Конфликт Франсиско Франко, одного из лидеров антиреспубликанского движения в Испании, ставшего после поражения республики диктатором страны, с лидером национал-синдикалистской Фаланги был вполне закономерен. Франко — банальный диктатор, заскорузлый консерватор, грубый вояка и одновременно — интриган, одержимый манией величия; Хосе Антонио — романтик, революционер, бескорыстный человек, охваченный порывом служения родине. Смерть Хосе Антонио была чрезвычайно выгодна Франко. Формально Хосе Антонио расстреляли республиканцы, но фактически его убил будущий многолетний диктатор Испании, чтобы потом использовать имя Хосе Антонио для укрепления своей личной диктатуры. Как развивался конфликт Франко и Хосе Антонио Примо де Ривера — об этом достаточно подробно пишет историк Пол Престон в своей книге «Франко». В сети книги Престона нет. Так что наши публикации отрывков его книги будут своего рода эксклюзивом.
Редактор сайта «Новый смысл» Дмитрий Жвания
Правые выставили в Куэнке список кандидатов, возглавляемый Хосе Антонио Примо де Риверой. Лидера Фаланги включили в надежде обеспечить ему парламентский иммунитет, что дало бы ему возможность выйти из тюрьмы, где он сидел с 17 марта
Помимо гольфа и английского, Франко вместе с Кармен уделял много внимания местной светской жизни. Ввел их в местное общество майор Лоренсе Мартинес Фусет и его жена. Мартинес Фусет, военный юрист, человек с дружелюбным, общительным характером, стал здесь его наперсником. Иначе Франко пришлось бы испытать трудности, поскольку он находился под наблюдением. Его корреспонденцию перлюстрировали, телефонные разговоры прослушивали, за ним следила и полиция, и партии Народного фронта.
Это показывало, что его опасалось и центральное правительство, и местные левые. В штабе Франко даже поговаривали о возможности покушения на его жизнь. Пакон и начальник штаба полковник Теодуло Гонсалес Пераль организовали круглосуточную охрану Франко. Говорили, что Франко с гордостью похвалялся: «Москва приговорила меня к смерти два года назад». Если он действительно так говорил, то это скорее отражение позиции женевского журнала, чем деятельности Кремля.
Несмотря на конспирацию, которой Франко окружил свою деятельность на Канарских островах, о нём открыто говорили как о главе надвигающегося переворота. Профашистские и антиреспубликанские фразы, иногда звучавшие в его публичных выступлениях, дают основания полагать, что он не всегда был так осторожен, как полагают.
Во время военного парада в честь пятой годовщины Второй республики Франко разговаривал с итальянским консулом на Канарах и громко восхищался Муссолини и его методами управления Италией.
Особенно ему импонировала политика итальянцев в Абиссинии; он говорил, с каким нетерпением ждал известия о падении Аддис-Абебы. И он, судя по свидетельствам, намеренно говорил громко, чтобы его слышал британский консул. На следующий день итальянский консул нанёс визит Франко, поблагодарил его за сказанные накануне слова и был очень обрадован, когда, движимый антибританскими настроениями, Франко заговорил о своих симпатиях к Италии как «новой, молодой, мощной державе, укрепляющей своё положение в Средиземном море, которое до этого было озером, где хозяйничали британцы». Франко также говорил о том, что Гибралтар может быть взят под контроль с помощью современной артиллерии, расположенной на испанской территории, и расписывал, с какой лёгкостью корабли в гибралтарской бухте могут быть уничтожены с воздуха.
Двадцать седьмого апреля Рамон Серрано Суньер (1) совершил поездку на Канарские острова с трудной миссией убедить свояка снять свою кандидатуру в Куэнке на повторных парламентских выборах. После так называемых «выборов Народного фронта» 16 февраля 1936 года парламентская комиссия, занимавшаяся проверкой итогов (comision de actas), признала недействительными итоги выборов в ряде провинций. Одной из них оказалась и Куэнка, где обнаружили фальшивые бюллетени. После того как поддельные голоса вычли, получилось, что ни один из партийных списков не набрал положенных для победы 40 процентов голосов. Перевыборы назначили на начало мая 1936 года, и правые выставили в Куэнке список кандидатов, возглавляемый Хосе Антонио Примо де Риверой и генералом Франко. Лидера Фаланги включили в надежде обеспечить ему парламентский иммунитет, что дало бы ему возможность выйти из тюрьмы, где он сидел с 17 марта.
