Роберт С. Мендельсон
Исповедь еретика от медицины
Фрагменты из книги
Об авторе
Роберт С. Мендельсон (1926-1988), крупнейший американский педиатр, родился в Чикаго, штат Иллинойс. Степень доктора медицины получил по окончании Чикагского университета в 1951 году. Известен радикальными взглядами на современную медицину.
Особенно критиковал педиатрическую практику, вакцинацию, акушерство, засилье в гинекологии врачей-мужчин. Выступал против коронарного шунтирования, регулярных рентгеновских обследований для выявления рака груди, фторирования воды.
Двенадцать лет преподавал на медицинском факультете Северо-Западного университета, затем столько же был ассоциированным профессором педиатрии, общественного здоровья и профилактики в университете Иллинойса. В начале 80-х годов являлся президентом Национальной федерации здоровья.
Был также национальным директором Службы медицинской консультации в «Прожект Хед Старт», но эту должность вынужден был оставить после нападок из-за резкой критики, которой подверг школьное образование. Возглавлял Медицинский лицензионный комитет штата Иллинойс.
Активно пропагандируя свои воззрения, выступал на конференциях и собраниях Национальной федерации здоровья, вёл бюллетень новостей и колонку «Народный доктор» в нескольких национальных газетах, участвовал более чем в пятистах ток-шоу на телевидении и радио.
В 1986 году Национальная ассоциация здоровой и полезной пищи США удостоила его Мемориальной премии имени Рэйчел Карсон «За заслуги в области защиты свободы потребления и здоровья американцев». Является автором ряда научно-популярных книг, выдержавших несколько изданий в США и других странах.
|
|
Скопировать себе книгу «Исповедь еретика от медицины»
Скопировать себе книгу «Мужская медицина. Как калечат женщин»
Скопировать себе книгу «Как вырастить ребёнка здоровым вопреки врачам»
Предисловие к русскому изданию
«Наш организм обладает невероятными возможностями самоисцеления…»
Роберт С. Мендельсон
Если Господь сотворил человека по образу и подобию своему, — слова, вынесенные в эпиграф, следует признать справедливыми. Американский врач-педиатр Роберт С. Мендельсон знал, что говорил.
В своё время, а именно, в последней трети XX века, вполне успешный доктор из Иллинойса бросил вызов чудовищной Машине, имя которой Современная Медицина. И написал эту книгу. Неискушённому читателю может показаться, что автор сводит какие-то застарелые счёты с этим социальным институтом, призывая к его уничтожению революционным путём. Это в консервативной-то Америке. Ну не безумие ли!
В ход, на первый взгляд, идут любые доказательства, которые только находятся под рукой, а нехватка фактов восполняется тенденциозностью и бьющими через край эмоциями. Но это только на первый взгляд. Чем глубже погружаешься в духовный мир доктора Мендельсона, тем отчётливее понимаешь: нет, его мятеж — вовсе не безумие, и его испепеляющая критика продиктована отнюдь не обидой на человечество, а имеет под собой весьма серьёзные основания.
Как и его неоднократные заявления о том, что если упразднить 90% Современной Медицины, здоровье мира от этого только выиграет. Да, кое-где на страницах книги присутствуют гипербола и гротеск, — но это не более чем риторический приём, базирующийся на реальных фактах.
|
|
Человек должен рождаться и умирать дома, — утверждает Роберт С. Мендельсон. И против этого трудно возразить. Мать должна вскармливать младенца материнским молоком, а не искусственной смесью, иначе Создатель предусмотрительно наполнил бы её грудь «Симилаком». Разве не убедительна эта ирония? Женщина, искусственно прерывающая беременность — не рискует ли она здоровьем собственным и будущего ребёнка? Ответ, к сожалению, однозначен.
Пафос книги доктора Мендельсона — жизнеутверждающий. Счастливые детство и материнство, здоровая семья, спокойная старость — в защиту этих человеческих ценностей, лежащих в русле народных этических традиций, возвышает свой голос американский врач.
А против, как ни странно, выступает Современная Медицина. У этого оппонента своя этика и своя мораль, согласно которым здравоохранение оборачивается всеобщей медикализацией, сама медицина становится религией, а врачи мнят себя жрецами, заботясь, прежде всего, о групповых интересах, а следовательно, и личном благополучии.
