Или
Разум в клетке»
Читая эту историю представьте себя на месте главной героини. В этой книге Вы займете ее место. Спокойный и размеренный голос, ум и смекалка этого подростка теперь будут принадлежать Вам. Каждый день, что проживает наша героиня придется пережить и Вам. Теперь Вы – это она, а она – это Вы. Приятного путешествия!
«Приют для блуждающих или разум в клетке»
1. «Заброшка, жди нас!»
Утро добрым не бывает. Тот, кто сказал это явно был гением. А что бы вы сказали, если бы ваш новый день начался с противного тресканья будильника и падения с кровати? Ну уж точно не «какой это замечательный день!». Наконец встав на ноги, я отправилась в ванну и после всех водных процедур была готова идти в школу.
По дороге туда я встретилаДашу – мою одноклассницу и по совместительству лучшую подругу, с которой мы завели небольшой разговор. Так незаметно пролетело время, и мы уже стояли у ворот школы, где нас ждала троица веселых ребят. «Ничего не меняется», -с улыбкой подумала я, смотря на них. Влад как всегда весело смеялся, закинув сумку на плечо. Рыжеволосый Толястоял, глядя в экран телефона с лицом, выражающим полный пофигизм, в то время как Женька, прыгая на месте и взвизгивая от радости безостановочно трещала о своей вчерашней тренировке по гимнастике. Завидев нас ребята, обрадовались ещё больше, ну по крайне мере двое из них точно. Третьему же было глубоко наплевать на всё вокруг происходящее. Только мы подошли к друзьям как Женя тут же подлетела к нам и уже было открыла рот чтобы рассказать все подробности вчерашних занятий, как вдруг прозвенел звонок, оповещающий о начале урока. Мысленно поблагодарив его за спасение от безграничного потока информации, я отправилась в класс.
Миновал полдень. Уроки закончились и все контрольные были сданы. Мы неспеша прогуливались по улицам города, болтая о всякой всячине. «Сегодняшние кексы в столовой были восхитительны! Правда Даш?» -сжав от радости кулачки спросила Женя. «Правда, но мне всё же больше нравятся пирожные» -с улыбкой ответила девушка. «Ребя-я-я-т, а пошлите на заброшке полазаем?». Мы все замолчали и широко распахнутыми глазами уставились на Толика. Нас удивил не только вопрос, но и факт того, что человек задавший его выглядел крайне непривычно. Вместо того чтобы неотрывно глазеть в экран плейстейшена, он стоял, закинув руки за голову и устремив серьёзный взгляд в бескрайнее небо. Первым из транса вышел Влад: «Я так-то не против, но что мы там забыли?». «Ничего. Просто ребята из параллельных классов уже ходили. Почему бы и нам не сходить?». «Это не аргумент! -воскликнула я, -А если они с крыши спрыгнут, то и мы тоже!?». «Тогда голосуем -спокойно ответил Влад, -Даша?». И секунды не думая, она тут же согласилась. Коротко кивнув рыжий, переключил свое внимание на Женю. «Ну-у…это…там страшно. А еще пауков много…» -промямлила в ответ спортсменка, переминаясь с ноги на ногу. «Короче! -поторопил ее Толя, -Да или нет». Испугавшись такого напора сероглазая,тихонько кивнула. Что ж я была в меньшинстве, а потому могла лишь согласится на это безрассудство. «Заброшка, жди нас!» -весело крикнул Влад и громко расхохотался. Остальные только улыбнулись и молча продолжили свой путь, размышляя каждый о своем.
Записи и приют.
Вечером того же дня мы веселой кучей зашагали к этому Богом забытому дому. Влад напевал под нос какую-то мелодию, известную только ему одному. Даша кружила вокруг назойливой мухой, угадывая что же нас может там ожидать. А Женя еще больше тряслась от страха выслушивая безумные догадки подруги. В то время как я и Толя молча шли, думая о предстоящем.
