ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ МОДЕЛЫ НАСИЛИЯ В ПСИХОЛОГИИ И КРИМИНАЛИСТИКИ

1.Теоретические моделы насилия в психологии и криминалистике. Криминальные психологи разделяют насилие в двух направ­лениях: индивидуальное и коллективное. Индивидуальное или лично­стное насильственное поведение направлено к одному или нескольким индивидам. Пока коллективное насилие осуществляется группой людей, и направлено на одного или несколько лиц. В целом, насилие объясняется характерной для него спонтанностью и нейротичностью в ответ на негативный для них стимул (Delaney, T., 2002). Ответы на данные реакции в ситуациях являются неопределенными и порождаются скорее неуравновешенностью и выраженной тревожностью личност­и. К этим особенностям относятся и когнитивные убеждения, и эмоциональные факторы (фрустрация и раздражительность), ко­торые генерируют мотивацию для агрессивного поведения.Существуют несколько моделы поведения:

§ Антисоциальное поведение. Теперь обращается внимание на мальтретирование в детском возрасте, которое гене­рирует антисоциальное поведение. В публикации Кати Уидъм (1989) „The cycle of violence" поддерживается гипотеза (Widom, C. S., 1989), что пренебреженные, заброшенные и мальтретированные дети, впоследствии совершают криминальные действия.

§ Психопатное поведение. Современные исследователи
используют модели Робърта Хеъра и Дороти Люис, которые базируются на психологической теории о психопатной модели в развитии био-психосоциального аспекта преступления. При этих моделях ищется связь между ментальными дефицитами, неврологической уязвимостью, насилием в детстве и криминальным поведением.

В исследовании Хю Херва „Psychopathy across the agens: A history of the Hare psychоpath" описывается следующая характе­ристика: Психопатная личность - это инструментально-импулсивный индивид со слабым контролем над своим поведением, который безоглядно и без угрызения совести манипулирует других посредством угрозы или насилия. Соответственно, его способность легко может подавлять моральность для личной обеспеченности, не чувствуя угрызения. Все это делает его интересным для исследования (Herve, H., 2007). С появлением и развитием DSM его уникальная клиническая картина: интелли­гентный, но с социальными отклонениями, без эмоциональных задержек, является интригующей для исследования.

Согласно студии „Practice concerns: Psychopathy and deception" Barry Cooperа и John Yuille авторы нашли, что преступники с психопатностью очень много обманывают в своем поведении, которое является патологическим признаком, а не только целью для манипулирования в межличностных отношениях (Cooper, В. and Yuille, J. C., 2007). Это утверждение авторов основывается на PCL-R, в котором содержатся 2 айтема для показателя насилия.

Cooper и Yuille подтверждают тезис Пола Екмана (1997), что «насильчики» по природе знают о своих умениях. Они используют это поведение в семейной среде, в школе, с друзьями, когда понадобится, не чувствуя вины за свои поступки. Эта их уверенность является признаком для психопатной личности» (Зкман, П., 2007).

Это представление лиц с психопатностью описывает нам лич­ностей, которые испытывают наслаждение от насилия в своем пове­дении.

§ Маскулинное поведение (мужественность, гнев, насилие).
Согласно официальной статистики совершители преступлений являются маскулинном типом, который преобладает при насильственных. Поэтому обращается серьезное внимание на связь между муже­ственностью и насилием. Исследования в этой стороне сфокусирова­ны на процессы социализации, где существенное влия­ние оказывает нежней пол с точки зрения его личностного и межличностного развития. В настоящим времени фокус на исследовании стоит на развитие мужественности и мужественной идентичности (McNeil, T. L., 2002).

