Введение.
Французский абсолютизм в историографии принято считать образцовым, или классическим.
Как известно характерные черты абсолютизма, это: централизация власти, мощный чиновничий аппарат, большая постоянная армия и полиция, утрата значения органов сословного представительства.
Период расцвета Французского абсолютизма приходится на XVII – первую половину XVIII вв.
Несмотря на огромное значение королевской персоны, можно заметить, что слава централизации и укрепления власти, что было особенно важно после тяжелого периода религиозный войн, принадлежит первому министру Людовика XIII кардиналу Ришелье.
Его активная политика касалась всех сторон жизни королевства и была направлена на укрепление экономической мощи и единства страны, устранение оппозиции феодальной знати, идеологическое единство страны.
Основной опорой государственной власти Ришелье считал дворянство, как явствует из его знаменитого «Политического завещания», оставленного в назидание королю, однако, первый министр требовал от второго сословия обязательной военной службы как условия сохранения привилегированного статуса.
Дабы не допустить сепаратизма и усиления влиятельных феодалов на местах, Ришелье ввел практику присутствия в провинциях королевских комиссаров, выдвигаемых из мелкого дворянства, а позднее и постоянные должности интендантов. Укрепленные замки дворянства в провинциях, которые могли стать оплотом сопротивления централизации, были срыты.
Правление Людовика XIV (1643—1715) по праву считается самым ярким. Продолжилась централизация власти. Известное высказывание, приписываемое молодому королю – «Государство – это я!», символизировало полную замкнутость королевской власти на личности монарха.
Тем не менее, это правление богато талантливыми государственными деятелями, также ставшими символом своей эпохи.
Жан Батист Кольбер, занимавший должность генерального контролера финансов, стал ярчайшим представителем политики меркантилизма во Франции (кольбертизм). Благодаря стараниям министра во Франции распространились королевские мануфактуры, активно развивалась внешняя торговля, появились подобные английским торговые кампании. Из-за высоких пошлин импортные товары почти перестали поступать во Францию. Кольбер выписывал из-за границы разного рода специалистов, выдавал мануфактуристам и торговцам государственные субсидии или ссуды, строил дороги и каналы, поощрял частную предприимчивость в колониях, много сделал для создания коммерческого и военного флота.
Несмотря на значительное усиление экономической мощи страны, уже в конце правления Людовика XIV ощущается постоянная нехватка в деньгах, причиной чего были не только чрезмерные траты двора на роскошь, но и участие страны в так называемых «войнах роскоши».
Правление Людовика XV (1715—1774), несмотря на видимую статичность, переживало серьезные перемены. Это время расцвета просветительской мысли, оформления экономического направления физиократов (главой которого стал личный врач короля Франсуа Кенэ), формирования оппозиции власти со стороны общественного мнения.
В 40 – 50-е года XVIII века корона столкнулась с острейшим дефицитом бюджета, в результате чего вынуждена была пойти на налоговую реформу, разработанную генеральным контролером финансов Машо д’Арнувилем. Сутью реформы было введение нового налога (двадцатины), который налагался на земельную собственность вне зависимости от сословной принадлежности хозяина. Фактически этот проект соответствовал экономической теории физиократов.
Именно идея всесословности нового налога вызвала сильнейшее сопротивление со стороны представителей первых двух сословий, вылившегося в конфликт власти и парламентов (судебных палат, имевших прерогативу регистрации королевских эдиктов).
Противоборство парламентов и королевской власти не были новым явлением, однако в этот раз из-за серьезности положения (вспыхнувшая забастовка магистратов парламентов), канцлер (министр юстиции) Рене Николя Шарль Мопу был вынужден пойти на кардинальные меры – уничтожение всей системы судебных палат и создание новых назначаемых органов.
В развернувшемся противоборстве между сторонниками таких мер и противниками «тирании короля» стало очевидно вызревание новой власти – общественного мнения, не учитывать которую уже не могли обе враждующие силы.
Новый монарх, вошедший на престол в 1774 году, был вынужден идти на попытки серьезных реформ всех сторон разваливающейся системы, и, прежде всего, экономической. Именно неудачные попытки проведения реформ министрами Людовика XVI: Тюрго, Неккера и Калонна привели к полному краху авторитета короны и уже бесконтрольных действий оппозиции в лице привилегированных сословий.
