Урок 6 класс ОДНКНР Тема 1:Фазлый Камиль. 21.04.2020
Прочитатьпро К. Фазлый.
предложения про к. азлыя записатьв тетрадь.
3. Прочитать вторую тему «Элементы театра в обрядах». Составить план для пересказа
Камил Фазлый (Фазлетдинов Камил Назмеевич) родился 15февраля 1949года, в д.Тузлукуш Белебеевского района БАССР, писатель. Заслуженный учитель РБ (2005), отличник образования РБ (1994). После окончания БГУ,с 1975года работал в Тузлукушевской средней школе (в 1983—1994г.г.- директором школы). С 1997 года - член Союза писателей, а с 2005 года член Союза журналистов РФ и РБ. Первое стихотворение Камила Фазлый под названием «Старательный пионер» увидело свет в газете «Пионер Башкортостана» ещё в 1963 году, когда он учился в седьмом классе. Позднее, в 1993 году его стихотворения печатались в коллективном сборнике стихотворений «Водопад», который вышел в издательстве «Китап». Русскоязычный читатель тоже знаком с творчеством писателя, несколько раз журнал «Бельские просторы» публиковал его стихотворения и прозу в прекрасном переводе Л. Соколова. Стихи и рассказы Камила Фазлый написаны образным народным языком, наполнены искрометным юмором. Меткие, сочные обороты речи, неожиданные сравнения, комические ситуации заставляют читателя улыбнуться и вслед за автором всерьез задуматься над поднятыми проблемами. Многочисленные образы в его произведениях легко узнаваемы, не только смешны, но и поучительны. Камил Фазлый является лауреатом премий им. Т.Максимовой (1988, газ. «Белебеевские известия»), им. Б.Искужина(журнал «Хэнэк»), им. Ф.Карима (2000), им. Р.Усманова(2003, газ. «Белебеевские известия»), им. Д.М.Булякова (2009), им. Р.Заманова(2010). Он остался верен своей малой родине: живет и творит в родном Тузлукуше.
Тема 2:Элементы театра в обрядах.
Поначалу архаичные обрядовые действа, затем – хороводные игрища и скоморошьи забавы содержали 01. элементы, свойственные драматургии как виду искусства: диалогичность, драматизация действия, разыгрывание его в лицах, изображение того или иного персонажа (ряженье). Эти элементы были закреплены и развиты в фольклорной драме.
01. Если понятие драмы характеризовать диалогом, предназначенным для изображения человека в действии, то элементы Д. н. мы найдем в огромном числе еще на самых первых ступенях культурного развития. Первобытный синкретизм, свойственный первым ступеням творчества всех народов, в силу своей природы уже заключает в себе элементы Д. н. Заклинательные обряды народов первобытной культуры, мимирующих охоту, рыбную ловлю, войну в хозяйственно-магических целях, достаточно наглядны в своем драматическом смысле.
Иногда на почве подобных обрядов вырастают уже подлинно драматические действа с развитым диалогом и даже с зачатками декоративного оформления. Таковы напр. формы камланья у алтайцев, имеющие характер драматического представления. В одних случаях в нем фигурирует грубо свернутое изображение гуся, на к-рое садится кам (шаман); на этом гусе кам поднимается в надземные сферы и ведет диалог от своего лица и от лица гуся. В других — в юрте-сцене поставлена стоймя береза, на которой сделаны девять зарубок. Зарубки эти символистически обозначают слои надземного мира, на к-рые постепенно поднимается шаман. Кам, вскакивая во время камлания поочередно на эти зарубки, в глазах присутствующих поднимается постепенно с одного «неба» на другое, причем на каждом небе разыгрывается особая сцена. Кроме того, перед входом в юрту отгораживается «загон», куда шаман загоняет душу жертвенного коня, подражая сцене поимки живой лошади.
Характер развитого массового действа носит напр. «медвежья мистерия» у народов Северной Евразии (эскимосов, чукчей, коряков, камчадалов), основанная на умилостивительных обрядах, связанных с убийством тотемного зверя-отца. В некоторых случаях налицо и распределение ролей: так в цейлонском «якунатанава» (церемонии умилостивления злых духов) участвуют несколько лиц: капорале (заклинатель), его помощники, выступающие 547 от лица различных злых духов.
В русском фольклоре элементы Д. н. были представлены очень широко как в так наз. календарной обрядности, так и в обрядах семейных, особенно свадебных. В зачаточном состоянии элементы драмы находятся уже в самых обычных деревенских хороводах и хороводных играх, при этом хороводы делятся нередко на две переговаривающиеся половины (напр. в известной песне «А мы просо сеяли», или в других хороводных играх с брачными мотивами). В иных хороводных играх (напр. «По-за городу гуляет царевич-королевич», «Подойду-подступлю я под город каменный», «Вейся ты, вейся, капустка», «Заинька», «Воробушек» и др.) песенный текст является лишь сопроводительным пояснением весьма развитого драматического действия. Исключительно большой интерес с точки зрения лит-ой эволюции представляют те обрядовые игры, к-рые воспроизводят разные виды хозяйственных работ, как напр. хороводная игра, воспроизводящая в действии и песне весь процесс обработки льна («Под дубровою лен, лен»), или же песня, воспроизводящая в своей игре и в словесном пояснении весь процесс тканья.
