ОПЫТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СЕНСОРНОЙ ИМПУЛЬСНОЙ СТИМУЛЯЦИИ У БОЛЬНЫХ С ПАНИЧЕСКИМИ АТАКАМИ
1 Институт мозга человека им. Н.П. Бехтеревой,
(Россия, Санкт-Петербург, ул. Проф. Попова, д. 9);
2 Городская психиатрическая больница № 3 им. И.И. Скворцова-Степанова
(Россия, Санкт-Петербург, Фермское шоссе, д. 36)
В статье представлены результаты исследования 60 больных паническими атаками, которые характеризовались высоким уровнем страха и тревоги, нерезким снижением продуктивности и неустойчивостью умственной работоспособности, а также выраженным нарушением личностной адаптации и эмоционального перенапряжения. Описан опыт применения лечебно-коррекционных воздействий методом формирования и активаций артифициальных стабильных функциональных связей с использованием фотостимуляций заданной частоты у 18 больных из обследованной группы. Выявлено, что за период 10 сеансов активаций АСФС наблюдается положительная динамика как со стороны клинико-психологических данных, так и функционального состояния головного мозга.
Ключевые слова:паническая атака, артифициальные стабильные функциональные связи, психофизиологическое состояние
Введение
Поиск эффективных способов лечения панических атак (ПА) чрезвычайно актуален. Это связано, прежде всего, с ростом заболевания во всём мире. Распространенность ПА среди населения разных стран колеблется в диапазоне 1–5 % [42, 43, 44, 45]. Кроме того, болезнь поражает лиц, главным образом, молодого возраста. Традиционная фармакотерапия не всегда дает положительные результаты и, кроме того, может вызывать побочные нежелательные эффекты. К тому же, часто сами больные с данной патологией отказываются принимать лекарства, мотивируя отказ страхом формирования зависимости от препаратов, а также негативного влияния на здоровье. И, наконец, психотерапия, которая активно используется при данном заболевании, также имеет свои недостатки, так как зависит от многих факторов, таких как, длительность курса лечения, опыт психотерапевта и др. В последнее время разрабатываются комбинированные способы, включающие фармакотерапию и психотерапию. Однако они также не лишены недостатков, описанных выше. Вместе с тем, патогенез заболевания ПА до настоящего времени недостаточно изучен. Данные многочисленных исследований с использованием современных технологий достаточно противоречивы и пока не могут однозначно объяснить характер патологии – приступообразность, особенности страха, импульсивность и неодолимость в срочном получении помощи при высокой активности больных, превалирование в поведении процессов возбуждения [37, 39, 40]. Необъяснимый страх и отношение к нему вызывают резко негативное переживание, что способствует активному желанию избавиться от болезни. В периоды ремиссии больные чрезвычайно фиксированы на возможных приступах страха, активно ищут помощи и сочувствия со стороны окружающих и находятся в постоянном поиске врачей. Характер патологии и страх ожидания приступа оказывают влияние на исходно повышенный уровень тревожности, различные опасения больных и вторично провоцируют появление приступа. Всё это резко снижает качество жизни молодых людей и вызывает зависимое от данного заболевания поведение.
Отсутствие явных органических нарушений ставит данное заболевание в ряд функциональных расстройств ЦНС и может указывать на его дизрегуляторный характер. Такого рода патология связана, как правило, с нарушением как функционального состояния мозга, так и с нарушением психического состояния. По представлениям А.М. Зимкиной [4, 5, 6, 7], в основе таких заболеваний лежит нарушение «церебрального гомеостаза», то есть нарушение регуляторных механизмов мозга. Диагностика таких больных представляет сложности, так как они предъявляют большое количество трудно объективизируемых разнообразных жалоб. Клиническая симптоматика у больных крайне неустойчива, и на первый план выступает снижение адаптивных и интегративных возможностей мозга и психики. Разные авторы называют такие состояния, как «синдром неустойчивости» [9], «болезни регуляции» [8], «синдром дезинтеграции» [1]. Лекарственные препараты для таких больных оказываются малоэффективными. Лучшими в этом плане являются методы адаптационной медицины и особенно способы неспецифических воздействий, позволяющих перевести психофизиологическое состояние больных в более оптимальное [10]. В этом плане использование метода формирования и активации артифициальных функциональных связей (АСФС) показало свою эффективность относительно заболеваний как органического, так и функционального генеза, а также для здоровых лиц с целью повышения резервных возможностей организма и личности [14]. Неспецифические стимуляции заданной частоты, такие как активации АСФС с помощью фотостимуляций, воздействуют на регуляторные механизмы мозга и приводят к дестабилизации устойчивого патологического состояния, распаду и редукции синдромокомплекса заболевания [14] и в итоге способствуют формированию нового, более оптимального для данного человека функционального состояния ЦНС.
