Особенности тактики борьбы с организованной преступностью

Тактика борьбы с организованной преступностью базируется на обобщении и критическом осмыслении совокупного опыта выявления и оперативной разработки ОПФ, действующих в разных сферах экономики; борьбы с бандитизмом; оперативного наблюдения за рецидивистами; негласной работы в террористических организациях. Весь этот опыт основывается на глубокой разведке противоборствующей стороны, учитывает степень ее активности, преступную направленность («окраску»), возможность контрагентурных мероприятий.

Традиционно в ходе любой оперативной разработки тщательно изучались способы совершения преступлений, маскировки их сообщников и следов преступной деятельности.

Как уже было отмечено, тактику борьбы с организованной преступностью в значительной мере определяют, с одной стороны, маскировка ее системы (структур, их состава, лидеров, финансовых операций, планов, взаимоотношений с государственными органами, повседневной жизни членов преступных объединений), с другой — так называемая «активная оборона», т.е. совокупность действий, направленных на дестабилизацию правоохранительной системы.

Существует несколько уровней противоборства в зависимости от масштабов деятельности преступных формирований.

Индивидуальный. Он, основываясь на преступном опыте участников преступных формирований, во многом воспринял «школы» преступных корпораций. Сюда, например, входят: проверки окружения, смена адресов, укрытие оружия, денег и ценностей, добытых преступным путем, в «надежных» местах, отделение этих улик от своей личности.

Групповой. Он базируется на общих групповых интересах. На этом уровне проявляются две главные заботы: первая — обеспечение достижения преступных целей любыми средствами, которые не приведут к провалу соучастников групповой преступной деятельности; вторая — продление существования, выживания и даже процветания ОПФ. В этих целях активно используются разведка в отношении конкурирующих ОПФ, а также контрразведка в отношении деятельности правоохранительных органов: с вовлечением их сотрудников в преступную деятельность, проникновение в негласный аппарат, выявление агентуры в своей среде, компрометация вышедших на след преступников оперативников и успешно ведущих расследование следователей и прокуроров. Корпоративный. Этот уровень характерен для сложных структур организованной преступности, рассчитан на их устойчивость, в связи, с чем проявляется главная забота о покровителях, о продвижении их к рычагам власти и о захвате представителями преступной корпорации определенных позиций в государственном аппарате. Главный инструмент маскировки на этом уровне, несомненно, подкуп. Но отмечено и активное использование политической демагогии, исторических подтасовок, националистической идеологии, молодежных течений, ошибок и злоупотреблений местной и центральной власти. На этом уровне практикуются искусно отработанные методы маскировки, которые не вписываются даже в откровенно циничные нормы преступной среды. Практикуется, например, такой прием, направленный на обеспечение безопасности системы: «сдают» правоохранительным органам часть преступной организации для того, чтобы не была изобличена вся структура.

Следует учитывать и такое новое явление, как стремление преступников нейтрализовать, скомпрометировать, переориентировать на пособничество государственные и общественные институты, включенные в осуществление экономического, правового и морального контроля.

На оперативно-розыскную тактику влияют специфика возникновения и условия получения информации об организованной преступной деятельности. В сфере организованной преступности наблюдается многообразие контактов и отношений, поступков и зависимостей между фактами, событиями, явлениями. Например, в ходе оперативной проверки одного из ОГТФ, осуществленной сотрудниками МУРа в конце 80-х годов, было установлено, что некоторые московские «воры в законе» — рецидивисты с современной культурной «окраской» — оказались связаны с сотрудниками алма-атинского зоопарка; «специалистами» Мосгорисполкома, срочно, за сутки оформляющими им заграничные паспорта и выезд в Болгарию; со столичным меценатом-кооператором; с проворовавшимся тверским зверосовхозом; с артистами, выступающими в Болгарии под эгидой софийского филиала московского театра; с итальянской мафией, допустившей к порнобизнесу на гастроли в Италию «звезд стриптиза», а точнее, валютных проституток из России; наконец, с американскими спецслужбами, позволившими этим проституткам промышлять на военных базах США, расположенных в Италии.

