(Часть текста переведена А. Керви)
ПОГОНЯЯ БЫКОВ Ч.1
Солнце слепило, пробиваясь через деревья и скалы, ошеломляюще оранжевое. Такое, какое Вине Мэттьюс никогда не видел в Лондоне, хотя, может быть, он никогда и не смотрел на него. Что бы там ни было, солнце выжгло тропинку через Страну Басков, и жаркая потная поездка из Мадрида почти заканчивалась. Еще полчаса – и они будут в Сан-Себастьяне и смогут развлекаться несколько дней в тишине дружелюбного города вдалеке от бензиновых паров и агрессивности Мадрида, его столичной полиции и фашиствующих бандитов, только и ждущих, чтобы искромсать прославленных английских хулиганов, приехавших на финал Кубка Мира 1982 года.Их в купе было шестеро. Четверо из Саутхэмптона и друг Вшгса Джон. Дешевое пиво, которое они привезли с собой за границу, давно выпито и обезвоживание лишает последних сил. Только Вине держится еще на ногах, глядя, как пробегают спящие холмы и разбросанные крестьянские дома; плавное движение поезда, запах стран и машущие в знак приветствия дети восхищают Винса. Для него это было великое путешествие, и он впитывал все это, потому что скоро придется вернуться домой. Туда, в Лондон, с его башенными блоками домов и тупиками. Сказать по правде, Лондон лучше, чем Мадрид, кошмарный город, но Страна Басков была в другой Лиге.Мадрид – еще тот эксперимент. Вине должен был признать это, но к концу нагрузка стала уж больно велика. Особенно после игры с Испанией, когда они вышли с Бернабеу и местные сгруппировались для нападения, достав ножи из сверкающих сатиновых рубашек. Англичане пошли в атаку – и испанцы разбежались. Потом появилась полиция со своими поднятыми дубинками и начала молотить по каждой британской голове, которая попадалась им на глаза. И их были сотни, одетые и вооруженные, словно они массовка какого-то научно-фантастического фильма, и каждый как будто добивался выступления в главной роли. Они били англичан за Фолкленды, показывая журналистам, что все легенды о хулиганах рассыпатся под мощью испанской цивилизации. Вине и пара парней, отрезанные, пробились через стадион отдельно от английской толпы, которая держалась вместе как для защиты, так и для всего другого. Их пинали и били испанцы, но они выжили, не получив нож в ребро.Вине испытывал глубокое сочувствие к баскскому делу. Они не хотят иметь никакого отношения к правительству в Мадриде. Они борются за независимость, а Вине понял во время своего нахождения в Бильбао в течение первого круга первенства чемпионата мира, что баски -отдельный народ, такой же, как шотландцы, уэльсцы и ирландцы в Британии. Баски обращались с англичанами, как с людьми, а не как с хулиганами, какими их изображали газеты в течение группового турнира, еще до того, как английская сборная переехала в столицу. Напиваться и играть в футбол на пляже – хороший способ провести десять дней. Вине до того допился перед тем как уехать в Мадрид, что уже ничего не соображал. Местный парень заплатил за билет и сунул кошелек Винса обратно ему в карман после того, как извлек из него необходимую сумму. Он проснулся в Мадриде в тяжелом похмелье и обнаружил, что потерял нескольких друзей. Сейчас они снова ехали на север, спасаясь от пыли и ненависти столицы. Во время пребывания в Мадриде они жили в пансионе в квартале красных фонарей, которым управляли шесть женщин, похожих на близнецов в возрасте где-то от шестидесяти и выше. Они были по-настоящему милые жен-Чины, всегда одетые в черное и с гладко зачесанными назад волосами. Именно такими Вине и представлял испанских женщин. Или так или как молодую мексиканскую бандитскую шлюху из пограничного города, типа Тихуаны, с грудями, вываленными на стойку, и с волосами, вымазанными растительным маслом. Фильмы и газеты всегда рассматривают иностранцев под одним и тем же углом. Они в тисках стереотипов, что неудивительно. Способ, каким