(Прошлое, настоящее и не только…)
Читая и перечитывая материалы краеведческого содержания (у меня к ним особый интерес) я пришел к выводу, что пора собрать все, что имеется о моем родном селе, где я родился, всю жизнь прожили мои родители и родственники, где живут до сих пор односельчане, в одно место и сделать это достоянием односельчан и не только…
Сбором материала о Княжеве и близлежащих селах я начал еще, организовав краеведческий кружок с учащимися Девлетяковской семилетней школы, в 1966 году. В это время мы производили опрос старейших жителей села и окрестных деревень, организовали запрос в Тамбовский Госархив. Активно откликнулись на наши просьбы братья Чураевы Иван Иванович и Константин Иванович. О Беговатове много рассказывал нам Куренков Семен Трофимович 1888 года рождения.
Большой интерес к этой работе в то время проявили Чураев Николай (ныне инженер – строитель в г. Саров), Романова Валентина (технолог в г. Арзамас), Кузяева Вера (врач в г. Нижний Новгород). Именно с их помощью были оформлены альбомы с фотографиями о с. Княжеве и д. Беговатове.Ископаемые находки, найденные в это время, дают возможность предполагать, что люди поселились на месте современного села в очень далекое время. Учащимися Девлетяковской школы найдены орудия труда из камня и кости эпохи неолита и начала эпохи бронзы. Эти находки в настоящее время хранятся в музее Новосельской основной школы (ручное рубило из камня, костяные проколки). Там же находятся окаменелые останки некоторых обитателей моря, бивни мамонтов и их зубы, а также череп волосатого носорога. Все это найдено в промоинах оврагов и в р. Ведяже. Место, где образовалось поселение, очень удобно было в те времена в плане защиты. Это левобережье Ведяжи с высокими (70-80 м) обрывистыми глиняными берегами, двумя глубокими, длиной около 1,5 км оврагами, могло служить надежной защитой. И сама река в те времена была более полноводной и глубокой. Все левобережье Ведяжи от Починок и до Мордовии по сей день имеет высокие берега. Это смотрится очень красиво, а в те временаслужило, по всей вероятности, и надежной защитой, так как по Ведяже проходила граница. Ведяжа (ведь + ужа) – водяная граница. Она шла к изгибу реки Мокши через овраг Ужов, который находится возле с. Бутаково.
Ужов означает край, межа. Это граница была между Казанским царством и Россией.
Во второй половине XIII века в Золотой орде после смерти Батыя начались раздоры. Постепенно Орда начала распадаться на отдельные ханства. Часть знатных татар перешла на службу к русскому царю, образовав Мещерское (Касимовское) княжество в 1450-1456 годах на реках Оке и Нижней Мокше на землях народов муромы, мордвы, пожалованных около 1393 года самим ханом Золотой Орды русскому царю Василию I. Территория нашего района вошла в это княжество. Позднее русский царь Иван IVГрозный продолжал приглашать татарских мурз к себе: «Мы вам всем и вашим людям дадим место на Украине и Мещере». Так появились в наших местах князья Енгалычевы, Еникеевы, Мансуровы и другие татарского происхождения. Вместе с князьями, принявшими приглашение Ивана Грозного, пришли и татары. Множество их поселилось в Бутакове, Княжеве (40 дворов к середине XVIII века).
Краевед И. Ениватов приводит архивные данные: «В конце XIV века татарский военачальник Мансур при распаде Золотой Орды привел с собой войско и стал служить русскому царю, охраняя его границы. Его заместитель Атен поселился рядом с войском, основав на берегу притока Ведяжи (ныне называется Атенинка) деревню Атенино (Теньгушевский район).
Татары несли сторожевую службу на засечной черте Алатырь – Темников – Кадом. Поэтому до сих пор левобережье реки Ведяжи ниже села Княжева называется Засеками. Именно в этих местах был найден боевой топорик из бронзы, который хранится в музее Новосельской основной школы.
В Княжеве поселилось большое количество помещичьих семей. Среди них - 9 из рода Мансыревых. Их владения так велики, что была учреждена административная единица «Мансыревский стан».