В этом типичном для организованной преступности сплетении помыслов, интересов, действий, связей продуцируется самая разнообразная информация, которая в системе принятой для нее классификации (научная, по отраслям знаний; эмпирическая, по видам деятельности; массовая) относится к наименее изученной, а именно—к обыденной информации, рассматриваемой через категории уголовного права, криминологии, криминалистики, теории ОРД. Этот вид информации предназначен для узкого круга людей, подчиненных системе маскируемых неформальных отношений. Маскируется все, что может навести на след организованной преступной деятельности: сущность финансовых афер, интерес к объектам и «денежным» людям, связи, конфликты, расчеты, вооруженность, приобретения и т.д. Являясь достоянием лишь определенного круга лиц, допущенных в среду организованной преступности, такая информация часто заканчивает свое движение внутри конкретной неформальной группы.

Но при любой степени маскировки, и это подтверждено опытом, групповой уровень функционирования информации не исключает индивидуальных интерпретаций фактов. В результате появляется опосредованная информация, которая из «эпицентров» групповой деятельности может прорываться в смежные сферы. Например:

• сфера интимных связей лидеров, организаторов и вообще осведомленных об организованной преступной деятельности лиц;
• сфера семейно-бытовых, родственных отношений любого из членов ОПФ;
• сфера проведения любых видов досуга, в том числе в компаниях заранее подобранных и проверенных людей;
• дачного строительства, переоборудования и ремонта квартир, обслуживания личного автотранспорта, приобретения ценных вещей, драгоценностей, дефицитного продовольствия, медицинской помощи.

Таким образом, первым тактическим правилом является детальное изучение всех без исключения сфер общения выявляемых фигурантов независимо от того, постоянно, длительно или кратковременно их существование.

Каждый из этих вариантов имеет свои преимущества и недостатки. Постоянное общение предполагает замкнутость среды, сложность проникновения в нее. Однако представители этой среды бывают хорошо осведомлены и сами могут стать объектами оперативного интереса. Информация, полученная от них, будет иметь качества, свойственные второму (а может быть, и третьему) уровню опосредования. И это также имеет положительные стороны: чём более удален источник информации от активной преступной деятельности, тем легче маскировать оперативный интерес к преступникам, конспирировать сам источник, проводить оперативные комбинации по вводу новых агентов или оперативников в ОПФ.

Кроме того, общение бывает временным, например на отдыхе, в зарубежной поездке. Оно чаще всего не возникает спонтанно: есть время для включения в окружение оперативно проведенного надежного источника информации с перспективой развития временного общения в постоянное или для наблюдения за естественно складывающимися отношениями с целью определения предпочтений проверяемого в ходе новых контактов для последующей работы с ними.

Кратковременные общения могут быть также заранее организованными, если, например, становится известно о потребности фигуранта в том или ином специалисте. И кратковременное общение с заранее подобранным источником позволяет устанавливать весьма интересные факты в потоке обыденной информации. Например, кто в ком, в каких специалистах заинтересован в ближайшее время, какие у него заботы в семье, быту и т.д. Любой факт может иметь локальное, тактическое значение для углубления контактов, но может стать и определенной вехой в познании организованной преступной деятельности. Многообразие контактов, обусловленное ситуациями жизнедеятельности лиц, составляющих среду организованной преступности, существенно возрастает в условиях гигантских городских агломераций. В теории информации используется такое понятие, как «9оциальное эхо». Это могут быть отголоски внутригрупповых и межгрупповых конфликтов, особенно столкновений враждующих ОПФ. Так возникает еще одно тактическое направление: не только улавливание «отголосков», но и их изучение с помощью архивных и текущих оперативно-розыскных материалов. «Отголоски» могут содержать и ценную информацию, и дезинформацию. И то и другое полезно. В частности, дезинформация, исходящая от преступников, — это результат их активности. Любая же активность порождает новые факты, создает условия для достижения новых этапов оперативной осведомленности. Более того, если активности нет, целесообразно применить тактику ее стимулирования. Она не однозначна для разных ситуаций. Так, в ходе оперативного поиска вначале выделяют местные зоны криминальной активности и зоны вероятного прорыва информации.

А. Среда, где черпаются резервы организованной преступности:

• неформальные объединения с антиобщественной направленностью;
• автотранспортные предприятия и предприятия автосервиса;
• места концентрации ранее судимых, условно освобожденных и условно осужденных.