В основе метода формирования и активаций АСФС [14, 17, 23] лежит экстра- и интро- церебральная импульсная стимуляция на фоне активации подкорковых структур, создаваемой различными способами, например, путем однократного приема фармакологического препарата этимизола, обладающего свойствами активатора и неспецифического коннектора. При этом формируются артифициальные стабильные функциональные связи мозга человека [24, 25].
В связи с этим, целью настоящей работы явилась оценка перестроек психофизиологического состояния у больных с паническими атаками в процессе лечения методом АСФС. Под «психофизиологическим состоянием» имеется в виду подразумевается понимание интегративных взаимоотношений и взаимодействий физиологических процессов и психической деятельности за определенный период времени.
Материал и методы
Обследовано 60 больных ПА (25 мужчин и 35 женщин) в возрасте от 17 до 64 лет с длительностью заболевания от 1 месяца до 20 лет, и диагнозом «Паническое расстройство» (F 41.0), удовлетворяющим критериям МКБ-10. Клинико-психологическая оценка больных осуществлялась с помощью беседы, опроса, наблюдения, комплекса психологических тестов и регистрации ЭЭГ (табл. 1).
Таблица 1
Методы оценки функционального и психического состояния
| Исследуемые характеристики | Показатели | Методы исследования |
| Психическое состояние | Индекс кратковременной памяти | Двойной тест [Мучник, 1969] |
| Пропускная способность зрительного анализатора | Корректурный тест [Генкин, 1963] | |
| Эмоции | Страх | «Опросник иерархической структуры актуальных страхов личности» (ИСАС) [Щербатых, 2007] |
| Депрессия | Тест Зунга [Смулевич, 2003] | |
| Тревога | Тест Тейлор [Немчин, 1983] | |
| Агрессия | Тест Басса-Дарки [Еникополов, 1990] | |
| Личность | Стандартизированный многофакторный метод исследования личности (СМИЛ) [Собчик, 2002] | |
| Функциональное состояние ЦНС | Данные ЭЭГ-обследования | Осуществлялось на 21-канальном энцефалографе фирмы «Мицар» (Россия, Санкт-Петербург) |
Из обследованной группы 18 больным проводились коррекционные воздействия методом АСФС в ИМЧ РАН в лечебно-диагностических целях. Малая выборка осуществлялась в связи с новизной использования указанного метода для больных с ПА, и рассматривалась как экспериментальная. Каждый участник коррекционной программы давал письменное согласие на участие. Все лица данной группы являлись амбулаторными пациентами, и были в состоянии самостоятельно посещать специалиста для получения лечебной процедуры. В ходе первичной беседы оценивалась ориентировка больного на вид помощи и учитывалась модель полученных ранее результатов лечения (отрицательная или положительная) при ее наличии.
Отбор кандидатов на курс коррекции проводился также с учетом клинико-психологического состояния, которое включало выраженность с учетом степени концентрации больного на страхе, тревоге и других симптомах, а также развернутость, частоту приступов. Исключались больные с редкими, 1 раз в неделю и менее приступами ПА или в состоянии полной ремиссии (приступы ПА в анамнезе), с малой степенью развернутости приступов (1–-2 паникоассоциированных симптома), а также пациенты без фиксации на симптоматике.
Лица, проходившие курс АСФС, были способны общаться, отвечать на вопросы, но фокусировались исключительно на тревоге, страхе или других симптомах, вопросы из других сфер обсуждали только пассивно. При этом больные имели 3–-4 паникоассоциированных симптома, а частота приступов варьировала от 2 до 4 в неделю. Пациенты с ежедневными тяжелыми приступами ПА, требующими лечения в стационарных условиях, исключались из программы коррекции.
Краткая характеристика больных по полу и возрасту представлена в таблице 2.
Таблица 2
Распределение больных ПА, получавших курс АСФС по полу и возрасту (n=18)
| Пол | Возраст (г.) | Количество человек | ||
| 20–30 | 30–49 | ≥ 50 | абс. | |
| Мужчины | ||||
| Женщины | ||||
| Итого |
Из таблицы видно, что большая часть больных среднего трудоспособного возраста.
