Наука и образование
Центром научной мысли становится Академия наук, созданная в Санкт-Петербурге в 1724 – 1725 гг. Членами Академии наук были как иностранцы, так и русские ученые. Ее первыми членами были иностранные ученые, среди которых было немало крупных знатоков своего дела. Российская Академия наук учреждалась по типу иностранных и во многом не уступала им. Академикам предоставлялись хорошие условия: высокий денежный оклад, квартира, дрова, свечи, проезд в Россию за счет казны.
С Академией наук тесно связана творческая деятельность талантливейшего математика XVIII в. Л. Эйлера, автора множества научных работ по механике, астрономии, кораблестроению и кораблевождению. Участие в работе Академии Эйлера и другого выдающегося математика – Д. Бернулли превратило ее в крупнейший математический центр мира.
Оценивая те благоприятные условия, которые были созданы для членов Петербургской Академии наук, Л. Эйлер впоследствии писал: “… я и все остальные, имевшие счастье состоять некоторое время при Русской императорской Академии, должны признать, что тем, чем мы являемся, все мы обязаны благоприятным обстоятельствам, в которых там находились. Что касается меня лично, то при отсутствии столь превосходного случая, я бы вынужден был заняться другой наукой, в которой, судя по всем признакам, мне предстояло бы стать лишь кропателем”.
Наряду с учеными, много и плодотворно работавшими в Петербургской Академии наук, в ее составе оказалось немало чиновников и проходимцев, которым были чужды интересы русской науки и которые нанесли прямой вред развитию и распространению научных знаний в России. К ним в первую очередь относился советник канцелярии и библиотекарь Академии наук Шумахер, угодливый и раболепный по отношению к влиятельным лицам и заносчивый и надменный к ученым, особенно к русским по национальности. Он стремился избавляться от наиболее талантливых и добросовестных ученых, которые пользовались в Академии большим авторитетом, например Ломоносов.
Академия наук приняла активное участие в организации второй Камчатской экспедиции, продолжавшейся 11 лет. Данная экспедиция была задумана как своего рода продолжение первой (1725 – 1730 гг.), результаты которой не удовлетворили правительство, так как не удалось обнаружить американский берег и решить вопрос о том, есть ли соединение Камчатки с Америкой. Несколько лет (1733 – 1743 гг.) продолжалась вторая Камчатская экспедиция, грандиозная по масштабам и фактически состоявшая из трех самостоятельных отрядов:
1) собственно Камчатской экспедиции, базировавшейся на Камчатке, во главе с В. Берингом и А.И. Чириковым; ее задача состояла в том, чтобы открыть морской путь в Америку;
2) Северной экспедиции, состоявшей из пяти отрядов, составлявших карту и описание Северного морского пути с целью изучения возможности продвижения судов из Архангельска в Тихий океан. Северные отряды экспедиции, руководимые бесстрашными мореплавателями С.И. Челюскиным, В.В. Прончищевым, С.Г. Малыгиным, Д.Я. и Х.П. Лаптевыми и др., нанесли на карту и описали все северное побережье Сибири;
3) сухопутного отряда, снаряженного Академией наук, в который вошли ботаник Гмелин, историк Миллер, астроном Делиль и другие ученые, а также пять студентов, среди которых находился “студент натуральной истории” С.П. Крашенинников.
Путевые наблюдения Гмелин изложил в записках “Путешествие по Сибири”. В четырехтомном труде “Флора Сибири” он описал около 1200 видов растений. Усилия Миллера были направлены на разыскание и копирование документов, связанных с освоением русскими Сибири и историей географических открытий. Им, в частности, были обнаружены документы, свидетельствующие об открытии Дежневым пролива, отделяющего Азию от Америки. В коллекции Миллера сохранились копии уникальных документов, подлинники которых давно утрачены. С.П. Крашенинников считается основоположником русской этнографии. Им составлено “Описание земли Камчатки”, в котором собраны сведения о природе полуострова и его населении: быте, обрядах, одежде и т. д.
Но главный научный подвиг второй Камчатской экспедиции состоял в достижении северо-западных берегов Америки. В июле 1741 г. В.Беринг, А.И. Чириков и их спутники достигли северо-западного побережья Америки, о котором они доставили достоверные сведения.