Мельников – Печерский в своих «Путевых заметках» пишет: «В 1552 году под Княжевом останавливалось касимовское татарское войско под командованием Як-Сент-Черевсеева, союзника Ивана Грозного. Пути для движения войска выбирались торные, известные. Остановки – «станы» делались у населенных мест и вблизи рек. Продукты питания добывались охотой и поборами от населения. Местные жители, в том числе и господа, обязаны были кормить воинов и обеспечивать фуражом коней. Им «даровали» и продавали хлеб, мясо, овощи. В то время войска Ивана Грозного не были сосчитаны. Учет воинов не велся числом и списком. Нередко это определялось насыпью земли, которую насыпал воин в одно место. Такая насыпь называлась «мары». Возможно, такой насыпью является небольшой курган между Княжевоми Беговатовом на Ведяже.
Часть этого войскаквартировалось в господских домах. К этому времени, вероятно, село уже было сравнительно крупным, населенным пунктом. Есть возможность предполагать, что его основание можно отнести к периоду монгольских завоеваний мордвы.
В это время разное национальное население, в том числе и мусульманское, насильственно обращали в православную веру. Например, государь Петр Великий в 1713 году в Темниковском уезде князьям – татарам велел принять христианство. ТакЯнглыч сын Бедишев превратился в Енгалычева. Имена мужчин, женщин,парней и девушек приобретали новое звучание в русском варианте. Однако полного крещения татарского населения не произошло.
В 1556 году одна ветвь Мансуровых переселяется на место современной Криуши. Этому селению было дано название Новое Мансырево, а Княжево стало называться теперь Старым Мансыревым.
Интересный материал о взаимоотношениях господ и крепостных крестьян Княжева дает статья И. Ениватова «Бежали неведомокуды». Ему довелось познакомиться с документом, который назывался так: «Книга именная, учиненная в Кадомской канцелярии воеводыявившимся из бегов разного звания людей и крестьян…». Всего в этой книге учтено 169 беглых крестьян из Кадомского уезда, разысканных в 1747-1755 годах. Я сообщу только ту информацию, которая касается села Княжева. «В 1751 году января 12 дня сысканные в бегах Кадомского уезда села Старого Мансырева, Княжеватож, помещика князь Федора Мансырева крестьяне Яков и Астах Ефремовы; отставного сержанта князь Якова Васильева сына Мансырева крестьяне Матвей Лаврентьев – 15 лет… Первого Московского пехотного полку подпоручика князь Ивана Васильева сына Мансырева крестьянин Иван Савельев».
Безусловно, бежали крестьяне от своих господ по причине их произвола, тяжелых налогов, многочисленных поборов и разных повинностей. Для сыска беглых крестьян были организованы специальные сыскные команды, которые разыскивали беглых и возвращали их в родные места, закованных в кандалы. Если побеги были многократными, то таких крестьян ссылали на каторжные работы.
В 1783 году помещик обращается с просьбой разыскать беглых из Княжева Фрола Васильева и Василия Иванова, которые, «оставя жен и детей своих…, и ныне находятся неизвестно где».Было и такое. Отставной драгун А.Ф. Мансырев из села Княжево вел себя «недостойно» и в селе и в округе. Находясь на военной службе, он был разжалован из сержантов в солдаты и выслан в 1757 году на каторжные работы.
Однако, вскоре по указу императрицы освобожден от наказания. Крестьяне Княжева и Беговатова, доведенные этим самодуром до отчаяния, в 1765 году «возмутились» и отказались выполнять барские повинности. Мансырев обратился за помощью к властям, которые прислали воинскую команду. Волнение крестьян было прекращено.
Были и казусные случаи. Осенью 1776 года в Княжеве произошел случай, в котором власти разбирались несколько лет. В это время в селе уже была деревянная православная церковь, построенная в 1751 году. Во время богослужения при огромном стечении народа князь Ф.Я. Мансыреввытащил из церкви князя Алексея Мансырева и на паперти стал его избивать «смертно». Потом затащил его к себе во двор, где продолжили «мучительски» истязать его дворовые: «положа у крыльца на пороге, руки и ноги переломали палками», а затем еле живого выбросили за гумно у пустыря. На третий день князь умер.
Что не поделили князья? Видимо, Ф.Я. Мансырев был жестоким крепостником, от которого страдали и домочадцы, и крестьяне.