Вскоре непролазная дремучая чаща сменилась редким подлеском. Ход моих мыслей был прерван немного ленивым, но в то же время серьезным голосом Толи: «Мы пришли». Картина, представшая перед нами, была пугающей и необыкновенно прекрасной одновременно. На небольшой поляне, устеленной ковром из травы и окруженной со всех сторон густым черным как смоль лесом стоял двухэтажный кирпичный дом. Залитая лунным светом постройка сразу привлекала к себе внимание и вызывала глупый интерес проходящих мимо странников. Облупившаяся старая краска, треснутые перила небольшой лесенки с прогнившими досками, черепичная крыша, в которой зияла огромная черная дыра и побитое стекло в оконных рамах. Даже скамейка, поросшая из-за старости лет мхом. Все создавало ощущение какой-то неземной красоты, что настораживала и при этом влекла к себе. Мое сердце отзывалось на еле слышный, свистящий шепот ветра и еще сильнее рвалось туда, хотя разум и инстинкт самосохранения говорили совсем о другом, но я их не слышала или не хотела слышать, находясь в своем сне наяву.
Почувствовав, что кто-то энергично трясет меня за плечо я повернула голову и встретилась с обеспокоенным взглядом Даши. «Эль, с тобой все нормально? Я тебя уже пять минут зову, а ты не отзываешься. Если страшно, то говори, нестесняйся. Мы тебя домой отправим. Заодно и Женьку с собой возьмешь, а то ее вон уже потряхивает». «Да нет, всё нормально. Просто задумалась» -ответила я растерянно. По ее чуть сощуренному взгляду можно было понять, что это прозвучало не очень-то и убедительно, но все же решив доверится подруге она отвернулась и пошла к ребятам. Достав сой карманный фонарик, я засеменила следом.
Влад отворил предварительно выбитую ногой дверь и помог каждому пролезть внутрь. Здесь витал запах сырости и затхлости. Несмотря на это в доме было более-менее чисто, в отличии от других заброшек. Вытертые ковры, разорванный старый диван, пожелтевшие кружевные занавески встречались здесь довольно часто. Мы медленно ходили из комнаты в комнату, стараясь обходить осколки стекла и куски черепицы. Осмотрев весь первый этаж, мы решили подняться на второй. И первым что мы увидели был коридор с несколькими дверями. Открыв ближайшую, перед нами раскинулась просторная комната, стены которой были плотно заставлены стеллажами с многочисленными пробирками и склянками. Смахнув с нескольких паутину, я обнаружила то, что заставило мой живот завязаться в тугой узел - внутри лежали различные органы. Борясь с приступом тошноты ребята поспешили убраться оттуда. Заходя во второю комнату, мы поняли, что здесь была операционная. На потолке висела лампа, а прямо под ней находился операционный стол. Никаких инструментовмы не нашли кроме картонных упаковок и журнала, в котором были записаны все проведенные операции. Немного полистав его и ненайдя для себя ничего интересного, товарищи отправились дальше. Следующие комнаты представляли собой больничные палаты. В некоторых из них еще остались игрушки, кушетки и пара тумбочек без дверей.
И вот наконец последняя дверь. Мы отворили ее, ожидая увидеть все тоже самое, но, к своему удивлению, обнаружили там заброшенный кабинет. Перешагнув порог внимание команды наткнулось на огромный дубовый стол с какими-то бумагами. Несмотря на все уговоры Жени и Даши, наплевать на пожелтевшие бумажки и идти домой, парни во главе с Анатолием решительно зашагали к деревянному монстру. Амбулаторные карты, каждая из которых толщиной с «Войну и мир». Каждый, взяв себе по одному такому «томику» начал рассматривать находку, внимательно вчитываясь в каждое слово. «Камилла Ричардс. 1939-1942 год. Одна из воспитанников детского приюта. Девушке была проведена операция по удалению отдела мозга - гипоталамуса. Операция была проведен успешно » -все что мне удалось прочесть из столь «понятного» немецкого языка. «Да уж. Почерк врача – издевательство для глаза. Тем более если этот врач немец» -попытался разрядить обстановку Влад. «Удаление отдела мозга гипоталамуса…» -пробубнил Толя себе под нос, но так что все слышали. «А что…, -начала Эмма дрожащим голосом, -Что т-т-такое гип-гипоталамус?». «Это отдел мозга, отвечающий за старение» -спокойно ответила я, не отрываясь от карты. Женя побледнела: «Они резали мозг!». Прошептав это, она пошатнулась, но была тут же подхвачена трясущимися руками подруги. Это меня не на шутку взволновало и поэтому хлопнув в ладоши я мягко напомнилатоварищам о том, что мы всё осмотрели и пора бы уже идти домой, на что все согласились.
Мы проделали обратный путь и уже через несколько минут оказались в холле. Спускаясь по лестнице, ребятарезко остановились. Десять глаз в немом молчании уставились на…человека.