Эпоха Ришелье.
Эдикт против дуэлей
(февраль 1626 г.)
Людовик и т.д. Так как нет ничего, что нарушало бы более святотатственным образом божеский закон, чем необузданная страсть к дуэлям, и нет ничего более вредного для сохранения и увеличения нашего государства, так как благодаря этому исступлению погибает большое количество нашего дворянства, которое является одним из главных устоев государства, то мы до сих пор изыскивали все возможные для нас средства, чтобы прекратить это угрозой суровых кар и примерных наказаний, налагаемых за это преступление нашими предыдущими эдиктами; но так как качество названных наказаний таково, что некоторые из имеющих честь быть нашими приближенными часто осмеливались докучать нам своими просьбами о смягчении их строгости в различных случаях, благодаря чему виновные, которые в силу милости и снисхождения получили наши грамоты о помиловании, остаются, вопреки нашему намерению, совершенно безнаказанными, и, кроме того, мы недавно должны были уступить настойчивой просьбе, обращенной к нам нашей дорогой и возлюбленной сестрой, королевой Великобритании, и во внимание к ее свадьбе… пожаловали общее прощение за все названные преступления в прошлом, — то мы желаем прийти на помощь снова и принять меры к тому, чтобы впредь подобные преступления не совершались в надежде на безнаказанность, а также заранее воспрепятствовать вольности и исполнению всех просьб и ходатайств, которые могут быть к нам обращены для освобождения виновных от заслуженного наказания.
Не отменяя на будущее время наших предыдущих эдиктов, мы решили и постановили установить и наложить новые наказания, тем более соответствующие предположенным нами целям, что ввиду их меньшей суровости будет менее удобным просить нас и докучать нам об избавлении от них виновных, которые никогда, ни по какому поводу и никаким путем не смогут быть освобождены от них.
I. Ранее совершенные вины и преступления против эдиктов о дуэлях и поединках прощаются. Приказываем, чтобы все, кто в будущем совершит это преступление, как вызвавшие, так и вызванные на дуэль, невзирая ни на какие грамоты о помиловании, которые они могли бы получить от нас хитростью или иным образом, с этого времени были лишаемы всех своих должностей, если они их имеют… и, равным образом, всех пенсий и прочих милостей, какие они получат от нас, и сверх того, были наказаны по всей строгости наших предыдущих эдиктов, если только судьи найдут, что серьезность преступлений и обстоятельства будут того заслуживать… Смягчение нижеизложенных наказаний не будет распространяться на тех, кто, вопреки настоящему эдикту, совершит убийство, в каковом случае мы желаем, чтобы имела место строгость наших предыдущих эдиктов.
III. Также повелеваем, чтобы третья часть имущества вызвавших и вызванных на дуэль была конфискуема.
IV. Так как вызывающий является главным виновником преступления обоих лиц, то мы повелеваем, чтобы, кроме вышепоименованных наказаний, всякий, сделавший вызов, подвергался на три года изгнанию и, вместо трети имущества, терял половину; не исключается более строгое наказание, если наши обычные судьи найдут, что тяжесть преступления заслуживает этого.
VI. Повелеваем, чтобы те, что, затеяв ссору в королевстве, встретились вне его или на его границах, были преследуемы совершенно так же и в таком же порядке, как и те, которые поступают вопреки нашему настоящему эдикту, не выходя из нашего королевства.
VII. Что касается тех, которые, не довольствуясь тем, что, совершают столь тяжелые преступления пред Богом и людьми, привлекают и приглашают к этому других лиц и пользуются ими в качестве вторых, третьих и т.д. секундантов, то мы повелеваем, чтобы они без всякой пощады наказывались смертью по всей строгости наших эдиктов, и отныне объявляем вызывающих и вызванных на дуэль, которые будут пользоваться названными вторыми, третьими и более секундантами лишенными чести; они и их потомство объявляются лишенными дворянства и навсегда лишаются права занимать всякие должности с тем, чтобы ни мы, ни наши преемники не могли возвратить их в прежнее состояние и снять с них пятно бесчестия, которого они по справедливости будут заслуживать…, однако названные вторые и третьи секунданты подлежат только тем же наказаниям, как и вызванные.