В.С. Хоружая
Стихи (примерно 1988-2003 гг.)
Ранние из разных циклов.
Примерно 1992 г.
Синичка в раскаленных проводах, помнишь ли ты меня?
Не змеиное поле
И не мост через брод
Я от солнечной боли
Чуть разинула рот
Состраданье и смелость
Через смерть за глаза
Чтоб не очень смотрелось
Сотней доводов «за»
И не очень-то пелось
Дум святых хоровод
А куда-то всё делось? –
На вишневый, свинцовый, кирпичный завод.
Он дымил, крематорий,
Сумасшедшая высь!
От любовных историй
Ушла я, а не вы
В отраженье секунды
На непрошенный бал,
Словно в зареве, чудный
Ты мне что-то сказал,
И отнимем секунду
Всем смертям вопреки!
Этот день будет Судный
И мосты велики.
Песня-1 и ее продолжение 1993 г.
И свет, склонившись к изголовью
В сиянье лет, в потоке дней…
Давно расстались мы с любовью,
А она дальше тем сильней!
Она всё те же знает тайны,
Святой внимает впереди,
И небосклон горы случайной:
«Не уходи, не уходи!»
Играют синие ступени
У стен, известных с давних пор,
Мои-твои глухие тени
Вступают Злу наперекор
Их разговор светлее Страха,
Они поют, и знаешь сам:
Не устоять на месте взмаха
Любых ступеней к Небесам!
Мои-твои огни-объятья
И сердца стук: уже нельзя,
Гляжу, дыхание сломать я,
И будет что-то петь, грозя,
И станет что-то жить невольно,
Как будто воля – это боль,
И мне отмерь ее довольно,
Я знаю всё: узнай, изволь!
Продолжение
А где темени вопреки
Пляшут времени огоньки -
Разудалый шальной рассвет,
А со мной времени больше нет,
А со мной совести больше нет:
Не увижу тебя на свет!
Тьму лиловую у реки
Ты соперницей нареки.
Опоздали на совесть – высь:
Вот ветра и огни сплелись,
А где Севера луч в ночи –
Опоздал, да не тот – кричи!..
Песня-2 на тот же мотив (основной Песни-1), тогда же, 1993 г. Песня-2 закончена в апреле 2011 г.
Такой прямой и неподвижный
Мне смотрит вдаль немой укор
Я оттого тебя не вижу,
Что мы расстались с этих пор.
Мы знали: будем огорчаться –
В траве твои найти б следы
И поздно будет нам встречаться
У лебеды, у злой беды...
Ее подменят в одночасье:
Твои глаза застынут вновь,
И рано будет нам прощаться,
Когда бессмертная любовь,
И раной будет расточаться
Моя единственная кровь…
А расстоянье за рекою
Меняет всё наискосок,
И мы приблизились с такою
Больной сиреною в висок,
Мы знали: будем удивляться
Движенью век, сиянью глаз,
И счастье будет нам являться
В последний раз и в первый раз…
А расстояния всё ближе
Уже взирают с высоты,
И я тебя всё время вижу,
И люди разные, как ты…
Возможно, около 1995 г. на ту же тему:
А по правой заре – пустырь,
А за пустырем – Монастырь,
Не любила я ранний снег,
А он взял, да укрыл навек!
Там Господняя жжёт стена,
И плохие дни, времена,
А на совести будет взлет:
Что сказал ты, а я вперед!
Что сказала я здесь, смеясь,
И не выдержала стены!
А откуда плохая связь
У придела такой вины?
Г.
Ад кромешный этот понедельник,
Но страшнее ждать его два дня,
Чем неотвратимее Сочельник,
Тем больнее сердце у меня.
Грешный и высокий – лучший в мире –
Жалость ли меня к тебе влечет?
Как с тобою жить в одной квартире?
Но страшней, что всё наоборот
Вот опять – о, Господи! – ступени,
Я бы к ним припала, но иду –
Облака вокруг меня, иль тени?
Было то – в Раю или в Аду?
Но опять не там, а где-то рядом
Голос твой и тоненький мотив:
Я парю, подхваченная взглядом,
Близ тебя, дыханье затаив…
Что-то странное ты знаешь,
То, что я совсем не знаю,
О чем даже догадаться
Мне, наверное, грешно
Но запрета не снимаешь:
Я и это понимаю
И самой собой казаться
Просто было бы смешно!..