Роль мужественности (masculinity) существенна для развития идентичности мужского пола в культурном, социа­льном и психологическом аспекте. Мальчики призваны еще с раннего возраста принимать рисковые решения. Это поведение требовали родители или взрослые с близкого окружения, как определенная норма для каждого индивида мужского пола (Canada, G., 2000). Корреляции при рисковом поведении показывают в ситуациях конкуренции, где возможно существовать агрессивный акт или деструктивное проявление. В 90% из совершителей насильственных преступлений наблюдается выраженная маскулинность.Насильственное поведение директно корелирует с агресией:

Ещо в 70-тых годах Бърковиц (1962, 1974, 1993) и Фешбах (1970) определяют, что для определения данного насилия как агрессия, надо включать намерение ранить другого, а не просто создать вышеупомянутые последствия. Согласно Л. Бърковицу (2003) агрессия бывает два вида: враждебная и инструментальная (Аронсон, 3., Уил-сон, Т., Зйкерт, Р., 2004; Фром, Е., 2003; Изард, К., 1999). Враж­дебный (реактивный) тип агрессии - это поведение, которое подчинено эмоциям (чувствам или гневу) индивида, цель которого является при­чинением боль или телесное повреждение. Инструментальный тип агрессии - это намерение, цель которого является осуществлением вред.

Теория социального изучения агрессивного поведе­ния основывается на ролевое поведение, идентификацию и человеческие взаимоотношения. Данная личность может подражать поведению другой, это подражание включает личностные фак­торы. При отсутствии ролевой модели нет подража­ющего поведения. Теоретики социального изучения сочета­ют операциональные и обусловляющие теории. Самая всеохватная теория о социальном изучении представлена Албъртом Бан-дурой (Bandura, 1973, 1983). Согласно этой теории, поведение возник­ает в результате взаимодействии между когнитивными факто­рами и факторами окружающей среды - реципрокный детерминизм. Субъекты учатся, наблюдая других (преднамеренно или случайно) - моделирование или изучение посредством подражания. Ин­дивидуальный выбор модели является под влияния разнообразных фак­торов - возраст, пол, семейный и социальный статус, подобие. Если выбранная модель отражает нормы здоровья и ценности, индивид развивает в себе личностную эффективность (self efficacy) - способность для адаптации, как к нормальным ежедневным, так и к угрожающим ситуациям. Устранение отрица­тельных типов поведения возможно при помощи перемены поведе­ния посредством обучения субъекта альтернативных техник из других ролевых моделей (Kaplan и Sadock, 1988). В этой теории визируется предположение, что корни вышеупомянутого поведения разнообразны по охвату и включают в себе, как прошлый опыт и изучения „агрессоров", так и широкий спектр внешних ситуативных факторов.

Вторая причина насилия связанная с личностной склонностью к стрессу. В психо­логическом плане рассматриваются два типа поведения (А и Б) по моде­ли Майера Фридмана и Рея Роузмана (1974):

Поведение типа А. Этот тип людей нетерпеливы (неторопливы). Легко провоцируют к более высоким уровням агрессии, не смотря на то, что их агрессивность спрятана или подтиснута, и проявляется как тенденция к соревнованию и конкуренции с по­стижениями других. Агрессивные реакции наблюдаются даже при столкновении с проблемой, которой они не могут овладеть. В своих убеждениях они считают, что показателем личной ценности является мате­риальный успех. Они имеют врожденную склонность к более высо­ким уровням активации и отъявленной мотивации к поиску ощущений. Они проявляют повышенную склонность к установлению личного контроля. Их поведение в группе характеризируется стремлением к занятию лидерской позиции и склонностью к доминированию.

Поведение типа Б характеризируется следующими психо­логическими особенностями:

Этот тип склонен оценивать каждое отдельное событие в кон­тексте своего целого жизненного пути и найти смысл там, где другие люди переживают сильный стресс и депрессия. Они активно ис­пользуют данные социальные ресурсы, чтобы пережить события, вызывающие стресс. Получает более большую социальную поддержку. Воспринимает жизнь, как ряд интересных событий и как источ­ник возможностей личностного развития и роста. Все это обуславливает большую устойчивость на события, вызывающие стресс и более эффективную социальную адаптацию.