медиа изображает людей, которые ездят за футбольными командами на матчи, отражает то, как они относятся к другим проблемам,Вине был в списке. Он мечтал о чемпионате мира н экономил деньги в течение двух лет. Это событие должно было расширить его кругозор, и он надеялся встретить больших людей. Много ребят ездили сами по себе, и каждый, выпивая, находил себе друзей, с которыми и кучковался. Некоторые из парней считали, что это как на войне – дух Блица и все такое. Но Вине думал, что это даже лучше. Это Англия играет на выезде, и парни из Скарборо, Экстера, Карслайла, практически из любого города все вносили свой вклад в общее дело теперь, когда были за пределами Англии и своих городишек. Соперничество клубов было в основном забыто. Он не говорит, что английские болельщики были самим совершенством все это время. Было несколько ребят, которые стремились Задать жару как можно большему количеству испанских молодчиков, но всегда и везде найдется несколько тупоголовых, куда бы ты ни поехал. Это было лучше, чем на войне. Прежде всего, здесь никто никого не убивал.Он смотрел на пролетающие деревни и воображал себя живущим в горах. Там был такой запах в воздухе и солнце такое жаркое, что леса были полны света. Это было мелькание совсем другого вида жизни и это, как вирус, заразило его. Он вернется домой, будет экономить несколько лет, по-настоящему попытается зарабатывать и урежет все расходы не первой необходимости, а затем только вы его и видели. Все, о чем бы он ни подумал, казалось ему прекрасным.Когда у него появятся деньги, он уедет в Индию. Через несколько лет он сделает это. Эту страну Винс хотел увидеть больше чем какую-либо другую. Прежде всего, он будет -пешком бродить по Непалу. В Непале полно путешественников, по крайней мере, так говорят, а Гималаи – самые высокие горы в мире и даже если Катманду чуть переборщила с коммерциализацией, они ничего не смогут сделать такой горе как Эверест. Он пройдет акклиматизацию, сядет в автобус до Индии, а потом он собирался в Австралию на работу. Это, должно быть, будет культурным шоком. Наверняка так и будет. Вине не был глупцом, но Испания была первой страной, в которой он побывал, кроме Англии, конечно, и она была великолепна. Он не ощущал никакого давления, как будто крестьянское тягло, о котором говорилось в школьных учебниках, было разрублено на куски и выброшено. На поезде через Францию, а затем в Испанию, Бильбао, Мадрид, со всей его злобой, и вот теперь поездка в Сан-Себастьян.У него будет другая жизнь. Когда он вернется, друзья и семья будут с ним по-прежнему. Его не будет год, может быть, два, три, четыре, пять. Друзья будут в тех же самых лабах, встречаться с теми же самыми женщинами, говорить о тех же самых вещах, и это придавало Винсу дополнительную смелость, потому что он не хотел уезжать навсегда. Он хотел посмотреть мир, вернуться в Англию и найти все, каким оно было прежде. Они не хотел больших изменений. Дела могли бы быть лучше, они всегда могут стать лучше, и он не из тех вечно недовольных людей.Поезд тяжело преодолевал подъем. Механизмы постанывали, и Вине прислушивался к голосам, к ноющему старику – пленнику системы, рассказывающему самому себе историю из своего детства. Он почти ничего не мог разобрать. Остальные ребята спали, и он был рад, что не включил полную скорость во время пьянки. Он вышел из купе м постоял в коридоре, опустив окно и высунув лицо наружу. Воздух был теплым, но свежим. Он глубоко дышал и видел себя на одной из этих телевизионных программ о путешествиях болтающим о рае. Затем поезд подходил к Сан-Себастьяну. Сельский пейзаж смеялся над городским, и Вине вернулся в купе, говоря ребятам, что они кучка ленивых подонков, и настало время поднять свои задницы Нахождение пансиона заняло какое-то время, но они нашли приятное местечко недалеко от