В истории с включением кандидатуры Франко в список, объявленный 23 апреля, значительная роль принадлежала Серрано Суньеру. Двадцатого апреля Франко в письме к лидеру СЭДА (2) выразил заинтересованность стать кандидатом на повторных выборах, предпочтительно в Куэнке. Хиль Роблес (3) обсудил этот вопрос с Серрано Суньером. Когда кандидатура Франко была одобрена, Серрано Суньер немедленно выехал на Канарские острова, чтобы проинформировать свояка. Из солидарности лидер монархистов Антонио Гойкоэчеа предложил снять собственную кандидатуру из списка правых, но Хиль Роблес приказал уйти в тень провинциальному лидеру СЭДА Мануэлю Касанове.
Поддержку, которую оказали Франко две организации — СЭДА и «Испанское обновление», — не разделила Фаланга, третья политическая партия правых, участвовавшая в повторных выборах в Куэнке. Когда опубликовали откорректированный список правых кандидатов, к Хилю Роблесу пришёл Мигель Примо де Ривера и сообщил ему, что его брат против нового списка и считает включение Франко «грубой ошибкой».
Как развивался конфликт Франко и Хосе Антонио Примо де Ривера — об этом достаточно подробно пишет историк Пол Престон в своей книге «Франко»
Поскольку в перевыборах (в Гранаде) участвовал другой военный — Варела (4), — Хосе Антонио Примо де Ривера, видя столь явное благоволение правых к армии, счёл за лучшее не испытывать судьбу. После своей встречи с Франко накануне февральских выборов он стал рассматривать перспективу попадания генерала в кортесы как несчастье. Он пригрозил снять свою кандидатуру в Куэнке, если из списка не уберут Франко — чего Хиль Роблес сделать был не в силах.
Попытки различных лидеров правого крыла, включая Серрано Суньера, убедить вождя фалангистов не выступать против Франко закончились неудачей. Хосе Антонио сказал Серрано Суньеру: «Это дело совсем не для него и, учитывая, что сейчас заваривается кое-что порешительнее парламентских баталий, пусть остаётся на своей территории, а мне оставит эту, на которой я себя уже проявил».
Тогда Серрано счёл себя обязанным проинформировать Франко о позиции главного фалангиста. Серрано Суньеру удалось убедить свояка, что парламентские схватки и дебаты — не его занятие. Рассуждения о том, что в парламенте он может подорвать свой авторитет, оказались верным ходом. Двадцать седьмого апреля Франко снял свою кандидатуру, а Мануэля Касанову вернули в список. Последующие события показали, что Франко не забыл и не простил отношения к себе фалангистского лидера.
Левые, в частности Прието (5), считали, что Франко хочет использовать парламентскую скамью, чтобы возглавить военный заговор. Такое толкование казалось весьма логичным и действительно было озвучено франкистской пропагандой, когда вовсю шла Гражданская война. Однако вопрос остаётся открытым: действительно ли Франко стремился занять место в парламенте, чтобы, перебравшись на материк, играть ключевую роль в подготовке заговора, или он руководствовался более эгоистическими соображениями.
Хиль Роблес полагал, что переход Франко в политику отражал его сомнения в успехе военного восстания. Не связывая себя окончательно с заговором, он хотел обеспечить себе место в политической жизни, а дальше — выжидать. Фанхул высказал подобное мнение в беседе с Басилио Альваресом (Alvarez), который в 1931 и 1933 годах был депутатом парламента от радикалов в Оренсе: «Может быть, Франко хочет заручиться парламентским иммунитетом, чтобы оградить себя от каких-либо неприятностей со стороны правительства или дисциплинарного наказания».
История с Куэнкой стала для Франко постоянным источником неприятных воспоминаний — это ясно из того, как её трактовали в дальнейшем сам Франко и его пропаганда.
Не прошло и года, а Франко уже переписал её руками своего официального биографа Хоакина Аррараса. По новой версии, изложенной в 1937 году, правые партии предложили Франко место в списке кандидатов от провинции Куэнка, чтобы защитить его от преследований и предоставить ему свободу действий «по организации обороны Испании». Франко «публично отверг» предложение, потому что он не верил в честность избирательной процедуры и ничего не ждал от республиканского парламента.
