Цивилизованное демократическое развитие любого современного общества определяется не только признанием общепринятых международных правовых норм, но и надлежащей реализацией их по отношению к собственным гражданам.
Такое демократическое развитие накладывает на государство массу безусловных обременительных обязанностей, вступающих в острые, непримиримые противоречия с авторитарным режимом нашей бюрократической политической системы, основанной исключительно на клановых интересах правящей верхушки и их подручных функционеров. Именно поэтому нынешний правящий режим судорожно пытается отгородиться от таких цивилизованных процессов за ширмой извращенной суверенной демократии, лицемерно заявляя, что они, якобы, ущемляют национальные интересы государства.
Подобная изоляция крайне болезненно отражается на судьбах многих российских граждан, оставшихся один на один без какой-либо правовой защиты перед лицом извращенно-суверенной бюрократической машины, бесцеремонно отвергающей общепринятые цивилизованные демократические ценности.
Суверенитет по своей правовой природе представляет собой не просто независимость, но и определяет правовой статус государства в качестве субъекта международного права. Этот статус обуславливается местом государства в международных правоотношениях во взаимодействии с другими государствами, где способность самостоятельного осуществления власти на своей территории находится в прямой зависимости от признания другими государствами его правоспособности как равного члена. И само это признание обуславливает не только независимость в принятии внутренних решений, но и ответственность за их соответствие международно-правовым критериям как обязательная предпосылка сохранения собственного государственно-правого статуса в качестве субъекта международного права.
Прошли те времена, когда государства строили свои взаимоотношения исключительно на основе силы. И опыт последних мировых войн, как пример глобальных катаклизмов, навсегда изменил картину миропорядка. Нюрнбергский процесс, как судебный прецедент бесповоротно закрепил новые правовые принципы международной ответственности «властей предержащих» за нарушение прав человека на своей территории вне зависимости от норм внутреннего права, что приобрело в современной системе международного права статус легитимности государства как неотъемлемой части его суверенитета.
Наше же российская политическая действительность чудным образом извратила понимание этого статуса с точностью до наоборот. То, что Татарстан одним из первых субъектов РФ заявивший о своём суверенитете, о праве татарского народа на его национальное самоопределение, в действительности являлось лишь прикрытием, политическим инструментом в руках правящей верхушки в её безумной погоне за бесконтрольной хищной наживой, не считающейся ни с какими нормами права и морали. На фоне такого извращённого суверенитета, население – не более чем объект спекуляции и манипуляции, расходный материал, где человек и его права как таковые не имеют ни малейшей ценности, и все права личности соблюдаются на столько, на сколько это соответствует узкокорыстным интересам правящей верхушки, узурпировавшей право на определение любых правовых и морально-нравственных ценностей.
Вся античеловеческая сущность такого суверенитета как нельзя лучше отразилась в многолетнем беспрецедентном противостоянии общественного активиста Загида Хафизова с высокопоставленными региональными силовыми функционерами, всеми силами пытающихся монопольно нажиться на его давно забытых ошибках и уникальных способностях далекой молодости.
Хафизов личность, конечно, уникальная, что обусловило трагичность его судьбы. Много лет назад его юношеская любознательность привела к тому, что он стал беспрепятственно открывать замки любой сложности модифицированным медицинским шприцем. Мировая практика не знала подобных примеров. Вот из-за таких уникальных способностей Загид попал под особый контроль органов госбезопасности, и его такие уникальные особенности вызвали крайне нездоровое искушение ряда доморощенных высокопоставленных силовых функционеров, которые не могли оставить его в какой-либо самостоятельной форме, выходящей за пределы их влияния, пытаясь подчинить ее своим узкокорыстным интересам. Любая деятельность З. Хафизова, которая не совпадает с их интересами и его любые личностные проявления, если они к тому же еще имеют активно-общественный характер, который совсем не согласуется с отведенным ему ими местом, вызывает у них крайне болезненную реакцию, вплоть до прямой агрессии. В сегодняшних реалиях, когда «суверенная» парадигма нынешней власти основана исключительно на интересах политической верхушки и ее подручных функционеров, и когда эта верхушка со своими подручными пытается превратить всех нас в бесправную покорную толпу, слепо обслуживающую их мертвые интересы, уничтожается любая индивидуальность, выходящая за рамки их влияния. Это особенно характерно выражается в истории Хафизова. Именно нежелание подчиниться, приняв правила их игры, встать под полный контроль и породило это многолетнее противостояние, которое длится до сих пор.