моря. Распустившиеся цветы в саду, чистые комнаты. Единственная проблема состояла в том, что на всех не хватило кроватей, но на следующий день хозяйке пообещали, что кто-то съедет. Женщина была среднего возраста и деловая, носила белое хлопковое платье и не моргнула и глазом, когда на пороге появились шесть английских парней. Это было приятно, Они выглядели крутыми в спокойном Сан-Себастьяне – смесь пивных животов, татуировок и грязных порванных джинсов. Один из саутхэмптонских парней, Гарри, таскал с собой портфель, завязанный веревкой. Они выглядели неряшливо – варвары индустриальных трущоб замерзающего севера. Винса рассмешило такое описание. Но именно это сделало с ними трехнедельное пребывание в дороге, остановки в дешевых пансионах, в которых не было горячей воды, возможности хорошенько помыться и постирать, и долгие медленные поездки на поездах. Но женщине было на это наплевать. Вине подумал о том, что она, может быть, даже не обратила на это внимание. Но потом она сказала им отдать ей грязное белье, и она отдаст его в стирку. Затем она сказала, чтобы они приняли горячий душ.Вине решил найти другое место для ночлега на эту ночь. Он вышел, предварительно договорившись встретиться с остальными ребятами в близлежащем баре. Ему не хотелось пускаться на поиски пансиона и, кроме того, надо было экономить деньги. У него не было достаточной жировой прослойки, и ночь на пляже, наверняка, принесет ему пользу. Свежий воздух все еще был новостью после липкой загрязненной атмосферы Мадрида. Вечер был теплый, и он пошел к морю. Пересек песок, снял туфли и носки, а затем подошел к золотой полоске моря. Множество людей прохаживались по пляжу, большинство целыми семьями. Пары держались за руки, разминая ноги перед предстоящим ужином. Винс проголодался. Ему было наплевать, что он не вписывается и не разодет, как эти испанцы в своем доросла шмотье. Достаточно справедливо. Никаких жалоб. Англия – бедная страна, а он совершенно определенно был англичанином.Он выбрал местечко на песке подальше и наблюдал, как поре мягко набегало, а затем убегало от него. Большинство из этих на берегу, очевидно, имели деньги, и он пытался ОТЛИЧИТЬ курортников от местных. Это было нетрудно, но он не чувствовал той злости, какую испытывал к богатым подонкам дома. Прежде всего, он не понимал язык, поэтому не мог различать, кто с каким акцентом говорит. Помимо этого, ему было наплевать. Он был сам по себе, и те нормы поведения и отношение к людям, которые навьючены на его спину в Лондоне, где классовая система стала такой размытой и искаженной, что нужно быть ученым, чтобы разбить людей по классовым категориям и подкатегориям, отброшены. Вся эта массовая чепуха не слишком волновала Винса. Он, как и большинство англичан, не доверял политикам и интеллектуалам. Тем не менее, его жизнь и поведение были основаны на ненависти к богатству и привилегиям. Вне Англии он был способен расслабиться. Обычные правила и нормы больше не применялись. Он хотел бы не возвращаться домой подольше, но все решали деньги. Тем не менее, у него есть план. Он разработал маршрут побега. Как в фильмах о Второй Мировой войне. За исключением того, что военнопленные в них бежали в противоположном направлении.Вине просидел на пляже долго, прежде чем расстался со двоими мечтами и направился к бару. По дороге он наплел место, где можно было провести ночь под мостиком Прибрежного бульвара – достаточно укромное. Влюбленные сидели на бревнах, а группа людей разжигала костер На песке и готовила рыбу. Темнота скрывала его неряшливый вид, и пока он не вышел на освещенное шоссе, он не Чувствовал себя чужим. Здесь и близко не было так плохо, как в Мадриде, но там он столкнулся с чем-то новым идя по разгневанному городу, в котором каждый взгляд говорил ему, что он – низшая форма жизни. В первый раз он почувствовал, что такое быть жертвой расизма, и старики на площади, куда англичане- ходили выпить, были стопроцентными фашистами, сторонниками Франко, которые поднимали руки в гитлеровском приветствии во время игры Англии против Германии, когда играли национальный гимн. Это было странное зрелище, вызывающее в памяти старый черно-белый фильм о Нюрнберге, и делало карикатурные приветствия англичан бессмысленными.