Б. Среда, где проявляют себя, действуют участники ОПФ: «черный рынок» ценностей, валюты, предметов старины;

• «черный рынок» автомашин, видеомагнитофонной и компьютерной техники;
• подпольные игорные заведения;
• рестораны, кафе, казино, иные увеселительные заведения; магазины с престижными дефицитными товарами. В. Среда, «обслуживающая» преступников:
• проститутки;
• работники и завсегдатаи легальных азартных игр (биллиардные, бега);
• работники бань, бассейнов, спорткомплексов, кемпингов, пансионатов, охотоугодьев, яхт-клубов, гостиниц, туристических организаций, сферы обслуживания авиапассажиров, врачи и другие медработники, работники торговли и товарных баз.

Стимулирование активности фигурантов достигается организацией посещения таких мест, формированием интересных компаний и выбором тематики для разговоров. В ситуации, когда достаточно четко обозначена среда поиска информации, целесообразна тактика пробуждения интереса к личности, идеям, советам, знаниям негласных сотрудников, «полезным» для ОПФ.

В названных местах фиксируются образ жизни, траты денег, подарки, особенности взаимоотношений, интерес к объектам (разведка), интерес к сотрудникам правоохранительных органов (контрразведка), интерес к конкретным людям (вербовка в ОПФ).

Пассивное ожидание «потока» полезной информации — антипод оперативно-розыскной тактики. В каждом акте общения заключены информативные, эмоционально-действенные и регулятивные элементы. Регулятивные действия призваны вызвать интерес к общению.

Возьмем привлекательность личности, например информированность. Подобная привлекательность для среды, где может быть получена ценная информация, выявлены ее источники, формируется заранее. В борьбе с организованной преступностью нельзя каждый раз уповать на случай, благодаря которому «вдруг» возникают важные сведения. Необходимо заранее прогнозировать возникновение, продолжение и углубление контактов. Ввод негласного сотрудника в преступную среду — это глубоко продуманная тактическая операция, в которой само знакомство представителей среды, представляющей оперативный интерес, с негласным сотрудником должно оцениваться как их удача, с перспективой получения пользы для ОПФ.

Не исключено стимулирование активности представителей ОПФ с помощью тревожных для них сообщений, которые передаются по разным каналам, в том числе с использованием тактико-психологического анализа внутренних и внешних отношений. Так определяются каналы и источники информации, пользующиеся доверием. Чем выше для лидеров, активных деятелей ОПФ субъективная значимость тревожной ситуации, тем больше вероятность осознания ее опасности и тем более активны защитные действия. Следует стремиться к наибольшему вкладу «тревожной ситуации» в актуализацию программ активного поведения, которое создает благоприятные условия для перехвата телефонных переговоров, фиксации перемещения денег, ценностей, оружия, сбыта автомашин, выезда из данной местности, иногда физической или юридической ликвидации предприятий. Здесь действует такого рода зависимость: от содержания тревожной информации зависит программа активного поведения, т.е. выбор «защитных» вариантов, а в итоге оперативно-тактические возможности документирования, а то и реализации материалов оперативной проверки. Весь процесс получения информации об организованной преступной деятельности включает фиксацию фактов и событий, которые могут:

• непосредственно указывать на организаторско-преступную деятельность и в этой связи использоваться в доказывании преступной деятельности лидеров;
• способствовать тактико-психологическому анализу взаимоотношений в среде лиц, связанных между собой совместной преступной деятельностью, что необходимо для решения многих оперативно-тактических задач;
• указывать на латентные преступления, а следовательно, на ранее неизвестных потерпевших, очевидцев и непосредственных исполнителей преступлений.

Заметим, что в борьбе с организованной преступностью получение сведений о ранее неизвестных преступлениях — весьма значимый фактор для решения типичных задач, в которых известны участники организованной преступной деятельности, известно, что они располагают подчас значительными средствами, известно, что они совершают «какие-то преступления», но не известны сами эти преступления. Часто именно обнаружение фактов совершения преступлений конкретными лицами, состоящими в преступных формированиях, дает ключ к конкретизации оперативных проверок.

В оперативно-розыскной тактике борьбы с организованной преступностью обостряются проблемы наступательности, полноты, объективности сбора информации и особенно конспирации, т.е. реализации важнейших принципов ОРД. Если традиционные тактические рекомендации чаще всего строятся на основе исследования механизма развития преступного поведения, способов совершения преступлений, типологии преступников, то в борьбе с организованной преступностью учитываются иные факторы: дислокация основных позиций, занятых лицами, входящими в ОПФ, их социальное положение, деловые, служебные, политизированные связи на разных уровнях, в различных ведомствах. Моделируются не типичные ситуации совершения преступлений (эти проблемы тактики достаточно полно решены), а вероятные ситуации противоборства, прогнозируются возможные «ходы» представителей ОПФ, их покровителей. Эти модели и прогнозы приводят к выводам о необходимости, образно говоря, «двойной» конспирации для достаточно длительной зашифровки оперативного интереса не только к лидерам, но и к второстепенным деятелям ОПФ. Естественно, такие условия ОРД требуют новых тактических решений при работе в сфере преступных формирований в окружении входящих в них лиц.

Принцип полноты информации в борьбе с организованной преступностью реализуется путем широкого охвата всех возможных видов документов, в которых отражены события, казалось бы непосредственно не относящиеся к преступной деятельности. По мере углубления экономических преобразований в России появляются новые варианты документального отражения многих событий, знание которых может быть полезным в документировании, изучении биографий проверяемых лиц, получении их личностных характеристик. Традиционными источниками такой информации являются материалы кадровых аппаратов предприятий, учреждений и учебных заведений, военкоматов, данные учета оружия, охотников, автомотосредств, регистрации нотариальных контор, адвокатур, судебных коллегий по гражданским делам и т.д. Появляются новые документы: регистрации малых и совместных предприятий, фондов, акционерных обществ, финансовых компаний, оформления арендных отношений и др. Все это должно включаться в объекты изучения информации.

Особое внимание должно быть уделено учету информации о правонарушениях тех участников организованной преступности, квалификация действий которых (например, имеющиеся признаки подстрекательства) встречает затруднения. В архивных, уголовных и ДОУ, «отказных материалах», в материалах об административных правонарушениях как раз и могут быть обнаружены факты подстрекательства, укрывательства недоносительства, которые в свое время не получили должной юридической оценки, так как исследовались изолированно, не в контексте вскрытой позже организованной преступной деятельности.

Аналогичный «поворот» могут получить ранее зафиксированные и оставленные без реагирования угрозы убийства, изнасилования (покушения), побои, истязания, причинение телесных повреждений, хранение и изготовление оружия, боеприпасов, наркотиков и другие «побочные» преступления. Насильственные действия могут оказаться элементами устрашения, расправы за нарушение правил преступной среды, принуждения «непослушных» к совершению преступлений. Подделка и подлог документов могут быть элементами реализации более опасных преступных планов или входить в технологию крупного мошенничества, хищений, легализации преступников, действующих под чужим именем.

За годы функционирования специализированных подразделений по борьбе с организованной преступностью накоплен определенный опыт, осмысление которого и соотношение с опытом зарубежных стран дают возможность изложить некоторые перспективы совершенствования оперативно-розыскной тактики в борьбе с организованной преступностью.

Прежде всего, борьба с организованной преступностью предполагает направление значительных усилий на дестабилизацию ее среды, и это придает определенную специфику мероприятиям оперативной разработки. Дестабилизацией преследуют создание помех, срывов планируемых преступлений, стимулирование конфликтов в преступной среде, выявление в ней тактических резервов оперативных подразделений, т.е. лиц, с которыми можно вступить в конфиденциальные отношения для развития оперативной разработки.

Тактические приемы дестабилизации многообразны: направленное распространение информации при помощи негласных сотрудников, анонимных телефонных сообщений, средств массовой информации; имитация вербовки лиц, которые заведомо представляют контрразведку ОПФ, с целью создания каналов передачи их лидерам специально подготовленной информации или дезинформации; переориентация лидеров. Особо следует выделить создание агентурных групп, имитирующих самостоятельную преступную деятельность. Стремления ОПФ к монополизму или разделению «сфер влияния» обязательно привлекут внимание к агентурным группам, имитирующим преступную деятельность, и это обусловит необходимые контакты, а в итоге — получение и передачу необходимой информации.

Значительную роль в информационном воздействии на отдельных членов ОПФ призвано сыграть нагнетание присущего им чувства грозящей опасности, рождаемого провалами сообщников, арестами конкурирующих групп, давлением жестких правил взаимоотношений в преступной среде. Так, анализ агентурных данных показывает, что повышенное беспокойство и неуверенность (особое психологическое состояние — фрустрация) чаще всего возникают из-за боязни разоблачения, возникновения угрозы физической расправы со стороны сообщников, неизбежности крушения социальных ожиданий, при явно прогнозируемом нарушении механизма достижения преступных и жизненных целей, при субъективной «чувствительности» к проводимым ОРМ (чаще всего — это обнаружение скрытого наблюдения).

Такое состояние фрустрации вызывает обострение критики преступных планов, недоверие к сообщникам, готовность к поиску выхода. Это способствует переориентации даже активных деятелей ОПФ, использованию их помощи для достижения оперативно-тактических целей.

Сложной проблемой является документирование преступной деятельности лидеров, пока нет уголовной ответственности за многие элементы организаторской деятельности:

• насаждение идеологии «воров в законе»;
• разработку общей стратегии и тактики ОПФ;
• поиск новых сфер преступной активности и вложения средств ОПФ; выработку мер по монополизации преступного бизнеса и разорению конкурентов;
• создание «школ» подготовки боевиков и охранников, руководство ими и др.

Знание лидеров, их роли в деятельности ОПФ имеет лишь ориентирующее значение для перспективы привлечения их к уголовной ответственности.

Все полицейские службы зарубежных стран нацелены на сбор любой доказательственной информации на лидеров ОПФ. Такая информация должна фиксироваться на всех этапах стратегической разведки и оперативной разработки выявленных объектов. Имеется в виду любая информация о любой преступной деятельности «неуязвимых» лидеров ОПФ. В этих целях следует активно использовать все виды оперативного учета, его архивы, ориентировки ОРО, поступающие из регионов, где когда-то обитали преступники «со стажем», тщательно анализировать информацию о совершаемых преступлениях.

В результате появляется возможность:

• получать полные данные о прошлой деятельности лидеров ОПФ, их роли в ОПФ и об осведомленности о преступной среде, о местах отбывания наказания и, наконец, о лицах, которым известна их прошлая латентная преступная деятельность;
• раскрывать совершаемые ими «незаявленные» преступления;
• получать данные о ранее прекращенных уголовных делах и необоснованных отказах в возбуждении уголовных дел;
• определять круг лиц, сотрудничество с которыми может обеспечить дополнительные оперативные подходы к взятым в разработку лидерам.

Все это не снимает проблемы постоянного поиска признаков преступной деятельности, которую можно квалифицировать как соучастие во всех ее формах; договоренностей о поставках оружия и предоставлении транспорта, складских помещений для перевозки и хранения запрещенных к обороту или похищенных предметов; различных видов «интеллектуального» вовлечения в преступную деятельность; идеологической обработки, а в итоге подстрекательства к террористическим актам; контактов с ОПФ и наемными убийцами и др.

Наконец, в борьбе с организованной преступностью необходимы новые, нестандартные тактические решения. Приведем лишь несколько примеров:

а) внедрение в ОПФ или приобретение агента, который по поручению лидеров ОПФ ведет изучение («разведку») объектов с целью их шантажа и вымогательства у них денег, иностранной валюты. Перед такими агентами ставится задача использовать «разведку» преступников с целью активизации сбора данных на лидеров и активных деятелей ОПФ, которые намечены как объекты вымогательства;

б) продвижение в ОПФ, в первую очередь к руководству «контрразведкой», оперативников с легендой «уволенных за связь с уголовно-преступными элементами». Естественно, легенда требует достаточно длительной подготовки и надежного беспечения. При успешной реализации такого рода тактического замысла появляются широкие возможности для ведения тактических «игр», разложения преступной среды, вывода под профилактические меры резервов организованной преступности;

в) использование шантажа преступников, имитация «согласия» на сотрудничество с ними оперативников для их продвижения в структуры организованной преступности;

г) создание «фирм»-прикрытий, имитирующих преступную деятельность для широкомасштабных связей с ОПФ. Очевидно, что нестандартные тактические решения требуют и новой оперативно-тактической подготовки оперативников и овладения ими агентурными методами, применение которых предполагает перевоплощение, отработку ролевых функций в соответствии с избираемой легендой, навыков контактной и бесконтактной связи, коммерческой или иной, соответствующей легенде легальной и «преступной» деятельности.

Следует решить проблему подстраховки, поддержки и обеспечения агентурных контактов с членами ОПФ, исходя из важнейшего принципа устойчивости контактов: агент должен быть полезен в ОПФ. Для этого оперативный аппарат должен позаботиться о поддержании интереса к нему лиц, в круг которых он вошел (обеспечить деловые связи, расширить его возможности по организации досуга, обеспечению жильем, транспортом и др.).