Не менее интересным является и документ из Рязанского архива. В 1754 году дворянин П.И. Мансырев обратился с необычной просьбой в Шацкую провинциальную канцелярию: «допросить моихдевок, сколько лет вышли замуж, а мужьев их, почему они брали за себя». Из этого документа видно, что крепостные девушки из села Княжева вышли замуж за мордовских крестьян, «а именно Данила Фадеева в деревню Суморьево за ясашного крестьянина Федота Сидорова, Февронья Петрова в деревню Аламасову за крестьянина Попова, а имени не помню…»
Именно в это время (к такому выводу пришел И. Ениватов, изучая выписки из старинных документов) в начале XVIII века образовалось селение из беглых крестьян на правом берегу Ведяжи напротив Старого Мансырева, Беглятово (ныне Беговатово).
В 1824 году в Княжеве была построена на средства прихожан каменная церковь. Кирпич для строительства храма делали под горой, где и нынче видны выработки глины. Дикий камень для фундамента возили из р. Ведяжи и близлежащих оврагов. Некоторые из них, это видно в фундаменте, были очень больших размеров.
Престолов было два: холодный Успения (28 августа) и теплый святого Николая (22 мая). Приход церкви увеличивался очень быстро. В 1910 году в нем было 465 дворов, 2841 человек великоросов,40 дворов татар и 3 двора раскольников-филипповцев. В приходе 3 деревни. Беговатово 57 дворов, 347 человек; Ших-Алиевы Починки 130 дворов, 826 человек и Мордовские Новоселки 221 двор 1347 человек. Были метрические книги с 1801 года. Церковная библиотека состояла из 50 томов книг.
В Княжеве в 1862 году было 54 двора, в которых проживало 455 человек. Из них мужского пола 217, женского 238 (Историко-статистическое описание Тамбовской епархии. 1911 стр.378).
Перед отменой крепостного права в 1861 году в селе было более десяти помещичьих семей. Это семьи Ермоловых, Красицких,Садовниковых, Мансыревых, Муратовских и др. Им принадлежали почти все земли и русские крепостные. Например, помещику Ермолову принадлежали все Назаровы, Свойкины, Чураевы, и Жарковы. Отдельные помещики имели мало крепостных (3-4 дома).
Много интересного о жизни крепостных крестьян того времени рассказал Чураев Константин Иванович. «Я родился спустя 25 лет после падения крепостного права. В нашем селе я застал хозяйственные постройки и дома семи помещиков. Я хорошо знал пять помещичьих семей и крепостных крестьян, принадлежащих им. Эти живые свидетели, перенесшие все тяготы крепостничества, жили в страшных условиях. Дома отапливались по-черному (печи были без труб), крыши покрыты соломой. Барщина была 4-5 дней в неделю. Детей в семьях много. Жаловаться на господ было невозможно. Холоп, подавший жалобу на господина, ссылался на каторжные работы, а чиновник, принявший такую жалобу, подвергался такому же наказанию». Далее он рассказывает: «Я, например, застал в живых помещицу Красицкую Марию. Когда я был мальчиком, мне часто удавалось ее видеть на улице. Она уже была старая и вся тряслась. У нее была привычка бить своих крепостных так, чтобы у них появилась кровь. Крестьяне вынуждены мириться с этим деспотизмом и встречаясь с ней, вновь снимали шапки и кланялись ей. Она очень часто говорила, когда заходила речь о свободе крестьян: «Когда у меня вырастет шерстка на ладошке, тогда и получите вы волю». В марте 1861 года в храме прилюдно был зачитан Манифест от 19 февраля 1861 года «об освобождении крестьян». После прочтения дворовый крестьянин Соловьев смело подошел к своей барыне и сказал «А, ну-ка, Мария, покажите ручку. Выросла ли на нейшерстка? А волю-то мы получили». Барыню всю передернуло, но руки в работу, как она делала раньше, не пустила. А царя обозвала «собашником». После освобождения в селе стали часто распевать песню «Воля». Вот слова из песни: «Ни с росой ли ты опустилася, ни во сне ли вижу я». После реформы жизнь крестьян стала лучше, но большая часть земель еще долгое время оставалась у помещиков. Ее еще надо было выкупать, а это не всем было под силу.