Он как-то должен приспособиться к подобному чувству, потому что собирается однажды увидеть мир, и если все обернется хороню, кто знает, может быть, он никогда не вернется в Англию. Эта мысль заставила его вздрогнуть, хотя все это будет в будущем. Он был голоден, но должен экономить деньги, выпить пару кружек и хорошенько выспаться. Будет по-своему хорошо спать одному на пляже в чужой стране. Но сейчас он мечтал о холодной, как лед, выпивке. Он зашел в бар.
– Ты в порядке, Вине? Мы думали, что ты забыл о нас. -Джон стоял, прислонившись к стойке, выглядя отшкребанным и отполированным, несмотря на то, что его одежда была мятой и не выстиранной. Завтра он будет выглядеть также. По крайней мере, он надеялся на это.- Ты нашел место для спанья? – Харря стоял в кружке с другими саутхэмтгоискими парнями и заказах бутылку мечевидного пива для Вннса, который передал ему деньги. Они не пили как обычно, заказывая выпивку для всех по кругу, потому что у них почти не осталось денег. Покупать себе самому выпивку не было принято дома, но здесь настали тяжелые времена. Вине сказал им, что собирается спать на пляже.- Я об этом не подумал, – сказал Джон. – Хорошая идея. Ты немного сэкономишь. Но душ был божественным, и в пансионе есть горячая вода. За последние три недели первый раз почувствовать себя чистым. Ты бы подождал до завтра.- Не забудь о чистом туалете. Сидишь на унитазе, и никакой извращенец не пялится на тебя через дырку, просверленную в степе.- Помнишь тот случай, когда Шин сидел, читая непристойный журнал, который он взял у того старика на площади? Он сидит, дрочит, а затем посмотрел вверх, а там кто-то наблюдает за ним.Шип выглядел смущенным, пока Джон рассказывал эту историю. Он сидел на стуле рядом с остальными саутхэмп-тонскими парнями, Кевином, Тони и Гарри. Он всегда называя Джона щебечущим кокни, и лондонец делал все возможное, чтобы оправдать свое прозвище. Они познакомились в Мадриде, приехав туда на одном и том же поезде. Все остальные просто рассмеялись.Он выскочил из туалета со спущенными джинсами и стоящим членом, наблюдающий глаз смылся. Проходящая мимо одна милая старушка, остановилась и уставилась на него. Он повернулся и побежал назад в туалет с голым задом.- Мадридские старушки просто прелесть, – сказал Bинc. -Прелестные леди. Но разве можно там жить? Святость в районе красных фонарей. Но им плевать на это. Они ходят в церковь каждый вечер. Вся Испания немного забавна, вот с такими противоречиями. У них был Франко все эти годы, их легавые – психи, которых, должно быть, тренировало гестапо. Их правительство хуже, чем наш парламент, но они все маршируют в церковь вместе.- Это все напоминает фильмы о мафии, – сказал Гарри. -Ты смотришь фильм, такой как «Крестный отец», и там они режут друг друга на куски, стреляют в людей для развлечения, а затем видишь их перед алтарем, бормочущими молитвы, прося Господа о прощении.Вине отхлебнул из бутылки. Пиво было ледяным. Он уже привык к вкусу испанского пива, но не мог сказать, что оно было так уж хорошо. Он старался не ныть по этому поводу, потому что все другие парни всегда ныли насчет того что пьют мочу вместо пива, а он говорил им, что он никогда не пил ссанье раньше, так что не знает, что это такое. Это всегда вызывало смех.