Вопреки многочисленным провокациям, имеющими цель столкнуть его в давно отвергнутое им прошлое, он бесповоротно отошел от ошибок своей далекой юности и активно включился в общественную деятельность – организовал благотворительный фонд, ориентированный на социально незащищенные слои населения, направив туда третью часть своих предпринимательских доходов. Именно такая вольность, как неслыханная дерзость в их извращенном представлении, идущая вразрез с их интересами и отведенным ему ими местом и спровоцировала эту скрытую войну на уничтожение человеческой личности, которая своим существом противоречит принципам функционирования извращенного суверенного бюрократического аппарата.
Если уникальные способности Хафизова в далекой молодости для одних стали большой находкой, то для него самого вылились в настоящую жизненную трагедию. Неоднократные высказывания некоторых региональных высокопоставленных функционеров - что Хафизов «яблоко именно их сада», которым они ни с кем не намерены делиться и, за ними полное право поступать с Загидом так, как им заблагорассудится, со всей полнотой раскрывает их истинную «суверенную» сущность. Такая убежденность и неизмеримое желание «выжать» из своей жертвы максимум - превратилось в безумие. Против него была организована многолетняя компания чудовищной системной травли. Местная иезуитская специфика этой изощренной хищной травли совершенно не поддается цивилизованному человеческому восприятию. Вседозволенность и безнаказанность не знала никаких границ - бесчинствовали как хотели. Ни что не могло их удержать от такого дикого произвола, бесцеремонно отвергались все общепринятые цивилизованные нормы права и морали.
Такая чудовищная бесчеловечность и беззаконие в этой многолетней травле, полностью раскрывает реальное содержание всехвалёной и разрекламированной на весь мир татарстанской модели терпимости – толерантности и действительную бесчеловечную антисоциальную сущность тех, кто занимает высокое положение гарантов сохранения нравственных и правовых ценностей. Под прикрытием духовного возрождения и толерантности бесцеремонно нарушались элементарные основы человечности. Такие духовные и цивилизованные ценности в руках некоторых власть имущих являются всего лишь политическим инструментом. Лицемерная спекуляция этими ценностями вызывает лишь всеобщее протестное раздражение. Как показывает многолетняя история поволжских народов, такое мирное соседское сосуществование связано исключительно с веками нажитой мудростью этих народов, достигнутое путем преодоления множественных трений.
В сегодняшней ситуации, когда коренные интересы общества принципиально расходятся с антинародным вектором клановой, извращенно-суверенной бюрократической системы, общественно-полезная жизненная позиция Хафизова входит в острые непримиримые противоречия с узкокорыстными интересами политической верхушки и подручных функционеров. Даже давно забытые ошибки его далекой юности совершенно несопоставимы с их прочно устоявшейся хищной сущностью. Выходящие наружу, такие противоречия и сравнения, обличающие их истинную сущность, вызвали у них лютую ненависть. Поэтому предпринимались все меры, направленные на подавление его личности, для исключения любой возможности какой-либо общественной активности с его стороны. В результате уничтожались имущество и бизнес Загида, сам он неоднократно подвергался крайне жестокому физическому насилию со значительным ущербом для его здоровья, поступали заказы не только морального, но и физического уничтожения. Только лишь простая жизненная случайность, элементарное везение и чутье самого Хафизова помогли избежать крайне трагических для него последствий. Весь тот ад, который пришлось ему пережить, не сравнится со всеми историческими гонениями СССР, потому как ВИП-персоны вроде Иосифа Бродского, имея характер публичности, а также ореол культурного мученичества, требовали от системы соответствующего отношения, а вот на счет Хафизова можно было и не церемониться. Здесь было много такого, что даже невозможно описать в полной мере из соображений цивилизованной человеческой культуры и морали. Выдержать такую чудовищную травлю было выше человеческих сил, но Загид выдержал и вышел из всего этого ужаса полноценной, не разрушенной личностью, сохранившей способность к человечности.