У князей Мансыревых имелась в селе своя мастерская, в которой ткали сукно для продажи. В мастерской работали 40-50 крестьян за деньги. Для того, чтобы была шерсть для мастерской, он постоянно держал 5000 голов овец.
Когда образовался завод в с. Вознесенское, из Княжева отдельные крестьяне в зимнее время уходили на заработки со своими лошадьми. Они возили руду из Илева, а также изделия завода. В основном же крестьяне жили тем, что получали со своих земельных участков. В отход ходили только в годы плохих урожаев. На своих полях они выращивали рожь, пшеницу, просо, горох, ячмень, овес и др. Также растили лен и коноплю.
В селе очень плохо было развито огородничество. Однако, садов было очень много. Каждое хозяйство имело сад с 10-40 яблонями. Самые большие сады были у господ. Одним из лучших садов был сад помещика Мансырева. Там было множество плодовых кустарников. Одних только яблонь насчитывалось до 1000. В саду было несколько липовых, березовых и кленовых аллей для прогулок. Эти аллеи сохранились до войны 1941-1945 года и были вырублены для нужд колхоза в это время. Место, где находился этот сад, до сих пор в народе называют мансыревским садом.
В то время село утопало в зелени. На улице возле каждого дома росло 1-2 дерева. Искусственных водоемов в селе тогда не было.
С 1858 года село уже принадлежало в большинстве своем Никифировым, а после смерти Никифорова Петра Петровича (1864г.) в 1882 году в Княжеве уже было 120 дворов при 719 жителях обоего пола. По завещанию, составленному в Москве 2 июля 1862 года, П.П. Никифоров свои владения в Княжеве передает в пожизненное использование своей жене Наталье Ивановне, а после ее кончины «… должна поступить в полную и потомственную собственность племянника моего, титулованного советника князя Николая Сергеевича Шахаева». Об этом князе раздобыл интересную информацию краевед Е. Казаков. Он приводит выписку из «Российского Архива» (История Отечества в свидетельствах и документах XVII–XX веков.Москва, 1991). «КнязьНиколай Сергеевич Шахаев учился в школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров и вышел в гвардейские уланы. Был женат, находился на службе. Потом ушел в отставку. Он был хлебосол и бабник. Князь кутил и играл в карты. От дальнего родственника Шахаев должен был получить по завещанию лесную дачу Истамбул в Темниковском уезде. Но на это имение был еще какой-то претендент. Шахаев проиграл борьбу за наследство и лишился Истамбула. В начале 80-х годов он был предводителем дворянства в Ардатове. Имел там конный завод, многочисленных любовниц. В результате он разорился. Последние годы князь жил в Выксе. Там и умер».
В те далекие времена грамотных в селе среди крестьян почти не было. Да и учиться им было негде. В советские временапричина невежества и темноты народа объясняли нежеланием царей и господ открывать школы и просвещать народ по той причине, что управлять «темным» народом проще. Документы и архивы утверждают нечто иное. Цари, начиная с ПетраI, пытались просвещать свой народ не только через церковь, но и через школы грамотности.
В те времена не только народ, но и чиновники, даже отдельные воеводы были безграмотны. Таким был, например, темниковский воевода Кугушев. Он был совсем «читать и писать не обучен». Часто дворяне, купцы, не говоря уже о крестьянах, под всякими причинами уклонялись от учебы. Доходило до того, что указами царя в наши края снаряжались специальные экспедиции для привлечения детей на учебу в школы. Ярким примером нежелания учиться был бутаковский дворянин Разгильдеев, который в 1728 г. на целый месяц, сбежав, спрятался среди дремучих лесов на Тростяном болоте.
Отношение крестьян к школе было почти повсеместно отрицательным. В этом плане доказательна история школы в Девлетякове. В течение нескольких лет князь Ф.Н. Енгалычев нанимал учителя для обучения крестьянских детей, но желающих учиться так и не находилось. Тогда он в 1888 году строит специальное здание, небольшое, взяв на себя полное содержание учителя и сторожа.
В 1895 году в этом здании уже училось 36 мальчиков и 4 девочки.
В Княжеве церковно-приходская школа открывается в 1894 году, где в это время, по старинным документам «хорошо работал священник Г. Новопавловский». В этой школе обучалось около 40 человек из прихода.
