a. 11 декабря 2015 года состоялось заседание суда в Туле, на котором было рассмотрено заявление анонимной Светланы на усыновление Матвея. Эта информация не была опубликована нигде, и только активисты догадались об этом путем анализа объявлений расписания различных судов. Наталье Тупяковой не сообщили о нем и не пустили на заседание. Это произошло, несмотря на подачу ею заявления о признании ее заинтересованной стороной по делу (так как она подала свои заявления на опеку с последующим усыновлением раньше анонимной Светланы, а ее заявление на усыновление было принято на 2 дня позднее, чем заявление Светланы, 4 декабря 2015 года, и преимущество анонимного кандидата по времени было обеспечено за счет дезинформации со стороны официальных лиц - см. п.2b).
b. После заседания 11 декабря 2015 судья принимает решение 2 дела об усыновлении Матвея объединить. Наталье Тупяковой сообщается, что заседание состоится 22 декабря в 11 утра, также эта информация опубликована на сайте суда в открытом доступе. Однако 22 декабря 2015 года, приехав в Тулу вовремя, никакого второго кандидата Наталья не увидела: на заседании она не присутствовала. Саму Наталью, ее адвоката и сопровождающих их лиц в суде встретила охрана, вооруженная огнестрельным оружием, у них были отобраны мобильные телефоны, планшеты, диктофоны, судья неоднократно акцентировала их внимание на обязанности не разглашать тайну закрытого процесса, причем никаких тайн озвучено не было. При этом, по сообщениям СМИ и очевидцев, второй кандидат якобы появилась в суде в тот же день, но после обеда, подъехав на автомобиле на служебную стоянку и войдя в здание суда через служебный вход. Равные ли права у этих двух кандидатов, беспристрастен ли суд? Одних обыскивают и запугивают, а другого пропускают через служебный вход. Отсутствие на официальном заседании анонимного кандидата не становится причиной ее отстранения от усыновления, хотя Семейный кодекс РФ четко указывает, что в суде по усыновлению должен быть кандидат в усыновители лично. Об этом от участников событий: https://vk.com/club107555196?z=photo-107555196_394581559%2Falbum-107555196_00%2Frev
c. Адвокат Натальи потребовал, согласно ст. 35 ГПК РФ (https://www.zakonrf.info/gpk/35/) ознакомиться с документами в деле, в том числе с документами анонимного усыновителя. Цитируя эту статью ГПК: «Лица, участвующие в деле, имеют право знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии…», то есть требование Натальи Тупяковой и ее адвоката совершенно законны. Они получили устный отказ 22 декабря, затем Наталья приехала в Тулу еще раз 29 декабря с целью ознакомиться с документами и снять копии. В итоге сотрудники суда (судья и председатель) устно дали ответ, что посмотреть можно, а копировать нельзя. Письменного отказа (как и документов на копирование) выдано не было. При этом, Наталья и те, кто были с ней на заседании 22 декабря, письменно подписали обязательство не разглашать обстоятельства закрытого процесса, что собственно, обычно является достаточным, и закрытость процесса не является основанием отказывать участникам процесса в ознакомлении с материалами дела. Такое нарушение ГПК РФ тем более грубое, что допущено сотрудниками суда.