Гигантский личный вклад в научную деятельность Академии наук внес, безусловно, М.В.Ломоносов. Будучи первым русским профессором, членом Академии наук ученый проявил универсальность интересов в различных отраслях знаний, где достиг крупных успехов, иногда опережавших его век. Ему принадлежит открытие закона сохранения материи и движения. Он его формулировал так: “Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте”. И здесь же добавлял: “Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения”.
Ломоносов являлся одним из создателей учения о теплоте как о молекулярном движении, опровергавшего господствовавшую тогда теорию теплорода, согласно которой нагревание и охлаждение тел происходит в результате проникновения в них и исчезновения невесомой жидкости – теплорода. Им высказан ряд интересных суждений об атмосферном электричестве, его происхождении, способах борьбы с грозовыми разрядами. Он предвидел большое будущее электричества. Велики заслуги Ломоносова в развитии горного дела и минералогии. В 1745 г. он закончил исследование “О вольном движении воздуха, в рудниках примеченном”, в котором изложил начальные сведения физической теории проветривания глубоких шахт. Ломоносов положил начало разработке научной терминологии, ввел в оборот слова и понятия, употребляемые и в настоящее время: “атмосфера”, “чернозем”, “горный хребет”, “удельный вес”, “клин” и т. д.
В области гуманитарных наук деятельность Ломоносова была не менее разнообразной и плодотворной. В 1755 г. он выпустил “Российскую грамматику”, чем подготовил почву для создания современного русского языка, очищенного от архаичных церковно-славянских слов. Интерес к прошлому нашел отражение в написанной Ломоносовым “Древней Российской истории”, направленной против крайностей норманнской теории происхождения Древнерусского государства, выдвинутой учеными-немцами Байером, Шлецером и Миллером. К сожалению, в то время чисто научного спора по норманнской проблеме зарождения Русского государства не получилось. Спор был явственно политизирован и перерос всяческие научные рамки. Он перешел просто в фактическое прямое столкновение Ломоносова и ученых немецкого происхождения. Вопрос образования Древнерусского государства с того времени был тесно увязан с этническим происхождением варягов и их князей – основателей Киевской Руси.
Еще одним выдающимся историком, географом и администратором того времени был В.Н. Татищев (1686 – 1750 гг.). Татищев открыл краткую редакцию Русской Правды и Судебник 1550 г., написал первый обобщающий труд по отечественной истории – пятитомную “Историю Российскую”, опубликованную после его смерти. Татищеву принадлежит первая попытка составить русский энциклопедический словарь – “Лексикон российский”, доведенный до буквы “К”.
Научные интересы Татищев совмещал с государственной деятельностью: возглавлял Оренбургскую экспедицию, управлял уральской промышленностью, занимал должность астраханского губернатора. Практическую и научную деятельность Татищев подчинил возвышению дворянства, которое он считал основной опорой монархической формы правления и вообще российского государства. По его мнению, в силу огромных размеров в России пригодна лишь монархия, а не демократия или аристократическая форма правления. Об этом свидетельствует, как он считал, весь опыт истории страны в период феодальной раздробленности, который сопровождался междоусобной борьбой удельных князей, ослаблением Руси и завоеванием ее татаро-монголами. Обоснование сохранения привилегий дворянства сочеталось у Татищева с требованием предоставить купечеству льготы для его успешной торговли и обогащения. Это, по его мнению, только укрепит государство. Татищев считал, что отменить крепостническую систему сейчас небезопасно для государства, но крепостное хозяйство он мыслил организовать не по старинке, а с учетом развивавшихся товарного производства и денежных отношений. Отсюда забота Татищева о повышении продуктивности вотчинного хозяйства, о наделении крестьян землей, скотом и орудиями производства, о распространении грамотности среди крестьян, так как он считал невежество причиной социальных выступлений народных масс, например под предводительством Болотникова и Разина.
Как думает К. Валишевский, своей Академией наук, затеей, которую Елизавете Петровне пришлось осуществлять на деле, великий преобразователь Петр толкнул Россию на путь, делающий из нее страну парадоксальных контрастов, роскоши и нищеты, невежества и высочайшей культуры и образованности.