Эта нелепая версия подразумевала, что если бы избирательная система работала честно, то Франко пошёл бы на выборы. Позже, в 1940 году, Аррарас убрал это нечаянное свидетельство веры в демократию и заявил, что Франко снял свою кандидатуру из-за «превратного толкования» этого случая. Десять лет спустя Франко в речи перед фалангистской молодёжной организацией Куэнки уже заявлял, что его желание стать депутатом парламента было вызвано «опасностями, грозившими Родине».
К началу 60-х годов Франко даже не допускал и намека на то, что искал убежища в депутатском статусе. Теперь, описывая события в третьем лице, он изображает их так, будто бы «генерал Франко искал пути легально покинуть архипелаг, что позволило бы ему установить более тесные контакты с гарнизонами и лично присутствовать в тех местах, где для Движения существовала опасность потерпеть неудачу». Тут уж Франко вовсе переворачивает историю. Он записывает себе в заслугу тот факт, что Хосе Антонио Примо де Ривера оказался в правом списке. Это попросту неправда. Также неправда, что Фанхул вышел из списка, чтобы уступить место ему, Франко, хотя на самом деле тот сделал этот шаг ради Хосе Антонио. Франко объясняет причины снятия им своей кандидатуры тем, что утром того дня, когда собирались официально объявить выставленные кандидатуры, он получил телеграмму от заинтересованных лиц (los afectados), где говорилось, что его кандидатура не может быть поддержана, поскольку его репутация подмочена (quemado).
Вполне понятно, что Франко не хотел упоминать о своих раздорах с лидером Фаланги. Ведь после 1937 года националистская пропаганда вовсю работала, чтобы сделать Франко в глазах приверженцев Фаланги наследником Хосе Антонио. Равным образом, стараясь показать свою главенствующую роль в подготовке переворота, Франко, сам того не желая, разоблачает себя в желании приуменьшить посмертную славу Молы как единственного руководителя восстания. В третьей версии эпизода с выборами в Куэнке — наиболее правдоподобной — Аррарас пишет, что Франко снял свою кандидатуру «потому, что предпочёл выполнять профессиональные обязанности, так как таким путём, по его мнению, он мог лучше послужить национальным интересам».
На все упоминания о трениях между Франко и Хосе Антонио Примо де Риверой было наложено табу.
После того, как Франко снял свою кандидатуру в Куенке, оценку левыми мотивов поведения Франко дал своей яркой речи Индалесио Прието. Он сказал о возможности заговора военных, о том, что «генерал Франко, с его молодостью, с его способностями, с его многочисленными друзьями в армии, — это человек, который в любой момент мог бы возглавить с максимальными шансами на успех… это дело». Но, по мнению Прието, это не входило в планы Франко, и он высказал догадку, что другие правые заговорщики пытаются дать ему парламентскую неприкосновенность, чтобы облегчить его превращение в «каудильо военного переворота».
Что касается самих выборов, то в последнюю минуту они были объявлены продолжением предыдущих. По избирательному закону кандидатами могли стать те, кто на объявленных недействительными выборах получил не менее 8 процентов голосов. Так что новые кандидаты не могли бы быть допущены к выборам контрольной избирательной комиссией провинции (Junta del Censo). Таким образом, Хосе Антонио, получивший достаточное число голосов, не попал в кортесы.
Примечания:
1. Рамон Серрано Суньер (исп. Ramón Serrano Súñer; 12 сентября 1901, Картахена — 1 сентября 2003, Мадрид) — испанский политический деятель, адвокат.
В 1929 году он познакомился и поружился с тогдашним начальником Сарагосской военной академии генералом Франсиско Франко, в доме которого познакомился с Рамоной («Ситой») Поло, младшей сестрой жены Франко Кармен. В 1931 году они вступили в брак; свидетелями на свадьбе, состоявшейся в Овьедо, были Франко и Хосе Антонио Прима де Ривера, которые познакомились во время церемонии.
