Раннехристианская теория исторической периодизации не сталкива- лась с возражениями до XIV века, когда итальянские гуманисты впервые провели широкий пересмотр этой концепции. Недовольные претензиями Германии на то, что она - единственная наследница Рима, и воодушевленные растущими богатством и властью своих своих собственных государств, итальянские гуманисты азартно приступили к исследованию столетий, прошедшие со времени падения Рима до их времени. Для итальянцев Рим был цивилизацией-прародительницей. Как никто другой из европейцев, итальянцы испытывали почти племенную гордость высокими достижениями культуры своих классических предков. Они проводили четкую границу между культурным великолепием Римской цивилизации и временем "варварского мрака", последовавшим за гибелью Империи. Начиная с XI века итальянцы, сопротивляясь господству императоров-германцев Священной Римской Империи, резко отвергали и моральные основания этого господства - то, что германцы считали себя законными наследниками римских императоров.
Итальянские гуманисты не ввели современную трехчастную периодизацию. До зтого оставалось еще несколько веков. Они создали первый временной рубеж в 3-х частной схеме и заложили основу для последнего. Леонардо Бруни (ум. 1444) в своей 12 томной "Истории Флорентийцев", ставшей образцом для других ученых-гуманистов, утверждал, что Римская Империя пала под бешеным натиском варваров. Она никогда не воскресала ни в Италии, ни в Германии. После того, как прекратилась долгая череда набегов северных соседей на Италию, для итальянцев началось время удивительного возрождения, в результате которого к XIV веку возникло множество процветающих и могущественных городов-государств. (8) Флавио Бьондив своей "Истории Европы с V по XV век" (опубликована в 1439-1453) особо отмечал дату падения Римской Империи - 412 г.н.э. Он оплакивал это падение, но, как и Бруни и другие итальянские историки-гуманисты, находил утешение в расцвете новой Италии, чьи великие города, по его мысли, вернули полуострову его былое величие (9).
Для светских итальянских историков V век - век падения Рима- был главной вехой в истории западной цивилизации. Бруни и Бьондо разделяли взгляды Петрарки, что с V века до их времени Европа была окутана мраком. Все трое взяли на себя задачу вернуть славу былых веков, но ни один из них не развил концепцию третьего, современного этапа.
Вклад реформации
Достижения итальянских историков-гуманистов были приостановлены в наступающую эпоху протестанской Реформацией. Величайший из северных гуманистов, Эразм, утверждал, что чистота религии зависит от чистоты духовной литературы, и что эта чистота пришла в упадок в Европе со смертью классических авторов и раннехристианских отцов церкви (10). Его взгляды дали интеллектуальную пищу лютеранам. В двадцатые годы XVI века лютеранские писатели считали, что V век был веком упадка как классической литературы, так и евангельского христианства из-за начавшегося 1000-летнего правления папского антихриста. Отвергая светскую направленность итальянских гуманистов, лютеране снова утверждали связь истории с теологией. Бог был непосредственно вовлечен во все человеческие дела, и главной задачей историков было распознать случаи Его вмешательства и истолковать их значение. В то же время лютеранские историки соглашались с итальянскими гуманистами в том, что тысячелетие между V и XV веками было временем невежества и мрака. Однако для них причиной, вызвавшей этот мрак, было не вторжение германцев в Италию, а пороки и извращения религии. Протестанская религия давала миру еще один последний шанс на искупление и спасение. Времени оставалось мало. "Мы хватаемся за последний крошечный кусочек мира, - писал в 1561 году лютеранин Андреас Мускулюс, - несомненно, что Конец Мира близок, ибо Лютер стал предтечей второго пришествия Христа, так же, как Иоан - первого" (11).
Лютеранские писатели в основном придерживались системы "4-х царств" (12). За пределамие Германии, однако, эта концепция подвергалась нападкам. Жан Бодэн, французский историк-гуманист, отвергал ее по тем же причинам, что и итальянцы. Мысль о том, что германцы подхватили мантию римского величия и увековечили Империю на тысячелетия, была, по Бодэну, чудовищной выдумкой. Накопление знаний об азиатских империях сделало несерьезным положение об универсальной Римской Империи (или любой другой универсальной империи) (13). Бодэн призывал историков от- казаться от религиозной мифологии с тем, чтобы сосредоточить внимание на объяснении (в чисто светской манере) причин подъема, падения и смены великих цивилизаций (14).
Пока религиозные догмы управляли общественным сознанием, вероятно, сохранялись и условия для господства религиозной системы истори- ческого времени. Это господство пошло на спад в XVII веке. Даже пос- ледняя из так называемых "религиозных войн", 30-летняя война, происходила скорее из-за политического оппортунизма светских властей, стремящихся к расширению и укреплению территорий, и в меньшей степени была вызвана религиозными разногласиями. Могущество этих государств сильно возросло в XVII веке. Доходы от налогов увеличились, торговля расширилась, сформировались торговые империи, централизованный бюрократичес- кий аппарат принял на себя контроль над множеством социальных институтов. Историки согласовали свои убеждения с реальностью. Больше внимания уделялось научным и техническим достижениям и открытиям мореплавателей XV и XVI веков, которые привели к изменению торговых путей, распространению власти и пространственной ориентации европейцев на весь мир. Протестанты считали Реформацию эпохальным событием, а католики к концу 30-летней войны полагали, что раскол западного христианства, ставший теперь постоянным, представляет собой величайший разрыв в исторической цепи (15). Новые термины, став привычными, уже вошли в общий язык европейцев, отождествляя тысячелетие, прошедшее после падения Рима со следующими периодами: media tempestas (1469), media tempore (1531), media aetas (1518) и medium aevum (1604) (16). К концу XVII века все составные части частной периодизации были в наличии.