Курс воздействия АСФС состоял из сеанса формирования АСФС (фотостимуляция 20 гц, длительностью 10 с. на фоне действия фармакологического препарата этимизола) и последующих 10 сеансов активаций АСФС (каждый сеанс состоял из 6 посылок фотостимуляций заданной при формировании частоты без дополнительных фармакологических воздействий). Фотостимуляции проводились с помощью «тренажера функциональной активности мозга ТММ Мираж». Курс составлял 4 недели. Во время проведения сеансов больные находились в комфортной позе, лежа, с закрытыми глазами.
До формирования АСФС и после курса 10 сеансов активаций больным также проводилось психологическое обследование больных и регистрировалась электроэнцефалограмма.
Для оценки функционального состояния ЦНС каждому больному проводилось ЭЭГ обследование каждого больного. Запись ЭЭГ осуществлялась в состоянии спокойного бодрствования, при воздействии ритмической фотостимуляции (РФС) и двухминутной гипервентиляции. Посылки фотостимуляции подавались дискретно, в диапазоне от 2 до 26 Гц через 2 Гц сериями по 3–4 с и с такими же интервалами между ними. Энергия вспышки – 0,3 Дж, длительность – 50 мкс. Электроды располагались по международной системе 10х20. Все ЭЭГ оценивались визуально по разработанной методике [19, 20, 21, –22]. Со всеми больными проводилась беседа для выяснения клинико-анамнестических данных.
Статистическая обработка данных проводилась с помощью программы Statistica 10.0. for Windows, с использованием коэффициента ранговой корреляции Спирмена, критериев Манн-–Уитни и Вилкоксона.
Результаты и их анализ
Исходное психическое состояние общей группы обследованных больных (60 чел.) характеризовалось высоким уровнем тревоги (по тесту Тейлор 28,4 ± 8,7) и страха (по тесту ИСАС 126,6 ± 32,2), а также выраженной внутриличностной напряжённостью. По данным СМИЛ, наблюдался смешанный тип дезадаптации личности с особенностями личностного реагирования по гиперстеническому типу.
Клиническая характеристика больных была связана, главным образом, с наличием пароксизмальных приступов тревоги и ненаправленного страха различной степени выраженности, возникающих с частотой от 1–-2 раз в месяц до 1 раза в день. Фоновое состояние сопровождалось, в первую очередь, тревожно-фобическим, вегето-сосудистым и болевым синдромом. Больные имели характерные личностные особенности, среди которых можно выделить мощную комплексную защиту в виде своеобразной «охраны территории болезни» от вмешательства, высокой настороженности к любым способам лечения, при высокой заинтересованности в избавлении от приступов ПА.
Оценка функционального состояния мозга осуществлялось по классификации Святогор И.А. [19, 20]. При этом, учитывался уровень преимущественной дисфункции корково-подкорковых взаимоотношений по общему характеру паттернов биоэлектрической активности (тип ЭЭГ), степень неустойчивости нейродинамических процессов по выраженности основного альфа-ритма и степени его разрушения дельта-, тета-, бета- составляющими ЭЭГ и отчетливость реакции усвоения ритмов фотостимуляции (РУР) – для оценки баланса процессов торможения и возбуждения. На основании выраженности четырех составляющих ЭЭГ (индексов альфа-, дельта-, тета-, бета-) в нашем исследовании было выделены три основных типа фоновых паттернов БЭА. Первый тип (I) характеризовался хорошо выраженным альфа-ритмом с индексом 70–80 %, правильно распределённым, веретенообразным, незначительно искаженным другими составляющими (легкая степень неустойчивости нейродинамических процессов – 1). Такой тип отражал оптимальные корково-подкорковые взаимоотношения («нормальный тип»). Во втором типе (II) отмечался хорошо выраженный альфа-ритм с индексом от 50 до 70 %, который сочетался с более высокими индексами (от 40 до 60 %) остальных компонентов БЭА, что свидетельствовало о нарастании неустойчивости корково-подкорковых взаимоотношений. Степень этой неустойчивости оценивалась как умеренная (2) или средняя степень выраженности (3). Этот тип ЭЭГ отражает нарушения корково-подкорковых взаимоотношений на уровне диэнцефальных структур («таламический тип»). В третьем типе (III) альфа-ритм или полностью отсутствовал, либо индекс его не превышал 30 % – 40 %. Доминирующей при этом была низкоамплитудная полиморфная медленная активность, искаженная асинхронной активностью бета- диапазона. Степень неустойчивости корково-подкорковых взаимоотношений определялась как умеренная (2) и средне-выраженная (3). Этот тип ЭЭГ свидетельствовал о преимущественном раздражении неспецифических стволовых образований («стволовой тип»). Типы ЭЭГ определяясь визуально по характеру индексов и взаимоотношению основных ритмов ЭЭГ.