Это сказалось и на характере просвещения. Система образования при Елизавете Петровне характеризовалось усилением дворянства, что было связано с общим социальным положением этого сословия, с тенденцией его к замкнутости в отличие от петровской эпохи. Поэтому часть учебных заведений, основанных при Петре I и рассчитанных на обучение детей не только дворян, но также посадских и разночинцев, постепенно превращались в школы закрытого типа. Так, Навигацкая школа, в 1715 г. реорганизованная в Морскую академию, с 1752 г. превратилась в Морской шляхетский корпус для дворянских детей. Позже на базе Артиллерийской и Инженерной школ были организованы Артиллерийский и Инженерный корпуса. Кадетские корпуса находились под особым попечением правительства. Вместе с тем развивалась сеть духовных учебных заведений, тоже постепенно терявших всесословный характер и приобретавших черты сословной замкнутости, например Славяно-греко-латинская академия.
Как отмечает К.Валишевский, что, так же как и при Петре в елизаветинскую эпоху учителями в этих заведениях было много иностранцев, но только теперь уже не немцев, а французов. Такая перемена национального состава иностранных наставников определялась общим изменением культурной ориентации России в середине XVIII в. и нехваткой собственных кадров учителей. Он пишет: “Дочери Петра удалось лишь заменить одно течение воздуха другим. Она отказалась от немцев, вместо которых в России появились французы… Оказалось, что в отношении науки, литературы и искусства сама Германия еще училась в это время у Франции”.
Что касается первоначального и среднего образования, то наиболее распространенным типом начальной школы были гарнизонные школы, в состав которых влились сохранившиеся от петровского времени цифирные школы. Здесь учились дети солдат и средних и низших слоев города и деревни, которые в отличие от дворянских детей не могли платить за начальное обучение. В этих школах учили подростков от 10 до 15 лет чтению, письму, арифметике и основам геометрии.
Еще известны из этого времени горнозаводские школы, созданные на Урале по инициативе В.Н.Татищева. В этих школах детей “нижних чинов и работных людей” чтению, письму, арифметике, геометрии и различным “горным делам”.
Несмотря на многие трудности и неустройства, первые светские и духовные школы смогли подготовить то число специалистов, которое требовалось для проведения в России реформ. Они дали стране много широкообразованных людей и способствовали подъему культуры. К середине XVIII в. русская сухопутная армия и морской флот были в основном укомплектованы национальными офицерскими кадрами. Однако в промышленности число национальных технических специалистов оставалось недостаточным.
Литература и искусство
Во второй четверти XVIII в. русская художественная культура вступила в стадию классицизма, что было свойственно в целом и всей западной цивилизации. В первую очередь классицистские тенденции коснулись литературы, представленной произведениями А.Д.Кантемира, В.К. Тредиаковского, М.В. Ломоносова. Литература теряет прежний анонимный и рукописный характер, появляются профессиональные писатели, печатным словом оказывающие активное влияние на развитие общественной мысли.
Новым явлениям в области литературы способствовали перемены в настроениях российского образованного общества. Идеи просветителей стали достаточно быстро проникать в Россию. Значительно повысились умственные запросы русского общества, чему способствовал подъем книжного дела. Целый ряд положительных изменений произошел в области культуры; целенаправленными государственными мерами последовательно стимулировалось развитие искусства, науки и образования, сама императрица Елизавета Петровна уделяла вопросам культуры большое внимание.
Идя навстречу интеллектуальному спросу читающей публики президент Академии наук К. Разумовский 27 января 1748 г. получил устный указ императрицы, гласивший о необходимости организовать при Академии перевод и печатание на русском языке иностранных книг для чего должны приглашаться все желающие, способные это делать. Со временем издательская деятельность так возросла, что старая академическая типография не в состоянии была выполнять всех заказов. Академия наук не ограничилась только изданием переводных книг, а попыталась выпускать в свет и самостоятельные произведения русского пера. С 1753 г. при Академии наук стал издаваться журнал “Ежемесячные сочинения” под редакцией Миллера.
Классицизм является общеевропейским литературным направлением XVII – XVIII вв. Его характерные особенности состояли в гражданской тематике произведений, в воспевании разума, считавшегося мерилом ценности человека, в проповеди просвещенного абсолютизма, что было созвучно некоторым представлениям Елизаветы Петровны. Классицисты изображали не конкретного человека, а абстракцию, воплощавшую сумму пороков или добродетелей: невежество и образованность, скупость и щедрость, жестокость и человеколюбие и т.п.
Русский классицизм, зародившийся позже западноевропейского, наряду с общими с ним чертами имел и ряд особенностей. Представители русского классицизма в меньшей мере обращались к античным сюжетам, отдавая предпочтение национальной тематике, стояли ближе к современной им жизни и делали попытки отражать ее проявления в своих произведениях, теснее были связаны с традициями устного народного творчества. Наиболее распространенной формой произведений русских классицистов была стихотворная: сатиры, оды, лирические песни, басни.