Большая часть молодых людей подвергаются угрозами криминализации, которая вызвана отсутствием социальноэкономичес­ких ресурсов (бедности) среди общности, где они живут. Это представляет собой о­кружающая среда, которая состоится в преобладающей своей части из безработных молодых людей, а это инициирует их занимание торго­влей наркотиков. Они вырастают в плохой семейной среде. В их криминальных проявлениях в большинстве случаев наблюдается насильственное поведение, пока в других бывают непостоянные преступные действия (Kemp, Q., 2002). Эта социальная среда представляет нам лиц со след­ующими недостатками в их развитии: физические, эмоциональные, пси­хологические и интеллектуальные. Эти личностные характеристики при отсутствии позитивного выбора поведения являются серьезной предпосылка к деструктивной и рецидивной деятельности молодых людей.

Молодые люди являются обособленной рисковой категорией, которая отождествляется высокой импульсивностью и нейротичностью. У них низкий самоконтроль, сопровожденный разрушительным восприятием, и вызывающее отношение к окружающим. Их поведение в пуб­личном пространстве детерминируется как девиантное с посто­янными криминальными деяниями с насильственным характером. Эти особеннос­ти ведут к сильной чувствительности, на которой акцентируется при коррекционной интервенции.

2.Мотивация совершителя насилия – фактор, который сложно установить не только из-за сопротивления исследованного раскрывать себя в ситуациях с высокой значимостью для личности, которую он не может контролировать, но и потому что в процессе ее формирования множество факторов ( интро и экстра психические), которые терпят изменения в ходе действий и совершении самого преступления. И тем более поведение человека – поли мотивированно. В то же время, имея в виду объективные обстоятельства, актуальный психологический и социальный статус личности имеет один главный мотив в организации и реализации именно этого поведения, на этом месте и в этот момент.

Случаи, по которым работалось в практике, обычно относятся к насилственым преступлениям, чьи расследования проходят сложно или получают широкий общественный отзвук. В настоящем обобщении мы основываемся теми, которые достигли до недвусмысленного подтверждения сопричастности исследованных лиц. На базе нашей практики можно сказать, что в огромной части случаев мотивы совершителей насилия – в основном личностно эгоцентричные и эмоциональные, формированные сверх ситуативное и связанные главным образом с ощутимой материальной зависимостью от положения и действий жертвы. Более редкие случаи,например при совершения предумышленного убийства, в котором речь идет об эмоциональной зависимости к жертве, сопровожденной сильными и устойчивыми негативными ощущениями, которые приводят к желанию самоутверждения через месть.

Мотивы совершителей предумышленных убийств могут быть классифицированными на базе содержательных и динамических характеристик, т.е. с одной стороны сообразно потребностям, которые удовлетворяют преступный акт (эмоциональные, корыстные, связанные с идеалами и ценностями совершителя) а так же и с другой – контекст и причина появления мотивации для совершения поступка (ситуативные, импульсивные, с предысторией и сверх ситуативные, т.е. такие, которые показывают предумышленность). Степень ситуативности мотивов в контексте потребностей в случаях, по которым мы работали, помогает для диферинцированния сообразно тому меркантильные они, охраняющие себя (включительно, для того чтобы спрятать другое преступное деяние) или личностно эгоистичные (битовые, себеактуализация).

Совершители убийства с корыстными мотивами в целом личности нижних социальных слоев, грубые и явно агрессивные, что стоит в основе их самооценки и самоутверждения. У них мотивация преступления ясно формулированная, а чувство вины сильно редуцированно. Формирование мотивов преступления происходит при стремлении для непосредственного удовлетворения потребностей, сопровождено слабыми и не эффективными механизмами для социальной регуляции поведения, которое определяет примитивность личностного функционирования. В подтверждение этому – наличие прямой связи между представлениями о материальном обеспечении, чувстве защищенности и самооценкой. Независимо импульсивно или сверх ситуативно формировалась мотивация – мало вероятно, что она изменится:

§ эмоционально мотивированные убийства из нашей практики обычно организованные сверх ситуативным генезисом мотиваций. Они связаны с ощущением зависимости и проистекающей из этого травмы самолюбия и чувств как сильное разочарование, неуверенность, гнев, ненависть, ревность и т.д., которые включают агрессивные действие. В случаях, в которых зависимость материальная мотив убийства не меркантильный, а связан больше с проистекающей от этого личной зависимостью и безысходностью, ведущей к интенситификации агрессивных импульсов и их направление к „Плохому объекту”. Это говорит о том, что присутствует сильный и прочный регресс у убийц, связанный как с наличием предумышленности и подготовки в этих случаях, так и со спецификами в защите и их поведении. Эти люди не дифференцируется по социальному статусу или интеллектуальному уровню, но о них, как и о других можно сказать что те, которые с более высокой социальной компетенцией действуют более организованно и прилагают больше усилий для своего отдаления от случая.