Такая системная преступная вседозволенность и безнаказанность в этой истории ставит под сомнение легитимность самого правящего режима. Все многочисленные обращения, содержащие достоверную разоблачительную информацию о множественных вопиющих фактах правового и нравственного произвола с явными признаками террора, которые направлялись во все федеральные инстанции, а также первым лицам государства и республики, попросту спускались к тем, кто так или иначе сам причастен к этому террору. Все структуры власти и чиновничьи сообщества сработали как одно целое в полном соответствии с негласной властной методикой, нигде не давая ни единого сбоя. Такая бесчеловечность и беззаконие нигде ни разу не нашли ни малейшего морально-нравственного осуждения и правового реагирования.
Содержание многочисленных фактов беззакония в этой истории полностью раскрывает истинную антиобщественную функцию правоохранительной системы, как основу нынешнего политического режима.
Когда поджигалось имущество Хафизова, возбуждалось уголовное дело, но никто этим не занимался. Для этого нужно было иметь лишь минимальное желание, так как были свидетели. Хафизов сам был вынужден задержать одного из поджигателей – Ришата Юмаева – и сдать его в Вахитовский РОВД г. Казани, несмотря на большие препятствия со стороны самих же стражей порядка. Этот «залетный» Юмаев из г. Ростова-на-Дону, как оказалось, годами находился в федеральном розыске за особо тяжкие преступления в других регионах России. Однако через некоторое время после формальных процедур, не находя ничего криминального в гастрольных похождениях Юмаева, следователь Вахитовского РОВД г. Казани Г. Плеханова отпускает его на все четыре стороны. Не менее удивительное здесь то, что в это же время, когда Юмаев находился в отделе милиции, имитируются его усиленные поиски. Следователь Л. Шайхова из того же Вахитовского РОВД по своему поручению о проведении оперативных розыскных мероприятий в отношении того же Юмаева как подозреваемого участника по еще другому уголовному делу о краже имущества Хафизова не может его найти десяток дней, как она браво рапортует своему начальству. В это же самое время, когда ведутся усиленные поиски Юмаева, он сидит напротив следователя Плехановой и самой Шайховой. Такая розыскная методика характерна не только в отношении одного Юмаева. Вот два рапорта оперативника того же Вахитовского РОВД. В одном из них он доносит своему начальству о том, что 3 мая в 22:30 задержал другого фигуранта кражи имущества Хафизова по адресу: ул. Володарского, дом 1, квартира 2 (соседи были бдительны), а во втором рапорте этот же страж порядка докладывает тому же начальнику, что в этот же день и тот же час он задержал его в другой части города – только вот за мелкое хулиганство.
Подобных фактов в этих уголовных делах было более чем достаточно, но они не только не вызвали должного внимания со стороны прокуратуры и суда, но и злостно игнорировались. Предпринимались все меры по волоките этих уголовных дел. Свидетели подвергались психологическому и физическому давлению, чтобы они отказались от своих показаний, подделывались их подписи и искажались показания в протоколах допроса. Вот что пишет в своих показаниях свидетель поджога Д. Михайлов, сданных в прокуратуру РТ: «Когда я сообщил Хафизову достоверные известные мне сведения об исполнителях этого поджога, то был избит совместной группой, состоящей из сотрудников УСБ МВД РТ и криминальных авторитетов. После такого избиения я три дня не мог говорить и кушать, а сотрудники не раз наведывались и уговаривали работать на них против Хафизова, следить за ним, больше войти в его доверие и узнать секреты его отмычек. В случае согласия мне обещали, что договорятся с криминальными авторитетами о включении меня в бригаду, занимающуюся рэкетом на рынке. При отказе обещали завести уголовное дело за распространение наркотиков. Они еще запретили мне занимать деньги у Хафизова, говоря, что этим я лезу в их личный карман, т.к. они считают его деньги уже своими». И многое другое.
После такого обращения Михайлова в принудительном порядке приводят в прокуратуру РТ и совместно с сотрудниками МВД заставляют отказаться от своих показаний, угрожая при этом, что если он еще куда-нибудь напишет или расскажет о поджоге и об остальном, то тогда его уже найдут на дне озера Кабан.