3. Нас окружили!?
Знаете, я бы не удивилась, если бы это был подросток, но все было куда эксцентричнее. Некто стоявший перед нами был одет в широкие белые штаны, строгие туфли и хирургический халат, доходивший ему почти до колен. Лицо было сокрыто под маской, а на голове важно восседал медицинский колпак. Это был врач! Вы бы, наверное, посмеялись, мол: «Так перепугались, что уже врачи мерещатся». Но поверьте, это выглядело довольно пугающе.
Борец за здоровье стоял к нам боком и смотрел в сторону кухни. Неожиданно оттуда выбежал мальчик лет десяти. Он подошел ко врачу и стал о чем- то с ним разговаривать. После несколько минут диалога, к ним стали подходить еще дети. Кто-то зевал, кто-то тыкал пальцем другого, кто-то стоял с игрушкой, кто-то без и все они улыбались, но как-то ненормально - глуповато и дружелюбно одновременно. При этом абсолютно все молчали, переглядываясь между собой. Такое впечатление, что я попала в немое кино про детей, страдающих от слабоумия. Внезапно они повернули головы и уставились на нас. Не на окно за нашими спинами, не на лестницу, а прямо на нас.Дети смотрели нам в глаза и улыбались.
Я терпела то пугающее чувство неправильности, ужаса и трепета, охватившее меня, когда я рассматривала эту картину. Вскоре перед глазами все потемнело и сознание ускользнуло от меня. Тьма. Холодная и безмолвная она впервые в жизни была столь пугающей. Сотни вопросов словно табун лошадей проносились в мой голове, но ни на один из них у меня не было ответа.
Не знаю сколько времени я так пролежала, но через какое-то время я очнулась и кое как смогла сесть. Оглядевшись, я поняла, что сидела в комнате с органами на втором этаже, окруженная кольцом из радостных детей. Тех самых, что были в холле. Сейчас смотря на них,я готовилась к чему угодно, но никак не ожидала, что они возьмутся за руки и начнут водить хоровод вокруг меня.
«В старом доме, там, где света нет,
Там с людьми в халатах белых,
И за дверью в темной комнате,
Дети, помним мы зачем и кем?
О, они тебя так долго ждали здесь
Мы так рады вам!
Так рады!
Поиграйте с нами»-напевали они. Во время этой «игры» их милые лица искажались, становясь пугающими и уродскими. Страх обрушился на меня словно цунами. По телу прошел целый табун мурашек, из-за чего стук сердца отдавался звоном в ушах. Куда бы я не бросила взгляд все было наполнено липким и вязким как смола кошмаром.
«Где приют стоит в тени лесов,
Зла орудий, где никто не ждет, взяли у малых детей мозги
И слепили детской болью их.
Дети в доме для сирот
Няне улыбаясь во весь рот
Пели песенку-игру «Закружим, закружим»». Безумие! Насколько сильно нужно было удариться головой что бы видеть все это?! Невозможно было описать все те эмоции, что я испытывала в тот момент.
«Закружим, закружим,
Потеряешься, сбежавши,
Закружим, закружим,
Выпей с нами мы так жаждем,
С нами ты играй,
С нами будь всегда,
Закружим, закружим,
Кто вокруг тебя скажи!»-продолжали они. Возможно, я бы еще долго пребывала в этом пугающем трансе, но меня оглушил внезапный крик. Нет, это скорее был визг, резкий и пронзительный. Вдруг перед глазами все стало кружиться словно карусель в парке экстремальных аттракционов. Сказать, что я чувствовала себя ужасно – ничего не сказать. Не в силах вынести всего этого я зажмурила глаза и закрыла уши руками.
Наконец все закончилось, так же быстро, как и началось. В какой-то момент все просто исчезло, испарилось оставив после себя лишь оглушающую тишину, изредка прерываемую тихими всхлипами. Всхлипы? Я открыла глаза и увидела Дашу. Она плакала, утирая покрасневшие глаза рукавами вязаной кофты. Я приподнялась на локтях и медленно встала. Мне понадобилось всего несколько минут чтобы прийти в себя. Немного пошатываясь, я подошла к ней и попыталась заговорить, но из груди вырвался лишь приглушенный хрип. Услышав мои тщетные попытки, Даша подняла голову и посмотрела на меня. Ее заплаканные глаза широко распахнулись. «Т-ты жива!»-прошептала она.
