ входят.
Полина Я сама вас люблю.
Жадов целует у ней руку.
Белогубов и Юлинька входят.
Жадов (оборачиваясь, берет Полину за руку и подводит к Кукушкиной). Фелисата Герасимовна, отдайте мне это сокровище.
Кукушкина. Признаюсь вам, мне тяжело с ней расстаться. Это любимая моя дочь... она была бы мне утешением на старости... но Бог с ней, возьмите ее... ее счастие для меня дороже. (Закрывает лицо платком.)
Общий свадебный танец.
Сцена третья
Белогубов. Аким Акимович,мы там пообедали, позвольте вас здесь вином угостить, и музыка поиграет.
ЮСОВ. Угощай, угощай!
Белогубов. Какого прикажете? Шампанского?..А, братец, здравствуйте! Не угодно ли с нами за компанию? (Подходит к Жадову.)
Жадов. Благодарю вас. Я не пью.
Белогубов. Что это, братец, помилуйте! Для меня-то!.. одну рюмочку... мы с вами теперь родственники!
ЮСОВ. Ну, брат, за твое здоровье!
Белогубов. Через вас человек стал. Братец, сделайте одолжение.
Жадов. Я вам сказал, что не пью.Оставьте меня в покое!
Белогубов. Ну, как угодно. Не знаю, братец, за что обижаете. Я со всем расположением...
ЮСОВ Оставь его.
Белогубов Господа, еще по рюмочке! (Наливает.) Пирожного не прикажете ли? Василий, принеси пирожного побольше!
ЮСОВ. Ты что-то нынче разгулялся! Должно быть, ловко хватил?
Белогубов. Кому же я обязан? Разве бы я понимал что, кабы не вы? От кого я в люди пошел, от кого жить стал, как не от вас? Аким Акимовиччто я у вас попрошу, вы мне не откажете? Я вам в ножки поклонюсь.
ЮСОВ. Проси.
Белогубов. Помните, вы прошлый раз …
ЮСОВ. Ишь что выдумал!
Белогубов. Осчастливьте, Аким АкимовичТак, чтоб уж я всю жизнь помнил.
ЮСОВ. Изволь, изволь… (показывая на Жадова). Вот этот-то! Не люблю я его. Пожалуй, подумает что-нибудь.
Белогубов Братец, будьте с нами по-родственному. Аким Акимович.вас конфузятся.
Жадов. Чего же он конфузится?
Белогубов. Да они станцеватьхотят.
Жадов. Танцуйте, сколько угодно, я вам не мешаю.
Белогубов. Надо шампанского выпить!
пляшет
ЮСОВ. Мне можно плясать. Я все в жизни сделала, что предписано человеку. У меня душа покойна, мне теперь можно плясать. Я теперь только радуюсь на Божий мир! Птичку увижу, и на ту радуюсь, цветок увижу, и на него радуюсь: премудрость во всем вижу.. Вот ты нынче посмеялся (показывая глазами на Жадова), что я пел; а завтра, может быть, хуже меня запоёшь. Может быть (кивая головой на Жадова), и за подаянием пойдешь, и руку протянешь. Вот гордость-то до чего доводит! Гордость, гордость! Я пел от полноты души. На сердце весело, на душе покойно! Я никого не боюсь! Я хоть на площади перед всем народом буду танцевать.
Белогубов (поднимая бокал). За здоровье Аким Акимович! Ура! Вот бы вы, Аким Акимович.осчастливили нас, заехали к нам как-нибудь.
ЮСОВ. Заеду как-нибудь.
Белогубов (наливает бокал и подносит Жадову). Уж я, братец, от вас не отстану.
Жадов. Что вы мне не дадите почитать! Интересная статья попалась, а вы все мешаете.
Белогубов (садясь подле Жадова) Бросимте, братец, всю эту вражду. Выкушайте! Для меня теперь это ничего не значит-с. Будемте жить по-родственному.
Жадов. Нельзя нам с вами жить по-родственному.
