Убить Волка. Глава 16 «Грозовые тучи»




Автор оригинала: Priest

Переводчик: Kristian Otto

Редактор: Rasiel Otto

Перевод с китайского на английский выполнен группой: NorthwestFlower

Переведено с английского с сайта: https://www.wattpad.com/user/NorthwestFlower

Разрешение на перевод с английского: получено.

风云, fengyun в названии главы - грозовые тучи; обр. смута, междоусобица.

Гу Юнь совершенно не чувствовал себя обиженным, ни на толику; он разразился смехом, и вся его сущность сейчас источала высокомерную и дикую ауру "бушующего ветра и проливного дождя, не способного сбить его с ног".

Если кто-то захочет обсудить тему сложных отношений с Императором, то дискуссию стоит начать с истории о покойном Императоре.

Предшествующий Император провел всю свою жизнь верхом на лошади, достиг великих достижений как в политике, так и в военном деле. Он был легендой, встреча с которой – редкость, и не каждому поколению посчастливится ее лицезреть. Этот человек смог довести мощь Великой Лян до своего пика, сделав ее подобной солнечному свету в полдень, и ни одна, граничащая с Великой Империей страна не осмелилась бы совершить преступление на ее границах. Кроме того, Император был основателем Института "Лин Шу" и Черного Железного Лагеря.

Жаль, что этому выдающемуся и мудрому человеку было суждено прожить одинокую жизнь. За весь период правления у Императора было четыре супруги, но ни одна из них надолго не задержалась в мире живых. Всего у него родилось трое сыновей и две дочери. Он стал свидетелем смерти четверых из них.

Когда же Император скончался, единственным оставшимся у него ребенком оказалась первая принцесса, судьба которой распорядилась о ее слишком раннем замужестве.

Говорят, когда принцессе было около шестнадцати-семнадцати лет, ее поразила тяжелая болезнь, едва не унесшая жизнь наследницы. По счастливой случайности, у принцессы было заключено брачное соглашение [1] с отцом Гу Юня. Монах храма Ху Го зажег свечу долголетия для молодой принцессы и посоветовал ей поскорее выйти замуж.

Ходят слухи, что когда принцесса заключила брак с Аньдинхоу, ее болезнь постепенно начала отступать.

Возможно, дети предшествующего Императора скончались в столь раннем возрасте из-за того, что сама судьба Сына Неба противодействовала судьбе его детей.

Император, потерявший всех своих жен и наследников, пред смертью решил оставить Черный Железный Лагерь и передать жизненно важную военную мощь Империи своей любимой принцессе и ее мужу. Однако, законы Великой Лян остались неизменны, и будущий император должен был быть избран с побочной родословной ветви.

Нынешний император - Его Величество Император Юань Хэ - в тот год смог беспрепятственно взойти на престол благодаря несоизмеримой поддержке первой принцессы.

Император Юань Хэ питал к ней сердечную привязанность. До ее смерти он с уважением называл принцессу "тетей" и водил ее единственного сына, Гу Юня, во дворец, чтобы там о мальчика могли как следует позаботиться. Именно он дал ему имя "Цзыси". А еще, он неоднократно говорил офицерам и чиновникам, что "Цзыси похож на моего младшего брата" и отдал приказ, обязующий при личной встрече с мальчиком обращаться к нему с тем же уважением, что и к "императорскому дяде".

"Дядя" и "тетя" были просто фальшивыми титулами, но это было совершенно не важно. Важнее было то, что маленькому мальчику по имени Гу Юнь, нынешнему Аньдинхоу, перешла вся власть над вооруженными силами Великой Лян.

При нем также сохранилось влияние, некогда принадлежавшее его отцу, и это означало, что в случае любых злоключений с Гу Юнем, произошедших во время правления Его Величества Императора Юань Хэ, независимо от того, будет Император на троне или нет, это могло вызвать массу споров.

Воспользовавшись тем, что Гу Юнь был еще молод, Император Юань Хэ за десять лет своего правления сумел постепенно ослабить власть старого Аньдинхоу - Черный Железный Лагерь оказался на грани своего существования под лезвием этого мягкого ножа.

Жаль, что человеческий расчет не шел ни в какое сравнение с расчетом Бога.

Оборона западных границ продлилась куда больше запланированного срока, что привело к возникновению в Империи критического положения. Чужеземцы вторглись на территорию Великой Лян. Они отправили на эту бойню трех молодых главнокомандующих. С ними запросто возможно было бы справиться, окажись они стариками, чтившими традиции. Но Великая Лян, привыкшая к мирным песням и танцам, отдала предпочтение перу, а не мечу.

Как следствие, императорский двор не смог найти ни одного человека, способного взять в руки оружие.

Институт Лин Шу, молчавший несколько лет мирного времени, неожиданно обратился с просьбой восстановить Черный Железный Лагерь.