В это же самое время и к другому свидетелю поджога М. Кучерову наведываются сотрудники МВД и сам вышеупомянутый Юмаев, нашедший комфортное убежище на татарстанской земле. Этот «коллектив» в отместку за то, что он сдал Юмаева, требовал от него не только отказаться от своих свидетельских показаний, но и, найдя удобный момент, незаметно подлить в чай Хафизова жидкость неизвестного характера, спровоцировать его на драку или ночью кинуть бутылку с зажигательной смесью в его квартиру. Но ни на что из этого Кучеров не соглашается. В скором времени такие посещения превратились в наезды с угрозами. В итоге Кучеров, подробно изложив все обстоятельства таких наездов, обратился в прокуратуру РТ. Через короткое время Кучерова неофициально приглашает к себе заместитель прокурора РТ. Во время распития элитного коньяка, он предлагает Кучерову отказаться от своего обращения, обещая свое высокое покровительство. Взамен этому дорогому коньяку и покровительству, Кучеров еще должен был докладывать лично ему о каждом шаге Хафизова. В противном случае прокурор обещал большие неприятности. Все содержание этого разговора Кучеров передал самому Хафизову. После чего обещанные неприятности не заставили себя долго ждать. Кучерова подставляют под серьезную уголовную статью, по которой состоялся суд. Продолжавшийся целых 4 месяца, он не был похож ни на одно типичное судебное разбирательство. Кучеров отчаянно защищался, успешно опровергая все предъявленные ему обвинения, представляя суду обширную доказательную базу того, что он сам стал жертвой жестокого избиения оперативными сотрудниками. Такая жестокость, может быть, даже тронула государственного обвинителя, так как она в перерыве судебного заседания подошла к Кучерову и присутствии многих сказала ему, что не надо было так упрямиться, надо было слушаться солидных людей и ничего бы этого не произошло. А когда защитник Кучерова пытался выяснить на суде обстоятельства избиения своего подзащитного, оперативному сотруднику достаточно было сказать, что избиение Кучерова было осуществлено в рамках спецоперации, и тогда у судьи почему-то сразу пропали всякие вопросы по поводу того, что это за «спецоперация» и насколько она законна. Между тем избиение Кучерова за болтливость, осуществленное стражами порядка, было средством его устрашения, чтобы он не выходил за рамки спецразработки Хафизова.
Таких «спецопераций» в этой истории было множество. И как показал весь этот судебный процесс, сам суд являлся подобной «спецоперацией». И чем больше сторона защиты настойчиво пыталась выяснить на суде обстоятельства таких «спецопераций» и их законность, тем больше становилось понятно, что дело в отношении Кучерова сфабриковано, и оно просто начало разваливаться. Суд никак не мог справится с возложенной на него задачей. Такой поворот событий, конечно, многих не устраивал. Гособвинитель однажды во время судебного заседания просто сорвалась и начала угрожать Кучерову его физическим уничтожением, истерично заявляя, что ее сын бандит, и где бы он не находился после судебного разбирательства, тот его не только найдет и изобьет, но даже убьет. Еще один такой казус, конечно, допустить не могли, гособвинителя сменили. Атмосфера судебного заседания тоже изменилась. Суд пошел на открытую конфронтацию с законом, хотя и до этого он больно с ним не церемонился. Никто с фактами, показаниями свидетелей и показаниями самого Кучерова разбираться не стал, и он получил реальный срок.
Не только этот, но и другие суды ничем не отличались друг от друга. Не закон, а какие-то негласные «понятия» жестко контролировали все эти процессы. В одном из судебных разбирательств, когда рассматривалось другое дело о поджоге имущества Хафизова, и он как потерпевший по делу начал заявлять суду об очень даже странных фактах розыска и задержания обвиняемых, то суд его не только оштрафовал, но и бесцеремонно выставил из зала судебного заседания. Весь судебный процесс был изначально нацелен на сведение этого уголовного дела на нет, чтобы вывести всех членов, в первую очередь организаторов этих преступлений, из-под ответственности.
Не только суды и прокуратура, но и все структуры власти сработали как одно целое. Так, другого поджигателя прячут в армии. После многочисленных настойчивых обращений общественности и самого Хафизова во все местные и федеральные инстанции якобы организуются усиленные поиски поджигателя Тимохина. На запросы татарстанских правоохранителей, где же можно отыскать подозреваемого поджигателя Тимохина, военное ведомство просто отсылает их к его родителям, удивительным образом разъясняя, что они не знают, и только родителям известно, где служит их сын. Такой удивительный ответ в анекдотической переписке между структурами власти был обнаружен среди розыскных бумаг затерявшегося Тимохина. Татарстанские правоохранители же, преподносимые местными СМИ как передовые по линии Интерпола полностью удовлетворились таким ответом – никому никаких претензий, полное взаимопонимание! Но самое удивительное в этой истории то, что вся розыскная система России годами не может найти своего служащего солдата, странным образом затерявшегося между ее собственными структурами. Тимохин спокойно служит весь срок в экзотическом Уссурийске в качестве младшего сержанта и даже удостаивается чести быть возведенным в ранг старшего огнеметчика!