Не хватает случаев в нашей практике, в которых убийство было бы мотивированно ценностями и соображениями принципов.

§ ситуативно-импульсивная мотивация убийства является ведущей для примитивных личностей, которые находятся под алкогольным опьянением или под влиянием других веществ, влияющих на психику. Это приводит к стеснению сознания и уменьшению и без того слабых у таких индивидов социальных и интро психических механизмов самоконтроля.

§ импульсивно мотивированные убийства основанные на истории взаимоотношений убийцы и его жертвы происходят в ситуациях, близких к предумышленным с той разницей, что убийца, ощущая себя в опасности и зависимым от жертвы, ищет конвенциональный способ разрешить проблему, но не находя такой возможности приступает неосознанно к радикальным импульсивным действиям, сопровожденным сильным аффектом и стеснением сознания. В этих случаях поведение и воля жертвы дают свободу накопленной агрессии и предрасполагают к насилию и оказывают существенное влияние в сторону изменения первичной мотивации.

В практике мы сталкивались в основном с преступниками с сверх ситуативно формированными мотивами. Характерно то, что эти мотивы либо эмоциональные, либо корыстные по содержанию и обслуживают меркантильные и личностно эгоистичные потребности. Независимо о ком идет речь – о мужчинах или о женщинах; с более высокими или низкими способностями и статусами, эта мотивация настраивает их на убийство с целью приобретения материальных или эгоцентрических благ или для редуцирования травм самолюбия в связи с потерей такой выгоды. При реализации своих преступных намерений они следовали обдуманный план для совершения убийства и для укрытия своей сопричастности и не имели склонность нарушать его. Не смотря на видимое в большинстве случаев чувство вины, преступники делают большие усилия, чтобы юридически оправдать себя.

§ что касается третьего аспекта просмотра мотивации совершивших убийство можно сказать что те, которые с меркантильной настройкой действуют агрессивно и решительно, часто по заказу, их мотивы устойчивы и прагматично обдуманные.

Лица, которые спровоцированные на убийство желанием предостеречь себя от вреда и наказаний по поводу других своих поступков – импульсивно мотивированны и действуют хаотично, панически и зверски.

Совершившие убийство по личностно эгоистичным мотивам, массовые в этой классификации. Тут убийцы чаще всего знакомы и близки с жертвами, в контексте чего, формируется и преступная мотивация. Радикальные и агрессивные действия к жертвам этого типа преступников обычно планированы и предшествованы неуспешными попытками справится с ситуаций, чаще всего из-за отсутствия личностных способностей у агрессоров. Эти преступления с сильным эмоциональным зарядом и сопровождены проявлением жестокости, посредством которой убийца отреагирует на сильные негативные эмоции к жертве.

Из сделанного анализа оформляется обобщение, что огромная часть совершенных умышленных убийств, при которых работали и с психологами – являются сверх-ситуативными, эмоциональными и личностно эгоцентрично мотивированными. На этой основе мы может сделать вывод, что типичный насильник самовлюбленно ранимый с инфантильной личностной организацией и склонный испытывать зависимость к другим личностям, что заставляет его переживать мощные негативные эмоции и чувство безвыходности при проблемных отношений с ними. Это чаще всего определяется внутренней нестабильностью и инфантильностью, нехватка гибкости в перегруженных эмоциями и высокой персональной значимостью. Мотивы насилия глубокие, обслуживают эгоцентрические потребности, связанные с сохранением целости слабого „Я” преступника, поэтому они устойчивы и с сильным эмоциональным зарядом и в моменте совершения исключительно трудно могут быть деактуализированны через психическую обработку. Это приводит к плановому соразмерению преступных действий до эмоциональной реакции через зверство и жестокость и до переживания вины, которые сильно подавлены доминирующим чувством самосохранения, усиленно нестабильной вследствие преступления кризис интегритета обыкновенно нестабильного „Я” насильника.