От пациента требуют лишь одного — слепого, бездумного повиновения... и денег.
Доктор Мендельсон сорвал маску респектабельности с медицины Соединённых Штатов. Но возникает закономерный вопрос: а зачем, собственно, «Исповедь еретика от медицины» предложена русскоязычному читателю?
К чему знать ему, как в Америке 70-х люди утрачивали доверие к вакцинации, химиотерапии, радиации, к врачам и больницам? Для чего жителю другого континента забивать голову ненужной, тридцатилетней давности, информацией о совместных махинациях ведущих фармацевтических компаний США и врачей-экспертов?
|
|
Не стоит однако спешить со скоропалительными выводами. Пороки Современной Медицины не имеют чётко очерченных государственных границ. Они, увы, транснациональны и носят всеобщий характер. Это более чем убедительно доказано на страницах книги. Чего стоят потрясающие воображение (подтверждённые, кстати, официальной статистикой) примеры: когда в какой-то стране или городе случаются забастовки врачей — смертность среди населения резко падает!
Обратимся к российской действительности. Ещё свежи в памяти кошмарные сообщения отечественных СМИ о массовой гибели новорождённых в одном из уральских роддомов. То тут, то там в больницы целыми группами из-за каких-то таинственных отравлений попадают питомцы детских садов, и врачи затрудняются поставить точный диагноз.
В частных клиниках, ориентированных на состоятельную клиентуру, пациентов уверяют, что вылечат любую их болезнь, и виртуозно эти недуги находят.
По всем программам ТВ и радиоканалам, в прессе самым беззастенчивым образом, назойливо, изо дня в день, рекламируются «новейшие эффективные» лекарственные средства, а на поверку очередная панацея оказывается блефом...
И в то же время потребителя всё чаще предупреждают: фармацевтический рынок заполонён поддельными лекарствами!
Как, скажите на милость, квалифицировать всё это, что, вне сомнения, является лишь видимой частью айсберга? Вот почему переведена на русский язык «Исповедь еретика от медицины» — исполненная высокой нравственности книга, написанная честным врачом.
Книга, не отвергающая медицину, но призывающая задуматься о том, как строить взаимоотношения с ней. И ещё — о том, как распорядиться сокровищем, который каждый из нас получил из рук Творца, бесценным даром по имени Жизнь.
Мария Сокольская
Вместо пролога
Моё отречение от веры
Я не верю в Современную Медицину. Я медицинский еретик. Цель моей книги — сделать вас еретиками. Я не всегда был таким. Когда-то я верил в Современную Медицину. Когда я учился в медицинском институте, не стал глубоко вникать в проводившееся тогда исследование гормона DES (диэтил-стилбестрол), потому что я верил.
Кто мог тогда заподозрить, что через двадцать лет мы обнаружим рак влагалища и аномалии развития половых органов у детей, матери которых принимали DES во время беременности? Я должен сознаться, что не проявил подозрительности и по отношению к кислородной терапии недоношенных детей.
Хотя насторожиться было от чего — в оборудованных по последнему слову техники отделениях для недоношенных полная или частичная потеря зрения отмечалась почти у 90% новорождённых с низким весом.
В то же время в нескольких милях от нас, в большой, но менее «продвинутой» больнице это заболевание — ретролентарная фиброплазия — встречалось менее чем у 10% недоношенных. Я просил своих учителей объяснить этот феномен. И я верил им, когда они отвечали, что врачи в менее оснащённой больнице просто не могли поставить правильный диагноз.
Через год или два было доказано, что причиной ретролентарной фиброплазии являлась высокая концентрация кислорода, подававшегося в инкубаторы. Материально обеспеченные медицинские центры чаще делали детей слепыми только потому, что у них было лучшее оборудование — самые дорогие и современные пластиковые инкубаторы, в которых весь подаваемый кислород обязательно поступал к ребёнку.
Однако в больницах победнее использовались старые модели — ванночки с неплотно прилегавшими металлическими крышками. Они давали такую утечку, что, сколько бы кислорода ни подавалось в инкубатор, этого было недостаточно, чтобы ослепить ребёнка.