- Заставляет тебя задуматься о католицизме в целом, -сказал он. – Ведь если подумать, возникает вопрос, какие страны были фашистскими перед последней войной и в ходе нее? Италия с Муссолини и Испания с Франко. В Германии руководил шоу Адольф, и его поддерживали католики на юге в Баварии и других местах, а хорваты и украинцы присоединились к нему. Франция разделилась напополам и отправляла своих евреев в Германию. Что касается поляков, они тоже не очень-то любили евреев и, если тем удавалось убежать из варшавского гетто, они попадали в руки к польским партизанам. Теперь посмотрим на Латинскую Америку и все эти диктатуры. Там ведь они все католики, не так ли?- Откуда ты знаешь это? – спросил Шин.- Иногда я читаю книги. Смотрю документальные фильмы по телеку и тому подобное.- А что насчет ирландцев тогда? Их страна не была фашистской, не правда ли? Мои мать с отцом из Ирландии. Они сказали бы мне, если бы там правил Гитлер в то время.- Ирландцы другие.- Как это?- Они кельты. Они стали католиками из-за шотландцев, которых англичане привезли в Ольстер, а те были протестантами. Они просто перешли на другую сторону. Вот что случилось там. И еще. Ирландцы не самый широко мыслящий народ в мире, и они также не поддержали Англию во Второй Мировой войне.- А какого хрена они должны были поддержать ее? Когда англичане что-нибудь сделали для ирландцев?- Мы дали им Оливера Кромвеля, – засмеялся Джон, пытаясь разрядить обстановку.- Да, правильно. Оливер Кромвель. Чертов убийца.- Я не собираюсь наезжать на ирландцев, – сказал Вине. – Я просто пытался сказать, что немного странно, что католики, по-видимому, склонны поддерживать правых лидеров. Я не говорю, плохо ли это, хорошо или что-то среднее. Я говорю только, что это, скорее всего, не совсем совпадение.- Это потому, что евреи убили Христа, – сказал Кевин. – Подонки иудеи убили Спасителя. Именно они, все они, католики, ненавидят евреев. Посмотришь на католика и увидишь фанатика. Вы видели их в Мадриде. Фанатизм горит у них в глазах. Они не понимают его причину, но они должны подчиняться лидеру. Они подчиняются Богу или Франко, или Гитлеру, или Муссолини, или хрен его знает еще кому. Не имеет значения – с этим они рождаются. Это приходит вместе с религией.- Ирландцы не такие, – сказал Шин.- Они другие. Островная раса. Другое племя. Кельты, одним словом, – сказал Вине.- Почему все тогда ненавидят Шпор? – спросил Джон. -Они – жиды, и все клубы ненавидят этих подонков.- Потому что они выпендриваются, – ответил Вине со смехом.Джон продолжил:- Нет. Ненависть есть, но она другая. В Англии нет религиозной мании. Несколько викариев, пасущих свою паству. Несколько старых дев в деревнях, жаждущих, чтобы их трахнул работник фермы, и знающих, что у них ничего не получится, и поэтому хватаются за библию, говорят, что если их никто не трахает, то почему должны трахаться другие?Все смеялись. Это была интересная мысль. Вине никогда не думал таким образом раньше. Он обдумает это позже, в спокойной обстановке. Он допил свое пиво и купил по бутылке Джону и себе. Еще пара бутылок – и он смоется из бара. Он мечтал о горячем душе, завтрашнем утре, но сначала нужно было как следует провести сегодняшний вечер и ночь. В баре было несколько приятных пташек, хотя он видел, что они ври деньгах, а английские пацаны немножко отличались от остальных в баре. Большинство посетителей -мужчины и женщины – немногим за двадцать. Он заплатил бармену и взял бутылки.- Помнишь тот бар в Мадриде, неплохой, правда? – сказал он, поворачиваясь к остальным ребятам лицом. Бедняжка старина Лари, видно, вообще не понимал, что происходит в баре. Бедняга просто стоял, пытаясь подсчитывать, на сколько всего мы сожрали, и у него не было ни единого шанса.- И там все было намного дешевле, чем здесь, – сказал Гарри, глядя на свое пиво, а жратва была – ну все, что хочешь, вплоть до крабов.