Я такую цену заплатила,
И не знала, что сошла с ума,
Но сиянье той звериной силы,
Исходящей, видела сама
Пусть меня осудят миллионы –
Я хочу подсудной быть тебе:
Рок не отступает от Закона:
Я тебя люблю назло судьбе
И иду любовницей чужою –
Как спасенье мне теперь позор,
И ему я рада всей душою,
Нежной и влюбленной до сих пор
Но благословляющей Деянье
И стремленье к крайности святой:
То, что не дается Покаяньем,
А дается жалостью простой.
1976 год (самые ранние: «Воспоминания о Белом море»):
Ветер колючий – Севера шип,
Душу пронизав – с ног меня сшиб,
Вздрогнуть заставил – вновь оживить
Воспоминаний щемящую нить
Ноября 2010 г.
Около 1990-91 гг.
Вечер
Ничего не происходит
Это просто день заходит
У излучины реки
Пьют тоскливо рыбаки.
У воды мальчишка робкий
Всё сойти не может с тропки
Вечер за реку ушел
Небо – край далеких сел.
Г., апрель
Вот исполнился срок отсрочки,
Исказился печалью сонной,
Покачнулся порог порочный
У смятенья зари лимонной
«Исповедуйте!» - гость печальный
На рассвете пришел – оттуда! –
А несчастье, как вечер дальний –
Лишь отсрочку принес, зануда!
Гг.
Твоя жизнь – не отрезок, не полоска, не бред,
Не случайный довесок в горьком омуте бед,
Твое имя не значит здесь почти ничего,
Но всё будет иначе пред Престолом Его.
И не сразу немилый ты услышишь ответ,
И не спросят, что было, а спросят, что нет,
И приблизится снова заповедная Ночь,
И заплачет сурово одинокая Дочь.
«Отвяжи меня, Верочка!»
(Зинка Военкова)
Нет, это было не со мной,
Вернее не со мной одной,
Взвивалась Ритка, как змея,
Плашмя, как рыба, билась я.
Не помогал ни жар, ни лед,
А тут – укол, а тут – налет,
Ходила вся в бриллиантах врач
Невозмутимо, как палач.
И почему-то, не пойму,
От окон гнали всю тюрьму,
И запрещали там сидеть,
Как плакать, думать или петь
Забыть не вправе это я,
Ведь не одна лишь жизнь моя
Загублена, осквернена,
Навек проклятью предана!
Г.
Встреча
Ты мне сказала: «Я просто ушла!
В вечер усталый жить перешла»
Ты мне ответил: «Зря не беги!
Вспомнишь тот вечер – его береги!».
Поздно обману – скажет не тот,
Рано не стану – наоборот,
Ты же своею ранью позвал:
Тенью сумею пройти сквозь вокзал!
Где-то мои синеглазые, злы
Рано повязаны раны узлы?
«Ты меня «совестью чёрной» назвал!» –
«Я от такой десять вёсен узнал».
Гг.
Карнавал на пристани:
Кружится – и вниз.
И обвал - как искони
Всё идет, садист!
Все они, наверное,
Знают, или так,
Кто за жизнь праведнее
Или за пустяк,
Кто за них отправится
Лестницей – навек,
И объявит разницу:
Это – Человек!
Мои мысли спутаны
Где-то насовсем:
Где-то время Судное,
Будто было – с кем?!
Около 1999 г.
Я хочу тебя вновь позвать,
Чтоб не выбыло здесь струны,
Осязать и навек порвать
Две неизбранные весны,
Осязать и назвать навек
Два невымышленных зрачка,
Словно вне – прошлогодний снег,
И нельзя объяснить века.
Я хочу у тебя спросить
Твои мысли, дела и сны:
Не порвется ли с нами нить,
И печали твои ясны? -
Ах, мой гроб и в груди озноб!
Ты не выдержал мне: дави! -
Ни одной из больничных проб:
Одеяло больной любви.
Вот не выдержать и нельзя:
Ни один здесь со мной не спел,
Так однажды весной, скользя,
Увлекает щенок, успел,
На полдневный щемящий лед,
А в округе нет никого!
Ах, твой дом – мой родной полет:
Голос счастья боли всего!..