Я всё ещё верил в Современную Медицину, когда принимал участие в написании статьи об использовании антибиотика террамицина для лечения респираторных заболеваний у недоношенных. Мы объявили об отсутствии побочных эффектов. И действительно — их не было.
Но наш эксперимент не был достаточно продолжительным, поэтому мы не узнали, что не только террамицин, но и другие антибиотики весьма эффективны для лечения этих заболеваний. Как не узнали также, что и террамицин, и другие антибиотики тетрациклинового ряда сделали зубы тысяч детей жёлто-зелёными и оставили отложения в костях.
Я также должен сознаться, что верил в лучевую терапию. Верил в её эффективность при лечении увеличения миндалин, лимфатических узлов и вилочковой железы. И я верил своим учителям, когда они говорили, что радиация, безусловно, опасна, но используемые дозы настолько малы, что не могут причинить никакого вреда.
Много лет спустя мы обнаружили, что эти «абсолютно безвредные малые дозы», полученные пациентами десять-двадцать лет назад, дали богатый урожай в виде многочисленных случаев рака щитовидной железы. Я был поражён, когда некоторые из моих бывших пациентов вернулись ко мне с узлами в щитовидной железе: «Почему вы возвращаетесь ко мне? — думал я, — ко мне, кто был виной произошедшего с вами?».
Теперь я не верю в Современную Медицину. Зато я верю, что, несмотря на все новейшие технологии, несмотря на то, что пациента снаряжают как астронавта, отправляющегося в полёт на Луну, — самую большую опасность на вашем пути к здоровью представляет собой доктор Современной Медицины.
Я верю, что лечение методами Современной Медицины редко бывает эффективным, но зачастую опаснее болезни, против которой оно нацелено. Я верю, что эта опасность усугубляется ещё и тем, что вредные процедуры применяются там, где вообще не требуется медицинского вмешательства.
Я верю также, что если более 90% врачей, больниц, лекарств и медицинских приборов исчезнут с лица земли, это тут же положительно скажется на нашем здоровье. Я уверен, что Современная Медицина зашла слишком далеко, применяя в повседневной практике методы, разработанные для экстремальных ситуаций.
Каждый день, каждую минуту Современная Медицина заходит слишком далеко и гордится этим. Например, недавно опубликованная статья «Кливлендская фабрика медицинских чудес», расхваливает «достижения Медицинского центра Кливленда: за последний год проведено 2980 операций на открытом сердце, 1,3 млн. лабораторных исследований, снято 73320 электрокардиограмм, проведено 7770 полных рентгеновских обследований, 210378 других радиологических исследований, 24368 хирургических операций…»
Но была ли доказана хоть какая-нибудь роль этих процедур в поддержании или восстановлении здоровья? Нет. И в статье, напечатанной в журнале Медицинского центра Кливленда, не приводится ни одного похвального примера того, какую пользу принесли людям все эти дорогостоящие причуды. А все потому, что эта фабрика не производит здоровья.
И стоит ли удивляться, что, когда вы приходите к врачу, с вами обращаются не как с человеком, которому требуется помощь, а как с потенциальным потребителем продукции фабрики чудес. Если вы беременны, идите к врачу, и он будет обращаться с вами как с больной.
Беременность — это, оказывается, болезнь, которая нуждается в девятимесячном лечении, и вам будут проданы капельницы, оборудование для обследования плода, горы таблеток, абсолютно бесполезная эпизиотомия и — хит продаж! — кесарево сечение.
Если вы по собственному недомыслию обратитесь к врачу с обычной простудой или гриппом, то доктор, скорее всего, пропишет антибиотики, которые не только не помогут при простуде и гриппе, но заставят вернуться к врачу с ещё более серьёзными проблемами.
Если ваш ребёнок настолько резв, что учителя не могут с ним совладать, врач готов зайти слишком далеко, сделав ребёнка зависимым от лекарств. Если малыш отказывался от груди в течение одного дня и из-за этого набрал меньше веса, чем предписано врачебными инструкциями, врач может поставить крест на грудном вскармливании при помощи лекарств, подавляющих лактацию. И желудок вашего малыша освободится для искусственного вскармливания. А это опасно.