Тот мадридский бар находился рядом с пансионом, в котором они остановились, и он был первым, в который они пошли вечером, и последним перед дорогой. Они обычно разбавляли свои вечера парой часов пышки, заглатывая грязное дешевое вино и пиво, которое подавал Ларч. На стойках стояли большие подносы с едой, все что угодно – от рыбы и цыплячьих крылышек до поэльи и хлеба. Все было жирным – пища рабочего класса, и идея состояла в том. что клиенты сами берут, а затем оплачивают счет в конце вечера. Англичане, как всегда, когда сопровождают национальную команду на выезде, залетали в бар, угощались, а затем говорили, что ничего не ели, когда, приходило время расплачиваться. Они считали, что испанцы обращаются с ними, как с грязью, словно они были отбросами, так что использовали тактику стаи и полагали, что если их не рассматривают как отдельных личностей, тогда местные не смогут различать их.Ларч командовал в баре до часа утра, а затем уходил. Его место занимал человек постарше и пожирнее, владелец заведения. Ларч был неплохим мужикам и получил свое прозвище из-за сходства с одним дворецким из популярного фильма ужасов. Он был высокого роста и всегда как-то клонился вперед, никогда не выказывая никаких эмоций. Иногда он улыбался, глядя на английских парией, жрущих на халяву, и хотя он нечасто пускался в длительные разговоры с ними, но так как они всегда платили за выпитое, он редко выходил из себя. Может быть, он снисходительно относился к этому, потому что считал, что раз бар не его, то ему плевать. Вине не имел определенного мнения на этот счет. Сложилась довольно странная ситуация, потому что они приходили в бар вечер за вечером, тридцать или сорок полупьяных английских парней в шортах и теннисках, распивающих песни о Фолклендах и болтающих с проститутками, работающими на тротуаре возле бара.- Помнишь, как мы вернулись из этой дерьмовой дискотеки, а поливальные машины проехали мимо и обдали нас водой? Мы торчали от вина, а они, видно, забавлялись, промочив нас до нитки, а потом просто уехали.Когда они вышли из бара, Вине повернул в сторону пляжа, пока остальные болтали о хрустящих белых простынях, ожидающих их в пансионе. Вине смог управиться со всеми этими подначками и пошел напрямик по полупустым улицам к месту, которое он выбрал себе на ночь. Подымался легкий ветер, и он вынул пиджак из своего мешка, который привез в Испанию. Пиджак вряд ли защитит его, если ветер усилится, ну ничего, он как-нибудь переживет. Он встал на четвереньки и пролез под мостик прибрежного бульвара, выровнял песок и положил мешок под голову. Прижал ноги к животу, как плод в чреве матери. Он знал, что по пьянке засыпает легко, поможет ему заснуть и на этот раз. Он был голоден, даже, можно сказать, помирал от голода, но пожрать было нечего и негде. Хорошо бы, если бы бар Ларча был в Сан-Себастьяне.Вине скоро начал засыпать, меняя положение тела в песке. Здесь было не так комфортно, как он себе воображал. Под ним был не такой мягкий песок, какой был на пляже. Под ним была смесь из кусков глины и камней, видимо, из того материала, из которого был сделан фундамент бульвара. Море было спокойным, и он наслаждался мыслью о волнах, набегающих на берег, а потом снова убегающих в море, наслаждался его ритмом, который усыпит его. Это был момент, ради которого стоит жить. Он увидел кусочек нового мира. Море, в конце концов, успокоится и затихнет совсем но этого не случилось, и через полчаса шум моря стал оглушающим, как будто его подвергли китайской пытке водой Он не смог заснуть. Ветер усиливался, и ему было холодно. Мысли блуждали. Вспомнился Мадрид.
ПОГОНЯЯ БЫКОВ Ч.2