Таким образом, можно утверждать, что в XVIII в. зарождается иная система взглядов на природу и общество – рационализм. “Так, в истории русской литературы и общественной мысли просматриваются три господствующие мировоззренческие системы: религиозный символизм (XI – XV вв.), наивный прагматизм (XVI – XVII вв.) и рационализм (первые две трети XVIII в.)”.
А.Д. Кантемир (1709 – 1744 гг.) по праву являлся первым светским поэтом в России. Он был образованнейшим человеком своего времени, превосходным знатоком древних и западноевропейских языков. Первоначально он занимался переводами, но широкую известность получил в качестве автора сатирических произведений, проникнутых горячей защитой петровских преобразований и высмеивающих невежество, взяточничество, ханжество. Кантемир перевел с французского и издал в 1740 г. книгу академика Фонтенеля “Разговоры о множестве миров”, популяризирующую гелиоцентрическое учение Коперника. Синод признав эту книгу противной вере, приказал ее отовсюду изъять. Антиклерикальный характер творчества Кантемира выразился в том, что он в одной из своих сатир вывел мракобеса, противника просвещения Г. Дашкова. Сатиры Кантемира приобретали общественное значение именно потому, что сюжеты для них были взяты из российской действительности.
Первый профессиональный писатель России В.К. Тредиаковский (1703 – 1769 гг.) прошел тяжелый жизненный путь. Литературная деятельность Тредиаковского началась с перевода романа французского писателя Поля Тальмана “Езда в остров Любви” – первого печатного художественного произведения на светскую тему, появившегося в России. Перу Тредиаковского принадлежит большое количество од, пышно и торжественно воспевавших добродетели и величие императриц. Однако он заслужил признательность потомков не своим поэтическим творчеством, в котором он уступал многим своим современникам, а теоретическими изысканиями в области совершенствования русского языка и приемов стихосложения. Он написал учебник по теории поэзии “Новый и краткий способ к сложению российских стихов”, ряд критических и историко-филологических работ: “Рассуждение об оде вообще”, “Рассуждение о комедии вообще” и др. Утверждению новых форм русская литература обязана не Тредиаковскому, не имевшему значительного поэтического дарования, а его более талантливым современникам, и, прежде всего Ломоносову.
Ломоносов вошел в литературу в 1739 г., когда написал знаменитую оду “На взятие Хотина”. Вслед за этой одой последовали другие не менее талантливо написанные, в которых Михаил Васильевич достиг своих поэтических высот. В его дальнейшем творчестве русский классицизм достиг наивысшего расцвета. Поэзию Ломоносова отличали оптимизм, высокая гражданственность, глубокая вера в будущее России, гордость за победы русского оружия. Он твердо верил в творческие способности русского народа и был убежден, что может “собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать”.
Непосредственно с развитием литературы оказались связанными и другие виды искусств. Все они в большинстве своем находились под сильным влиянием франко-итальянского культурного элемента. Широкую известность приобрела итальянская опера под управлением Арайя, которая имела многочисленную труппу. В 1754 г. во время пребывания императрицы в Москве, ввиду явного предпочтения, отдаваемого публикой французскому театру, был закрыт немецкий театр, существовавший в этом городе. Как определяет этот факт К.Валишевский: “Не трудно объяснить быстрое усвоение этой формы искусства. Но вне ее, в области пластики России, история искусства времен Елизаветы сливается … с историей французских и итальянских артистов… Петр Великий набирал главным образом инженеров, архитекторов и ремесленников; его дочь имела другие заботы и добивалась иного, хотя она и смотрела на знаменитых художников и скульпторов, которыми она старалась себя окружить, лишь как на украшение своего двора…”
Однако вскоре произошло событие, оказавшее большое влияние на будущность русского искусства в этом направлении. В 1747 г. воспитанник Кадетского корпуса А.П.Сумароков поставил русскую трагедию своего сочинения “Хорев”; сюжет ее был заимствован из русских былин. В 1750 г. Сумароков набрал труппу русских актеров положил начало созданию в России национального театра. Сумароков жил исключительно театром и печатью. Он управлял первой русской сценой, затем стал редактором первого литературного обозрения, появившегося в России: “Трудолюбивая Пчела”. Здесь он печатает свои театральные пьесы, критические статьи, оды, элегии, эпилоги, басни и эпиграммы.