4. Пора сваливать!
«Жива? Что это значит?» - глухо спросила я, но вместо ответа Даша лишь ее сильнее разрыдалась. Я стала оглядываться в поисках остальных и только сейчас заметила причину безудержного плача подруги. Толя мрачной статуей сидел на корточках тупо опустив глаза в пол. Перед ним лежал небольшой розовый комочек. Только подойдя ближе я узнала в этом клубочке розовласую девушку, ту, что меньше всех хотела сюда идти. «У нее нет пульса», - глухо сказал Толя. Что?! Она мертва?! Быть того не может. Сейчас смотря на ее бездыханное тело, я осознавала, что больше никогда не услышу ее смеха, не увижу ее улыбку, больше никогда я не буду радоваться ее победам в соревнованиях. Больше ничего этого не будет. Все это просто не укладывалось у меня в голове. Подождите… Влад! Его здесь нет! Может тоже что-то случилось? «А Влад? Что с ним?», - спросила я, боясь того, что могу услышать. «Он тоже…», - сдавленно ответила Даша. Было видно, что все слова даются ей с большим трудом. Двое наших друзей были мертвы! Неужели это правда? Я просто не могла поверить во все происходящее.
«Н-н-нам нужно у-уйти отсюда. Уйти и з-забыть, как страшный сон», - заикаясь произнесла Даша. «Уйти?! И кто же тебя отпустит? Ты этот сон не забудешь, потому что он никогда не даст тебе проснуться». Слова друга просто взбесили меня. «И что ты предлагаешь? Сдаться и ждать пока нас всех не перебьют?!». «Я не это имел в виду, и ты это знаешь», - прошипел Толик. «Знаю, но не понимаю. Не понимаю зачем говорить то, что может задеть других?! Ты сам видишь мы сейчас все на нервах и особенно Даша. Поэтому советую тебе хорошенько подумать прежде, чем что-то сказать, а иначе мы отсюда не выберемся никогда!». «Я лишь сказал то, что думал». «Так держи свои мысли при…!». «Ребята, не ссорьтесь пожалуйста. Мне уже лучше. Толь, Эля права нам нужно выбираться отсюда», - сказала Даша уже более серьезно. «И ты туда же! Да пораскиньте вы мозгами! Далеко мы ушли в первый раз?! Эти призраки нас не отпустят. Попытаемся уйти – закончим так же», - ответил Толя, кивнув головой в сторону Жени. «Ну пойми ты уже наконец, - закричала я, - что если мы будем сидеть сложа руки, то возможности спастись у нас не будет совсем, а так мы хотя бы попытаемся. Конечно, шансы малы, но они есть. И если ты не хочешь рисковать, то можешь оставаться здесь хоть навсегда!». Только я закончила говорить как Даша тут же подскочила и встала между мной и Толей: «Успокойтесь. Я знаю это сложное решение, но мы должны мыслить трезво». «То есть, по-вашему остаться здесь и надеяться, что нас кто-то найдет – это значит «мыслить трезво»?!». Я уже была не в силах выслушивать весь этот бред. Их халатное отношение ко всему происходящему меня просто выбешивает. Не желая больше спорить, я резко развернулась и быстрым шагом отправилась подальше от них и этого злосчастного холла.
Через несколько минут я уже сидела на пыльном полу, упираясь локтями в колени, опустив голову и тщетно пытаясь найти ответы на свои вопросы. Кто были те дети? Что случилось с Женей и Владом? И что здесь вообще происходит? Я не знала этого или не хотела знать, опасаясь тайн, которые могут открыться. Тихий скрип половиц заставил меня обернуться в направлении звука. На пороге стояли Даша с Толей. «Эль, мы тут еще раз подумали и решили, что ты все-таки права». Я удивленно выгнула бровь и посмотрела в сторону Анатолия, задавая немой вопрос. «И что ты на меня так смотришь? Да, я согласен, хоть мне и не по душе все это». «Ну это радует, - вздохнув с облегчением я поднялась с пола и отряхнулась, - Идем?». Все молча кивнули и отправились на выход.