Характер реактивных паттернов ЭЭГ определялся по степени отчетливости реакции усвоения ритмов (РУР) фотостимуляции, что отражало состояние баланса между процессами возбуждения и торможения и его отклонение в ту или другую сторону. Усвоение ритмов фотостимуляции может быть отчетливым, отражающим баланс процессов возбуждения и торможения, неотчетливым, с преобладанием процессов торможения, и выраженным – с преобладанием процессов возбуждения (усиление восходящих активирующих влияний).
У обследованной группы больных ПА визуальный анализ ЭЭГ не выявил локальных изменений и эпилептиформной активности. При этом оказалось, что в 20 % случаев регистрировался нормальный тип ЭЭГ (1 тип), в 60 % – таламический (2 тип) и в 20 % – стволовой (3 тип). Выраженность нарушений нейродинамических процессов в 20 % оказалась легкая, 40 % – умеренная, 40 % – средней степени. У 20 % больных – выявилось нормальное усвоение РУР, а в у 80 % – наблюдалась расширенная РУР или расширенная с гармониками и субгармониками.
Таким образом, по данным ЭЭГ, все обследованные лица в той или иной степени характеризовались нарушениями функционального состояния ЦНС: неустойчивостью нейродинамических процессов и усилением восходящих активирующих влияний. Наибольшие изменения в ЭЭГ проявлялись при дисфункции стволовых образований и особенно при сочетании дисфункции стволовых структур с ирритацией коры больших полушарий. Отличительной чертой обследованных явилось выраженное повышение процессов возбуждения. Это объясняется тем, что для пациентов с тревожно-фобическими расстройствами наиболее характерными являются патологическая активация неспецифических систем мозга и дезинтеграция межцентральных и внутрицентральных взаимоотношений, что, прежде всего, отражалось в показателях ЭЭГ.
Полученные данные согласовывались с ранее проведенным изучением психофизиологического состояния обследованных 34 больных ПА [38], которое показало отсутствие специфических нарушений в клинико-психологической картине болезни и отсутствие органических изменений со стороны ЦНС по данным ЭЭГ и неврологического обследования. Вместе с тем, психическая деятельность больных так же характеризовалась высоким уровнем страха и тревоги, нерезким снижением продуктивности и неустойчивостью умственной работоспособности, а также выраженным нарушением личностной адаптации, отреагирования и эмоционального перенапряжения, о чем свидетельствовали данные СМИЛ. При этом особенностью больных ПА являлся гиперстенический тип личностного реагирования [38]. Результаты ЭЭГ обследования также подчеркивали нарушение функционального состояния ЦНС в виде неустойчивости нейродинамических процессов и усиления восходящих активирующих влияний.
Исходя из данных, описанных выше, было решено использовать немедикаментозный метод формирования и активаций АСФС мозга человека [26, 27, –28]. Курс лечебных активаций АСФС был проведен у 18 больных ПА. Динамическое наблюдение осуществлялось в течение 4 недель, во время курса коррекции.
В процессе курса воздействия методом АСФС могли наблюдаться различные клинико-психологические эффекты, свидетельствующие о процессах перестройки в психофизиологическом состоянии больных.
Клиническая эффективность, определяемая нами, прежде всего, по снижению жалоб больных, распаду и редукции симптомокомплекса, показала, что у всех больных наблюдалась положительная динамика (рис. 1).
Рис. 1. Количество больных (в %), предъявляющие жалобы
до и после курса АСФС
Как видно из рисунка рис. 1, после курса активаций АСФС наблюдалось существенное снижение жалоб, главным образом, на страх и тревогу, а также вегето-сосудистые реакции. Наряду с этим, больные отмечали ощущения в виде нерезко выраженных давящих или сжимающих болей в области головы, которые могли сохраняться и после 10 сеансов активации АСФС, хотя отмечалось значительное снижение их интенсивности. Проведенный анализ жалоб больных свидетельствует о снижении и последовательной утрате их актуальности для больных.
Положительные эффекты наблюдались уже на первых сеансах в виде распада общего синдромокомплекса ПА, и в дальнейшем могли возникать лишь отдельные симптомы эмоционального (тревожность), вегетативного (кратковременного чувства тепла, головокружения и др.) и активационного характера (желания деятельности, повышения уверенности, снижения общей напряжённости). Приступов ПА к концу курса коррекции в подавляющем большинстве случаев не наблюдалось.
Более сложные эмоционально-личностные эффекты могли наблюдаться на протяжении всего курса воздействия. К такого рода эффектам относились такие, как, например, редукция социофобической (устроился на работу, стал оформлять загранпаспорт) и агорафобической симптоматики (стал спокойно ездить в общественном транспорте), эмоционально-катарсическое отреагирование психотравматической ситуации на неосознанном уровне, актуализация внутриличностных конфликтов и реализация планов в их конструктивном разрешении; снижение фиксации на психосоматических симптомах и др. Все наблюдаемые эффекты имели диагностическое и прогностическое значение и играют большую роль для последующих рекомендаций.
Средние значения показателей психического состояния и достоверность изменений после воздействия методом АСФС приведены в таблице 3 и на рисунке рис. 2.
Таблица 3
Достоверные изменения психологических показателей у больных
паническими атаками до и после курса коррекции методом формирования
и активации АСФС (n = 18) (p ≤ 0,05)
| Показатели тестов | До курса коррекции | После курса коррекции | p-level |
| Индекс кратковременной памяти (двойной тест) | 5,06 ± 1,72 | 6 ± 1,6 | р ≤ 0,05 |
| Пропускная способность зрительного анализатора (корректурная проба) | 1,03 ± 0,17 | 1,22 ± 0,23 | р ≤ 0,05 |
| Общий показатель страха (ИСАС) | 126,8 ± 34,1 | 107,9 ± 57,7 | р ≤ 0,05 |
| Суммарная тревога (тест Тейлор) | 27,7 ± 8,9 | 22,5 ± 9,3 | р ≤ 0,05 |
Как видно из таблицы 3, за 10 сеансов активаций АСФС происходило достоверное снижение общего усредненного показателя страха (p < 0,05) и снижение уровня суммарной тревоги (p < 0,05), которые являлись ведущими симптомами в клинической картине болезни в исходном состоянии.
Рис. 2. Усреднённые значения показателей шкал СМИЛ до и после
воздействия методом АСФС
Примечание: L – шкала «лжи», F – шкала достоверности, K – шкала коррекции, 1 – шкала ипохондрии, 2 – шкала депрессии, 3 – шкала истерии, 4 – шкала психопатии, 5 – шкала мужских и женских черт характера, 6 – шкала паранояльности, 7 – шкала психастении, 8 – шкала шизоидности, 9 – шкала гипомании, 0 – шкала социальной интроверсии.
Наряду с этим, после воздействия методом АСФС наблюдались положительные изменения пропускной способности зрительного анализатора по данным корректурной пробы и индекса кратковременной памяти по двойному тесту, что говорит о повышении уровня психической активности. По тесту СМИЛ по 2 (p < 0,05), 7 (p < 0,05) и 9 шкалам (p < 0,05) отмечалось достоверное снижение, что свидетельствует о снижении внутренней напряженности, психологической депрессивности, тревожно-фобических явлений, повышение активности и коммуникабельности больных.
Оценка функционального состояния по данным ЭЭГ, проведенного после курса АСФС, выявило положительную динамику у подавляющего большинства пациентов (93 %), кроме одной пациентки, у которой отмечалось незначительное повышение неустойчивости ФС корково-подкорковых взаимоотношений, что совпадало с отсутствием отчетливого регресса клинической симптоматики. Однако характер и степень выраженности положительных изменений у разных пациентов были неодинаковыми и во многом зависели, по нашим данным, от исходной структуры ЭЭГ. Чаще всего отмечались следующие изменения БЭА:
- – нормализация корково-подкорковых взаимоотношений (тенденция к увеличению выраженности и организованности альфа-ритма, отсутствие пароксизмальных проявлений) – у 40 %.%;
– - снижение выраженности реакции усвоения ритмов фотостимуляции, что указывает на снижение исходно повышенных процессов возбуждения (тенденция к балансу процессов возбуждения и торможения) – у 30 %.;
– - снижение ирритативных проявлений в коре больших полушарий – у 20 %.%;
– - отсутствие косвенных признаков повышения вегето-сосудистой лабильности – у 30 %.