Найти хоть какое-то адекватное правовое объяснение подобным фактам не представляется возможным. Такая коллективная преступная вседозволенность и безнаказанность не могла бы найти свое место ни в одном цивилизованном обществе и правовом государстве. Подобное отношение к таким субъектам объясняется только тем, что они являются неотъемлемой частью репрессивного механизма государственной машины, используемой против неугодных, наиболее активных членов общества. Как показывают сегодняшние реалии, подобное отношение к таким субъектам долго не продолжается. В конечном счете, такие истории для многих из них заканчиваются плачевно. Вот что пишет один из участников этих историй в своем обращении в прокуратуру РТ. «Многие годы правоохранительные органы Татарстана используют меня против Хафизова. После незначительных послаблений правоохранительная система превратила меня в бесправное орудие своей борьбы с Хафизовым. Они попеременно то держат меня в заключении, то отпускают на волю. Все это происходит независимо от наличия или отсутствия у меня прегрешений перед законом. Когда же мое нахождение на свободе выгодно для провокаций против Хафизова, то мне прощаются все мои прегрешения перед законом, а когда временно отсутствует необходимость моего участия в провокационной деятельности, мне утраиваются подставы-провокации с целью моей обратной изоляции в местах лишения свободы».
Таких провокаций в этом многолетнем противостоянии было великое множество, и каждая из них по своей изощренности и жестокости ничем не уступала одна другой. Не только везение, но и правильное выстраивание человеческих отношений Хафизова с окружающими в соответствии со сложившейся ситуацией, помогли ему избежать осуществления конечных замыслов этих провокаций. В результате нашлись люди, не только отказывающиеся от дальнейшего участия, но и решившиеся раскрыть весь гнусный замысел этих провокаций. Вот что пишет один из таких участников в своем обращении в прокуратуру РТ. «Я длительное время по поручению сотрудников МВД занимался слежкой и провокациями против Хафизова, конечно, за щедрое вознаграждение. Я должен был постоянно наблюдать за ним и выяснить, с какими людьми он встречается и какие дела он с ними имеет, какие люди у него работают и каково его отношение с ними. Меня снабдили диктофоном, и я должен был записать все разговоры Хафизова с окружающими его людьми. Они велели мне выписать по возможности из его блокнота номера телефонов и адреса и достать документы, компрометирующие полицию. В мои задачи еще входила вербовка людей из окружения Хафизова. Для этого я сначала должен был настроить их против него, распространяя грязные слухи и ложные сведения о нем, понижая уровень личности Хафизова среди окружающих его людей, а потом, обещая им большое вознаграждение, уговаривать их о сотрудничестве с органами. Я постоянно должен был давить на его психику, никогда не оставлять в покое, чтобы он всегда нервничал, вел себя неуравновешенно, и все принимали его за неадекватного. Еще они велели мне узнать, какие напитки предпочитает Загид и какие девушки ему нравятся. И таких завербованных девушек я должен был свести с Хафизовым. В это время он встречался с девушкой Катей, и я должен был войти к ней в доверие, понравится ей, покупать дорогие подарки, на что мне давали дополнительные деньги, а потом мы вместе должны были работать против Загида. Они еще интересовались отмычками Хафизова, и я должен был при удобном случае вытащить из его кармана ключи, а потом внимательно наблюдать дальнейшие действия – как он попадет в свою квартиру или рабочее место. В случае дальнейшего сотрудничества они обещали меня хорошо отблагодарить, дополнительно дать премиальные и бесплатные абонементы на посещение спортивного клуба «Динамо», а также снабдить бесплатным проездом на общественном транспорте. Также они обещали познакомить с красивыми девушками и содействовать в открытии своего бизнеса. Когда я сказал им, что о нашем сотрудничестве хочу рассказать отцу, они очень даже расстроились и сказали мне: «Ты совсем дурак, что ли? Мы сколько лет боремся с ним, а ты все наши усилия хочешь свести на нет?» Они строго велели мне никому ничего не рассказывать, для того чтобы наше сотрудничество оставалось в строжайшей тайне. Встречи с сотрудниками правоохранительных органов назначались возле Черного озера. Они убеждали меня, что не только я, но и многие другие сотрудничают с ними и никто еще в обиде не остался, все довольны. Как там другие я не знаю, но мне такие грязные дела начали надоедать, и я хотел отказаться от дальнейшего сотрудничества. После этого они начали мне угрожать, что подбросят мои отпечатки пальцев на место преступления и заведут уголовное дело…».