Итало-французское влияние в еще большей степени ощущалось в живописи. В 1756 г. Елизавета Петровна велела написать свой портрет французу Токе и итальянцу Ротари, а 1758 г. выписала Луи-Франсуа Лагренэ, оставшегося в России до 1780 г. Лагренэ стал директором Академии художеств, а Луи Жозеф Ле Лоррэн – профессором. Но эти мастера не воспитали русских учеников и петербургские красавицы, желавшие передать свои черты потомству, после отъезда Токе, были вынуждены прибегать к кисти Ван-Лоо. Национальное искусство медлило расцветать при этих условиях, тем не менее, сила общего увлечения всеми формами местной культуры была такова, что немец Штелин, живший в России с 1735 г., взял на себя инициативу по сбору редких образцов национальных русских произведений, портретов, картин, гравюр. В 1743 г. Иван Вешняков написал портрет Елизаветы для Сената, а француз Каравак написал двенадцать портретов для русских посольств в иностранных государствах. В 1747 г. Вешняков занялся копией портрета Екатерины I с немецкого оригинала. Среди художников-граверов, работавших над воспроизведением портретов Елизаветы известен один русский Иван Соколов.
Время императрицы Елизаветы Петровны оставило на память потомкам много прекрасных дворцов, храмов и сооружений с роскошным декоративным оформлением, с парками, садами и скульптурными украшениями, ошеломляющих своей грандиозностью, масштабностью и подчеркивающих величие этой эпохи и лично императрицы. Поражают своей красотой творения Б.К. Растрелли: Зимний дворец в Петербурге, Большой дворец В Петергофе, Царскосельский дворец, Екатерининский Дворец, Собор Смольного монастыря, дворцы елизаветинских вельмож Воронцова, Строганова Штагельмана в Петербурге. В 1755 г. В Царскосельском дворце была смонтирована знаменитая Янтарная комната, подаренная когда-то Петру I прусским королем Фридрихом I.
Придворная жизнь
Став императрицей, Елизавета сразу же увеличила штат придворных слуг: фурьеров, камер-юнкеров, камердинеров, фрейлин, гувернанток, музыкантов, песенников-бандуристов и многочисленных лакеев.
“Ассамблеи”, введенные Петром I, были оставлены его ближайшими преемниками. Елизавета воскресила этот обычай, наряду с другими, но от прежних собраний, где московский аскетизм, германская тяжеловесность и грубые или страшные шутки хозяина создавали невыносимо тягостную атмосферу, осталось одно их название. Теперь же законом стали французские образцы и французская грация. По словам К. Валишевского: “После государственного переворота совершилась еще и другая революция; как сущность, так и форму ее создали торговцы модных товаров, “мадамы” и учителя танцев, и западная цивилизация, поскольку Елизавета и ее современники были способны ее понять, не выходила из рамок, созданных этими цивилизаторами. Зато рамки эти были чрезвычайно блестящими”.
Елизавета прививала вкус к развлечениям, к некоторым утонченным удовольствиям. В частности, это были маскированные балы с танцами и игрой в карты, сопровождавшиеся зваными ужинами. Жесткого этикета разработано не было. Все виды изящества и роскоши быстро развились при дворе Елизаветы. Она навсегда изгнала из своего дворца грубые оргии в духе ее отца. Она пожелала иметь хороший стол.
На время своего коронования Елизавета выстроила в Москве оперный театр, вмещавший пять тысяч зрителей. Оперные представления, где рядом с итальянскими певцами выступали молодые придворные, обученные в местной консерватории, чередовались с интермедиями и аллегорическими балетами.
Во всем Елизавета в своей придворной жизни пыталась копировать нравы французского королевского двора, особенно в роскоши обстановки. Главным своеобразием придворной жизни дочери Петра были ее частые поездки из Петербурга в Москву со всем своим двором.
Зимой государыня наслаждалась другими национальными увеселениями: посиделками, святочными играми и подблюдными песнями.
Но, пожалуй, самым важным моментом придворной жизни российской императрицы являлся фаворитизм в духе французских королей XVIII в. К. Валишевский утверждает, что фаворитизм в России не был скандалом; это было государственное учреждение, которое в силу своей публичности, последовательности и приобретенного авторитета переставало быть скандальным и поднималось до уровня других элементов, составлявших двор, общество, государство.