3.Основные понятия насилия описывает механизм, использованный совершителем, чтобы овладеть жертвой, после того как он к ней уже приблизился. Он тоже делится на: мгновенный, неожиданный и заученный. Из-за вероятности, что возникнет неясность в определении метода нападения, может быть, было бы более подходящим, если описывать его терминологией использованного оружия:

§ Вербальная угроза, подкрепленная употреблением смертоносной силы: „Делай, что я тебе говорю или я тебя убью!”;

§ Вербальная команда и угроза, содержащая смертоносную силу; контролирующая сила с пистолетом: „Делай, что я тебе говорю или я тебя пристрелю!”;

§ Мгновенной нападение сзади, с сопутствующим употреблением контролирующей силы, и т.д.

Метод приближения может, но не всегда, содержать метод нападения. Эта концепция ключ к пониманию того, на что способен совершитель и что ему присуще делать на данном месте с данной жертвой.

Методы контроля, использованные напающим, содержат действия, осуществленные, чтобы контролировать, манипулировать и ограничить жертву, как и любой вид действия со стороны жертвы, использованные для самозащиты. Как, например, ориентированная к контролю сила (использование наручников); вербальная угроза с контролирующей, наказывающей, сексуальной или смертоносной силой (например, присутствие пистолета).

Один из самых важных для определение насилия это – так называемый modus operandi. Modus operandi – латинский термин, который означает способ действия. Он относится к поведению совершителя, содержащему действия, необходимые для целей успешного осуществления нападения, т.е. термин, дает направление к способам совершения преступления – „как”. Метод действия отделен от мотивов насильника или от его почерка, настолько, что они дают направление к тому „почему” случилось данное преступление. Преступный метод действия обхватывает заученное поведение, которое развивается во времени. Он может совершенствоваться, если совершитель станет более опытным, утонченным и соответственно может деградировать из-за плохого психического состояния или употребления контролирующих субстанций. В обоих случаях метод действия совершителя функциональный по своей природе. Чаще всего он способствует (или не способствует) одной и более из нижеуказанных трех целей: защита идентичности совершителя; обеспечение успешного совершения преступления; помощь при побеге совершителя. Основная типология способов содержит действия, но не только, как детальное планирование перед нападением, выбор места нападения; использование оружия; использование ограничителей; предохраняющие средства; обеспечивание мобильности и т.д.

Значим факт, что у способа действия нет связи с мотивами совершителя, который содержит в себе причину совершения преступления. Мотивы бывают раскрытыми посредством подчерка насильника.

Основываясь на свой жизненный опыт, насильник может узнать вещи, которые не только помогут ему при усовершенствовании метода действия, но и предложат информацию о его личности и стиле жизни. Например, уровень образованности, профессионального опыта, криминального опыта и т.д. Некоторые из насильников следят с огромным интересом за криминальными публикациями по телевидению и в прессе. Важно для психологов, участвующих в расследовании, обращать внимание на такие источники информации, чтобы взять под внимание как они повлияют на данного совершителя, например в случаях серийного убийства. Подобная информация может, не только навести преступника на методы предохранения, которые он должен принять, чтобы сохранить свою личность, но может и надоумить других преступников к копированию получивших публичность преступлений и так уклонить следы от себя (например, залить кого-то кислотой).

Настроение совершителя влияет на уровень его агрессии при нападении и на способ, которым он реагирует на жертву и место происшествие. Например, насильник, который поругался с подругой или супругой за несколько часов до нападения, будет характеризирован намного более высокими уровнями агрессии в сравнении с прошлыми нападениями, где не присутствовал этот фактор. Как следствие этого фактора будет присутствовать более низкая степень планирования и контроля при преступлении. Ранения на жертве могут тоже быть тяжелыми, но тут будет присутствовать подчерк совершителя.