Знакомая женщина Хафизова в своем обращении в прокуратуру пишет: «….ко мне много раз подходили сотрудники МВД и уговаривали написать лже-донос в МВД и прокуратуру РТ о том, что Хафизов якобы торгует наркотиками и пытается меня втянуть в свою преступную деятельность. После написания подобного заявления мне было обещано безоблачное существование, всевозможная поддержка со стороны МВД…».
К другому знакомому Хафизова крутые правоохранители подошли с вполне коммерческими предложениями – ему предлагалось по возможности нанести любой ущерб Хафизову и его близким «будь то моральный или материальный». При этом утверждалось, что они слов на ветер не бросают, вполне платежеспособные и что любой ощутимый ущерб, нанесенный Хафизову или его близким будет вознагражден ими в многократно приумноженном размере. Еще ему давалось право на собственное провокаторское творчество, но по строгому согласованию с ними.
В такой сложной ситуации Хафизов не имел никакое право на ошибку, он всегда ходил по острию ножа. Любые его необдуманные поступки и неверные шаги могли оказаться для него не только плачевными, но и последними.
Как пишет в своем обращении И. Гайнуллин, одного осужденного за особо тяжкие преступления (убийство) через полтора года выпускают из мест заключения, чтобы убить Хафизова, обещая ему при этом очень большую сумму денег. Во время разговора он проговорился об этом Гайнуллину и предложил ему подключиться к этому заказу, при согласии обещая с ним щедро поделиться. Но убийца очень даже сильно ошибся, крупно просчитался, Гайнуллин не только не согласился, а весь этот разговор передал самому Хафизову и обо всем написал в своем обращении. После такого крупного прокола у убийцы самого появились большие проблемы, его попросту подставили под серьезную уголовную статью, поскольку он не оправдал возложенное на него «высокое доверие», непростительно провалил эту серьезную спецоперацию.
В надежде найти себе защиту от таких спецопераций, Хафизов обращался и в Казанский Правозащитный Центр, получающий многочисленные гранты. Но никаких движений по его делу не было. И когда ему с большим трудом, практически вырвав из рук, удалось вернуть, месяцами мертво залежавшийся свой материал, среди бумаг он обнаружил случайно забытую служебную записку руководителя правозащитного центра, адресованную своему юристу: «Рамиль, внимательно изучи, пожалуйста, этот материал, ему нужно грамотно отказать. Нам этим материалом заниматься нельзя». После такого прокола, руководителем правозащитного центра стал другой, более опытный, тоже бывший сотрудник МВД.
В сегодняшних реалиях многие правозащитные организации часто и успешно используются для тотального контроля над самим обществом. Они, как и правоохранительные органы, обслуживают мертвые интересы политического режима, а такая правозащитная вывеска – системная мышеловка для многих простаков.
Все вышеописанные факты истории Хафизова – это борьба живых человеческих устремлений с омертвляющими стремлениями извращенной суверенной бюрократической машиной, борьба за право взять в свои руки собственную судьбу и борьба за право быть личностью вопреки воле сильных мира сего, узурпировавших это право и поделивших людей на господ и парий.
Это история обличения сильных мира сего, патологически нетерпимых ко всякому инакомыслию, вольнодумию и любой индивидуальности, выходящей за рамки их узкокорыстных интересов.
Несмотря на то, что З. Хафизову удалось избежать крайне трагических событий, такая нетерпимость и бесчеловечность в этой многолетней чудовищной травле не могла пройти бесследно, она безжалостно отняла все то, что необходимо для человеческой жизни. И его далеко не завидное, трагическое жизненное положение полностью раскрывает истинную «суверенную» сущность существующего политического режима.