ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ КИБЕРБЕЗОПАСНОСТИ В РОССИИ И ЗАРУБЕЖОМ




 

Рассолов Илья Михайлович – доктор юридических наук, заведующий кафедрой информационного, предпринимательского и коммерческого права Российского государственного торгово-экономического университета (РГТЭУ)

 

В настоящее время российские судебные органы испытывают определенные трудности при решении споров относительно правонарушений, связанных с Интернетом, а иногда и вовсе не готовы к рассмотрению дел данной категории. Среди множества проблем судебной практики по этим делам можно выделить две ключевые: 1) сложность определения круга лиц, привлекаемых к юридической ответственности и обязанных компенсировать моральный вред и материальный ущерб пострадавшему; 2) фиксация (собирание, представление) доказательств, их допустимость и достоверность. Процесс распространения информации в Интернете в этом случае можно описать как процесс, в котором помимо самого автора участвуют два субъекта (лица): собственник сайта (сетевого информационного ресурса) и собственник сервера (хост-провайдер). Следовательно, потенциальными ответчиками могут являться как хост-провайдеры (разместившие информационный ресурс на своем сервере), так и собственники ресурсов (владельцы информации).

Возможность анонимного присутствия в Сети позволяет скрыть подлинные имена автора, источника и лица, разместившего информацию. Примером могут служить так называемые интерактивные «гостевые книги», которые открываются на сайтах для выражения мнения посетителей или выступают в качестве одной из форм изучения общественного мнения. Естественно, что каждый последующий посетитель имеет возможность познакомиться с мнением предыдущего. Найти автора подобного «мнения» сложно.

Известно, что все информационное наполнение и использование сети Интернет в коммерческих и некоммерческих целях осуществляется посредством услуг организаций, обеспечивающих доступ к сети Интернет.

Провайдер — специализированная организация, оказывающая услуги по доступу в Сеть, размещению и передачи информации в Сети.

В настоящее время провайдер — это основной поставщик услуг в сети Интернет. Среди услуг, которые предоставляют провайдеры, для данного исследования интересны следующие (базовые услуги): организация доступа в сеть Интернет; предоставление свободного дискового пространства на сервере для размещения сайта, принадлежащего другому лицу (хостинг).

С точки зрения права, чтобы стать пользователем Сети, необходимо заключить с провайдером договор об оказании услуг по доступу в Сеть (т. е. установить с провайдером необходимые интернет-отношения). Для сеанса доступа в Интернет провайдер предоставляет пользователю IР-адрес (число, состоящее из четырех частей), который позволяет однозначно идентифицировать каждый компьютер в Интернете. IР-адрес необходим для маршрутизации запросов пользователя, когда с этого адреса на сервер провайдера поступает запрос пользователя, — компьютер провайдера осуществляет поиск в сети Интернет полученных данных и отправляет найденную информацию на IР-адрес пользователя. Отсюда возникло определение провайдера как информационного посредника.

Информационное наполнение сети Интернет осуществляется посредством заключения договора хостинга. По своей правовой природе договор хостинга схож с договором аренды: провайдер за определенную плату предоставляет лицу свободное дисковое пространство на своем сервере, а указанное лицо размещает на нем сайт.

Нужно отметить, что действия информационных провайдеров по оказанию услуг характеризуются следующими чертами: провайдер не инициирует интернет-отношение, не выбирает содержание передаваемой информации и ее получателя, не влияет на содержание информации, но хранит информацию только в пределах времени, определяемого техническими стандартами и протоколами исходя из нужд передачи информации[1].

Указанная многомерность отношений, а также тот факт, что провайдер имеет техническую возможность в любой момент воздействовать на интернет-отношения своих пользователей, определили появление института ответственности провайдеров.

Изучение законодательства разных государств показало, что в них проблема ответственности провайдеров решается по-разному. Причем здесь можно выделить три основных подхода к решению данной проблемы: 1) провайдер несет ответственность за все действия пользователей вне зависимости от наличия у него как у субъекта права знания о совершаемых действиях; 2) провайдер не несет ответственности за пользователей в том случае, если выполняет определенные условия, связанные с характером предоставления услуг и взаимодействием с субъектами информационного обмена и лицами, чьи права нарушаются действиями пользователей и 3) провайдер не отвечает за действия пользователей.