В этом городе атмосфера была тяжелой. Той ночью они были на площади, пили до трех утра, шатались от бара к бару. Около тридцати англичан орали песни о Фолклендах, заменяя это название на Мальвины для того, чтобы испанцы могли понять, о чем идет речь. Трое из их парней, спавших в парке, были довольно сильно избиты бандой фашистских синерубашечников, вооруженных железными прутьями. Кроме того, фан Дерби был окружен большой толпой этих подонков и получил удар ножом в сердце рядом с Бернабеу. Вот подонки! Любители поножовщины – большинство из них. Он ненавидел людей, использующих ножи. Некоторые англичане начали вооружаться для своей собственной защиты. Затем толпа испанцев пришла на площадь, где они пили, и напала на них. Англичане контратаковали и гнали их до упора. Кучка говнюков. Они – говнюки, и потому используют ножи и готовы драться, когда их двадцать или тридцать на одного. Хорошо, что парень из Дерби выжил. Ему повезло.Той ночью они вернулись на площадь в два утра и только на этот раз не собирались закончить ночь в баре Ларча. Они сидели за столиками на площади, когда официанты начали доставать пистолеты. У них у всех есть пистолеты и внезапно площадь заполнила полиция, вооруженная автоматами. Англичан расставили вдоль стены в линию, а легавые начали шмонать всех. По двое мужчин стояли за каждым обыскиваемым. Вине чувствовал, как ствол упирается ему в позвоночник. Руки ощупывали его снизу вверх и вниз, что-то выискивая. Он думал, как бы это не были наркотики. Он думал, не собираются ли они засунуть их нескольким ребятам, которых они отобрали, а затем их упрятать на десятку. Потом они окружили трех немецких скинхэдов, которые крутились с англичанами. Полиция орала на немцев, а один из подонков-мусоров дал Юргену – лидеру немцев, в челюсть ручкой пистолета.Вине вспомнил, что у немцев были пистолет и газовые баллончики. Они собирались пустить их в ход в метро после игры Испания – Германия. Он догадался, в чем тут дело. Кто-то сообщил, что видел пистолет, и полиция начала действовать. Должно быть, легавые следили за ними все время, а сейчас решили действовать. Немцев продолжали бить все время, пока англичан держали мордами к стене. Они были как мухи, севшие на кучу говна. Затем скинхэдов затолкали в воронок, умчавшийся с горящими мигалками и включенными сиренами, орущими так, словно они пытаются разбудить всю округу. Копы любят делать драму из ничего. Полиция везде одинаковая. Пистолет был зажигалкой, а баллончики, в лучшем случае, могли заставить закашляться. Они были орудием массового уничтожения. Немцы были глупцами, размахивая ими где попало. Они были в полном скинхэдовском прикиде, купленном в магазине на последние средства на Петтикот Лейд, и первый раз, когда эта тройка появилась на площади, Юрген остановился, показал на свои DM и сказал, что этим он кончает черножопых. Англичане были одеты, в отличие от скинхэдов, в неряшливую свободную одежду, и это было время оживления скинхэдовского движения в Лондоне и среди болельщиков английских клубов, принимающих участие в европейских соревнованиях. Он подумал о том, посадят ли немцев или первым же самолетом отправят назад в Дюссельдорф?Море доводило Винса до сумасшествия. Он пытался угадать, который уже час – у него не было часов. Он продал их в Мадриде за бесценок. Нужны были деньги. Кое-кто из парней ходили в Посольство и просили деньги на билет до дома, но Вине хотел продлить свое пребывание и хотел остаться еще на несколько дней после окончания игр. Скаузеры лучше всех умели долго жить без денег. Особенно отличались этим ливерпульские фаны, которые следовали за своим клубом по всей Европе в течение ряда лет, создав из этого целое искусство. Они почти ничего не тратили. Среди болельщиков ходили истории о парнях, путешествующих в собачьих ящиках под вагонами, и они грабили любой магазинчик на своем пути. Все знали, что когда Ливерпуль играет в Европе, скаузеры сначала грабанут магазины одежды, а затем ювелирные. В Швейцарии и других богатых, достойно мыслящих странах, не понимают их менталитет. Они моют мылом тротуары и очень дисциплинированны, в то время как молодые мужчины низкого происхождения были грабителями