Если вы безрассудны настолько, что проходите ежегодные профосмотры, можете быть уверены: грубость служащих в регистратуре, дым чьей-нибудь сигареты, да и само присутствие врача поднимут ваше давление. И не исключено, до такой отметки, что домой вы уйдёте не с пустыми руками. И — ура! — ещё одна жизнь спасена благодаря гипотензивным лекарствам. И ещё одна интимная жизнь пойдёт псу под хвост, так как импотенция в большинстве случаев вызывается побочным действием лекарств, а не психологическими проблемами.
Если вам «повезло» провести ваши последние дни в больнице, будьте уверены: врач сделает всё возможное, чтобы у вашего смертного ложа стоимостью 500 долларов в сутки, стояло новейшее электронное оборудование и торчал полный штат чужих людей, готовых выслушать ваши последние слова.
Но сказать вам будет нечего, так как эти люди наняты для того, чтобы не дать вам видеться с семьёй. Вашим последним звуком станет писк электрокардиографа. Да, ваши родные всё же примут участие в вашей смерти — они оплатят счёт.
Неудивительно, что дети боятся врачей. Они-то знают! Их чувство опасности невозможно обмануть. На самом деле все боятся. И взрослые тоже. Но мы не можем признаться в этом даже себе. И начинаем бояться чего-то другого. Не самого врача, а того, что приводит нас к нему: своего тела и происходящих в нём естественных процессов.
Когда мы чего-то боимся, мы этого избегаем. Не обращаем внимания. Обходим стороной. Делаем вид, что этого не существует. Спихиваем ответственность за это на других людей. Так врач получает свою власть.
Мы сами отдаёмся ему, когда говорим: «Я не хочу возиться с этим, док. С этим телом и всеми его проблемами. Позаботься ка об этом, док. Делай свою работу». И врач делает свою работу.
Когда врачей обвиняют в том, что они не сообщают пациентам о побочных эффектах лекарств, врачи начинают оправдываться. Дескать, излишняя открытость перед пациентами будет во вред последним — помешает их взаимоотношениям с врачом. Это означает, что отношения между врачом и пациентом строятся не на знании, а на вере.
Мы не знаем, что наши врачи — хорошие. Мы говорим, что мы верим в них. Мы им доверяем.
Не думайте, что врачи не видят разницы. И ни на одну минуту не верьте, что они не играют изо всех сил. Потому что цена вопроса — вся их жизнь, все эти девяносто или больше процентов ненужной нам Современной Медицины, которая существует затем, чтобы убивать нас.
Современная Медицина не может выжить без нашей веры, потому что она не искусство и не наука. Современная Медицина — это религия. Согласно одному из определений, религия — это попытка организованного взаимодействия с непонятным и загадочным. Церковь Современной Медицины имеет дело с самыми загадочными вещами: рождением, смертью, с теми загадками, которые задаёт нам наш организм (а мы — ему).
В «Золотой ветви»[1] религия определяется, как попытка завоевать доверие «высших сил, которые, согласно представлениям о них, управляют природными процессами и человеческой жизнью».
Если бы люди не тратили миллиарды долларов на Церковь Современной Медицины, чтобы завоевать доверие высших сил, которые руководят человеком и направляют его, — на что бы они их тратили? Все религии сходятся в утверждении, что реальность не ограничена тем (или не зависит от того), что мы можем увидеть, услышать, почувствовать, попробовать или понюхать.
Религия Современной Медицины также следует этому постулату. В этом легко убедиться, просто спросив своего врача «почему»? Задайте этот вопрос много раз. Почему вы выписали мне это лекарство? Почему вы считаете, что эта операция будет мне полезна? Почему я должен делать это? Почему вы делаете это со мной? Повторяйте ваше «почему» много раз, и, в конце концов, достигнете Просветления.
Ваш врач спрячется за отговоркой, что вам никогда не познать и не понять всех чудес, которые есть в его распоряжении. Он потребует просто верить ему. Вот вы и получили первый урок медицинской ереси.