Грамотность распространялась очень медленно. Грамотными в те времена считались те, кто умел читать по слогам. Для сравнения приведу несколько примеров. В Княжеве в 1882 году было 120 дворов, в которых проживало 709 жителей. Из них были грамотными 29 мужчин и 13 женщин. В приходской школе училось 13 мальчиков и 18 девочек. В Беговатове грамотных не было, и никто не учился. Надо обратить внимание на то, что в Княжеве в это время проживало много помещичьих семей. А они в основном были грамотными. В Полх-Майдане на 248 домов и 1479 жителей грамотных было 54 мужчины. Грамотных женщин не было, учились в школе 2 мальчика и 1 девочка. Даже в таком крупном населенном пункте, как Вознесенское, на 2936 жителей было грамотных из мужчин 321 человек и 31 женщина. Училось в школе 19 мальчиков и 5 девочек.
В те времена была введена для поддержки образования должность попечитель. Князь Н.В. Кугушев обслуживал Княжевскую школу. В обязанности попечителя входило оказание материальной помощи. У меня до сих пор хранится свидетельство №4253 (№6), выданное Тамбовским Епархиальным Училищным Советом Богомолову Иосифу Ивановичу, крестьянскому сыну из деревни Беговатово в 1898 году 31 декабря об окончании Княжевскойодноклассной церковно-приходской школы. Подписано оно Председателем Совета протоиереем Новопавловским.. Дети помещиков учились в это время в Темникове. Дети татар обучались в своей очень маленькой школе, но в 1910 году для них была выстроена новая школа. В ней было два классных помещения с прихожей. Она была построена на средства богатых родителей. Постройкой руководил МухамеджанМансуров. В одной части дома обучали детей, а в другой была молельня. Учителем в этой школе долгое время был ЯкфаровГыднактулла. Преподавали здесь Коран, татарский язык и арифметику.
В 1930 годах русская школа пришла в негодность и татары отдали свою молельню русским. После революции прекратили преподавание в школах Корана и закона Божьего. Несколько позднее обе школы объединили, и преподавание стало вестись только на русском языке.
В этом здании 4 года в начальных классах учился и я, автор этих строк, у замечательной учительницы Малышевой Марии Васильевны, награжденной в 1950-х годах Указом Президиума Верховного Совета СССР за долголетнюю и безупречную работу в школе, за особые заслуги в обучении и воспитании Орденом Ленина. Она окончила Кадомскую женскую гимназию в 1912 году. Вся ее жизнь связана с Княжевской начальной школой. Много сил отдали, работая в этой школе, Мансуров ТагирИбрагимович и Махнач Нина Павловна. В 80-х годах школа прекратила свое существование по причине малого количества учеников. Детей перевели на обучение в Новосельскую школу.
Не обошла село и война 1914 года. Многие односельчане вынуждены были принять участие и в этом событии. Брат моего отца Романов Сидор Васильевич погиб в эту войну, где-то возле Польши.
Вести об Октябрьской революции приходили в село через людей, которые работали в Петербурге. Помещичьи семьи уезжали как-то по-тихому. Именно в это время был сожжен двухэтажный дом семьи Мансыревых. Все, что было в нем, сгорело. Вскоре в селе не осталось ни одной помещичьей семьи.
В 1920 году в помощь народу по организации жизни села был организован комитет бедноты (Комбед). Председателем этого комитета был назначен Морозов В.А.
В 1931 году в селе был организован колхоз «Новая жизнь». Его первым председателем был избран односельчанин Бодров А.И. Первым колхозниками стали добровольцы. Их оказалось 10 человек: Мансуров И.Х., Мансуров Х.И., Круглецов В.А., Круглецов В.М., Бодров А.М., Малышева М.А.. Свойкин П.И., Мансурова А.Д. и другие. К 1940 году почти все жители села добровольно-принудительно стали его членами. Создавался колхоз, как и везде, путем «добровольной» сдачи в колхоз скота, надворных построек, амбаров и инвентаря. Массовых раскулачиваний и высылок из села в это время не наблюдалось. Однако несколько семей пострадало и здорово.
Пострадали в основном те, кто собственным трудом добился некоего благополучия для своих семей. Как правило, у них были добротные дома, надворные постройки, две-три лошади. Все это создавалось собственным трудом. Подверглись репрессиям Чураев Иван Михайлович, 1868 года рождения (расстрелян 03.01.1938г.), Чураев Константин Иванович (10 лет ИТЛ), Лапши Никита Иванович (10 лет ИТЛ). Очень трагичной оказалась судьба Авдеева Мартына Степановича. У него была очень большая и дружная семья. Его четверо сыновей, создав семьи, жили вместе с ним. Они построили ветряную мельницу в Беговатове, а также мельницу на речке Ведяже и занимались помолом зерна. Его объявили кулаком и подвергли имущество семьи изъятию. В 1932 году он был арестован и приговорен к 3 годам лишения свободы. Вновьарестован17.11.1938 года. Приговорен «тройкой» к ВМН. Расстрелян 03.01.1939г.
Чураев Лукьян Илларионович 1882 года рождения, колхозник в 1938 году приговорен к 3 годам лишения свободы, 2 г п/п. До ареста он работал конюхом в колхозе. Его обвинили в отравлении лошади на колхозном дворе. Причина гибели лошади была банальная – ее «загнали». Доказать его вину свидетелям не удалось, однако, ему пришлось отсидеть 3 года.
Мне не понятно, почему нет в списке репрессированных Чураева Ивана Ивановича, осужденного во то время по политической статье (спел частушку на свадьбе о колхозе) на 10 лет. Нет его и в списках реабилитированных.
К великому сожалению многие наши земляки подверглись репрессиям по доносам людей, которые жили вместе в одном селе. Они почему-то строго выполняли оперативный приказ №00447. Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов от 30 июля 1937 года. А если таковых не было, то они их все равно находили.
В 1935 году в одном из помещичьих домов был организован Сельский Совет, который обслуживал Княжево, Девлетяково, Беговатово и Починки. Первым председателем Совета стал Игнатьев В.Ю.В этом же доме была организована изба-читальня и почта.
В 1931 году летом в селе случился большой пожар. Выгорело около 40 домов. Шли разные разговоры об этом пожаре. Было мнение и о поджоге, но в беседе с родителями (дом матери тоже сгорел) и старожилами села мне удалось выяснить истинную причину пожара. Пожар случился в середине дня, когда все взрослые были в поле. Пожар начался с дома возле оврага с надворной постройки. Скорее всего, его причиной была детская шалость. Отстраивалось село быстро. В то время хорошо работала взаимовыручка. Местные жители тогда и долгое время позднее созывали «помочь». В переводе на современное понятие это являлось «субботником» для конкретного дома. Оплата за работу – не более чем обед с самогоном. Это была общая беда, и решали ее мои земляки сообща. Через 3-4 года дома были восстановлены. Ныне представить себе трудно, в каких условиях оказались люди и, как их сплотила общая беда.
Трагична оказалась судьба кирпичного храма в селе. В конце 1930 года повсеместно велась борьба с религией: подвергались репрессиям священники, разорялись храмы, монастыри. Не избежал этой судьбы и храм в селе. Был арестован последний священник Г.Л. Тараканов 17 ноября 1937 года и приговорен тройкой к расстрелу. Растрелян 3 января 1938 года. Об этом священнике и его семье подробно описано в книге Теньгушевского краеведа В.И. Лапшина «Жизнь прожили по совести» и книге Н.А. Шемякова «В жерновах репрессий».
Вскоре храм подвергся разрушению: все иконы, библиотека были сожжены в костре у храма, ценная утварь церковного обихода увезена в Вознесенское, колокольня разрушена, колокола и кресты сброшены на землю. Разгром храма производила бригада во главе с Колпаковым, присланная из Вознесенска. Имени этого погромщика никто не помнит, да и запоминать, очевидно, не хотел. До сих пор в селе оно является нарицательным.
Позднее в самом большом помещении (летнем) организовали клуб, где проводили концерты и ставили пьесы.
В 1950 годах все помещения использовались под колхозный склад зерна. Ныне оно пустует и подвергается дальнейшему разрушению.
Мирную жизнь села нарушила война 1941-1945 годов. В первый же день войны мужское население стало получать повестки и отправляться на фронт.
Всего было призвано на фронт 75 мужчин и одна женщина. 10 молодых девушек призвали на рытье окопов. Осталась без глаз Свойкина Мария Максимовна, призванная в 1944г. в г. Муром на военный завод, где производили снаряды.