Металл, в который император превратил Черный Железный Лагерь за один десяток лет, в руках Гу Юня вернул себе былую боеспособность.

Чувства Гу Юня к Императору были очень сложны.

С одной стороны, после смерти старого Аньдинхоу и первой принцессы, Его Величество воспитал его.

Император Юань Хэ дал ему тепло, которое он никогда не получал от своих родителей.

Первая принцесса была не из тех, кто прятался в стенах дома - она была из тех, кто смело мог взяться за оружие. Она всего лишь хотела остаться в живых до своего замужества ради одинокого светила в лице своего отца - этого было достаточно, чтобы знать, что она - настоящий герой.

Гу Юнь родился с двумя отцами; ему не были знакомы чувства нежной материнской любви и тепла. Эта неблагонадежная пара привела мальчика на поле битвы на Северной границе еще до того, как он научился твердо стоять на ногах. Он проводил детство и взрослел, питаясь ветром и песком. Можно смело сказать, что нежную заботу и толику вседозволенности, какой грешат родители по отношению к своим детям, Гу Юнь получал именно от Юань Хэ.

С другой стороны, Император Юань Хэ был довольно слабовольным человеком. Когда он был молод, его малодушие и нерешительность можно было охарактеризовать как "доброжелательность и скромность". Когда же он подрос, это превратилось в "слабоволие и немощность".

Изо дня в день этот старик будет думать не о том, как укрепить страну и расширить территории, вовсе нет - его будет заботить только собственное право на престол. Если бы он хоть как-то воспользовался своей властью, чтобы укрепиться на престоле, вместо того, чтобы доводить подчиненных до уныния, он бы точно придушил Гу Юня – мальчика, которому военные присягнули в верности.

С одной стороны, Гу Юнь был полностью под защитой, с другой - он был связан по рукам и ногам императорской властью. Будущий Аньдинхоу застрял где-то между этих двух "основательных" типов характера. Вместо этого он предпочел бы пожрать песка на границе.

Шэнь И вложил в свои следующие слова более глубокий смысл и сказал:

- Слишком хорошо - тоже нехорошо, так, Великий Маршал, говорили люди с древнейших времен. Даже выдающиеся достижения не должны стать угрозой кому-то выше. Вы снова и снова будете наносить удар по четырем границам, но что будет дальше? Восстание? Конечно же, вы не думаете о таком, но мы не знаем точно, о чем думает Император, что он умалчивает от нас.

Гу Юнь равнодушно ответил:

- Мне присвоили звание главнокомандующего для того, чтобы я боролся за поддержание порядка в Великой Лян; другие вопросы не в моей компетенции.

Шэнь И открыл рот.

Гу Юнь перебил:

- Я знаю, что ты хочешь сказать, но лучше не стоит.

Эти двое стойко выдержали испытание временем, встречая невзгоды плечом к плечу, поэтому достаточно было только одного взгляда, чтобы догадаться, кто о чем думает. Этот диалог мог показаться весьма запутанным. Шэнь И пытался не говорить о нынешнем Императоре с Гу Юнем. Император был болен, к тому же, весьма преклонного возраста. В этот раз он срочно отозвал Гу Юня обратно в столицу - этого было достаточно, чтобы понять, что Дракон совсем скоро отправится на Небеса.

Разумеется вопрос, который он хотел обсудить, касался наследника императорского престола.

Не считая пропавшего Чан Гэна, у Императора было два сына. Наследный принц, Ли Фэн, был надежным и мирным человеком. С раннего детства его интересовали книги и древние писания. Его философия во много походила на взгляды на жизнь отца - он так же отдавал предпочтение литературе, а не военному делу. Он не одобрял увеличение численности армии и укрепление военной мощи. Он верил, что это разгневает Небеса и поставит под угрозу безмятежную жизнь народа.

Второй принц, Вэй Ван, напротив, был крайне амбициозен. Получив воинское звание, он страстно стремился расширить территорию Великой Лян.

Офицерам, подобным им, не требовалось объяснять кто был хуже, а кто - лучше из наследников, и почему - выбор был очевиден.

Лицо Гу Юня омрачилось.

Шэнь И знал, что сейчас самым правильным решением будет закрыть свой рот, но он не мог не сказать:

— Маршал, пока в вас зарождается слепое намерение, даже если это всего лишь молчаливое согласие...

Гу Юнь бросил на него уничтожающий взгляд - как будто в его глазах было по паре клинков Гэфеджень, готовых разорвать его на кусочки.

Сердце Шэнь И сжалось, и слова застряли комом в горле.