О нем же, 1990-2000:
Твое имя темно, но страшнее молчать,
Мне давно все равно, что на сердце печать:
Только вспомню его – через Зло, напролом,
До сих пор обдает горячим теплом
Ты ушел невпопад, и теперь я одна, -
Кто из нас виноват, что меж нами стена?
Помнишь святочный сон – звездопад, снегопад?..
Где скрывается Он – в белом мареве Сад?
Там один рос цветок, предназначенный мне –
Ты его не сорвал, и он взвился в огне
Что же сделать, любя? Ты, Высокий, ответь!
Я ведь знаю тебя: я прошла через смерть!
Около 1990-92 г.
Ромео и Джульетта
За жестокость свою, за нелепость – прости!
Если можешь – навеки меня отпусти!
То не свет, не любовь, а зеленый покос:
Изумленная бровь – запрещенный вопрос.
Ты прости: оказалось, что не было лжи –
Эта ранняя жалость по имени «жизнь»:
То не свет, не любовь, а могила и крест –
Двух холодных гробов - молодой перекрест
Около 2000г.
Три месяца в году – за берегом лета,
И день, куда я уйду – за переулком где-то
Уйду – быстрокрылый след на Небе не скоро
И снов сиротливый свет – как вечная ссора
Около 2000 г. Это был цикл из 12 стихов в форме сонетов с эпиграфом:
«Там, где времена облачны и кратки
Родится племя, которому умирать не больно…».
(Петрарка (Ариосто?))
Сонет 11
«За край, за лес, в едином Божестве!
Ты не устал, мой проводник проклятый?»
За май, за всё, чем жили в синеве –
За то отдал тайник Любви, молясь ты.
Уйдем! – мне страшно думать о тебе,
Не только, где не важно оступиться,
За холм – не наш он – Дух и Мать в злобе:
Постой-ка! Детство даже не приснится!
Умолкли скрипки, бас, аккордеон…
«Мы Вавилон построим из «напрасно»!
Но толки, всхлипы, глас «Армагеддон!» -
И два осколка Трои не прекрасной…
Мне Двери те вовек не распахнуть,
Но в свете дня нам Бог откроет Путь!
Сонет 12
Пусть обезглавлен - я еще живу
А мысли полны чувствами доныне
Последнюю кончину - я прерву
И ввысь иными судьбами – я сгину!
Так. Но конец еще не подошел
Мы грозен миг не устам порочить!
Нам надо верить в шёлковый Престол!
Нам надо ждать: на перечёте ночи!
- Тогда во дни святого естества
Я неустанно вас веду с другими!
То – да! Храни простого колдовства
Таинство равнодушия, Мария!
Суд ненавидишь, но не в этом суть!
Так Пусть Господь один откроет Путь!
Тогда же: стих и песня
Сегодня Луна на ущербе –
Затмение лунной плоти,
А знает страданье и щебень,
Что просто так не умрете!..
Сегодня не будет Память
Оправдывать и смеяться
Его заменяет Пламя
Не буду его бояться
Сломай же глухую осень:
Как в зеркало жизнь – от чуда!
И буду кидаться оземь
В простую любовь – не буду!
…Не буду глядеться
В иную метель
А там мне не деться
В безумье – постель
А там не скрыться
От Вас никуда
Не встать и не слиться
С огнем никогда!
Невыгодно сбиться
С прямого пути!
А там не продлится
Никто – но прииди
В мою сердцевину
Как в сердце Апрель!
Узнай половину
- А будет ли цель?
И будет так ярок
Свет жизни земной
Как лучший подарок
На свадьбе одной!
Около 2000 г.
(Помню только последнее)
…Но не изведать расстоянье
И не измерить Зла, и вот, -
Не знаю, где мое сиянье,
Не выдам, что произойдет.
Тогда же: куплет из середины:
…О, на что мне святое око
И сомнений ненужный сонм?
Не за то ли я одинока
В ожерельи Судьбы бессонной?..
Около 2001 г.
Канцоны. Песня
(утерян завершающий куплет и восстановлен в 2011 году).
Если в тишине когда-то
Мне молился голос твой,
Но прошли года и даты –
Мы не сблизились с тобой –
Будь то в солнечном сиянье,
Иль в молчаньи ночи злой –
Я не выдала слиянье
Чьих-то судеб – стать позволь
Неприкаянной и страстной
Ты в могилу не зарой
Упованье безучастной
Самомненье и зарок
Так в горниле муки властной
Не рождается Запрет,
А в тюрьме любви несчастной
Лучше песен в мире нет
Так сегодня отвечаю:
Я тебя благодарю:
Если было то вначале,
То напрасно не сгорю!
Будь со мной всегда ты рядом
Голос твой на склоне дня,
Проведи зеленым садом
Злом Небесного Огня!
Около 2001 г. Цикл из 4-х, назывался «Четвероевангелие». Доделано в 2011 г.
Я хотела понять тебя:
Что там, в небесной дали?
Будь ты просто, как я, любя,
Мы бы с тобою ушли!
Я узнаю, как жить тебе:
День был разумен и сер.
Я родная – ты во гробе,
Сень полнолунья истер!
Много дней мы ко гробу шли –
Что-то нельзя передать.
Ты не с ней – я судьбу стели!
Сто окрестностей – я мать!
Я хотела понять:
Что там будет в начале?
Лишь бы тенью обнять
Тень – и все бы кричали!
Я б мечтала о той,
Кто на днях всех светлее,
Кто не выше людской
Или Божьей потери
Я пытала спросить:
Кто за это в ответе?
И, поняв, отпустить,
Если это не дети!
Я бы хотела понять:
Что там, в заветном конце?
Потому что не принять
Легче, чем дрогнуть в лице.
Я бы хотела застать
Сто одиноких сирот:
Будто я первая мать,
И с нами Праведник Тот!
Я бы хотела всю жизнь
Жить – и не поздно, о нет!
Ты темноту отодвинь!
Будь Всемогущего Свет!
Я бы хотела познать:
Что будет в самом конце?
Пусть неудобно – позвать
Господа в Синем Венце
Мне не дано указать
Кто, и когда, и за кем
Да, и равно наказать
Имя, знакомое всем,
Мне не удастся забыть
Имя предвечное То –
Да, если злобно любить,
Просто любить ни за что…
Мне не придется понять:
День покачнется свечой, -
Ну, а к Тебе – подпирать
Тёмное Небо плечом…
Около 2000 г. Песня.
Это было не завтра,
А случилось вчера
Дунул ветер внезапный
Поднималась жара
И прозрачно, и втуне
Разошлись голоса
Было лето в июне
Была легче гроза
И смертельно не болен
Ты меня не позвал –
Оттого, оттого ли,
Что мне имя назвал
И внезапно смятенье
Озарило весь дом
Снизошло песнопенье –
«Я поверил с трудом» –
И мы вышли – полнеба
Озаряла Луна
Чудным блеском тебе был
Оделен Сатана
И в минуту проклятья,
Что сбылось навсегда,
Повторяла: «Не мать я!
Никогда - значит «да!».
Около 1996 г.
Этот душный будет город,
Словно в городе Ани
Разбегаться станут воры
И скупыми станут дни
День за род людской порочный
Дымом станет навсегда,
А за ним – в горниле, прочно
Сны, волхвы и города.
Около 1999 г.
Русский погром
Будет, как встарь
Звонит крестом
Дверь и фонарь
Русских утех
Смерть и позор
Будет для всех
Степи узор
Праздничный шум,
Смех и родство
Стук: здесь ли ум?
Где естество?
Г
Пришло иное лихолетье
Не знают станций времена
За годом год – десятилетье
Как прежде, верить я должна
В неиссякаемость мгновенья –
Его как стук уносит боль,
И в справедливость дерзновенья –
Моя последняя юдоль
…
Как прежде, верить в простоту
…
…Однако жаль девчонку ту
Ту синеокую плясунью
Из синеглазой глубины,
Однако в омут ты не суйся:
В нее давно все влюблены
Тогда найду овраг за домом
И отыщу ее стихи,
А я – по склону, по крутому,
И за холмом прощу грехи.
Пусть неподсуден будет тот, кто
Наш первый слушал разговор,
И не безлюден Суд высокий:
Над ведьмой, мучась, приговор
Объявлен – вам не досадит он:
Но неизвестна ни одна
Вина, ни суть его вердикта –
Она давно предрешена!
Тогда и вспомним ночь без мрака,
Лицо без тела, двор без крыш,
И ни одна твоя собака
Не подойдет, где ты стоишь!
1999-2010 гг.
Алеше
От бессмертья не травы,
А сухое питье.
Если жизнь не забава,
То не нужно ее.
Обманула дуреха –
Сумасшедшая жизнь
Если очень не плохо,
То поди заслужил
Если полдень не сладок, -
Разве плохо родство?
И не надо загадок:
Холодит естество
Если поздно в дорогу,
То и дело в конце
Я стою перед Богом
У судьбы на крыльце
Если даль безоглядна,
То не стану рыдать,
И не выдадут пятна
Ни отца и ни мать
И не будут приятны
Не отец и не мать…
Это После (1994 год)
Я ушла – и сразу
Взвились три ручья –
Жалость, сон и разум,
С кем веду речь я
И возник нестрогий
Образ – сорванец –
Словно дым пологий
Стелется конец
Кто на жизнь мне рану
Наложил – к чему? –
Эти дни и страны,
Кроме – не пойму…
Чтоб во тьме волнистой
Стыла благодать –
Никогда на пристань
Мне не приставать
Ты уйди напрасно –
Я не буду ждать –
«Стань грозой прекрасной!» -
«А страстной не стать!».
Около 1994 г.
Почему я не могу сказать,
Кто за этим первый – ты!
И назвать, как впервые узнать,
Отчего твои черты –
У прохожих разные глаза:
Видно, так не хочет Бог
Без меня играет бирюза
В темном небе – сто дорог!
Вот и дни твои ясны теперь -
Это средство от тоски,
Так напрасно постучалась в дверь
И бессвязно, и плотски…
Около 1994 г
Я зову тебя
Среди тех аллей
Вечности грубя
Слезы тополей
Между двух вершин –
Обняла их плоть
Хоть и не вершим,
Но могли всполоть
Вечности грубя,
Разницу любя,
Я зову любым
Вечного тебя
Не смотри назад –
Ровно тени в Сад –
Погляди на Свет:
Он пройдет запрет
Он пройдет года,
Если без него
Не уйдет беда
Грубости Всего
Вот и не груби:
Не зови меня!
Только не ряби
Разница огня
Я зову тебя
Грубо, но при всех
Но позвать любя
Был бы тяжкий грех
Около 1998 г.
Твоя ли это цель?
Быть может, не моя,
Быть может, был апрель
И удаль соловья
А кто ко мне пришел?
Едва ли только ты,
И счастья не нашел
У горестной черты
А сладостен обман
Нарочно впереди
На улице туман,
И ты за мной следи!
Около 2000 г
Что тебе сказать напоследок?
То, что ты всю кровь мою выпил?
Равнодушьем пивных креветок
Беспощадной площадной сыпью?
Я тебе не скажу, откуда
В равнодушье берутся сети,
От какого немого чуда
Расплетаются в гневе дети
Ты мое не сберег дыханье,
Расстоянье не всё отметил,
А чужое навек прощанье –
Ты кому за него ответил?!
То, что было, необратимо –
Ты мой друг дорогой и горький
Если ехать необходимо –
Отведи же меня – ты зоркий!
А стоять там, где вечер буйный
Повечерье венчает с зорькой
Бесполезно в ночи бесструйной:
Я уйти не смогла нестойкой!
Реквием (2000 г.)
Грусть
«Там, на неведомых дорожках…», А. Пушкин
Кто родил меня – если
Это было невмочь?
Видно так интересней –
И не в силах помочь
Мне поёт неизвестный,
Наклонясь в темноту:
Помню праздник Воскресный
И плохую не ту!
Мне кивает угрюмо
Пёс в ночной стороне
Плен коварен, безумен
Слёз мне хватит вполне
Только б быть не устала
Ни собой, ни другой
Сто могил я вскопала
Неземною тоской
Стан уплыл в подземелье,
Голубь песню сложил
К нам – сегодня веселье
Плохо жить без души
Ты истерзан до срока
Нестерпима метель
Знай, мне так одиноко
В непроглядную щель…
Но часы – быстротечны
Знает радость моя,
Что и жить мне не вечно
На глазах Бытия
Но долина прекрасна
Прав Зовущий в неё
Мандолина не властна,
Ни вино, ни враньё…
Зима
«Мне голос был – он звал утешно…», А.Ахматова
Мне повод был – он звал беспечно
И тем грозы не отвратил
Иду – а Вы сказали нечто,
И всем открыть не будет сил
В плену плохого чародейства,
В загадке призрака Земли
Кляну от холода я детство
Под знаком близкого, внемли!
В полночный час поток струится
И быть не может никого –
Кто с ним помериться сразиться –
Любить же тоже не его!
Я всех объятием суровым
Возьму, но есть со мной Чудак
Он не забудет ни полслова,
А возле – всё всегда не так!
Итак, мне имя позволяет
Закрыть тебе навек уста
Иначе тень не воссияет
Распятого за всех Христа!
Поток
«Там на заре прихлынут волны…», А. Пушкин
Мне вдруг привиделся поток –
И здесь часы он отмеряет –
Друг отказал – и близко срок,
Когда тебя не понимают
Люблю за правду тишину
В гробу познав иную мету
Не глупо ль драму про войну,
Судьбу и знать искать по свету?
Так отойди же от меня
Проклятый сумрачный попутчик
Нейди желанье с того дня –
Когда привел обратно случай!
Ты в мою жизнь вошел как нож
Угрюмо, страшно и лукаво
И также лживо не уйдешь
Без шума, стран и кроваво
Не загорится в небе луч
Не смолкнет плач у водокачки
- Не так отринул бы я ключ
И толки, мальчиков, удачу
- Зато теперь не надо жить
Спать, есть, любить до омерзенья
Кто зверь – не рада – побежит
И смерть вселится в день весенний
Твои желания в огне
И близко Небо, как впервые
Святые все поют во сне
И шутят Боги огневые
Отдам последнее копье
И память сердца вдруг покинет
Предатель - время – как тряпье
Понять же – нет его в помине!
Около 2000
Что за кротость причина,
А за гробом сад
Ты моя кончина,
Не смотри назад
Я умру не внезапно,
А такой рассвет!
Не ходи за мной
Тут возврата нет
Обману, ненавидя
И такой конец!
В непосильном виде
Ты сломал, отец!
Около 1996 г
Мое детство вполне
Не подвластно Луне
Словно дрожь в полутьме
И сирена во тьме
Мое имя темно,
Губы страшно связать,
А плохое окно
Снова дернет сказать:
«Кто ты? Стоном моим
Будешь? – Голос твой груб!
Я полнеба с твоим скрою –
Видишь тот сруб?»
Я полнеба от бед
Охраню без числа:
Видишь: солнечный бред –
Ты его не ждала?
Не ждала – так найдешь,
А с ним все – никого,
А на сердце не нож,
А любовь не его
Будто голос твой – бред
И секунда в тюрьме
Я отвечу на «нет»:
Ты во тьме – я во тьме!».
В глазах – скорбь и печаль
Успение – в глазах
А я – в злобе встречал
Прозрение – в слезах!
А я – к гробу пришла
Последняя - идет
Тебя – не перешла,
Просвет над ней – и вот:
Теснит – жгут огоньки
В Совести в Аду
Приснись – Злу вопреки
И в Царство перейду!
1994 - 2011
Посвящено моему маленькому:
«О, как пряно дыханье гвоздики,
Мне когда-то приснившейся там,
Там, где кружатся Эвридики,
Бык Европу везет по волнам…»
(А.Ахматова: «Поэма без героя»):
Не болит голова у дятла,
Не болит голова у ели,
У плохого придела клятва,
А вокруг его сны запели:
Как прекрасно дыханье моря,
Как неверно дыханье леса,
А о Том, кто пребудет вскоре
Мне доныне и неизвестно
Истлевают лихие муки, -
Им не будет отныне тесно,
Продлевают стихи и руки -
Бог не судит – больные песни
Как звезда опустилась в море, -
Так взошла она солнцем вскоре,
Знай, не дай не Твоем просторе
Земной шар опустить да в горе!
Если сердце когда-то было –
Не уснет же навеки пламя! –
Есть ли кто – об Отце забыла –
Никогда я не буду с вами!
Но не лги и не жги ту правду,
Где скрывают дорогу к Раю,
Мне – жестоко враги: «Ты празднуй!» -
Испровержеся смерть – не знаю!
То ли помнишь мои объятья,
Или мнишься голодной лаской…
То проклятье – «не обретать» - я
Предавать не могу: лишь в сказке!
А стоять там, где ветер буйный
Повечерье венчает с зорькой
Бесполезно в ночи бесструйной:
Я уйти не смогла нестойкой…