В 1933 году Серрано Суньер был избран депутатом кортесов (парламента) Испании по списку Испанской конфедерации автономных правых (CEDA), однако расходился в взглядах по идеологическим и тактическим вопросам с лидером CEDA Хосе Мария Хиль-Роблесом, поддерживая связи с более радикальной и социально ориентированной Испанской фалангой. Играл значительную роль в деятельности ХАП (Juventud de Accion Popular — Молодёжь Народного действия) — близкой к CEDA крайне правой молодёжной организации, весной 1936 года активно способствовал переходу многих её членов в Фалангу. На выборах 1936 года был вновь избран депутатом. Участвовал в подготовке заговора против правительства Народного фронта, в марте 1936 года организовал конспиративную встречу между смещённым с поста начальника Генерального штаба Франко и Хосе Антонио Прима де Риверой. Однако о дате выступления военных он предупреждён не был.
Начало гражданской войны в июле 1936 года застало Серрано Суньера в Мадриде, где был арестован республиканскими войсками, несмотря на депутатскую неприкосновенность, и заключён в тюрьму «Карсель модело». Два его брата, Хосе и Фернандо, также были арестованы и в ноябре 1936 года расстреляны. Рамон остался жив, так как друзья добились его помещения в частную клинику, где он, оставаясь под стражей, лечился от язвы желудка.
20 января 1937 году в женской одежде он бежал из клиники и укрылся в голландской миссии. Оттуда с фальшивыми документами военного-республиканца он добрался до Аликанте, где встретился с женой и детьми. На аргентинском военном корабле он прибыли в Марсель. Оттуда Серрано Суньер 20 февраля 1937 года добрался до Саламанки, которая была временной столицей восставших военных, которыми к тому времени уже руководил его шурин, Франко, произведённый в генералиссимусы.
Опираясь на поддержку жены Франко, Серрано Суньер быстро вошёл в ближайшее окружение Франко, возглавив его секретариат. По словам Пола Престона, «стройный и удивительно элегантный Серрано Суньер и в своих речах был столь же изыскан. Он обладал талантом организатора и пользовался доверием различных политических сил. По своим юридическим знаниям он не имел равных… Помимо острого ума и политического опыта, Франко привлекало в Серрано Суньере отсутствие у того собственных амбиций, что позволяло использовать его в будущем для приручения Фаланги… К Серрано Суньеру, гордому и одинокому, многие питали зависть и вражду — и как к политику, и как к человеку».
2. СЭДА — конфедерация автономных правых (La Confederación Española de Derechas Autonomas), — блок правых партий и групп («Народное действие», «Испанское обновление», «Традиционалисты» и др.), сложившийся осенью 1932 в Испании.
3. Хосе Марияя Хиль-Роблес и Киньонес (исп. José María Gil-Robles y Quiñones; 27 ноября 1898, Саламанка — 13 сентября 1980, Мадрид) — испанский политический деятель, юрист. В начале марта 1933 года Хиль-Роблес участвовал в создании Испанской конфедерации автономных правых (CEDA), политической партии, в которую влилось «Народное действие». Очень быстро Хиль-Роблес стал лидером CEDA, получившей поддержку католической церкви и решительно выступавшей против любых ограничений её прав.
4. Хосе Энрике Варела Иглесиас (исп. José Enrique Varela Iglesias; 17 апреля 1891, Сан-Фернандо, Кадис — 24 марта 1951, Международная зона Танжер) — испанский военачальник, генерал. Участник Гражданской войны 1936-1939 годов, сторонник монархии, причём симпатизировал наиболее консервативной части испанских монархистов — «карлистам».
5. Прието Туэро Индалесио (исп. Prieto Tuero; 30 апреля 1883, Овьедо, — 12 февраля 1962, Мехико), испанский политический деятель; социалист. В 1918-м был избран депутатом кортесов от Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП). В 1923-30 годах выступал против сотрудничества ИСРП с диктатурой Примо де Риверы. Участвовал в Сан-Себастьянском совещании республиканских партий (17 августа 1930) и вошёл в созданный на совещании Революционный комитет. После установления Республики (1931) был министром финансов (апрель-декабрь 1931) и министром общественных работ (декабрь 1931 — сентябрь 1933). Возглавлял центристскую фракцию ИСРП. Во время Гражданской войны 1936-39 годов был морским министром (сентябрь 1936 — май 1937) и военным министром (май 1937 — апрель 1938). После поражения Республики — в эмиграции. Был президентом ИСРП в эмиграции (до ноября 1950).
Продолжение следует
Печатается по: ПРЕСТОН Пол. Франко. Центрполиграф. 1999. С. 104-106.