Гу Юнь заговорил, вкладывая силу в каждое предложение, чеканя каждое слово:

- После прибытия трех фракций Черного Железного Лагеря в столицу, они будут ожидать за пределами Девяти Врат. Любой, кто осмелится воспользоваться ослабленным состоянием Его Величества, будет немедленно казнен на месте, независимо от своего статуса и положения в обществе. Шэнь Цзипин, я ясно выражаюсь?

Лицо Шэнь И побледнело и после долгой паузы он выдохнул: "Да..."

Они на мгновение замолчали. Гу Юнь постепенно расслабился и успокоился. Он сказал:

- Я не хотел задеть тебя.

Шэнь И неохотно улыбнулся.

- Тринадцатый год правления Юань Хэ... Это был самый тяжелый период в моей жизни. Когда первая принцесса и прежний Аньдинхоу уже были мертвы, а тебя забрали в дом Шэнь... Тогда я был почти слеп, а уши не могли слышать, - Гу Юнь говорил почти шепотом. - В тот день шел сильный снег, было до смерти холодно. Я сжимал меч отца и прятался за дверью, не желая, чтобы хоть кто-то приближался ко мне.

В тот день на порог моего дома тихо подошел Император. Он привел с собой Его Высочество третьего принца. Будучи верховным правителем Империи, он полчаса простоял под снегопадом, прежде чем смог уговорить меня выйти из дома. Чтобы со мной общаться он писал на моей ладони... Еще он велел стражникам слепить для нас двух снеговиков.

Третий принц... Янь... Он был всего на год младше меня. Он был застенчив, как маленькая девочка. Всегда улыбался. И он никогда не злился на меня, независимо от того, каким бы ужасным человеком я не был...

Гу Юнь замолчал.

Третий принц скончался в возрасте девяти лет.

- Его Величество был весьма сострадательным человеком, попробуй найти такого же, - сказал Шэнь И.

К сожалению, достойный Император не может позволить таким качествам, как любви и состраданию преобладать в своем сердце.

Гу Юнь больше ничего не говорил. Он поднял глаза и издали наблюдал за Чан Гэном, ехавшим на лошади. Чан Гэн склонил голову, чтобы что-то сказать сидящему в телеге Гэ Пансяо. Круглая голова беззаботного мальчика повернулась навстречу другу, и он с улыбкой на лице что-то ему ответил, разразившись звонким смехом.

Чан Гэн спиной чувствовал, что на него смотрят. Он оглянулся и поймал взгляд Гу Юня. Выражение лица мальчика в миг изменилось, и он раздраженно отвернулся.

Гу Юнь сказал:

- Этот ребенок внешне очень похож на свою мать-варвара. Но характером он больше пошел в Его Величество. Если бы Янь дожил до его возраста, они были бы похожи.

Шэнь И продолжал помалкивать, прекрасно понимая, что все, что он сейчас скажет, будет совершенно бессмысленно, потому как его попросту не услышат.

Чан Гэн не слышал, о чем говорили Гу Юнь и Шэнь И, но он всегда относился к их разговорам за спиной так, будто они с ухмылкой смотрели на него сверху вниз, а их взгляды клевали его в спину, подобно острым клювам. Он так не хотел смотреть на Гу Юня, но чувствовал, что тот сокращает дистанцию. Украдкой бросив взгляд на маршала, Чан Гэн, к сожалению, оказался прав - он подгонял лошадь все ближе и ближе.

Это когда-нибудь закончится?..

Чан Гэн вообще не хотел с ним разговаривать. Он пришпорил лошадь, и та рванула вперед. Вот только, неожиданно для Чан Гэна, она пробежала слишком далеко, и мальчик случайно подобрался к конвою, везущему заключенного - принца варваров.

Взгляд принца Небесных Волков был насквозь пронизан нескрываемой обидой, высеченной на каждой его кости. Стоило Чан Гэну уловить его пронизывающий душу взгляд, как он немедленно схватился за поводья, намереваясь убраться подальше от варвара.

Взгляд принца скользнул мимо Чан Гэна и был направлен на кого-то далеко позади. Варварский принц усмехнулся и сказал:

- Гу Юнь... Миллионы бесплотных душ смотрят на тебя.

Его голос был подобен скрежету куска ржавого железа, царапающего фарфоровую тарелку. Он был пропитан какой-то демонической силой, из-за чего у всех волосы становились дыбом. Лошадь Чан Гэна взволнованно заржала и панически рванула вперед.

- Падшие души наших племен смотрят на тебя; обломки железной брони с их могил смотрят на тебя, ха-ха-ха-ха!!! Безграничная сила Небожителей будет даровать тебе неисчислимые дурные предзнаменования. Острые кинжалы нашего племени порубят тебя на куски, а после смерти тебе будут уготованы жуткие страдания! Твою душу разорвут на тысячи кусков тысячи демонов, и она тысячу лет не сможет вырваться на свободу...