В военные годы село оказалось в тяжелейших условиях: в селе остались только старики, женщины и дети. Из колхоза взяли лучших лошадей для фронта. Обработка колхозных полей и приусадебных участков во многом производилась вручную, уборка – тоже с помощью косы и серпа.
В зимнее время в селе сушили картофель, сухари, вязали шарфы, трехпалые перчатки, носки, шили кисеты для махорки и посылками отправляли на фронт.
Половина из ушедших на фронт навечно остались там. Некоторые семьи потеряли всех своих мужчин. В семье Назаровых не вернулось пятеро, у Романовых погибло четверо, у Чураевых – семеро.
Дошел до Берлина и остался в живых и командир бронемашины сержант Свойкин Николай Максимович. За боевые заслуги он был награжден орденом Славы II и III степеней, орденом Отечественной войны I степени и многими медалями.
Тяжелые ранения (контузию) получили Жарков Ульян, который после возвращения домой вскоре умер, Романов В.В. (мой отец) был дважды ранен. В результате второго тяжелого ранения в 1944 году остался без ноги инвалидом. Был ранен и офицер Чураев В.И. В послевоенные годы с приходом части мужчин с фронта колхоз постепенно стал оживать, а вместе с ним – и село. В 1949 году в село пришло электричество, которое давала гидроэлектростанция, построенная на Ведяже возле Девлетякова. Строились животноводческие помещения, была установлена водонапорная башня, построено кирпичное здание магазина. Проведена асфальтированная дорога.
В 60-х годах колхоз в селе был ликвидирован, так как произошло объединение с Новосельским. Прекратилось строительство животноводческих помещений, убрали ферму крупного рогатого скота. В селе осталась только овцеферма на 1200-1300 голов овец.
В 1990 годах ликвидировали и ее. Село, как и многие другие села нашей великой страны, было объявлено неперспективным.
Началась неразумная разрушительная социально-экономическая политика нашего государства, в результате которой исчезло более 20 тысяч малых сел и деревень современной России.
Село, в котором когда-то проживало более 700 человек, ныне сократилось более чем в десять раз! Что же привело к этому? Политика государства по преобразованию сельского хозяйства предполагала образование агрогородков, в которых, очевидно, задумали сделать труд по примеруклассика русской литературы Н.Г. Чернышевского, который описан в его романе «Что делать». Руководители местного хозяйства тоже не проявили дальновидность. Они стремились перетянуть все, что можно, на центральную усадьбу в Новоселки, тем самым лишая жителейКняжева места работы. Молодые люди стали постепенно уезжать в города, где они находили работу. Из села, несколько ранее, был убран сельский Совет, почта, людей лишили медпункта. Сгнило и разрушилось здание местного клуба.
В настоящее время уже нет и когда-то передового колхоза «Новосельский». Катастрофически стареет население этого села, поля зарастают бурьяном и березняком. А ведь на них выращивали до 40 центнеров зерновых. В хозяйстве было более двух пар голов только крупного рогатого скота, отара овец, поголовье свиней, множество лошадей, птицеферма и т.д.
А что же кормит ныне княжевская земля? Там осталось около 60 человек, в основном пенсионного возраста, 7-8 коров, около полусотни овец и коз. Вот к чему пришло село, а ведь оно дало стране более 40 специалистов различного профиля с высшим образованием, 11 учителей (два из них заслуженных учителя РФ), 10 офицеров и множество других специалистов.
Я не верю, что красивейшие места нашего края, а особенно Княжева, когда-то выбранные для проживания нашими предками, вернутся к своему изначальному состоянию, то есть зарастут лесами, заболотятся и одичают, а историки будут производить раскопки и изучать жизнь людей в наших местах.
По этому случаю хочется вспомнить слова из поэмы Н.А. Некрасова «Железная дорога». Где он говорит о русском народе, где он говорит, что русский народ:
Вынесет все – и широкую, ясную
Грудью проложит дорогу себе.
Жаль только – жить в эту пору прекрасную
Уже не придется – ни мне, ни тебе.
При написании статьи использовались материалы Тамбовского Госархива, а также статьи краеведов И. Ениватова и Е. Казакова.