Бред или воспоминания давно минувших дней
В этой чертовой заброшке мы уже достаточно натерпелись. Казалось бы, что еще может пойти не так? Как всегда все. Спускаясь по лестнице…, знаю, я повторяюсь, но на этот раз все было немного по-другому. Холл был совершенно пуст, но что-то все же было не так. Червячок сомнений заставил задуматься о правильности своего решения, но отогнав все ненужные мысли я более-менее уверенно зашагала к выходу. Подойдя к двери Толя со всей дури пихнул ее ногой, но та лишь глухо скрипнула. Повторив сие действие еще раза два, он наконец сдался. «Ну? И как мы отсюда выберемся?», - чуть запыхавшись спросил он. «Получается, дверь заколочена и заколочена снаружи, - задумчиво проговорила Даша, - Может тогда попробуем окна?». «А если они тоже…». «Не рассуждай просто двинь посильнее!», - зашипела я на друга. Толя вдохнул поглубже и изо всех сил ударил по внутренним ставням. И тут произошло то, чего не ожидал никто из нас. «Вы опять пытаетесь сбежать? Несносные дети! Вам ведь было сказано, что на улицу нельзя выходить до процедур!». Противный скрипучий бас, звучавший из соседней комнаты, заставил нас подпрыгнуть от неожиданности. Мы застыли в ожидании. Казалось, будто время остановилось и вот к нам выходит тот самый врач в хирургическом халате. Может лицо его и было спрятано под очками и маской, но с уверенностью можно было сказать, что он был очень зол.
Врач быстро сокращает расстояние и в нос ударяет противный сладковато-приторный запах разложения и крови. Я смотрела на него, пытаясь подавить рвотный рефлекс и ожидая что же будет дальше. «А ну-ка марш в палату! Живо!», - закричал медик и стал подталкивать нас в сторону второго этажа. И снова это чувство страха и неправильности. Нам нужно было бежать, но боязнь неизведанного, сковавшая тело, заставляла подчиняться.
Затолкав нас в палату, и заперев дверь на ключ он прокричал что-то о скором осмотре и громко топая удалился. Мы сели на заржавевшие железные койки, думая каждый о своем. Все молчали. Ожидание просто выворачивало на изнанку, отчего хотелось вскочить и броситься выламывать дверь, но каждый из нас осознавал к чему это может привести. Воцарившуюся тишину разорвал тихий голос Толи: «Я же говорил». «Ничего. Мы еще раз попытаемся. Это лучше, чем ничего не делать», - также тихо сказала Даша. Щелчок. Дверь открывается и в комнату входят два врача в белоснежных накрахмаленных халатах. Они подходят к нам и начинают осматривать. «Покажите голову…, скажите «а-а-а» …, дышите…, посмотрите сюда…». Мы молча выполняли все что говорили призраки, они же что-то записывали в тонкие амбулаторные карты. Возможно, это продолжалось бы еще долго, и неизвестно чем бы все кончилось, но наша идиллия была прервана громким криком откуда-то сверху: «Солдаты!».
Самолеты, бомба – война
«Солдаты! Солдаты здесь!», - кричал голос сверху. Врачи мигом переполошились и стали судорожно собирать разбросанные по всей комнате бумаги. «Быстро, уходим!», - сказал один из них хватая нас за руки, - «Живее!». Мы бежали мимо толкающихся лаборантов и обезумевших врачей. Весь дом трясся от стоявшего вокруг гула и топота. Звуки бьющегося стекла, град пуль и рев машин - все слилось в один шумный поток. Внезапно послышался громкий свист и на крышу над нашими головами обрушился снаряд, подняв вокруг себя облако пыли.
Я уже еле-еле стояла на ногах, голова кружилась от тяжелого запаха гари, заставлявшего безостановочно кашлять, а артиллерийская стрельба слышалась приглушенно и неразборчиво. Когда туман пыли немного осел, первое что я увидела была огромная зияющая дыра в крыше, и самое главное, снаряд – осколочная бомба союзных войск, которая в любой момент могла взорваться, оставив после себя лишь груду обломков. Вконец закашлявшись, я почувствовала сильное жжение в легких и непреодолимое желание уснуть. Я медленно скатилась по стене, ожидая, что вот-вот потеряю сознание.
Внезапно в дверь, находившуюся в паре метров от меня, саданули со страшной силой, оставив в центре огромную вмятину. От неожиданности я вскочила на ноги, но тут же свалилась без сил. Уже находясь на грани сознания я видела, как дверь слетает с петель и в дом врываются солдаты, начиная обстреливать всех находящихся там, слышатся предсмертные вопли и топот армейских ботинок, сотрясающих остатки пола подо мной. Вскоре перед глазами все начинает темнеть и сознание ускользает от меня.