d. Интересный эпизод в истории Матвея, не совсем прямо относящийся к его усыновлению, но иллюстрирующий беспрецедентную завесу тайны вокруг него. В этот же день, 29 декабря, в Туле состоялось первое заседание суда по уголовному делу по факту пожара в роддоме, в результате которого получил свои ожоги Матвей и еще одна девочка в возрасте 2 дней, по официальной версии - удочеренная сразу после выздоровления от 7% ожогов. Обвиняемая Галина Сундеева, по версии следствия виновная в том, что пожар не был вовремя ликвидирован, так как она являлась ответственной за пожарную безопасность, потребовала, чтобы процесс был открытым. Виновной она себя не признает. Общественность тоже требовала открытости процесса. Однако по требованию прокурора, под предлогом, что в деле содержатся документы, которые могут затронуть тайну усыновления второго пострадавшего ребенка, девочки, процесс был закрыт. Однако этот предлог абсурден - ведь девочку удочерили на пару месяцев позднее, чем произошел пожар, и СМИ освещали ее состояние, ее судьбу сразу после трагедии. В соответствии со ст. 241 УПК РФ (https://www.zakonrf.info/upk/241/) закрытым может быть объявлено как все судебное заседание, так и его отдельная часть. Одним из оснований в данной статье является сохранение охраняемой законом тайны, но что мешало судье принять решение о закрытой части судебного заседания, где будут оглашены данные об удочеренной девочке? Это было бы логично, принимая во внимание требование обвиняемой и общественности. Тем более что гласность в качестве одного из важнейших принципов судопроизводства провозглашается в ч. 1 ст. 123 Конституции РФ, согласно которой разбирательство дел во всех судах по умолчанию открытое, а на закрытое заседание требуется решение суда.
e. Непонятно, кто находился с Матвеем в госпитале им. Сперанского после подачи третьим кандидатом документов на усыновление (то есть в декабре 2015 года). Наталье Тупяковой посещение Матвея официально запрещено, третий кандидат имеет право посещать Матвея, но пользуется ли он этим правом? По первоначальной информации от П.А. Астахова, в начале декабря 2015 года с Матвеем находилась только няня. Цитата из Инстаграма РФ дети: "Возле Матвея помимо медперсонала постоянно дежурит и живет его няня. Никаких кандидатов в приемные мамы или их родственников рядом нет". Однако, через несколько дней П.А. Астахов опроверг данную им же самим информацию, и заявил, что третий кандидат с момента подачи документов постоянно находится при Матвее. Однако, в связи с поступлением противоречивой информации, этот момент вызывает сомнения. Задуматься заставляет следующий факт: как мы знаем, новый кандидат занимает высокую, ответственную позицию (это не раз подчеркивали Тульские органы опеки как достоинство данного кандидата). Возникает вопрос, каким образом, удается новому кандидату ПОСТОЯННО быть при Матвее и при этом посещать службу? Находится ли таинственный кандидат в декретном отпуске по уходу за кровным ребенком (как мы знаем из выпуска новостей по Первому каналу, один из ее детей - ровесник Матвея). Если да, то как смог кандидат предоставить справку о доходах в суде? Если нет, получается, она оставляет своего кровного ребенка на попечение няни или родственников, а сама все свое время проводит с потенциальным приемным ребенком? Кстати, новый кандидат так и не пояснил, как он планирует совмещать службу на столь, как многократно подчеркивалось, ответственной должности с заботой о ребенке, которому требуется повышенное внимание. У Натальи ситуация другая: она профессиональная мама (что ей вменяют в вину, хотя другой вариант для Матвея просто невозможен), а остальные дети ходят в детский сад или школу.
f. Неоднократно, а именно: 21 сентября 2015 года, 21 октября 2015 года, 27 ноября 2015 года, а также 29 декабря 2015 года Н.В. Тупяковой подавались заявления на посещение Матвея Захаренко, на оформление т.н. «гостевого режима» опеки. Однако, во всех заявлениях органами опеки и попечительства Н.В. Тупяковой было отказано.
В то же время, неизвестное лицо – второй кандидат в усыновители – получил согласие органов опеки и попечительства города Москвы на оформление «гостевого режима», и в конце декабря Матвей Захаренко был передан в семью неизвестного кандидата (что подтверждается публичными высказываниями Уполномоченного по правам ребенка Российской Федерации П.А. Астахова от 13 и 14 января 2016 года), несмотря на наличие такого же заявления от имени Тупяковой Н.В., ссылаясь на то, что неизвестный кандидат в усыновители направил свое заявление на день раньше. Вместе с тем, законодательством не установлено, что очередности подачи заявления является критерием предпочтения определения ребенка в одну из семей по «гостевому» режиму. Таким образом, решение органов опеки и попечительства города Москвы по этому вопросу представляется необоснованным.