Белогубов. Отчего же-с?
Жадов. Не пара мы.
Белогубов. Да, конечно, кому какая судьба. Я теперь в счастии, а вы в бедном положении. Что ж, я не горжусь. Ведь это, как кому судьба. Я теперь все семейство поддерживаю, и маменьку. Я знаю, братец, что вы нуждаетесь; может быть, вам деньги нужны; не обидьтесь, сколько могу! Я даже и за одолжение не сочту. Что за счеты между родными!
Жадов. С чего вы выдумали предлагать мне деньги!
Белогубов. Братец, я теперь в довольстве, мне долг велит помогать
Жадов. Какой я вам братец! Оставьте меня.
Белогубов. Как угодно! Я от души предлагал. Я, братец, зла не помню, не в вас. Мне только жаль смотреть на вас с женой с вашей. (Отходит к ЮСОВу.)
ЮСОВ (Наливает Белогубову.) Ну, допивай. Пойдемте!
Белогубов (допивает). Пойдемте!
Жадов напивается
Жадов. Какой я человек! Я об жизни не имею никакого понятия. Мне тяжело! Не знаю, вынесу ли я! Кругом разврат, сил мало! Зачем же нас учили!
Сцена четвертая
Полина Провалился бы, кажется, от скуки. Загадать разве на картах?
Входит Юлинька.
Юлинька. Здравствуй, Полина! (Целуются.)
Полина. Как я тебе рада.
Юлинька. Нет, я к тебе на минуту.
Полина. Ах, как ты хорошо одета, сестрица!
Юлинька. Да, я теперь себе покупаю все, что только есть лучшего и нового из-за границы.
Полина. Счастлива ты, Юлинька!
Юлинька. Да, я могу про себя сказать, что я счастлива. А ты, Полинька, как ты живешь? Ужасно. Что же твой муж делает, скажи, пожалуйста?
Полина. Он меня даже и к вам не пускает, все велит сидеть дома да работать.
Юлинька. Как это глупо! Представляет из себя умного человека, а нынешнего тону не знает. Он должен знать, что человек создан для общества.
Полина. Как ты говоришь?
Юлинька. Человек создан для общества. Кто ж этого не знает! Это нынче решительно всем известно.
Полина. Хорошо, я это ему скажу.
Юлинька. Ты бы с ним ссориться попробовала.
Полина. Пробовала, да что толку. Он всегда прав выходит, а я виновата остаюсь.
Юлинька. Да он любит тебя?
Полина. Очень любит.
Юлинька. А ты его?
Полина. И я люблю.
Юлинька. Ну, так ты сама виновата, душа моя. Лаской из мужчин ничего не сделаешь. Ты к нему ластишься - вот он и сидит сложа руки, ни об себе, ни об тебе не думает.
Полина. Он много работает.
Юлинька. Да что проку в его работе-то? Вот мой и немного работает, а посмотри, как мы живем.
Полина. Он все говорит: сиди, работай, не завидуй другим; будем и мы жить хорошо.
Юлинька. Да когда же это будет? Состаришься, пока дождешься.
Полина. Что же мне делать?
Юлинька. Он просто тиран. Что с ним много-то разговаривать! Скажи, что ты его не любишь - вот и все тут……….
Юлинька. ….А я тебе, Полина, шляпку привезла. (Вынимает из картона.)
Полина. Ах, какая прелесть! Спасибо, сестрица, душенька! (Целует ее.)
Юлинька. Вот тебе денег (достает из портмоне), иногда что понадобится, так можешь и без мужа обойтись. У нас теперь есть средства, так что мы решились даже другим благодетельствовать.
Полина. Спасибо, сестрица! Только он, пожалуй, рассердится.
Юлинька. Велика важность! Что на него смотреть-то! От родных, не от чужих. Что ж, по его милости, голодной сидеть!
Кукушкина входит.
Полина. Здравствуйте, маменька!
Кукушкина. Я совсем и ходить-то к тебе не хотела.
Полина. Отчего же, маменька?