Начало конца
Ослепительный белый свет бил прямо в глаза, а прерывистый писк звучал, как будто через вату. Я глубоко вздохнула и тут же почувствовала, как грудную клетку пронзила тупая боль. Глаза слезились от яркого света, четкость медленно фокусировалась, но было, итак, понятно, где я. Приподнявшись на локтях, а потом и сев, я посмотрела в окно с огромными железными прутьями. Свинцовые тучи застилали небо и вот-вот должен был пойти дождь. Я не знаю, сколько времени я уже тут нахожусь, но каждый раз смотря в окно я видела лишь пустую улицу и гаражи. Наконец оторвавшись от созерцания столь унылого вида, я осторожно, стараясь не шуметь, подошла к двери и замерла прислушиваясь. Также. Все точно также, как и вчера, позавчера и еще много дней до этого. Гробовая тишина, которая лишь изредка прерывалась криками и бредовыми разговорами.
Внезапно послышался громкий щелчок, и железная дверь отворилась. Из-за нее на меня смотрела миловидная девушка в белом халате и чепчике. «Доктор Алексеев просил привести тебя для беседы», - сказала медсестра и отвернулась, - «Иди за мной». Мы молча шли по узким коридорам, встречая на пути медработников и их пациентов. В самом конце одного из таких коридоров мы остановились пере кабинетом доктора. Медсестра тихо постучала и услышав громкое «Войдите», втолкнула меня в кабинет, а затем зашла сама. «А, Элеонора. Присаживайся». Сев на кушетку, находившуюся недалеко от рабочего стола, за которым сидел доктор, я приготовилась к очередному промыванию мозгов. «Итак, мы с тобой уже разговаривали несколько дней назад, и ты рассказала мне историю о том, как вы с друзьями отправились в заброшку и наткнулись там на призраков. И поэтому я попросил тебя пройти некоторые процедуры и сейчас хочу задать несколько вопросов. Хорошо?», - получив утвердительный кивок он продолжил, - «Ты правда все еще веришь в то, что произошло тогда? В то, что случилось с твоими друзьями? Ты ведь знаешь где ты и как сюда попала?». «Я не верю в то, что произошло. Я знаю, что все это правда было на самом деле. Мои друзья… Я не знаю точно, что с ними случилось, но они мертвы… Их убили те призраки! А потом… там была война…, и я проснулась здесь. Но я все еще не знаю где я, хоть и пробыла здесь достаточно долго. Я слышала, как кто-то из пациентов называл это место домом с белыми стенами… У него были связаны руки и ремни на спине…». «Хорошо. Я тебя понял. Можешь идти в свою палату», - сказал врач, а затем наклонился к медсестре и тихо произнес, - «У нее состояние острой стрессовой реакции поэтому стоит увеличить дозу препарата». Попрощавшись и дойдя обратно, меня снова заперли в моей палате.
Неужели он мне не верит? – рассуждала я, сидя на кровати. Это ведь правда. Наверное, я лишь сейчас осознаю, что тогда имел ввиду Толя. Он был прав. Я этот сон не забуду, ведь он никогда не даст мне проснуться.
Эпилог
В 1942 году немцы захватили изолированный детский приют. В том приюте ученые организовали лабораторию, в которой подопытными стали дети-сироты. Целью ученых было уничтожение отдела мозга, отвечающего за старение. Они верили, что, удалив его в молодом теле они смогут создать бессмертного человека. В результате многие дети умерли и были похоронены в том же лесу, в безымянных могилах. Но однажды немцам удалось совершить прорыв и первым, кто выжил после операции стала молодая девушка, и вскоре к ней присоединились еще несколько ребят. Ученые ликовали уверенные в том, что смогли победить старость. Но при этом в детях было нечто странное. Когда их разделяли и приглашали на процедуры поодиночке они становились озлобленными, а глаза их говорили, что затевают они что-то плохое. Когда же они были вместе они, напротив, были радостны, при этом даже не разговаривая между собой и лишь изредка переглядываясь. Случалось, что иногда они подлавливали какого-нибудь сотрудника, окружали его и начинали петь: «Окружим тебя! Окружим тебя!». Когда союзные войска стали отбивать территорию немцам пришлось бежать. Что случилось с детьми так и осталось загадкой.