При этом, является очевидным факт того, что предоставление одному из кандидатов в усыновители возможности общения с ребёнком и лишение права другого кандидата в усыновители такой возможности является грубым нарушением принципа равенства прав граждан перед законом и судом, гарантированным действующим законодательством, ущемляет права одной из сторон на общение с ребенком и установление с ним контакта (что будет являться определяющим аргументом при рассмотрении дела), и дает основание в дальнейшем другому лицу в ходе рассмотрения дела ссылаться на наличие у ребенка привязанности, возникшей в ходе его пребывания его в семье. При этом заявление П.А. Астахова в СМИ относительно того, что второму кандидату – Н.В. Тупяковой было направлено предложение также посетить и общаться с Матвеем Захаренко в гостевой семье, не имеет никаких документальных подтверждений и не соответствует действительности.
Помимо нарушения прав участвующих в рассмотрении дела сторон, решение органов опеки и попечительства города Москвы, очевидно, нарушает интересы Матвея Захаренко, поскольку результатом пребывания Матвея в семье одного из кандидатов может стать формирование привязанности у ребенка, при том, что исход дела еще не определён, и решение о передаче его в определённую семью еще не принято. Таким образом, пребывание Матвея Захаренко в «гостях» у одного из кандидатов может впоследствии негативно сказаться на его психологическом состоянии. Даже специалисты-психологи не рекомендуют передавать ребенка кандидатам в опекуны/усыновители «в гости» до достижения ребенком 7-летнего возраста, поскольку: 1) дети до достижения 7-летнего возраста нуждаются в постоянстве; 2) цель этой формы - адаптация к обществу, наглядное пояснение ребенку функций членов семьи - в силу возраста малолетний ребенок такой цели достичь не в состоянии (подробнее об этом вопросе: https://дети-ждут.рф/s-chego-nachat/eto-neobkhodimo-znat).
Однако, основным и определяющим фактом, вызывающим наличие сомнений в законности и обоснованности действий органов опеки и попечительства города Москвы является значительное ухудшение самочувствия Матвея Захаренко в результате пребывания в гостевой семье. Самочувствие ухудшилось настолько, что М. Захаренко 13 января был в срочном порядке госпитализирован (по информации, полученной из публичных выступлений П.А. Астахова), у него возникли проблемы с трахеостомой (связанные, по-видимому, с непроведением или неудовлетворительным проведением санации трахеостомы кандидатом в усыновители), что в его состоянии является крайне опасным (при этом возникшие в социальных сетях многочисленные заявления, в том числе со стороны П. А. Астахова, объясняющие необходимость замены трахеостомы исключительно ростом ребенка, не могут иметь отношения к действительности, поскольку при появлении необходимости замены трахеостомы в связи с ростом ребенка медицинские манипуляции по замене являются плановыми и не вызывают необходимости в экстренной госпитализации). Таким образом, передавая малыша на несколько дней в семью, органы опеки и попечительства города Москвы не проверили, имеются ли у потенциального кандидата навыки ухода за трахеостомой, или наличие у семьи возможности по найму медицинского персонала для этих целей, что могло привести к трагическим последствиям, учитывая состояние малыша.
В этой связи прошу дать поручение осуществить проверку действий органов опеки и попечительства города Москвы, органов опеки и попечительства Тульской области и ГУЗ «Тульский областной специализированный дом ребенка №1″ (официальный представитель Матвея Захаренко до принятия решения суда о назначении усыновителя), на предмет законности, обоснованности и добросовестности исполнения их должностными лицами своих полномочий при передаче Матвея Захаренко в семью на несколько дней, принимая во внимание:
а) наличие неоконченного судебного процесса по вопросу усыновления Матвея, и, следовательно, отсутствия решения относительно того, в какой семье в итоге Матвею Захаренко предстоит жить;
б) наличие заявления на передачу ребенка в семью по «гостевому» режиму от обоих кандидатов, и отсутствие законодательно установленного обоснования предпочтения одного кандидата перед другим по принципу очередности подачи такого заявления;
в) отсутствия у кандидата в усыновители, в чью семью был передан Матвей Захаренко, навыков ухода за малышом, находящимся в таком тяжелом состоянии, что привело к необходимости госпитализации Матвея и срочной замены трахеостомы.
Помимо изложенного, действия Уполномоченного по парвам ребенка Российской Федерации также вызывают сомнения в законности их реализации. В частности, в своих многочисленных публичных выступлениях, а именно: постах в социальных сетях Инстаграм и Твиттер, а также в интервью (в частности, телеканалу Лайфньюз от 14 января 2016 года) Уполномоченный по правам ребенка при Президенте Российской Федерации Астахов П.А. неоднократно демонстрирует свою явную лояльность по отношению к одному из кандидатов в усыновители – неизвестному лицу, предположительно (с ее слов) именующемуся «Светлана».
При этом Павел Алексеевич приводит недостоверные данные относительно личности другого кандидата – Н.В. Тупяковой: в частности, говоря о том, что
а) Н.В. Тупякова не зарегистрирована в г.Москва (что не соответствует действительности, и Н.В. Тупякова имеет подтверждающие факт наличия регистрации в городе Москва документы); б) что Н.В. Тупяковой поступало предложение навещать Матвея Захаренко в гостевой семье (что не имеет документального подтверждения и не соответствует действительности, поскольку Н.В. Тупяковой была предоставлена информация о нахождении Матвея в гостевой семье только 11 января 2016 года). Однако Павлом Алексеевичем умалчивается наличие фактов биографии Н.В. Тупяковой, являющихся крайне важными при принятии решения об усыновлении Матвея Захаренко - ребенка, нуждающегося в особенном уходе, а именно: факты наличия у Н.В. Тупяковой медицинского образования, а также большого положительного опыта ухода и выхаживания детей со сложными медицинскими диагнозами.
При этом Павел Алексеевич всячески демонстрирует предпочтение, которое он отдает второму кандидату, постоянно подчеркивая материальное благосостояние ее семьи. Например, в интервью Лайфньюс Астахов П.А. утверждает: «Мы сделали всё возможное, чтобы обе стороны — Светлана и Наталья Тупякова — получили максимально равные шансы на то, чтобы усыновить Матвея, пусть финансовые возможности одной из сторон явно лучше». Кроме того, неоднократно Павел Алексеевич заявлял о том, что «Матвей, возможно, наконец обрел свою маму и семью», или: «Матвей себя прекрасно чувствует в новой обстановке и если всё так пойдет, то он найдёт себе настоящую любящую семью».
Очевидно, что подобные высказывания являются абсолютно некорректным и недопустимыми со стороны лица, являющегося гражданским служащим, ввиду того, что решение по делу об усыновлении судом еще не принято, и могут быть расценены как давление на суд.
В связи с этим прошу Вас поручить осуществить проверку действий и публичных выступлений Уполномоченного по правам ребенка в Российской Федерации Павла Алексеевича Астахова на предмет соответствия их требованиям Федерального закона от 27 июля 2004 года «О государственной гражданской судьбе», а также иным нормам действующего законодательства, принимая во внимание наличие незавершенного процесса рассмотрения дела по усыновлению Матвея Захаренко и, как следствие, тот факт, что подобные высказывания могут оказывать давление на суд, рассматривающий данный вопрос.
Учитывая изложенное, прошу Вас как Президента Российской Федерации и гаранта соблюдения законности в стране, обратить внимание и дать поручение провести проверку деятельности вышеуказанных органов государственной власти и должностных лиц, осуществляющих юридически значимые действия в ходе рассмотрения вопроса об усыновлении Матвея Захаренко. на предмет соответствия вышеуказанных действий положениям действующего законодательства Российской Федерации.