Кукушкина. Мерзко мне, сударыня, мерзко бывать у вас. Да так уж мимо шла, так зашла к тебе. Нищенство, бедность... фу... я этого видеть не могу! У меня чистота, у меня порядок, а здесь, что такое! Изба деревенская! Гадость!
Полина. Чем же я-то виновата?
Кукушкина. Бывают же такие мерзавцы на свете! Не я ли тебе твердила: не давай мужу потачки, точи его поминутно, и день, и ночь: давай денег да давай, где хочешь возьми, да подай. Мне, мол, на то нужно, на другое нужно. Скажет: нет у меня. А мне, мол, какое дело? Хоть укради, да подай
Полина. Что ж делать-то, маменька, у меня в характере никакой строгости нет.Я чувствую, что я глупа; он приласкает меня, а я и рада.
Кукушкина. А вот погоди, мы на него насядем обе, так авось подастся.
Главное - не баловать и не слушать его глупостей: он свое, а ты свое; спорь до обмороку, а не уступай. Уступи им, так они готовы на нас хоть воду возить
За что они терзают родительское сердце? Что же, по-ихнему, из воспитанных барышень им хочется прачек переделать?
Полина. Вот он и из меня, должно быть, то же хочет сделать.
Кукушкина. Что нужно для женщины...
Юлинька. Для женщины нужно, чтобы она одета была всегда хорошо, чтобы прислуга была,
Кукушкина. а главное - нужно спокойствие, чтобы она могла быть отдалена от всего, по своему благородству, ни в какие хозяйственные дрязги не входила.Вот Юлинька у меня так и делает; она ото всего решительно далека, кроме как занята собой. Она спит долго; муж поутру должен распорядиться насчет стола и решительно всем; потом девка напоит его чаем и он уезжает в присутствие
Юлинька. Наконец я встаю чай, кофе, все это готово,, разоделась отличнейшим манером и села с книжкой у окна дожидаться мужа. Вечером надеваю лучшие платья и мы едем в театр или в гости.
Кукушкина. Вот жизнь! вот порядок! вот как дама должна вести себя! Что может быть благороднее, что деликатнее, что нежнее? Хвалю.
Полина. Хоть бы недельку так пожить.
Кукушкина. Да, с своим мужем ты дождешься, как же!
Полина. Уж вы его, маменька, хорошенько! А то мне, право, завидно. Юлинька, как ни приедет, все в новом платье, а я все в одном да в одном. Вот он идет. (Идет к дверям.)
Жадов входит с портфелем.
Жадов. Здравствуйте, Фелисата Герасимовна! Как устал!
Заработался совсем, отдыху себе не знаю. Утром в присутствие, днем на уроках, ночью за делами сижу: беру выписки составлять - порядочно платят. А ты, Полина, вечно без работы, вечно сложа руки сидишь! Никогда тебя за делом не застанешь.
Кукушкина. Они у меня не так воспитаны, к работе не приучены.
Ж адов. Очень дурно. После трудно привыкать, когда с малолетства не приучены. А надобно будет.
Кукушкина. Незачем ей и привыкать. Я их не в горничные готовила, а замуж за благородных людей.
Жадов. Мы с вами различных мнений, Фелисата Герасимовна. Я хочу, чтобы Полина слушалась меня.
Кукушкина. То есть вы хотите сделать из нее работницу; так уж такую бы себе под пару и искали. А уж нас извините, мы люди совсем не таких понятий в жизни, в нас благородство врожденное.
Жадов. Какое благородство, это фанфаронство пустое! А нам, право, не до того.
Кукушкина. Вас послушать, так уши вянут. Кабы я знала, что она, несчастная, будет такую нищенскую жизнь вести, уж ни за что бы не отдала за вас.
Жадов. Вы ей, пожалуйста, не втолковывайте, что она несчастная женщина; я прошу вас. А то она, пожалуй, в самом деле подумает, что несчастная.