Таким образом, в динамике воздействия методом АСФС наблюдалось наблюдалась отчетливая положительная коррекция актуального психического состояния на эмоционально-личностном и когнитивном уровне. Практически у всех больных было были отмечено отмечены снижение исходно повышенной возбудимости со стороны ЦНС, снижение уровня тревоги и страха, повышение адаптивных возможностей личности. У больных с исходно неустойчивым ФС мозга наблюдалось наблюдались улучшение баланса нейродинамических процессов, оптимизация психического состояния и уменьшение патопсихологических особенностей личности.
Заключение
Проведенные исследования показали, что курс активации АСФС снижает повышенную возбудимость ЦНС с восстановлением баланса нейродинамических процессов у больных ПА; повышает адаптивные возможности эмоционально-личностной сферы и одновременно повышает уровень психической активности и продуктивности умственной работоспособности. Активация психофизиологического состояния происходит за счет одновременного снижения процессов возбуждения, повышения уровня психической активности и устойчивости в ЦНС.
Таким образом, неспецифические воздействия сенсорной импульсной стимуляции заданной частоты помогают перераспределению информационно-энергетических влияний в интрацентральной регуляции системы «организм- – психика- – мозг человека».
Подобного рода исследований больных с ПА в литературе мы не встречали. Имеются данные о лечении больных неврозом навязчивых состояний (в том числе фобических неврозов) методом формирования и активации АСФС, который показал свою эффективность [15, 16, 29], однако, больные ПА и неврозом навязчивых состояний, несмотря на общность основных симптомов, существенно различаются по клинико-психологической картине болезни. Характеристика функционального состояния мозга по ЭЭГ выявляет схожие паттерны нарушенных функций, но при ПА чаще встречается таламический тип, что, скорее всего, связано с большей вовлеченностью в патогенез вегетативно-сосудистых механизмов, а при неврозах навязчивых состояний преобладает стволовой тип [15], чем объясняется выраженная слабость, уход от преодоления трудностей.
Таким образом, воздействие методом формирования и активации АСФС вызывает оптимизацию как со стороны функционального состояния мозга, так и психической деятельности у больных с ПА. Неспецифические воздействия такого рода оказывают благоприятное влияние на недостаточность регуляторных функций ЦНС и приводят к нормализации функционирования мозговых механизмов путем повышения порогов возбудимости внутрицентральных и межцентральных функциональных систем. Оптимизация психического статуса обследованных больных ПА при воздействии методом АСФС связана с механизмами устойчивости функционального состояния мозга. Полученные данные важны для понимания механизмов и путей коррекции больных с паническими атаками.
Литература
1. Вейн А.М. и др. Состояние неспецифических систем мозга при поражении глубоких структур // Физиол. чел. – 1976. – тТ. 2., – № 2. – С. 282.
2. Генкин А.А., Медведев В.И., Шеек И.П. Некоторые принципы построения корректурных таблиц для определения скорости переработки информации // Вопросы психологии. – 1963. – № 1. – С. 104–109.
3. Ениколопов С.Н. Опросник Басса-Дарки: практикум по психодиагностике. Психодиагностика мотивации и саморегуляции. – М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 1990. – 11 с.
4. Зимкина А.М. О критериях устойчивости в проявлениях деятельности центральной нервной системы человека // Физиол. журн. СССР. – 1972. – № 7. – С. 1011–1018.
5. Зимкина А.М. О некоторых электрофизиологических показателях патологии мезодиэнцефальных структур человека // В кн.: Электрофизиологические исследования в клинике и экспертной практике. Труды ЛИЭТИНа. – Вып. XIII. – Л., – 1964. – С. 3–26.
6. Зимкина, А.М. Электрофизиологические показатели функционального состояния головного и спинного мозга в норме и при патологии центральной нервной системы // В кн.: Нейрофизиологические исследования в экспертизе трудоспособности. – Л.: – Медицина., – 1978. – С. 51–110.
7. Зимкина, А.М. Электрофизиологические показатели функционального состояния центральной нервной системы человека // В кн.: Функциональные состояния мозга. – М., – 1975. – С. 6–19.