В теме о способе действия можно упомянуть и так называемый „ИКС- фактор”, который представляет каждое не планированное воздействие на поведение во время нападения. Успешное исполнение нападения зависит от событий, подчиненных их фантазиям и ожиданиям. Под влиянием реальных условий, места происшествия, жертв и других внешних факторов (времени, появления свидетеля и т.д.) возможно, что эти ожидания не реализуются. Такие „ИКС-факторы” могут заставить совершителя импровизировать, заставить его отстраниться быстро или само нападение может повернуть в неожиданную и нежелательную сторону.

Понимание того, как и почему развивается способ действия конкретного совершителя – один из основных источников информации для психолога: он не может раскрыть то, что совершитель обдумывал или не обдумывал, то, что он планировал или не планировал. Другие важные элементы при описании характеристик места происшествия – оружия, употребление силы и сопротивление жертвы.

Не все совершители используют оружие во время атаки – потому что не могут его достать, из-за отсутствия необходимости его иметь. Для криминального профиля важные вопросы, связанные с оружием – какое оно (нож, пистолет, камень и т.д.); кому оно принадлежит; как оно попало на место преступления; где его нашли (рядом с жертвой, не найдено и т.д.); когда, во время преступления оно использовано и как.

§ Степень силы, которую насильник хотел использовать во время преступления, показывает часть его потребностей и мотивов. Необходимо сделать оценку не только использованной силы в методе нападения, но и способ, которым эта сила оказала, рефлектировала на остальную часть поведения совершителя; когда совершитель использовал силу и с какой целью. С другой точки зрения, можно сделать анализ силы, которую не использовали, такой анализ не возможен без наличия живой жертвы и интервью, направленного к поведенческому анализу. Что касается употребления силы – возможно, что ранений у жертвы нет. Важно, чтобы это было документировано как элемент создания мнения по вопросу силы. Все-таки надо обратить внимание на факт, что отсутствие свидетельств употребления физической силы не исключает ее наличия – существуют разные формы насилия.

Что касается сопротивления жертвы, в литературе рассматриваются несколько категорий. Они делают акцент не на физическое или вербальное сопротивление, а на пассивность и ее отсутствие. Ответ жертвы к своему нападающему зависит от ее жизненной истории, ее личного опыта и понимания окружающего мира и собственной личности. То, что для одной жертвы кажется экстремальным поведением, для другой таким не является. Это снова напоминает о необходимости делать виктимологическую картину до того как оценивать какую-либо часть поведения жертвы: сначала надо понять, кем была жертва и только после этого – причину ее реакции. В практике определились несколько категорий:

§ Согласие жертвы. Термин употребляется в случаях, когда жертва соглашается с желаниями совершителя уверенно и без колебаний. Определенные жертвы спрашивают совершителей, что могут сделать, чтобы удовлетворить их и таким образом быть отпущенными без ранений. Это не означает, что в случаях взаимного согласия не было совершено преступление. Причина подобного поведения – страх и смирение с тем, что случится.

§ Пассивное сопротивление. Термин используется в случаях, в которых жертва бросает вызов совершителю неагрессивным способом, не подчиняясь его приказам или отказывая, есть при долгом периоде похищения. Это несогласие тоже вид сопротивления – физического и психологического.

§ Вербальное сопротивление. Это термин, который охватывает вербальный тип сопротивления жертвы. Это может быть жертва, которая зовет на помощь, кричит, когда на нее нападают, просит о милости, вербально отказывает подчиняться приказам или пытается вести переговоры.

§ Физическое сопротивление. Оно присутствует в случаях, когда жертва отвечает нападающему физической силой – бьет его, царапает, кусает, бьет ногами и т.д.

Очень часто психологи рассматривают случаи предполагающие сексуальное насилие. Природа сексуального акта, если такая есть, дает важную информацию о действиях и подчерке совершителя. Это может стать с помощью вещественных доказательств и, особенно, с помощью показаний свидетелей и жертвы.