В глазах Чан Гэна внезапно отразилось искаженное яростью лицо варварского принца и окровавленные губы Сю Нян. Мальчик почувствовал, что все его тело с ног до головы окунули в сковывающую ледяной пустоту. Он гневно закричал и тотчас же потянулся за висящем на талии мечом - он желал немедленно лишить этого варвара его гнилой головы.

Но, прежде чем он успел полностью извлечь меч из ножен, он почувствовал, как его остановила чья-то рука, небрежно возвращая меч обратно.

Рядом с мальчиком оказался Гу Юнь, быстро подогнавший к нему своего коня. Он бросил раздраженный взгляд на одержимого принца-варвара, болтающего вздор.

- Почему бы Вашему Высочеству не сберечь "Безграничные силы Небожителей", дабы благословить родные племена, превратив их в господствующую нацию на десятки тысячелетий?

Закончив говорить, Гу Юнь натянул поводья лошади Чан Гэна и повернул голову, чтобы взглянув на побледневшего мальчика, подарить ему улыбку.

- Ты действительно веришь его словам? Послушай, эти люди - мастера в запугивании детей. В этом плане они опередили Великую Лян более чем на десять лет. Да и что интересного в пленниках? Иди, иди, поиграй лучше там.

Чан Гэн тут же отрезал:

- Но он посмел сказать тебе такие вещи...

Гу Юнь совершенно не чувствовал себя обиженным, ни на толику; он разразился смехом, и вся его сущность сейчас источала высокомерную и дикую ауру "бушующего ветра и проливного дождя, не способного сбить его с ног".

Чан Гэн продолжал хмуро смотреть на него. Поначалу он действительно был очень зол, но постепенно, когда эфемерные потоки ледяного воздуха постепенно исчезали в беззаботном смехе Гу Юня - слова варвара действительно приобретали совершенно иной, более нелепый окрас.

И тут у мальчика впервые в голове вспыхнула любопытная мысль. И он подумал: "Почему я должен бояться? Я что, должен просто сойти с ума потому, что на меня влияет Кость Нечистоты?"

В этом долгом походе, в окружении солдат Черного Железного Лагеря, страх и печаль в сердце Чан Гэна начали постепенно утихать. Он был подобен крохотному, истощенному ростку, упавшему на холодную землю. Чтобы снова выпрямиться, ему требовалось совсем немного солнечного света.

Наконец, они прибыли в столицу Великой Лян.

Массивные ворота дворцового города распахнулись, и Черные Орлы, летящие высоко над головами, обязаны были преклонить колени на земле, проявляя к прибывшим должное уважение.

Гу Юнь положил руку на спину Чан Гэна и сказал: "Не стоит так много думать. Давай встретимся с твоим отцом Императором?"

Гу Юнь подтолкнул Чан Гэна вперед, и мальчик увидел на кровати старика. Эту увядшую и больную фигуру Чан Гэн едва мог увязать с термином "Император".

Он был так стар. Его серые волосы напоминали копну высохших серебряных нитей, кожа была сморщена, а сам он казался чрезвычайно хрупким с прозрачно-бледной кожей. Губы Императора слегка дрожали, и он с трудом поднял на Гу Юня пристальный взгляд.

Гу Юнь незаметно остановился позади мальчика. У напряженного Чан Гэна тут же перехватило дыхание. Когда он оглянулся, он увидел лишь совершенно безэмоциональное выражение лица Гу Юня.

- Ваше Величество, ваш подданный исполнил приказ, - сказал Гу Юнь. - Я привел к вам Его Высочество четвертого принца.

Императора Юань Хэ медленно перевёл взгляд на Чан Гэна. Мальчик тут же оторопел от испуга. На мгновение ему захотелось сделать шаг назад. Он чувствовал, как во взгляде старика таился крюк, пронизывающий течение самого времени - этот человек будто смотрел не на него. Он будто смотрел на кого-то сквозь него.

Гу Юнь снова подтолкнул Чан Гэна со спины, и мальчик даже не заметил, как сделал два шага вперед. Маршал шепнул ему на ухо: "Опустись на колени".

Как ему и сказали, Чан Гэн опустился на колени. Он увидел, как из уголков глаз Императора Юань Хэ сорвались горькие капли слез. Серебряные капельки собирались в морщинках на уголках его потускневших глаз и стекали вниз.

Чан Гэн услышал, как Гу Юнь сзади пробормотал: "Назови его своим отцом".

(1) В Древнем Китае женились только по указанию родителей или свахи.

Брак заключался семьями жениха и невесты или самим женихом и скреплялся частным соглашением, нарушение которого влекло за собой не только определенные материальные потери, но и наказание в уголовном порядке старших в семье.

Согласно древнекитайским свадебным обычаям, вступать в брак могли мужчины не моложе тридцати лет и женщины не моложе двадцати лет.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-23 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: