Глава двенадцатая
Пока Барионор разрабатывал план вместе с Гроином и Граалом, у Лилит были свои мысли и дела. Обычно её деятельность внутри сознания капитана оставалась за кулисами, но в этой главе это изменится.
“Неужели Барионор не понимает, что Амаэнель не договаривает? Или он не хочет этого видеть? Теперь я не уверена…готов ли он в полной мере к тем изменениям, которые я для него приготовила. И почему же ему так неприятно вспоминать о Полуночном охотнике? Мне нужно понять его ощущения, проникнуться историей десятилетней давности. Тем более, что моя интуиция подсказывает мне, что есть нечто общее между преступлениями прошлого и деятельностью убийцы в Маркшлоссе”.
Есть в нашей памяти такие моменты, которые лучше бы вообще не доставать из прошлого, но без них наша личность не может быть полноценной. Имеются такие фрагменты и у Барионора, как вы уже заметили их достаточно много. Однако, одно дело он никогда не вспоминает…”Дело о Полуночном охотнике”. Но вместе с Лилит у вас есть шанс получить доступ к самым неприятным частям памяти капитана.
* * *
Лилит всегда любила пышные залы и богатые храмы, в которых некогда славили её имя. Поэтому и внутри разума Барионора она не ограничилась старой жалкой пещерой, в которой ей и так пришлось долго находиться после изгнания. Она воссоздала по памяти тронный зал Императора в Вельнбурге. По памяти, которая иногда ей кажется чужой, настолько древней, что даже неестественной. Если ей верить, то когда-то она здесь сидела бок о бок с самим Велном Великим и именно здесь состоялась его дуэль с Палло Пимаусом. Теперь же она может лишь выходить на балкон, что открывает вид на “Великое разделение рек” и смотреть, как вместо облаков летят вспышки памятных фрагментов капитана.
“Такова моя судьба, за то, что я не смогла уберечь Велна в тот день”. Немного поразмыслив Лилит встала с императорского трона, выполненного в драконьем стиле и вышла на балкон. Она знала, что хочет найти. Знала, чего не может допустить ещё раз
“Барионор не должен повторить судьбу Первого Императора” – Лилит слишком многое потеряла, когда ошиблась в прошлый раз. Больше она не может этого допустить. Поэтому ей необходимо тщательнее узнать объект своей опеки. Благо, Барионор сам не мог блокировать собственные воспоминания для просмотра другими чародеями. Однако, Лилит уже находила в нём следы чужого влияния, которые мешали ей. И она подсознательно понимает, кто это мог сделать, но пока что отказывается признавать. Тем не менее, прямо здесь и сейчас ей повезло, потому что капитан и сам стал думать о тех событиях слишком часто. Волшебнице не пришлось долго ждать появления нужных мыслей на горизонте сознания Барионора. А когда нужный фрагмент был найден, она с лёгкостью схватила его магией и поместила в чашу, наполненную кружащейся бурлящей водой.
. С помощью магии крови Лилит хотела вновь получить доступ к его памяти. Теперь нужно было лишь добавить в воду его кровь, которая заранее была ей подготовлена. Всего одна колба, немного ворожбы и её путешествие в прошлое начнётся. Бессмысленно, с кем-то говорить или пытаться, что-то поменять, но увидеть всё, что видел Барионор она сможет. Какое же правильное решение приняла Империя и Лаибел Мефистейн, когда ограничили количество магов крови, которым разрешено работать с такой опасной эссенцией. Оставшиеся в живых сейчас подчинены короне и находятся под присмотром Первого чародея. Страшно представить, что было бы, если бы каждый одарённый талантом волшебства мог использовать магию крови в своих нуждах…Лилит это хорошо понимала, но всегда считала себя выше любых запретов.
“Я чувствую, как отчаяние и тоска наполняет сознание Барионора и отравляет своим присутствием мой зал. Будет интересно узнать историю, которая заставила самого Барионора Громфельского испытать такое бессилие. Что же пробило его “стальное холодное сердце”? Неужели предательство друга? Или короткое и мучительное воссоединение с прогоревшей любовью? Навряд ли я буду такой же сентиментальной. Но я рассчитываю, что у него были более веские причины стать слабым. Пожалуй, я могу его понять, но каждое мгновение слабости лишает нас величия. И когда я увижу в чём настоящая причина, того почему он под конец этой миссии чуть не опустил руки, тогда я смогу сделать его ещё сильнее, смогу помочь ему найти убийцу. Помогу ему встать на тропу судьбы и стать идеальным солдатом Винтеркрига. И в конце пути мы должны поменяться ролями, он должен будет оберегать меня”.
“На чём же я остановилась, смотря его прошлое? Я помню, что после резни у церкви он наведался в логово банды “Неуловимых” и вместе с отрядом Валана Гренштада уничтожил их. После этого он расстался с Лиллией, которая подставила его под удар “Неуловимых”. Шрам, оставшийся на его душе после тех событий, до сих пор ноет от боли. Даже сейчас я чувствую его печаль об утерянной любви, его страх стать бесчеловечным убийцей. Но я уже знаю, что жизнь его не пожалела и в дальнейшем. Турнир по фехтованию помог ему отвлечься, однако и там он убил человека, чьей смерти по началу не хотел. Не успела закончиться зима, как он оказался вовлечён в дело о поимке серийного убийцы, на счету которого уже было четыре жертвы. Никто не мог найти его, расследование стояло на месте. Смерти продолжались. А мой капитан был ещё нестабилен и слаб, после собственных убийств, рек крови, что он пролил своими руками”.
Лилит больше не стала искушать судьбу и остановила свой взор на чаше воспоминаний…она вылила из колбы его кровь и начала входить в магический транс. Ей нужно было лишь успокоиться и раствориться в потоках мыслей капитана, чтобы оказаться в самом фрагменте.
Лилит не знала сколько времени прошло, пока ей не удалось полностью отринуть собственное сознание и оказаться в воспоминаниях Барионора…в 1490 году, в Жандармерии Вельнбурга, в его кабинете.
Она стояла напротив него и глядела на его гладковыбритое молодое лицо и ничуть не удивлялась тому, как сильно война изменила его к настоящему времени.
“Бои не пожалели его. Жаль, что Ариан потерял такую очаровательную красоту” – хотя бы в своих мыслях чародейка была искренней.
Пока Лилит изучала его взглядом, он откинулся на спинку стула и закурил трубку, переданную ему Гроином. На документы, лежащие на столе, упал тусклый свет умирающего солнца
Первая жертва: Иллиада, монахиня двадцати пяти лет, савуарка. Не худая, но и не сильно крупная, светлый цвет волос, немного вытянутые глаза, средний рост. О ней ходили слухи, что она была главной “блудницей” в монастыре Белнизма. Была убита прямо в стенах храма. Примерно в полночь, когда во всю силу святил Форбозен: на груди вырезана огромная чёрная лилия. Порез сделан с помощью аккуратного и острого кинжала, после нанесения этих увечий преступник выжег на её теле нужный символ. Множество надрезов обнаружено по всему телу. Смерть наступила от множественных ударов в пах. После смерти у жертвы были отрезаны соски и вырезана матка.
Примечание: убийца похож на сектанта, судя по методам. Возможно, каждая его жертва олицетворяет приверженность к одному из грехов, первая к “Похоти”. Но видна мастерская рука. Военный или врач, может быть маг или даже некромант. Убийца практически наверняка был один. Возможный мотив: отхождение жертвы от истинного пути, по мнению самого “Охотника”. У Иллиады не было родственников. Она была одна и уже долгое время, поэтому и оказалась в монастыре. Её труп находится в крематории главной Вельнбургской лечебницы. Можете осмотреть.
Вторая жертва: военный, лейтенант Гэмбур, исповедовал Велнизм. Известен тем, что избивал собственную жену и был очень строг с подопечными (капитан, не распространяйтесь об этом). Сорок один год, чёрный цвет волос, кофлоиц. На теле снова обнаружена чёрная лилия. Нам до сих пор об этом символе мало чего известно. Несмотря на попытки Лаибела Мефистейна помочь нам и найти информацию про этот знак, всё что ему удалось – это узнать о том, что этот символ использовали при Велне Великом. Были секты, связанные с ним, но сейчас эту информацию не найти даже в Коллегии Знаний Империи. У жертвы замечены те же самые раны. Смерть наступила от кровопотери, после чего была отрезана нижняя часть рта, а тело было освежено. Жертва была найдена прямо рядом с казармами тринадцатого легиона.
Примечание: скорее всего, Гэмбур олицетворяет собой грех “Ненависть”. Однако, это возмутительно! Убийца ставит под удар репутацию жандармерии Империи. После этого происшествия мы и взялись за это дело серьёзно. Усилили патрули ночью на третьем, четвёртом и пятом ярусе, где эти происшествия и случались.
Третья жертва: аристократка из богатой семьи Уршиллов по имени Мариэль. Тридцать два года, достаточно крупная девушка, чуть ниже среднего роста. У неё были каштановые волосы, не очень хорошая собой, винтересса. Убийца оставил на ней куски разбитого стекла. На трупе было трудно обнаружить раны, которыми отличались предыдущие жертвы. Паразиты съели половину её полусгнившего тела, когда она была обнаружена.
Примечание: думаю, что “Охотник” обвинял её в грехе “Зависть”, так как о ней ходили слухи, что она отравила своих замужних подруг. Кроме того, видимо паразиты олицетворяли, как “Зависть” пожирает изнутри свою жертву.
Четвёртая жертва: купец из Морвельта, известный своим большим запасом денег. Многие обвиняли его в жадности и алчности. Влад Пешькель погиб у себя в лавке, скорее всего уже как раз закрывал её. Дело снова проходило в полночь при свете Форбозена, как и остальные три убийства. Худощавый, бледный, 56 лет, рыжий. Глаза жертвы были вырезаны и заменены золотыми монетами.
Примечание: у всех жертв находят, вырезанный на теле символ. Он похож на чёрную лилию. Нужно понять, что за этим стоит, но я не знаю где ещё искать эту информацию. Может быть Лаибел недостаточно хорошо просмотрел свою коллекцию книг? Но это практически исключено, он мастер своего дела. Кроме того, я считаю, что четвёртая жертва олицетворяла “Алчность”.
Барионор сделал лёгкую паузу и перевёл дыхание, в это время он смотрел, как раз в сторону Лилит, но его взор проходил сквозь неё. Но она смогла прочитать его мысли:
“Дело непростое. Убийца похоже весьма опасен. Нужен Гроин, с ним будет проще работать, но где его искать? Неужели он снова дебоширит? Его дисциплинарные нарушения в последнее время идут друг за другом”.
Лейтенант встал из-за мягкого сиденья, на котором обычно располагался штатный следователь Империи. Но его просчёты заставили генерала Валана поставить “своего человека” на его место. Барионор посмотрел на стойку с безмолвными и холодными доспехами. И обратился, куда-то в пустоту: “Да, ты прав, Волкор, нет и не будет отдыха слепому орудию Империи, только бесконечная война, на которой и суждено погибнуть. Какая жалость”. Барионор резко разогнал всяческие мысли из головы и пошёл к выходу из кабинета, насквозь пройдя сквозь опешившей Лилит. Она на секунду почувствовала от его тени необычное тепло, которое никогда не ощущала даже от настоящего Барионора. Однако это было лишь на мгновение перед тем, как он вышел в холл, где туда–сюда ходили чиновники императорского двора, гвардия его величества и люди пришедшие сюда по делам. Таков контингент ратуши Вельнбурга. Капитан не стал медлить и подошёл к хранителю знаний, которого поставили сюда для работы с огромной и обширной информацией, что попадает в ратушу:
– Гроин Атрейд вышел сегодня из трёхдневного отпуска?
– Нет, десятник Гроин не являлся на службу, уведомлений не поступало, – только он закончил фразу, как неожиданно пришёл пропавший.
Крупный гном небрежно шагал, нажимая своими огромными ботфортами на блестящий мраморный пол. Он слегка шатался, лихорадочно выкручивал короткие огрубевшие руки. На его пышной и вытянутой бороде засохли крошки хлеба. От него разило хмелем. Прохожие недовольно морщились, старались идти поодаль от него. Только Барионор с таинственной и лёгкой улыбкой глядел на него: “Снова из запоя вышел. И как он только использует наше маленькое свободное время!”.
– А вот и наш герой, – высоким и звонким голосом произнёс хранитель.
– Да, – протянул лейтенант, – явился.
– Обо мне беспокоитесь? – гном изрёк этот вопрос с особой горечью на своих ободранных губах.
– Конечно, – после этой короткой фразы секретарь удалился.
– Нечего здесь топтаться, пошли в мой временный кабинет.
Они молча вошли в мало освещённую и вытянутую комнату со старинным берёзовым столом по середине. На нём целыми пачками лежали самые различные дела, инструкции и отчёты – излюбленная имперская бюрократия, которую Волкор называл не иначе, как “бюрокрадия”, ибо у него чиновники всегда ассоциировались с воровством и бесполезностью. Для Волкора есть одна элита – военные Винтеркрига. Какого будет удивление мастера, если он узнает, что во времена Барионора даже военные и герои страны не могут обойтись без умения оформлять бумаги, без работы с пером и листом. По крайней мере, это точно обязаны делать офицеры.
– Снова пьёшь по ночам? – полушёпотом проговорил Барионор, где-то глубоко в его голосе можно было почувствовать нотки презрения, которые граничят с печалью о судьбе друга.
– В этой жизни всё равно нет ничего хорошего, Барионор. Так что можно и поубивать себя, хоть забываю об ужасах, – затем гном перешёл на хрип и резко прокашлялся, – временно.
– Возьми себя в руки, Гроин. Наш путь ещё далёк. Не давай прошлому тебя зажать в угол, закопать с потрохами, – он отряхнул его от скопившийся грязи.
– Если бы я знал с чем бороться из прошлого. Я постоянно забываю то, что происходило со мной после погибели друзей и перед изгнанием. Но также и вспоминаю с непредсказуемой, но неотвратимой периодичностью.
– Достойный повод пить, но это не должно влиять на нашу деятельность.
– Излагай уже, приступим к твоему делу, – рубанул Гроин, желая, как можно быстрее покончить с внезапной работой.
Раньше выполнят – раньше можно вернуться в запой.
“Сейчас по Гроину и не скажешь, что он когда-то был таким несчастным и слабым. Что или кто смогли поставить его на колени?” – Лилит очень внимательно слушала каждого из участников этого дела, а вместе с этим старалась подчеркивать даже незначительные детали.
– Знакомься, – лейтенант присел за стол и поставил перед своим другом пять документов, – профессиональный убийца по имени “Полуночный охотник”, скорее всего совершает ритуальные сцены, опираясь на свою безумную веру.
– Порой безумие – это всё что у нас остаётся, – процедил сквозь зубы гном.
– Безумие – это уже конец, – легко парировал его слова Барионор, – убийца: точен, ловок, силён. Я думаю, что это мужчина средних лет, имперец. Точно не старый, так как достаточно вынослив и ещё обладает большим количеством энергии. Убивает под сиянием Кровавой луны. Всё остальное прочитаешь в документах.
– Очередной убийца, действующий во времена Святотатства Форбозена. И что здесь такого?
– То, что этот оригинален и крайне смертоносен. Святотатство происходит раз в месяц и длится шесть ночей, вот видимо и жертв будет шесть. Четыре уже есть, каждый труп символизировал определённый грех.
– Я так понимаю нужно сходить в морг для начала, как раз я по дороге ознакомлюсь с делами.
– Ты прав, нужно.
– Вот и хорошо, а то я не намерен вечно оставаться трезвым.
– Тогда выдвигаемся, но для этого ты должен собрать свою волю и силу в кулак, – тут же предупредил его Барионор, – обуза в поимке мне не нужна, мы и так отстаём от убийцы. Пока он на несколько шагов впереди.
– Ничего не буду обещать, но я никогда тебя не подводил.
Капитан лишь кивнул в ответ на реплику Гроина, после чего они начали собираться на выход.
* * *
Пожелтевшие старые стены, тусклое освещение, застоявшийся тяжёлый воздух, холодные туннели - всё это окружало Барионора, Гроина и главного хирурга вельнбургского морга. Лилит сразу же заметила в последнем, что-то неладное и смотрела на него, не скрывая своего презрения. То был седовласый мужчина средних лет, с мягкими и точными чертами лица. Его глаза были абсолютного разного цвета. Левый голубой, а правый мутно-зелёный. Он выглядел удивительно молодым для тех, кто знал его и для тех, кто знает сколько он живёт.
– С последнего отчёта, что-то изменилось?
– Нет, самую объективную картину я уже изложил на бумаге, – после этих слов врач замедлился, нахмурился и сузил свои широкие глазища, – не упомянул только о специфическом и тонком запахе гнили. Не от самого трупа, скорее от того, кто наносил эти увечья. Можете это использовать.
– Это очень важная информация, как вы не указали это в рапорте?
– Я не был уверен, что вы тоже его учуете. Он был хорошо скрыт, – “Мясник из Вельнбурга”, а именно так его называли жители столицы, открыл перед ними дверцы морга.
Сырость тут же проникла в их лёгкие. Могильный холод пробрался сквозь кожу к самому сердцу. Но им двоим было не привыкать к неприятным местам.
– Даже не морщитесь, уважаю профессионалов, – одобрительно кивнул хирург.
Гроин даже не шелохнулся, и не такое он видел за шестьдесят лет жизни. В это время, у старшего по званию, Барионора легонько дёрнулись скулы от вида обезображенных и охладевших трупов. Гном это заметил, но ничего не сказал, по его другу и так было видно, что ему неприятно находиться здесь и вообще связываться с этим делом.
Труп, который они искали находился прямо по центру, ещё в хорошем состоянии, если не брать в расчёт многочисленные раны. Вместо сердца на них сквозь всё тело глядел покрытый серебром стол. Он не зря был именно серебряным, в Империи специально так обрабатывали помещения, где хранятся какие-либо трупы, чтобы они в случае чего не восстали, также чтобы незарегистрированные некроманты не могли их оживить. Барионор закончил смотреть на дыру в сердце, после чего посмотрел на застывшее в диком испуге изувеченное лицо девушки.
Лилит только сейчас зашла следом за ними и обратила внимание на то, как Гроин смотрит на выжженный символ. Она знала, что обозначает эта чёрная лилия, с тремя раскрывшимися лепестками и семью усиками.
“Знак Мессира, его цветок. За всем этим делом стоит он? Его вездесущие руки добрались и до молодого лейтенанта. Я заинтригована. Как же тогда эти события связаны с тем, что происходит сейчас в Маркшлоссе?” – в ответ на её размышления снаружи раздался грохот грома. По крыше здания и по земле начал бить дождь, который было едва слышно в подвале.
– “Цветок греха”, ведь так называют этот символ? – уточнил Гроин.
– Да, одно из названий. Уже встречали? – как бы невзначай поинтересовался Мясник.
Гном несильно желал рассказывать с ним, несмотря на то что они годами работали с ним, он ему никогда не нравился:
– Доводилось, – его мысли сразу же обратились к тому, что он обнаружил тогда в доме своего друга…труп, который был убит весьма схожим образом.
Барионор схватил своим хмурым взглядом глаза врача и весьма строго спросил:
– Альберт, я так понимаю всё, что вы о нём могли рассказать есть в рапорте?
– Разумеется, – без доли сомнения произнёс он.
“Он подозрительно чист и опрятен для человека подобной деятельности, как на словах, так и по внешности” – только подумала Лилит, а Барионор, будто бы даже сквозь время усмехнулся над ней, сказав Альберту:
– У вас остались следы запёкшейся крови под ногтями, не забудьте почистить, – подметил лейтенант.
– Спасибо, не забуду, – невольно поблагодарил он, – могу я поинтересоваться, какие-то догадки появились или нет?
– Ну конечно же, – буркнул Гроин и первым вышел из морга.
– Пока сильно в них не уверен, но картина по маленьким кусочкам начинает собираться воедино. Это самое главное. И кое-что я знаю точно – в эту ночь будет совершенно ещё одно убийство. Будьте осторожны.
Врач промолчал, но Барионор продолжил, как бы вслух подытоживая собственные выводы:
– Он использует, некую таинственную символику, но его преступления понятны любому человеку, который знаком с любимой книгой наших белнистов – “Мираниумом”. Наш “Полуночный охотник” обращается к теме смертных грехов, которые влияют каждую ночь на наше сознание из Искажённого плана. Убийца совершает некий обряд. Возможно, у него даже были “видения” во сне. Мы все их считаем кошмарами, но психопаты принимают их за послание грехов. Честно говоря, судя по всему это ближе к правде.
– Похоть, Ненависть, Зависть, Алчность, – чуть ли не про себя перечислил врач, – да, это понятно.
– Осталось ещё три: Чревоугодие, Отчаяние, Гордыня. Жертвой может быть любой, особенно в нашем огромном городе.
– Есть у меня идея, как сузить поиски. Прощайте, Альберт.
Барионор, как можно быстрее покинул морг и вышел на грязную улицу, к ожидающему его Гроину. Пока они молча наслаждались свежим холодным воздухом Лилит нагнала их.
– В этот раз мы по уши в дерьме, а он притворяется, будто бы ничего страшного не произошло. Да и подозрителен он, причём больше обычного.
– “Мясник” своё дело знает, с его опытом работы научишься легко воспринимать подобные происшествия. К тому же он доверенное лицо Валана, уже долгие годы.
– Печально, – протянул Гроин гораздо спокойнее, – видимо наш генерал не всегда хорошо выбирает кадры. Понимаешь, он получает некое удовольствие от этого процесса, какое-то специфическое и неестественное наслаждение. Я не знаю, как это объяснить. Я давно к нему присматриваюсь.
– Не буду с тобой дальше спорить. От того что ты к нему присматриваешься никому плохо не станет. Для меня он тоже весьма непростая личность, но сейчас и так хватает забот.
– Потом обсужу это с Валаном. Что делаем дальше?
– Тебе нужно вернуться в мой кабинет и ещё раз изучить все материалы дела. Я мог, что-то упустить. К тому же ты их так и не успел прочитать. И заодно опроси патрулирующих в эти ночи. Я же пойду в Коллегию Знаний, пора поискать информацию об этом символе лично. Чувствую в нём разгадка этой истории.
– Ты прав, в Цветке вся суть. Что ж, тогда я поработаю в Жандармерии. Не задерживайся в Коллегии, до ночи осталось не так много. К тому же тёмные тучи, затянувшие небосвод, мешают понять, когда закончится вечер. Увидимся в кабинете.
“Как обычно преданы друг другу, хорошие друзья. Всё как обычно, несмотря на саму ситуацию. Что же произошло такого, что Гроин опустил руки и не помог Барионору?”
Они пожали друг другу руки и разошлись по переулкам. Лилит последовала за Барионором. Та сторона города, в которую ушёл Гроин была размытой и иллюзорной для неё. Она пока не имела доступа к его памяти, но знала в дальнейшем, как его получить. Как только они разъединились, дождь хлынул с ещё большей силой. Гром бушевал, пока что где-то вдалеке. Буря надвигалась на Вельнбург…
* * *
Холодный дождь начал неустанно бить по крышам мрачного ночного Вельнбурга. Он с нескрываемой тоской орошал грязные и узкие улицы города. По обочинам дорог текли серые ручьи, пропадая в ливневой канализации. Ветер, не жалея, бил по открытым ставням окон, приближая грозовые тучи. Но пока что гром слышался лишь, где-то вдалеке. Из-за разыгравшегося ненастья вода в “Великом разделении рек” шумела сильнее обычного, можно было даже услышать её бульканье. В воздухе застыла атмосфера сырости, а вместо свежести ощущалась, невесть откуда взявшаяся, затхлость.
Гроин быстро шагал по залитому дождём тротуару. Непогода никак не повлияла на него, у него ещё было много дел, и он стремился ими заняться. И пока что ему удалось отринуть отчаяние, по крайней мере на время. Однако, несмотря на боевое расположение духа, его врасплох застала знакомая девушка, что стояла у крыльца Жандармерии Вельнбурга. Длинные крыши здания укрывали обладательницу тёмно-фиолетовых волос. но всё равно по её грустному лицу стекали маленькие капли холодного дождя. Под уставшими кроткими глазами выстроились чёрные мешки, образовавшиеся из-за длительного недосыпа. Их хозяйка поглядела на Гроина сначала своим левым фиолетовым глазом, а затем правым голубым. Она обняла саму себя, чтобы стало хоть немного теплее. Весьма опрометчиво с её стороны одеваться так легко в последние дни зимы.
Лилит шла рядом с Гроином…и она словила себя на мысли, что ей почему-то не нравится любимая Барионора. И дело даже не в том, что она предала его. Чародейка ощущала в ней, что-то схожее с ней самой и это её раздражало.
“И почему она только так разоделась? Она же не маг, чтобы ей всегда было тепло” – проворчала про себя Лилит, что было весьма несвойственно для неё.
Конечно же призраку прошлого было без разницы, что про неё думает павшая драконесса. Да и Лиллия всегда была особой любительницей лёгкой одежды, не стесняющей движений. Вне зависимости от её настроения или погоды на улице. И даже её зимняя одёжка не помогала сохранять тепло. Зато она всегда смотрелась очень грациозно, привлекательно.
И сейчас она была одета в облегающую кожаную накидку, которая покрывала её основную часть тела и подчёркивала грудь. Последняя деталь очень важна. Для Лиллии её третьим оружием, после смертоносности и ловкости, является личное обаяние. Мало кто мог отказать такой прелестной красавице. Она умело читала почти любого собеседника, наверно, кроме представительниц её пола. На аккуратно лежащих леггинсах покоился пояс, на котором было закреплено множество маленьких ножен, в которых ждали своего часа смертоносные клинки. Тут и разновидности по форме, по остроте, длине. Большая часть – метательные. Лишь четыре орудия предназначались для рукопашного боя. Руки же, которые управляли всем этим арсеналом были защищены крепкими и внушающими перчатками. Подарок Барионора, капитан задействовал для этого особые связи своей семьи с легендарным кузнецом Вельнбурга. Что говорить долго об этой женщине. Достаточно знать самое главное – ей удалось покорить сердце верного патриота Барионора. Но вы подумаете, что будущий командор просто выбрал девушку покрасивее. И будете в этом не правы. На красоту обращают внимание, влюбляются в глаза, любят душу. Барионор встретил красавицу, в её абсолютно разных глазах потерял старого себя и нашёл нечто большее. Так он влюбился, но настоящие чувства ждали их только в тот момент, когда “Страж” проникся её характером, мировоззрением, одним словом – душой. Правда не всё, что он увидел внутри неё оказалось ему близко…
– И что ты здесь мокнешь, Лиллия? Надеялась встретить Барионора? – со всем почтением и даже с заботой произнёс Гроин, подойдя к ней поближе.
– Я так понимаю он занят?
– Сегодня не твой день. Занят, причём сильно.
Она разочаровано вздохнула и замолчала.
– Но сегодня день, когда ты идёшь со мной отогреваться в тёплое помещение, а я тебе помогаю чем смогу. Пойдём? – глядя на неё, у гнома, как-то сами исчезли из головы все колкости и юморески.
Лиллия с легким удивлением посмотрела на него. Гроин сразу же объяснился:
– Мы с тобой не очень хорошо общались, но я не могу бросить тебя в беде.
– Идём, – кивнула она и он своей уверенностью поторопил её.
Гроин не стал ничего говорить местному “клерку” из Коллегии, пока что молча прошёл вместе с девушкой в временный кабинет Барионора. Он быстро снял с себя оружие и доспехи, закрыл окно и зажёг свечи, а затем откинулся на спинку стула, как это до него делал Барионор. Кроме того, гном закурил, оставленную капитаном трубку. Лилит прошла сквозь дверь следом за ними.
– Вижу ты сильно влюбилась, – кивнул он с пониманием, показывая ей левой рукой на диван напротив него, – садись, как говорят у нас в Скронборе – в ногах правды нет.
Лиллия никогда не была такой послушной, как сегодня. Она делала всё, что он предлагал ей, пусть и с некоторой паузой на раздумья. Расположившись на диване, бывшая разбойница вымолвила:
– Под сиянием кровавой луны мы полюбили друг друга, за два года мои чувства к нему ничуть не угасли.
– Тебе нужно проще относится к этому, – беззаботно сказал Гроин, пуская кольца дыма, – ему тоже очень больно от расставания с тобой, но у него были на это веские причины.
– Мы расстались, из-за моей ошибки. Но я не могла поступить иначе, меня бы убили, – тут она осеклась и по её щеке прошла крупная и горькая слеза.
– Для Барионора важно осознавать, что их половинка в любой момент отдаст свою жизнь за них. И если ты хочешь быть с ним, то тебе придётся забыть о своей ненаглядной свободе, Лиллия. Ему нужна полноценная любовь, когда оба вкладываются в отношения. Проблема в том, что сам он это сделать не может, поэтому и требовать такого вклада не может от тебя. А другой любви он не представляет, по крайней мере, пока что. И напоминать подробнее про его занятое страной сердце я думаю тебе не нужно? – Гроин сразу решил всё разложить по полочкам, так как он это видел.
– Я понимаю, о чём ты, Гроин. Но я думала ты мне скажешь, что нужно сделать, чтобы создать новые крепкие отношения с ним.
– Да кто я такой, чтобы отдавать тебе приказы, – развёл руками Гроин, а продолжил только после очередной затяжки, – тем не менее, совет я могу тебе дать – не нужно восстанавливать эти отношения.
– Не это я ожидала от тебя услышать, – с неподдельным отчаянием вымолвила она.
– Жаль, что ты не хотела услышать правду. Я дал правильный совет, если вспомнить вашу историю. Из-за тебя он впервые убил человека. Ты натравила на него банду “Неуловимых” и ему пришлось убить ещё десятерых человек. Этим предательством ты разбила ему сердце. Простая история одной любви. Его путь – это защита его Родины, бесконечная война и лишения. Сама понимаешь, – Лиллия обмякла на диване от внезапной слабости, – вторая половина его будет только сдерживать.
– Я готова, я готова полностью отдать себя ему, Гроин, он непростой человек, но я чувствую, что мы должны быть вместе. Всё моё нутро мне говорит об этом. Прошу, скажи мне, хотя бы где он! – впервые Лиллия молила о помощи.
– Если ты намерена не послушать моего совета и, всё-таки мешать ему работать, то я не стану тебя здесь держать. Ты вольная птица, хоть и желающая тёплой клетки любви. Как ты видишь, Барионора здесь сейчас нет. Он в Коллегии Знаний. Ищет информацию необходимую для нашей работы.
– А чем вы заняты? – Лиллия только сейчас начала понимать, о чём на улице говорил Гроин.
– Вовремя ты решила поинтересоваться. Мы пытаемся найти убийцу и закончить чреду кровавых религиозных преступлений.
– И давно вы занимаетесь подобными расследованиями?! – искренне удивилась она.
– Видимо хороших и преданных работников не хватает, вот нас с Барионором перенаправляют на самые опасные дела, – только и хмыкнул гном, положив на стол трубку с прогоревшим табаком.
Он встал, чтобы проводить её, но она на радостях обняла его и произнесла:
– Спасибо, Гроин, ты всё же оказал мне помощь, как и обещал.
Гроин впервые за неделю улыбнулся и тоже попрощался с ней:
–Удачи, Лиллия, и постарайся не добивать его израненное сердце.
Дождь начал крапать ещё сильнее и интенсивнее, превращаясь в настоящий ливень. Разбойница покинула кабинет и на улице сразу же резко потемнело. Гроин остался один, только Лилит молча смотрела на него сквозь пелену времён.
* * *
Лилит не стала долго смотреть, на то как Гроин изучает материалы дела, а вместо этого вернулась обратно в свой тронный зал. Она собиралась вновь погрузиться в воспоминания капитана. И медлить с этим ей не хотелось, буквально через пару минут она снова оказалась внутри его памяти.
Барионор достаточно быстро оказался в главном холле вельнбургской коллегии. Его дело не терпело отлагательств. Однако, как бы он не пытался, но не мог обогнать время. Не мог, как и всегда. Близок был день самой длинной ночи в его жизни, темнота спустилась на улицы почти мгновенно. А начавшийся дождь только увеличил темп сгущающейся тьмы. На фоне этого лейтенант метался среди огромного количества секций, с самой различной литературой. Лилит стояла по середине здания и смотрела на то, как к нему сзади подходит некий высокий мужчина.
– Я смотрю вы ищете нечто особенное, – внезапно обратился к нему, кто-то позади него.
– Да, – он обернулся к собеседнику, – здравствуйте, я, – только он хотел представиться, как его перебил некий человек, облачённый в мантию.
– Лейтенант Барионор Громфельский, полагаю.
– Вы правы.
– Как вы могли догадаться, перед вами Лаибел Мефистейн, бессменный магистр Коллегии Знаний.
– Рад знакомству, – они пожали друг другу руки и Барионор продолжил, – ваша одежда сразу же выдала вас, впрочем, как и вежливая манера речи. Редкость в наше время.
– Моё почтение, – он слегка поклонился, принимая комплемент.
– Но надо сказать, что я стараюсь часто не упоминать свою фамилию. И пока что представляюсь, как Барионор из Рейндорфа.
– Я бы на вашем месте не стал так недооценивать узы прошлого. Можно легко восстановить славное имя ваших предков. Вы – аристократ, причём вы ведёте свою родословную из одной из самых благородных семей старой Империи. Моя поддержка в этом вопросе могла быстро решить все проблемы и промедления.
– Благодаря моему учителю все органы власти осведомлены обо мне, мне даже вернули поместье Громфелей, так что помощь мне не нужна, – стараясь не обидеть собеседника, отмахнулся лейтенант.
– Что же, тогда вам нужно возгордиться своими предками и представляться полным настоящим именем, подумайте над этим, – Лаибел оказался упрямее, чем Барионор ожидал.
– Мне нужно стать самому сильнее и влиятельнее, чтобы не позорить род.
– Можете не боятся. Я ощущаю, что напишу вашу биографию в будущем или создам по мотивам ваших приключений целый эпос. Интуиция редко меня подводит, – подстегнул Лаибел, абсолютно не лукавя перед своим собеседником, – да и между нами, ваш род на трон имеет весьма серьёзные притязания.
– С этой информацией нужно быть аккуратнее всего, – Барионор даже стал тише говорить, он не ожидал, что его собеседнику известно и такое.
Магистр поторопился успокоить своего нового знакомого:
– Мы здесь занимаемся сбором и хранением различных историй, летописей, знаний, доносов мы не пишем. Будьте уверены, я тщательно выбираю персонал коллегии. Сам я тоже ничего не говорю, пока ко мне не обратятся.
– Ладно, но не стоит поднимать разговор об этом. Если у меня и есть, какие-то притязания на трон, то они незначительны, и я никогда ими не воспользуюсь.
– Никогда не говори никогда, – только и сказал Лаибел.
– Мне, может быть не удастся пережить даже эту ночь, – Барионор не привык менять тему разговора первым, но сейчас ему пришлось на это пойти, – перейдём к делу. Я действительно ищу нечто интересное. Мне нужна информация о знаке, который именуют “Чёрной лиллией”, “Цветком Дьявола”. Конкретнее, мне нужно знать, что этот символ обозначает у разных рас и народов Ариана.
Лаибел многозначительно хмыкнул, а затем произнёс:
– Цветок Дьявола, я стараюсь такие специфичные знания хранить отдельно от общей коллекции. Мало ли, какие люди захотят получит к ним доступ. Далеко не всё нужно знать простолюдинам.
Гром прогремел, где-то совсем рядом. Гроза всё же добралась до города и теперь во всю грохотала над столицей. Сквозь косые капли дождя в коллегию просочился свет кровавой луны, чьи лучи упали сбоку на мантию магистра. Лаибел слегка улыбнулся и предложил ему:
– Пройдёмте со мной, если хотите сами изучить имеющиеся книги, но скажу сразу, что вы не найдёте много информации.
– С каждой минутой нашей беседы время ускользает от меня. Вы рассказали следствию всё, что знали по этой теме?
– Я так понимаю вы про “Дело о Полуночном охотнике”?
– Верно, – кивнул Барионор.
– Да, я рассказал всё, что нашёл. Вы уже ознакомились с моим отчётом?
Лейтенант с недоумением посмотрел на собеседника:
– Нет, до меня он не дошёл.
Тут уже и Лаибел растерялся:
– Странно, я оставлял выписку с информацией в жандармерии, может её кто-то изъял из дела?
– Похоже у убийцы есть сообщник в наших рядах…или убийца связан с жандармерие<