В Китае и странах Ближнего Востока, например, используется первый подход, в Европе — второй. Так, в Европейской директиве по электронной коммерции[2] от 28 февраля 2000 г. (разд. 4, ст. 12—15) проработано наиболее детально решение проблемы указанного вида юридической ответственности.

Директива устанавливает, что провайдер не несет ответственности за передаваемую информацию в случае, если он не инициирует ее передачу, не выбирает получателя информации и не влияет на целостность передаваемой информации. При этом допускается временное хранение передаваемой информации для осуществления необходимых технических действий по ее передаче. Утверждается, что провайдер не несет ответственности за действия пользователей при предоставлении услуг хостинга, если он не был осведомлен об их противозаконной информационно-правовой деятельности и после получения информации об этом прекратил размещение или доступ к информации. Аналогичное положение устанавливает и Закон об информации, информационных технологиях и о защите информации от 27 июля 2006 г. (ст. 17 Закона).

В настоящее время в ряде стран мира приняты предметные законы, касающиеся института ответственности провайдеров. Так, в шведском законе, регулирующем ответственность владельцев досок объявлений (Асt (1998:112) оn Responsibility for Еlectronic Вulletin Воаrds), устанавливается, что таковые обязаны удалять сообщения третьих лиц в том случае, если содержащаяся в них информация нарушает ряд норм уголовного и гражданского законодательства (в части авторского права). Похожая на европейскую, но менее детальная схема ответственности при нарушении авторских прав определена в американском Digital Millenium Copyright Act (DМСА)[3], принятом в 1998 г. В Англии действует Defamation Асt[4], принятый в 1996 г., который регулирует ответственность интернет-провайдеров за достоверность размещаемой на их сайтах информации.

На сегодняшний день в российском законодательстве четко не определены механизмы привлечения к ответственности провайдеров за размещение на обслуживаемых ими сайтах недостоверной информации, а также не установлена возможность предъявления к ним претензий за качество размещаемой информации.

Поэтому необходимо законодательное разрешение проблемы ответственности информационных провайдеров в России и в странах СНГ. Тем более, последние судебные процессы только подтверждают правильность подобной постановки вопроса.

На наш взгляд, изменения и дополнения в российское законодательство должны вноситься по принципу, в соответствии с которым провайдер должен нести ответственность за качество информации, размещаемой на его сервере, в случае если:

1) данная информация размещалась по его инициативе и/или за его счет;

2) провайдер был осведомлен или имел возможность быть осведомленным о содержании информации, размещаемой на его сервере;

3) преднамеренные или непрофессиональные (противоречащие профессиональной подготовке, работе и возможности) действия провайдера повлекли размещение незаконной информации на его сайте.

Таким образом, ответственность провайдера наступает в зависимости от наличия его вины в размещении информации, нарушающей права третьих лиц.

Бремя доказательства отсутствия вины провайдера следует возложить на самого провайдера, который должен привлекаться в судебный процесс в качестве ответчика, а в случае отсутствия его вины ненадлежащий ответчик должен заменяться лицом — собственником информационного ресурса (провайдер остается в процессе в качестве третьего лица).

Такой механизм привлечения к ответственности будет вполне оправдан, если учесть, что фактически информация размещена на дисковом пространстве сервера, принадлежащего провайдеру (т. е. источник противоправной информации — компьютер провайдера).

В этом случае провайдеры сами будут заинтересованы в более тщательной проверке информации.

Необходимо законодательно закрепить право провайдера по результатам проверки:

— или блокировать информацию, для выявления противозаконности содержания которой не требуется специальных знаний;

— или информировать компетентные органы о наличии сомнительной информации для более тщательной и компетентной проверки.

На наш взгляд, потенциал провайдера необходимо использовать в интересах упрощения процедуры по сбору доказательств в судебном процессе.

Кроме того, необходимо обязать провайдеров регулярно копировать информацию с лог-файла[5], бережно хранить и предоставлять ее при первом требовании заинтересованных и компетентных государственных органов.

Обобщая сказанное, можно утверждать, что проблема ответственности провайдеров — это особенно острая и насущная проблема государственной политики не только в области Интернета, но и вообще в сфере государственной безопасности.

Исследование показало, что заметные осложнения вызывают интернет-отношения, возникающие в виртуальном пространстве и отягощенные иностранным элементом. Они имеют место, когда электронная сделка либо заключается гражданами разных государств, либо ущерб в результате использования сайта причинен на территории иностранного государства, либо информация, размещенная на сайте, нарушает законы иностранного государства об охране прав интеллектуальной собственности и т. д.

На практике довольно часто распространена ситуация, когда потребитель информации, собственник информационного ресурса и хост-провайдер являются гражданами разных государств. При возникновении между сторонами судебного разбирательства встают следующие проблемы:

1) юрисдикции какого государства подчинено правоотношение (т. е. суд или компетентный орган какого государства вправе рассматривать дело);

2) право какого государства подлежит применению (традиционно в международном частном праве используются коллизионные привязки для определения применимого права — «закон места нахождения», «закон места заключения», «закон места причинения» и т. д. Однако в настоящее время они все более приобретают совершенно иное звучание в связи с интернет-отношениями и используются в сочетании с таким критерием, как «место нахождения сервера»).

Как правило, у субъектов интернет-отношений с иностранным элементом есть возможность выбрать применимое право и место рассмотрения спора. Однако не во всех случаях этот способ будет эффективен. Стороны не всегда смогут по объективным или субъективным причинам (просто могут не договориться) совершить свой выбор.

Правовое регулирование в данной новой области только начало складываться, и пути его развития пока еще не определены. В любом интернет-споре с иностранным элементом в первую очередь возникает вопрос о том, в суд какого государства подать иск.

Механизмы и процедурные нормы, по которым решаются подобные вопросы в рамках каждой национальной юрисдикции различаются и имеют специфику. По процессуальным вопросам в международном частном праве традиционно применяется правило lex fori, по которому каждый суд применяет свое собственное право. В разных государствах правила определения международной подсудности имеют характерные черты и особенности. Тем не менее национальность или место нахождения ответчика — основной критерий, которым руководствуются суды при решении вопроса о наличии своей компетенции рассматривать интернет-спор.

Основанием такого правила исторически выступает фактор физического присутствия или физической досягаемости ответчика для суда. Однако бурное развитие высоких технологий, сложность определения места и времени совершения сделки (интерактивного обмена данными), уже не позволяет этому условию играть решающую роль. Экстерриториальность Сети дает возможность преступнику нарушать законы государства без физического нахождения на его территории. Следовательно, суду для надлежащего обеспечения правопорядка на своей территории необходимо расширять правила юрисдикции и за основу брать уже не закон ответчика, как считает Е. Леанович, а «фактическую связь спорного отношения с государством суда»[6].

В этой связи интересна практика судов США (темпы развития американского рынка телекоммуникаций — основная причина большого опыта рассмотрения подобных интернет-споров в судах США).

До настоящего времени в США основным принципом решения юрисдикционных проблем являлась так называемая персональная юрисдикция (personal jurisdiction), в соответствии с которой суд обладает компетенцией по рассмотрению интернет-спора в отношении физического или юридического лица, если оно физически присутствует на его территории. Однако сегодня этот принцип дополнен, а порою напрямую заменен принципом минимальных контактов, т. е. связь ответчика с определенной территорией может служить оправданием для юрисдикции суда этой территории, и само физическое пребывание (статус резидента) ответчика не является определяющим условием юрисдикции американских судов[7].

Во многих штатах критерии выявления минимальных контактов закреплены законами «длинной руки» (long arm statutes). В этом случае можно вести речь об экстерриториальности закона, распространении его действия на граждан и вне пределов того штата, в котором был издан данный закон. Среди подобных критериев следует особо выделить различные юридические факты, в основном действия. Например, факт заключения сделки (договор поставки товара, оказания услуг); владение и пользование недвижимостью; наличие постоянного счета в американском банке, по которому производится расчет с кредитором; причинение имущественного вреда на соответствующей территории. Поэтому в интернет-спорах американские суды признают наличие своей юрисдикции, принимая во внимание только существование определенных связей правоотношения с территорией США даже в том случае, если ответчик не является резидентом этой страны.

Простое размещение на сайте информации о товарах и услугах может быть рассмотрено как основание для вывода о наличии юрисдикции (если, например, лицо не ограничивает доступ к размещаемым в Интернете сообщениям резидентам США или размещаемая информация доступна на английском языке).

Изучение показало, что в европейских странах вопросы международной подсудности решаются в основном исходя из критерия физической досягаемости ответчика. Условно можно выделить три основные системы определения подсудности: 1) по закону гражданства (Франция); 2) по закону домицилия (Германия) и 3) по признаку фактического присутствия ответчика на территории страны суда (Великобритания). Кроме того, позитивное право и судебная практика европейских государств предусматривают возможность судебного разбирательства в отношении субъектов (лиц), не являющихся гражданами и не находящихся на их территории. Это происходит в том случае, когда спорное правоотношение тем или иным образом связано с судом государства[8]. Например, в качестве таких критериев связи может выступать нахождение имущества, факт заключения сделки или причинения вреда ответчиком на территории государства суда. Однако каким образом специфика правоотношений в Интернете может повлиять на изменение основных правил определения подсудности в европейских государствах, судить пока сложно.

В этой связи можно предложить решение проблемы определения юрисдикции путем межгосударственного согласования применяемых критериев. Для этого возможны следующие способы:

1) заключение международного соглашения об определении вопросов юрисдикции в отношении деятельности с использованием сети Интернет, в котором необходимо определить критерии отнесения к юрисдикции государства для каждого распространенного типа отношений;

2) частичное устранение проблем путем унификации материального законодательства. Если однородные интернет-отношения будут защищаться в различных государствах в одинаковой степени, выбор юрисдикции будет не принципиален;

В этой сфере также важно развивать международно-правовое сотрудничество, в том числе и по линии правоохранительных и судебных органов.

Международное частное право и международное уголовное право уже сегодня предлагают многочисленные решения по вопросу правового регулирования электронной среды. Действительно, общие механизмы выдачи преступника иностранному государству и международной правовой помощи в сфере уголовного права уже сегодня могут применяться в отношении преступлений, совершенных в электронной среде Интернета.

Так, в Европе давно уже действуют соглашения о выдаче преступников иностранному государству. Некоторые из них Россия подписала и ратифицировала. Среди них, например, Европейская конвенция о выдаче[9] от 13 декабря 1957 г., Европейская конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам[10] от 20 апреля 1959 г. До недавних пор не существовало детального договора между Россией и США по данному вопросу. Действовало лишь Соглашение между двумя странами о порядке исполнения судебных поручений от 22 ноября 1935 г. (в форме обмена нотами)[11]. Только17 июня 1999 г. был подписан Договор между РФ и США о взаимной правовой помощи по уголовным делам, который был ратифицирован Федеральным Законом от 3 ноября 2000 г.[12]Развивая это сотрудничество, следует в ближайшее время подписать еще один специальный договор между Россией и США о взаимной выдаче преступников, который затрагивал бы и сферу Интернета. Это окажет положительное воздействие на рынок интернет-услуг.

Российским юристам еще предстоит выработать свою точку зрения по проблеме юридической ответственности лиц, совершивших правонарушения в мировом виртуальном пространстве и в сфере компьютерной информации, анализируя гл. 28 УК РФ и другие национальные нормы права. Рекомендация Совета Европы №R (95) 13 относительно проблем уголовных процедур, связанных с технологией обработки информации[13], могла бы послужить базой для такой правовой работы[14]. Следует подвергнуть всестороннему анализу этот нормативный акт в целях совершенствования отечественной правоприменительной практики в сетях. Вероятно, соответствующие законодательные изменения могли бы быть успешно внесены и в другие международные акты. Скорейшее присоединение России к Конвенции о киберпреступности решило бы многие проблемы в сфере уголовного права, способствовало бы выработке понятийного аппарата теории права и государства. Тем более, как нам представляется, теперь это вопрос лишь времени[15].