Урок второй: как только врач захочет сделать с вами что-то, чего вы опасаетесь, и вы спросите «почему?» много раз, и врач, наконец, произнесёт сакраментальное «просто поверьте мне», — разворачивайтесь и бегите так далеко, как только можете.
К сожалению, очень немногие поступают именно так. Большинство покоряется. Люди поддаются своему страху, который ввергает их в благоговейный трепет перед разыгрываемым представлением, перед загадочным духом, скрывающимся за маской врача-колдуна, перед совершаемым таинством врачевания.
Но вы не должны позволять этому знахарю так обращаться с собой. Вы можете обрести независимость от Современной Медицины, и это вовсе не значит, что вы будете рисковать своим здоровьем. Просто вы будете подвергаться меньшему риску, потому что нет ничего опаснее, чем являться к врачу, в клинику, в больницу неподготовленным.
Подготовиться — не значит заполнить все страховые документы. Это значит войти и выйти живым и при этом добиться своего. Для чего вам и потребуются соответствующие орудия, навыки и изворотливость. Ваше главное орудие — знание врага. Как только вы поймёте, что Современная Медицина — это религия, вы сможете бороться с ней и защищать себя гораздо эффективнее, чем если бы вы думали, что боретесь с искусством или наукой.
Наивно полагать, что Церковь Современной Медицины действительно считает себя церковью. Назовите мне хоть одно медицинское учреждение, посвящённое религии, но не медицинской науке или искусству врачевания. Однако само существование Современной Медицины зависит от веры в неё. То же мы видим и в других религиях.
Церковь Современной Медицины настолько зависит от веры, что, если мы хоть на один день перестанем в неё верить, вся система придёт в упадок. Чем ещё можно объяснить, что люди позволяют Современной Медицине делать с ними то, что она делает, как не полным запретом на сомнения?
Разве позволяли бы люди погружать себя в искусственный сон и разрезать на части в ходе процедуры, о которой они не имеют ни малейшего представления, если бы не верили?
Разве люди стали бы глотать тысячи тонн таблеток ежегодно, опять же, не имея никакого понятия о действии этих химических веществ на организм, если бы не верили?
Если бы Современная Медицина объективно оценивала свою деятельность, в моей книге не было бы надобности. Вот почему я собираюсь показать вам, что Современная Медицина — это не та религия, в которую стоит верить.
Некоторые врачи беспокоятся о том, чтобы не напугать своих пациентов. Читая эту книгу, вы в каком-то смысле становитесь моим пациентом. И я думаю, что вы должны быть напуганы. Пугаться, когда вашему здоровью и свободе угрожает опасность, это нормально. А вы уже в опасности.
Если вы готовы узнать кое-какие неприятные вещи, которые скрывает от вас ваш врач; готовы выяснить, опасен ли ваш врач; готовы научиться защитить себя от врача, — читайте дальше, потому что данная книга как раз об этом.
Глава I. Опасный диагноз
Я не советую вам являться на профилактический осмотр, если вас ничего не беспокоит. Даже если у вас есть какие-то жалобы, обращение к врачу не всегда полезно. Весь процесс диагностики — с момента вашего появления в кабинете врача, до момента, когда вы выходите от него с рецептом или направлением — не более чем ритуал, который редко приносит пользу.
Предполагается, что сам факт вашего появления у служителя медицинского культа и готовность ввериться его желаниям принесут вам пользу; чем тщательнее вы обследуетесь, тем лучше для вас.
Всё это вздор. Вам следует относиться к обследованиям скорее с подозрением, чем с доверием. Вы должны представлять себе их опасность; проще говоря, вам нужно знать, что безобидные, на первый взгляд, процедуры могут угрожать вашему здоровью и благополучию.
Диагностические приборы опасны сами по себе. Например, стетоскоп — это не более чем культовый предмет. Как прибор он приносит больше вреда, чем пользы. Несомненно, что при помощи стетоскопа могут передаваться заразные болезни от пациента к пациенту. Зато почти не существует сколько-нибудь серьёзной болезни, которую нельзя было бы заподозрить или диагностировать без стетоскопа.
При врождённом пороке сердца ребёнок синюшный, и уже поэтому диагноз очевиден. При других сердечных заболеваниях диагноз может быть поставлен после измерения пульса на разных частях тела. Например, при сужении аорты, наблюдается слабый пульс в бедренных артериях в паху. Чтобы обнаружить это, стетоскоп не нужен.
Единственное преимущество стетоскопа над ухом, приложенным к груди пациента, это удобство и психологический комфорт врача. Так как не существует ничего, что можно было бы расслышать при помощи стетоскопа и не расслышать, приложив ухо к груди пациента.
Я видел врачей, которые носят стетоскоп на шее и «слушают» пациента, не вставляя наушники в уши.
Одно время я думал, что это ужасно. Но теперь я понял: возможно, врачи — осознанно или инстинктивно — чувствуют, что пациент сам хочет, чтобы его прослушали стетоскопом, потому что это скорее часть священного ритуала, чем разумная или полезная процедура. А ведь процедура эта может быть и вредной, особенно для детей.
Представьте, что мать приводит своего ребёнка на ежегодный профилактический осмотр. У малыша нет ни малейших жалоб. Но врач берётся за стетоскоп и обнаруживает функциональные шумы в сердце — безобидный шумок, возникающий, как минимум, у одной трети всех детей в том или ином возрасте. И вот перед врачом встаёт выбор — сообщить об этом матери или нет.
Когда-то врачи были приучены держать подобную информацию при себе. Они могли сделать пометку об этом в карте, но в такой форме, что понять её могли только коллеги. В последнее время врачей учат делиться такой информацией с родителями. Возможно, ради соблюдения права пациента на информацию, а может быть, что более вероятно, — из боязни, что другой врач тоже обнаружит этот шум и объявит о нём первым.
Итак, врач решает сказать об этом матери. И даже если он заверит всю семью, что этот шум в сердце безопасен, — и мать, и ребёнок, возможно, всю жизнь будут подозревать, что что-то действительно не в порядке. Скорее всего, после этого мать пойдёт к детским кардиологам, которые назначат бесконечные ЭКГ, рентген грудной клетки, даже сердечную катетеризацию, чтобы «помочь матери добраться до сути проблемы».
Исследования показали, что родители детей, у которых обнаружили шумы в сердце, делают две ошибки: они ограничивают двигательную активность своих чад, не разрешают им заниматься спортом, и поощряют переедание. Вот худшее, что можно сделать! Собственными руками превратить детей в инвалидов.
Хотя электрокардиограф (ЭКГ) выглядит куда солиднее, чем стетоскоп, это тоже не многим более чем ещё одна дорогостоящая игрушка врача. Исследование двадцатилетней давности показало, что, если одну и ту же кардиограмму расшифровывают разные врачи, расхождение в оценках достигает 20%. На ту же величину разнятся друг от друга расшифровки кардиограмм, сделанные одним и тем же врачом, но в разное время.
На результат электрокардиограммы влияют разные факторы, а не только состояние сердца пациента. Здесь и время суток, и то, чем был занят человек перед снятием кардиограммы, и много ещё чего. Однажды был проведён эксперимент по изучению кардиограмм людей, действительно перенёсших инфаркт миокарда.
По данным ЭКГ получилось, что инфаркт перенесла только четверть из них, половина кардиограмм допускала двоякое толкование, на остальных не было никаких следов инфаркта.
В результате другого эксперимента было обнаружено, что более половины кардиограмм здоровых людей показывают существенные отклонения от нормы.
И всё равно терапевты и другие медицинские работники всё больше доверяют ЭКГ при диагностике сердечных заболеваний…
Скопировать себе книгу «Исповедь еретика от медицины»
Скопировать себе книгу «Мужская медицина. Как калечат женщин»
Скопировать себе книгу «Как вырастить ребёнка здоровым вопреки врачам»
Зарубки на память…
«Советник» — путеводитель по хорошим книгам.
[1] В книге известного английского этнографа и религиоведа Джеймса Джорджа Фрезера «Золотая ветвь» рассматриваются обряды, системы табу, тотемизм, аграрные и огненные культы и доказывается магическое происхождение царской власти, взаимосвязь современных религий и первобытных верований. — Прим. переводчика.