Характер драматического действа носят и многие обряды, связанные с семейным бытом, — с рождением, браком и смертью. Особенно благоприятной почвой для развития драматической игры является сложный и торжественный свадебный обряд, отражающий часто более архаические формы 548 брака, чем бытующие в разыгрывающем его коллективе. Так напр. у алтайских турок в свадебном обряде мимировалось похищение невесты женихом; затем один из друзей жениха извещал об этом похищении отца невесты, терпеливо вынося побои; вторым актом свадебного действа являлся обмен похвальбами между родными жениха и отцом невесты, который заканчивался вручением калыма; третий акт составляло введение невесты в юрту жениха, за которым следовало свадебное пиршество «той». Умыкание невесты мимируется и в свадебном обряде афганцев, впрочем, здесь оно соединено с целым рядом других элементов.
Сохраняемый еще до настоящего времени во многих деревнях СССР крестьянский свадебный обряд представляет собою точно так же чрезвычайно сложную игру (осознаваемую самим крестьянством — недаром распространен термин «играть свадьбу»). Игра эта делится на четкие обособленные части, как бы акты или действия, с длительностью иногда в несколько дней и с большим количеством участников. В отличие от хороводных игр, обладающих всегда твердым текстом, свадебная игра состоит из любопытного сочетания традиционных сценических положений и некоторых песенных текстов — со своеобразною импровизацией, проникающей в причитанья невесты, приговоры свадебного дружки, в условные беседы сватов с родителями невесты и т. д. Своеобразие этой импровизации заключается в том, что отдельные мотивы и характер ролей предуказаны заранее многовековым обычаем, словесная же ткань каждый раз создается заново исполнителями-авторами, в соответствии с ролью каждого из них, но в ограниченных пределах стилевого канона, присущего данному жанру и даже данной роли. В этой особенности текста — точка соприкосновения с commedia dell’arte (см.), вообще с европейским народным театром, в частности же — с русской Д. н. в собственном смысле этого слова.
Если хороводные игры являются почти полностью созданием общинного крестьянского быта, то в свадебном обряде, наряду с исконно-крестьянскими элементами, вытекающими из самих основ крестьянского хозяйства, большую роль играют и наслоения художественно-бытовой культуры других слоев феодального общества, а потом и капиталистического, что сказывается как в текстах песен и приговоров, так и в вещественном оформлении. Уже памятники древности, вроде Стоглава, отмечают активное участие в свадебных увеселениях скоморохов, этих артистов феодальной Руси, мастеров на все руки в области словесного и театрального искусства, обслуживавших разные социальные слои, от царского двора до деревни. Остатки творчества скоморохов обнаруживаются исследователями как в присловиях, так и в 549550 игре свадебных дружек, а также в специальных комических сценках, разыгрывающихся на свадьбе и уже непосредственно связанных с Д. н.
Одним из элементов свадебных увеселений служит так наз. ряженье (козой, медведем, женщины — мужчиной, мужчины — женщиной), театральная природа которого совершенно несомненна. Это же ряженье встречается в очень многих земледельческих обрядах — напр. на рождестве, на маслянице, в русальную неделю, на Иванов день и т. д., — генетически восходя к пережиткам тотемизма и первобытного магизма. Техническим усовершенствованием ряжения является пользование маской. Употребление маски, широко распространенное по земному шару, связано с развитием анимистических представлений: повидимому, ее первоначальное назначение — придавать носителю ее качества того существа, к-рое она представляет. В Д. н. индейцев пуэбло актер, надев маску, превращается, в соответствующее божество. Индейцы Северо-западной Бразилии, облекшись в маски, чувствуют себя воплощением тех демонов, которых они изображают. Подобный взгляд на обрядовую маску распространен у большинства народов первобытной культуры; маской облегчается одержимость, т. е. переселение духа в человека; маской облегчается, разумеется, и иллюзия для зрителей. Иногда, по окончании обрядового действа, маски сжигают, чтобы освободить заключенных в них духов. Развитие обрядового действа [с применением масок тотемных животных (обрядовые пляски индейцев, меланезийцев и других народов первобытной культуры), злых и добрых духов (заклинательные обряды сингалезов «якунатанава») и, особенно часто, мертвецов (индонезийские заклинательные обряды против бездетности, меланезийские поминальные пляски и т. п.)] в подлинный театр масок наблюдается например у сингалезов (не связанные с заклинанием пляски «колама») и, в особенности, у малайцев — «топенг» (ср. А. Мерварт, Малайский театр, сб. «Восточ. театр».
Домашнее задание: подготовить сообщение по готовому плану и отправить на проверку