Кукушкина. А то счастлива? Разумеется, в самом горьком положении женщина. Другая бы на ее месте я уж и не знаю что сделала.
Полина плачет.
Жадов. Полина, перестань дурачиться, пожалей меня!
Полина. У тебя все дурачиться. Видно, ты не любишь, когда тебе правду-то говорят.
Жадов. Какую правду?
Полина. Уж, разумеется, правду; маменька не станет лгать.
Жадов. Мы с тобой после об этом поговорим.
Полина. Не об чем говорить-то.
Кукушкина. Разумеется.
Жадов. Вот несчастие!
Кукушкина (громко). Вообрази, Полина, я была у Белогубова; он купил жене бархатное платье.
Полина Бархатное! Какого цвета?
Юлинька. Вишневое.
Полина Ах, Боже мой!
Жадов. Это невыносимо!
Кукушкина Позвольте спросить, милостивый государь, за что она страдает? Дайте мне отчет.
Жадов. Она уж вышла из-под вашей опеки и поступила под мою, и потому оставьте мне распоряжаться ее жизнью. Поверьте, что будет лучше.
Кукушкина. Но я мать, милостивый государь.
Жадов. А я муж.
Кукушкина. Вот мы видим, каков вы муж! Никогда любовь мужа не может сравниться с родительскою.
Жадов. Каковы родители!
Кукушкина. Каковы бы ни были, все-таки не вам чета
Жадов. Благодарю вас. Я вот почти уж год стараюсь выбить из нее ваше воспитание, да никак не могу. Кажется, половину бы жизни отдал, чтобы только она его забыла.
Кукушкина. Выдь она за человека с нежными чувствами и с образованием, тот не знал бы, как благодарить меня за мое воспитание. И она была бы счастлива, потому что порядочные люди не заставляют жен работать, для этого у них есть прислуга, а жена только для...
Жадов Для чего?
Кукушкина. Как для чего? Кто ж этого не знает? Ну, известно...
Юлинька. Для того, чтобы одевать как нельзя лучше, любоваться на нее, вывозить в люди, доставлять все наслаждения, исполнять каждую ее прихоть, как закон... боготворить.
Жадов. Стыдитесь! Вы пожилая женщина, дожили до старости, вырастили дочерей и воспитывали их, а не знаете, для чего человеку дана жена. Не стыдно ли вам! Жена не игрушка, а помощница мужу. Вы дурная мать!
Кукушкина. Я дурная мать? Видала я примеры-то, как женщины-то гибнут от бедности. Бедность-то до всего доводит. Другая бьется, бьется, ну и собьется с пути. Даже и винить нельзя.
Жадов. Как вы можете говорить при дочери такие вещи! Увольте нас от своего посещения... сейчас же, сейчас же.
Кукушкина. Коли дома холодно да голодно, да муж лентяй, поневоле будешь искать средств...
Жадов. Оставьте нас, я вас честью прошу. Вы меня выведете из терпения.
Кукушкина. Уж конечно уйду, и нога моя никогда не будет у вас. (Полине.) Каков муж-то у тебя! Вот горе-то! Вот несчастье-то!
Полина. Прощайте, маменька! (Плачет.)
Кукушкина. Плачь, плачь, несчастная жертва, оплакивай свою судьбу!
уходит
Жадов (разложив бумаги, садится к столу). Фелисата Герасимовна, вероятно, больше к нам не придет, чему я очень рад. Я бы желал, Полина, чтобы и ты к ней не ходила, а также и к Белогубовым.
Полина. Не прикажете ли для вас всю родню бросить?
Жадов. Не для меня, а для себя. У них у всех такие дикие понятия! Я тебя учу добру, а они развращают.
Полина. Поздно меня учить, я уж учена. Человек создан для общества.
Жадов. Что?
Полина. Человек создан для общества.
Жадов. Откуда это у тебя?
Полина. Ты меня, в самом деле, за дуру считаешь. Кто ж этого не знает! Всякий знает. Что ты меня, с улицы, что ли, взял?
Жадов. Да д