[1] См.: Наумов В. Б. Право и Интернет: очерки теории и практики. М.: Книжный дом «Университет», 2002. С. 55—67; Он же. Проблемы ответственности информационных провайдеров // Третья Всероссийская конференция «Право и Интернет: теория и практика». 28—29 ноября 2000 г. М., 2000. С. 77—79.

[2] Директива 2000/31/ЕС Европейского парламента и Совета о некоторых правовых аспектах услуг информационного общества, в том числе электронной коммерции, на внутреннем рынке (вступила в силу 8 июня 2000 г.). // Шамраев А. В. Правовое регулирование информационных технологий (анализ проблемы и основные документы). М.: «Статут»; «Интертех»; Издательская группа «БДЦ-пресс». 2003. С. 317 – 327.

[3] См.: Marcia K. Wilbur. DMCA: The Digital Millenium Copyright Act. Lincoln (Nebraska): Writers Club Press. 2001. 268 р. {https://www.copyright.gov/legislation/dmca.pdf}.

[4] Clare Sandford, Fiona Boyle. Defamation Act 1996: The New Law (Impact Series). Newcastle upon Tyne: Northumbria Law Press. 1997. 102 p. {https://www.opsi.gov.uk/acts/acts1996/1996031.htm}.

[5] Лог-файл (от англ. log files) представляет собой специальный файл, содержащий системную информацию о работе сервера и сведения о действиях пользователей: дату и время визита пользователя; IP-адрес компьютера пользователя, а также иные настройки. Исследовуя лог-файлы можно получить сводные цифры активности потребителей интернет-услуг, изучить закономерности поведения различных групп, их предпочтения, интересы.

[6] Леанович Е. Б. Проблемы правового регулирования Интернет-отношений с иностранным элементом // Белорусский журнал международного частного права и международных отношений. Минск. 2000. №4. С. 39—44.

[7] Там же.

[8] Богуславский М. М. Международное частное право. М.: Юристъ, 2002. С. 398 —437.

[9] Федеральный закон от 25 октября 1999 г. №190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» // СЗ РФ. 1999. №43. Ст. 5129. Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 9 марта 2000 года. Официальный перевод текста Конвенции на русский язык см.: СЗ РФ. 5 июня 2000 г. №23. Ст. 2348.

[10] Федеральный закон от 25 октября 1999 г. №193-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о взаимной помощи по уголовным делам и Дополнительного протокола к ней» // СЗ РФ. 1999. №43. Ст. 5132. Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 9 марта 2000 года. Официальный перевод текста Конвенции на русский язык см.: СЗ РФ. 5 июня 2000 г. №23. Ст. 2349.

[11] Соглашение в форме обмена нотами между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о порядке исполнения судебных поручений (Москва, 22 ноября 1935 г.) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. IX.- М., 1938. С. 79 —84.

[12] См.: Федеральный Закон «О ратификации договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам» от 3 ноября 2000 г. // СЗ РФ, 6 ноября 2000 г., №45, ст. 4401.

[13] См.: {https://wcd.coe.int/ViewBlob.jsp?id=538299&SourceFile=1}.

[14] См. более подробно: Преступления в сфере компьютерной информации: квалификация и доказывание: Учеб. пособие / Под ред. Ю.В. Гаврилина. М.: Юридический институт МВД РФ. 2003. 245 с.

[15] Сначала Россия приняла решение подписать Конвенцию с заявлением. Президент РФ подписал распоряжение от 15 ноября 2005 г. № 557-рп «О подписании Конвенции о киберпреступности» // СЗ РФ. 21 ноября 2005 г. № 47. Ст. 4929. Однако в марте 2008 г. Россия отказалась поставить свою подпись под этим документом. См.: Распоряжение Президента РФ от 22 марта 2008 г. № 144-рп «О признании утратившим силу Распоряжения Президента РФ от 15 ноября 2005 г. №557-рп «О подписании Конвенции о киберпреступности».



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-04-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: