Так уж сложилось, что в последние годы наши экспедиции по рекам Кировской области все чаще приходятся на начало мая. Вот и нынешний год не стал исключением из этого правила, поскольку успех всей затеи во многом определялся уровнем паводковой воды в реке Кузюк, протекающей неподалеку от деревеньки Дуванное, расположенной примерно в двадцати километрах от поселка Опарино, где с прошлого путешествия мы оставили лодку.
В очередной раз мы воспользовались гостеприимством Владимира Владимировича и Тамары Петровны Бучневых, которые предоставили нам кров и стол. Остановка в их доме получилась значительная, а виной всему оказался старый лодочный мотор «Ветерок», в котором обнаружился целый «букет» неисправностей. Несколько лет назад с его помощью мы дошли до Архангельска. Мне тогда показалось, что как только достигнем пристани, Анатолий Николаевич Пластинин благополучно отправит его за борт по причине ослиного упрямства и непредсказуемого характера.
Полдня было потрачено на ремонт «Ветерка», после чего он фыркнул, лязгнул и наконец завелся. В лодку уселась только часть членов экспедиции, так как идти нужно было против течения, а скорость «Торопы» очень сильно зависела от общей нагрузки.
Словом, я, Юрий Игоревич Михеев и Владимир Александрович Любимов решили идти пешком. Как выяснилось позже, это была не самая удачная затея. Тепло попрощавшись с хозяевами приютившего нас дома, наша тройка бодро зашагала в сторону деревни Переезжаны, которая, если верить картам, находилась в пределах двадцати километров от начала путешествия. Взобравшись на крутой яр, мы увидели, что лодка застряла, поскольку в очередной раз заглох мотор. Затем все-таки она встрепенулась и, оставив за собой пенный след, скрылась за речным поворотом.
|
|
Весенние дороги в опаринских лесных угодьях начала мая — это либо сплошное глинистое месиво и едва проходимые колеи, оставшиеся от лесовозов, либо заболоченные просеки, то тут, то там перегороженные широченными лужами и упавшими стволами деревьев. Идти по ним в коротеньких сапогах можно, но тогда нужно все время соблюдать максимальную степень концентрации, чтобы не зачерпнуть талой водички.
Постепенно мы поняли, что ориентироваться среди бесчисленных проселков и просек, проложенных до реки или заброшенных пастбищ, будет очень непросто. Имеющиеся в руках навигатор и компас довольно слабо отражали особенности маршрута, и шли мы по большей части «наугад по-вятски», придерживаясь заданного направления. Уже ближе к вечеру стало приходить понимание, что выбранная тактика приносит весьма нежелательные плоды, так как то и дело мы упирались либо в широкий ручей, либо в Кузюк. Заветная Переезжана, по нашим расчетам, должна быть где-то рядом, но в первый день нашей экспедиции этой деревни мы так и не увидели. 
К несчастью, заряд аккумулятора автомобильного навигатора быстро закончился, и никто не заметил, как мы, зайдя довольно далеко вперед, миновали точку встречи. Расположившись на ночлег и разведя костер, мы обнаружили, что прибор на некоторое время вдруг ожил и, поймав спутники, показал наше истинное местонахождение.
Рано утром, едва забрезжил рассвет, троица, пожиная плоды вчерашних блужданий, двинулась в поисках выхода из создавшегося положения. Мы вновь углубились в лабиринты неизвестных, идущих в никуда дорог. Положение долго казалось безвыходным, но, к счастью, у Владимира Александровича нашлись батарейки, а у меня — портативная зарядка. Используя и то и другое, удалось в очередной раз оживить навигатор и выбрать нужное направление, но развилки на нашем пути встречались так же часто, как менялись и мнения, по какой дороге все же идти. 
|
|
Цепь злоключений прервали Анатолий Николаевич и Мария Анфиногеновна (Суетина), которые, заподозрив неладное, вышли из лагеря нам навстречу. Лишь они могли двигаться по единственно правильной дороге, и было уже заполдень, когда мы довольно случайно оказались на том же маршруте. Встретиться в незнакомой лесной местности двум небольшим группам людей — это большая удача.
Эта встреча характеризовалась двухполярной сердито-радостной атмосферой. Примерно через час, дойдя до Переезжаны, достав из сапог слегка окаменевшие носки и засунув в шлепки онемевшие ноги, я рухнул на железную сетку кровати, стоявшей в деревенском доме, и лишь тогда, оказавшись в положении, позволяющем полностью расслабиться, я уснул.
Продолжение следует.