8. Маккавейский П.А., Зимкина А.М. Значимость электрофизиологических показателей для обоснования экспертных решений при травматических и инфекционных заболеваниях центральной нервной системы // В кн.: Клинические и социальные вопросы врачебно-трудовой экспертизы. – Л., – 1975. – С. 34–41.
9. Маккавейский П.А. О проявлениях нарушений стабильности функциональных состояний нервной системы и их значение в клинической и экспертной практике // В кн.: Труды ЛИЭТИНа. – Вып. XIII. – Л., – 1964. – С. 71–84.
10. Мельников М.Е., Штарк М.Б., Савелов А.А., Брюль А. Биоуправление по сигналу ФМРТ, регистрируемому в реальном времени: новое поколение нейротерапии // Журн. Высшей высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова. – 2017. – № 1. – Т. 67., № 1. – С. 3–32.
11. Мучник Л.С., Смирнов В.М. «Двойной» тест для исследования кратковременной памяти // Психологический эксперимент в неврологической и психиатрической клинике: сборник сб. научных науч. трудов НИПНИ им. В. М. Бехтерева. – Л., 1969. – Т. 46. – С. 283–294.
12. Немчин Т.А. Состояния нервно-психического напряжения. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1983. – 166 с.
13. Поворинский А.Г., Заболотных В.А. Пособие по клинической электроэнцефалографии. – Л.: – Наука. – 1987. – 64 с.
14. Резникова Т.Н. Внутренняя картина болезни: структурно-функциональный анализ и клинико-психологические соотношения: автореф. дисс. … д-ра мед. наук. – СПб., 1998. – 40 с.
15. Резникова Т.Н., Головкина Н.А. Динамика психического состояния больных неврозами в процессе лечения методом формирования и активаций АСФС-II // Принципы и механизмы деятельности мозга человека. – Л., – 1985. – С. 181.
16. Резникова Т.Н., Казанская В.К. Применение метода формирования и активаций артифициальных стабильных функциональных связей второго вида для лечения больных парестезиями слизистой оболочки полости рта // Стоматология. – 1989. – № 2. – с.21–23.
17. Резникова Т.Н. Нейропсихологические аспекты изучения системы интрацентральной регуляции мозга // Принципы и механизмы деятельности мозга. – Л., – 1985. – С. 58–61.
18. Резникова Т.Н., Святогор И.А. Изучение механизмов интрацентральной регуляции мозга человека в условиях патологии // Успехи физиол. наук. – 1994. – Т. 25., – № 4. – С. 35.
19. Святогор И.А., Верещагина А.А., Буторина Г.В. Характер корково-подкорковых взаимоотношений у больных неврозами (по данным ЭЭГ) // Журн. невропатол. и психиатрии им. С.С.Корсакова. – 1987. – тТ. 87. – С. 877–880.
20. Святогор И.А. Классификация ЭЭГ-паттернов и их нейрофизиологическая интерпретация при дезадаптационных расстройствах // Биологическая обратная связь. – 2000. – № 3. – С. 10–19.
21. Святогор И.А., Моховикова И.А., Бекшаев С.С., Фролова Т.А. Оценка эффективности и успешности использования метода биологической обратной связи в управлениями потенциалами мозга // Биологическая обратная связь. – 2010. – № 1. – С. 8–11.
22. Святогор И.А., Моховикова И.А., Никитина С.Б. Особенности взаимодействия нейрофизиологических и нейропсихологических факторов в процессе биоуправления потенциалами мозга у больных с психосоматическими расстройствами // Экология человека. – 1994. – тТ. 1., – № 1. – С. 37–40.
23. Селиверстова Н. А. Особенности субъективных отношений личности у больных с органической и функциональной церебральной патологией: дис.... канд. психол. наук. – СПб., 2005. – 130 c.
24. Смирнов В.М., Бородкин Ю.С. Артифициальные стабильные функциональные связи. – М.:– Медицина. – 1979. – 192 с.
25. Смирнов В.М., Бородкин Ю.С. Артифициальные стабильные функциональные связи как способ формирования матриц долгосрочной памяти у человека (к теории долгосрочной памяти) // Физиол. чел. – 1975. – Т. 1. – С. 525–533.
26. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. Артифициальные стабильные функциональные связи в механизмах интрацентральной регуляции мозга человека. // Ассоциативные системы мозга. – Л., – 1985. – С. 274–278.
27. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. Артифициальные стабильные функциональные связи. // В кн.: Механизмы деятельности мозга человека. – Т. 1. – Нейрофизиология человека. – 1988в. – С. 71–150.
28. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. А. с. № 1156700 (СССР). Способ лечения неврозов. // Опубл. 23.05.1985. – Бюл. № 19.
29. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. Артифициальные стабильные функциональные связи как метод исследования и лечения в условиях патологического состояния. // Вестн. АМН СССР. – 1985б. – № 9. – С 18–23.
30. Смирнов В.М., Резникова Т.Н., Губачев Ю.М., Дорничев В.М. Артифициальные стабильные функциональные связи и нейрорегуляторная коррекция психовегетативных расстройств. // Физиол. чел. – 1987. – Т. 13. – С. 715–722.
31. Смирнов В.М., Резникова Т.Н., Губачев Ю.М., Дорничев В.М. Мозговые механизмы психофизиологических состояний. – Л., – 1989. – 152 с.
32. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. Основные принципы и методы психологического исследования «внутренней картины болезни». // В кн.: Методы психологической диагностики и коррекции в клинике. – Л.: Медицина, 1983. – 312 с.
33. Смирнов В.М., Резникова Т.Н. Церебральные механизмы системы интрацентральной регуляции. // В кн.: Мозговые механизмы психофизиологических состояний. – Л.: – Наука. –, 1989. – С. 23–69.
34. Смулевич А. Б. Депрессии при соматических и психических заболеваниях. – М.: Мед. инфор. аг-во, 2003. – 432 с.
35. Собчик Л.Н. Стандартизированный многофакторный метод исследования личности (СМИЛ). – СПб.: Изд-во «Речь», 2002. – 217 с.
36. Щербатых Ю.В. Психология страха. Популярная энциклопедия. – М.: Эксмо, 2007. – 512 с.
37. Тутер Н.В. Клинико-психофизиологический анализ панических атак при различных психических заболеваниях: автореф. дис. … д-ра мед. наук. – М., – 2009. – 21 с.
38. Федоряка Д.А., Резникова Т.Н., Селиверстова Н.А. Особенности психического состояния больных с паническими атаками // Вестн. Сев.-Зап. гос. мед. ун-та им. И.И. Мечникова. – 2016. – № 4. – C. 91–96.
39. Cosci F. The psychological development of panic disorder: implications for neurobiology and treatment // Rev Bras Psiquiatr. – 2012. – Vol. 34 (Supl1). – P. 9–31.
40. Kim J.E., Dager S. R., Lyoo In K. The role of the amygdala in the pathophysiology of panic disorder: evidence from neuroimaging studies // Biology of Mood & Anxiety Disorders. – 2012. – Vol. 2. – P. 20.
41. Johnson M.R., Lydiard R.B., Ballenger J.C. Panic disordes: pathophysiology and drug treatment // Drugs. – 1995. – Vol. 49, N 3. – P. 328–344.
42. Kessler R.C., Chiu W.T., Jin R., Ruscio A.M., Shear K., Walters E.E. The epidemiology of panic attacks, panic disorder, and agoraphobia in the National Comorbidity Survey Replication // Arch Gen Psychiatry. – 2006. – Vol. 63. – P. 415–424.
43. Skapinakis P., Lewis G., Davies S. [et al.]. Panic disorder and subthreshold panic in the UK general population: epidemiology, comorbidity and functional limitation // Eur. Psychiatry. – 2011. – Vol. 26, N 6. – P. 354–362.
44. Wittchen H.-U., Essau C. A. Epidemiology of panic disorder: Progress and unresolved issues // J. Psych. Res. – 1993. – Vol. 27, Suppl. 1. – P. 47–68.
45. Westenberg H.G., Liebowitz M.R. Overview of panic and social anxiety disorders // J. Clin. Psychiatry. – 2004. – Vol.65, Suppl. 14. – P. 22–26.
Поступила 19.09.2018
Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией статьи.
Для цитирования. Резникова Т.Н., Федоряка Д.А., Селиверстова Н.А., Моховикова И.А. Опыт использования сенсорной импульсной стимуляции у больных с паническими атаками // Вестн. психотерапии. 2018. № 68 (73). С. 00.
THE EXPERIENCE OF USING TOUCH PULSE STIMULATION