и разбойниками, готовыми на все в начале 80-х. Скаузеры были законодателями мод среди футбольных фанов в том, что касалось одежды. Они хватали всю дорогую спортивную одежду, кое-что напяливали на себя, а остальное растаптывали. Они хорошо грели руки, нападая на ювелирные магазины. Как только начнутся беспорядки, скаузеры будут тут как тут, грабя ювелиров и пряча награбленное в камерах хранения железнодорожных станций. Возвращаются в Англию на несколько недель, а потом снова на континент, и вот ценности уже дома, где за них, они получают достаточно для проживания в течение пары месяцев. За ними в этом хит-параде идут манчестерские парни, и они уже начинают хвастаться, что они лучшие грабители, чем скаузеры. Вине не был хорошим грабителем. Он мог стащить немного одежды, но не увлекался этим. Когда он был пацаном, такие дела привлекали его больше, потому что это впечатляло окружающих. Но сейчас его мало волновали игры сборной. Ему уже все надоело, и он просто хотел спать. Сон не приходил. Часы прошли, и ему удалось засауть» когда звук разбитого стекла разбудил его, и он был под бульваром, а группа пьяных бросала бутылки, разбивая их об стену. На секунду ему представилось, что он в норе, словно крот или испуганный кролик, но потом почувствовал раздражение. Пьяницы стучали ногами по деревянному настилу у него над головой, но в конце концов ушли, крича в темноте бог знает на кого и на что. Он пытался снова заснуть, но нe смог. Темнота стала, рассеиваться, и солнце показалось чуть ниже линии горизонта. Он знал, что скоро наступит великолепный рассвет, но, откровенно говоря, ему было наплевать.Какой-то бродяга пролез под мостик прибрежного бульвара, когда солнце начало подниматься. Он был пьян и удивлен тем, что его место занято кем-то, не говоря уже о том, что это был один из известных всему миру английских хули гадав, спящий в дыре под мостиком здесь, в Сан-Себастьяпе. Он заморгал и подумал, что у него галлюцинации. Видимо, слишком долго спал на улице, слишком много дешевой выпивки. Затем он осознал, что Вине – это реальность, и попытался научить его основам испанского языка. Прошло полчаса. Винсу надо было идти. Он не хотел двигаться, но голова раскалывалась. Он был голоден. И измотан. Он прошелся вдоль пляжа и лег на песок, почувствовал себя лучше. На песке было гораздо более комфортабельно, и песок вскоре принял очертания его тела. Солнце быстро согревало все вокруг, и он начал дремать. Позже он скинул рубашку, снял джинсы и надел шорты. Заснул. Крепко заснул. Когда он проснулся, это был шок. В голове жужжало. Кругом разговаривали люди. Он открыл глаза и посмотрел вокруг. Пляж был полон. Он посмотрел направо и увидел Двух девочек-подростков без верхней части купальника, евших мороженое. Он посмотрел налево и увидел как испанец, посвятивший много лет боди-билдингу, проходит мимо, одетый в плавки, едва скрывающие его приватные части. Каждый был покрыт загаром и считал себя красивым. Вине задвигался и ощутил боль. Он посмотрел на грудь и йоги. Весь красный. Все болело. Он спал и не чувствовал солнечных ожогов. Одел рубашку и пошел в сторону шоссе. “ри ходьбе боль ощущалась сильнее. Спросил у женщины время. Было одиннадцать. Тело болело, но могло быть все гораздо хуже, если бы он проспал до трех.Остальные ребята сидели рядом в открытом кафе и пили кофе. Они выглядели свежими. На всех была неряшливая одежда, но немного супа и усилий сделали маленькое чудо. Он пошел прямо к пансиону, и хозяйка начала охать и ахать, увидев его ожоги. Она отвела его в комнату, в которой он будет жить с Джоном, и дала ему немного сметаны. Он лег на кровать и уставился в открытое окно. Все так хорошо пахло. Он различил тот же запах в воздухе, который почувствовал, когда ехал в поезде. Задумался, какое растение или цветок может издавать его. Закрыл глаза и заснул.